Фанфики с участием: "Сергей Горошко/Дмитрий Чеботарёв"

Дима грустным псом сидел на вахте, глядел на всех несчастно печальными глазами, но внешность у него была как у Аполлона. Конечно Горошко не мог пройти мимо, задница отчаянно требовала приключений. [Ау, в которой Дима работает консьержем в общаге, а Серёжа имеет твёрдость к мужчинам постарше и всячески её демонстрирует]

Нельзя забывать своего ребенка. Быть взрослым круто, но нельзя запрещать себе расслабляться, тешить какими то мелочами, радоваться жизни. Дима же не дает себе этого, поэтому его тянет к студентам, свободным, счастливым, легкомысленным, перспективным, у которых все дороги открыты, еще не состоявшимся в большом мире, но подающие большие надежды.

– Тише… – В ухо, за ухом, в шею целует ласково, руки напрягшиеся похолодевшие крепко-крепко сжимает, заземляя, – не разгоняйся раньше времени… Веселье только начинается… Мы свою Игру снимем. Устроим сбор, найдем инвесторов… У меня есть один знакомый… А ты сценарий напишешь. – О, уж я, блять, точно напишу, поверь! Я такое напишу, Дим, они все охуеют!.. Только это будет игра Разумовского с Артемом… В нарды. – Что, прости? – А что? Наш фильм, что хотим – то и делаем…

— Нет, когда он меня задалбывал с вопросом о том, чего мне хочется на день рождения, я думал о многом. Что подарит мне какую-нибудь удочку, шоколадку, да даже секс-игрушку. Но чтоб такое! Козлина ты, Чеботарёв. Ну ничего, ты у меня ещё побегаешь за арбузом с клубникой зимой, только дождись. [Ау, в которой Серёжа узнаёт о том, что беремен в свой день рождения]

Он как будто по деталькам заново собирался в его квартире. Серёжа чувствовал, что его части — все тут. Тут его душа, раскрошенная на множество кусков. Валяется на кухне, забитая в угол рядом с раковиной, разносится пылью по полу, лежит единым камушком на диминой постели. Мягкой постели, которая пахнет самим Чеботарёвым. [Совсем немного ау, в которой Серёже становится плохо из-за диеты перед МГИ и Дима увозит его и Китти к себе в Москву]

— Птички нашептали, что он деспот, тиран, диктатор, тоталитарист… и ещё кто-то, я не запомнил. Короче, с палкой под мышкой ходит и студентов бьёт, если ноге бо-бо в «бэтмене» стоять, — говорю я. Глаза моего собеседника горят отчего-то увеселительно. Я так и знал, что он с ебанцой. Я тоже с ебанцой. Мы должны познакомить наши ебанцы. Породить потомство.

Серёжа глухо смеётся и отшучивается, когда Артём спрашивает о том, завёл бы он страничку на OnlyFans. В целом-то, идея интересная, но зачем Серёже тысячи фанатов, которые будут разглядывать его полуголые фото, когда у него уже есть один конкретный и преданный фанат... Не имей сто рублей, а имей сто друзей, так говорят? Серёже хватит и одного.

— А со мной ещё никто не спивался! — как-то лающе заявляет и смеётся он. Горошко отводит голову и прыскает от смеха. — Не, в тебе я уверен, но со мной — ещё как. Бедная твоя печень, — в дополнение криво улыбается парнишка. Дима глухо ржëт. [О том, как немного пьяные актёры ходили по набережной Невы после корпоратива и обсуждали кто кого перепьëт. Ещё целовались и предполагали о том какие бы у них были отношения]

[!!!СПОЙЛЕРЫ К МГИ!!!] – ...А что «такое», Сереж? «Такое» ты вроде не в первый раз играешь, а вот в почти порно ты только один раз снимался… Или я чего-то не знаю? И рукой его к себе совсем близко-близко, совсем вплотную, всей ладонью по голой коже от бедра до груди, уже дурея от собственного безумства и молясь, – как там он говорит? – цыганской магии, чтобы вот прямо в эту секунду их никто не увидел. И со стороны ведь – ну стоят же просто близко – ничего такого, да? Да ведь?..

Горошко улыбается, чуть сощурившись, поджавшись, став выглядеть в мгновение будто маленьким, не таким, каким был буквально пару минут назад. И пускай внешне он выглядит невинным лебедем, но в глазах его творилось чёрти что. Просто костры горели. И какая ж это сучливость, боже. Дима просто не мог смотреть на него адекватно. ...но эту вот сучливость в глазах, дёрганость движений, нервозность — всё это любил Олег. Особенно любил ломать всё это и подстраивать под себя. [Ау с ролевыми играми]

Серёжа опасений по поводу вампиров не имел. Ну, есть они и есть, что собственно с того? За десятки или сотни лет они вполне нормально смогли ужиться с обычными людьми, если и взбредёт какому-то не очень далёкому куснуть человека без спросу — он получит по заслугам, по закону. Но одно дело петушиться с кем-то в диалоге. Другое — ехать с очень дружелюбным вампиром в купе по всей стране... [AU, Серёжа — молодой человек, студент и начинающий певец, Дима — вампир, что едет с ним в одном купе]

AU. 1917 год, в уездный город N приезжает доктор Дмитрий Чеботарёв и через череду удачных и неудачных операций он встречается с Сергеем Горошко — известным актёром, бежавшим от всего и вся из Петрограда, дабы начать новую жизнь и который теперь находится в смертельной опасности. А среди морозной бури спасти его похоже может лишь Дмитрий...

— Ой, неужели испугался так? — он поднял руку и осторожно провёл ладонью по щеке, поглаживая. — Митенька, свет мой, чего ты, да что со мной будет, я всего-то в лес приехал, берёзку обнять, ну туда и обратно, чего ж ты побелел весь. А Митенька стоит, бел как снег и про себя молиться и благодарит Бога за то, что по пути с Серёжей ничего не произошло... [ОмегаверсAU, XVI век. Серёжа беременный и чудит, Дима думает что скоро поседеет]

Конечно и самому ему было интересно как оно будет смотреться, потому что связывание — это одно, а вот связывание с цветами... Это уже интересная и, наверно, красивая композиция, как сам Дима говорил. Хотя, Горошко не особо в курсе подойдёт ли к этой красивой композиции его вполне обычная спина, но это уж Дима будет оценивать. [AU, в которой Дима и Серёжа практикуют «цветочное» шибари]

Все это блажь, дурость одна поиграться: Дима прекрасно давно это знает. Знает – потому что себе так не доверяет, как ему. Видит, что дурость, что блажь, очередное хитрое игрище покозлить – показать, что и вот так он умеет, что это все сателлитный узел, что это только смазка, а дальше будет сказка.

...как и прочие, Дмитрий не мог позволить себе отвести взгляда от этого «Серхио». В действительности, он был пленительно красив. Его природный запах — тонкий, солнечный и тёплый, как приготовленный пирог, мешался с пыльным ароматом пудры и вместе это создавало такую невероятную гамму, что что-то в сердце задевалось... [ОмегАУ, девяностые года XIX века, Дикий Запад. Дима — шериф, расследующий дело о убийстве омег в каньоне, Серёжа — танцовщик в салуне куда приходит Чеботарёв]

«В данный момент абонент разговаривает», — слышит Серёжа, после долгих длинных, раздражающих слух гудков. — Сука! — кричит он и падает спиной на спинку стула, опираясь на неё так, что ножки опасно скрипят, откинув телефон куда-то за себя на диванчик. [Серёжа пытается дозвониться до Димы, чтобы признаться ему в любви, но именно в этот момент он с кем-то разговаривает]

Три компании. Четырнадцать совершенно разных подростков. Каждый со своими проблемами и тараканами в голове. Один район. Ревность, зависть и злопамятность. И один парень, решившийся на то, чтобы изменить всё в лучшую сторону. Получится ли у него?

Однако с другой стороны, то что всё никак не даёт мужчине покоя... Пока Горошко не видит его взглядов (по крайней мере, он очень надеется, что это так), Дима смотрит на него, изучая знакомые, но всё же изменившиеся черты лица и понимает: глаза у него остались такими же. Серёжа смотрит в его сторону (да и в принице в его присутствие) также мягко, едва-едва трепетно и неспокойно, но также влюблённо, как и раньше...

И самому не верится до сих пор – как только пережил, как перетерпел эту ломку? Не верится, что Дима снова – вот так близко, что глупое сердце заполошно – где-то под кадыком и не потому, что тахикардия, а потому что – любовь. И потому, что любовь – Диму за руку, за обе руки сразу и за собой, как в омут – и заранее не дрожать пытается – а как он отреагирует? Совсем пиздец?.. Хотя т о г д а ведь сам грозился. И т о г д а тоже думал – пиздец.