он и топаз больше не могли поддерживать эти отношения – это совершенно нормально. авантюрин принимает это со скрипом зубов. он и рацио совсем не подходят друг другу – неудивительно. он понимает это с жжением в грудной клетке. но в его голове не укладывается – как топаз и рацио, будучи похожими только снаружи и совершенно разными внутри, так хорошо сошлись? почему они так мило беседуют друг с другом, улыбаются и флиртуют, пока внутри авантюрина что-то спешно трещит по швам?

рацио шарахается от его взглядов как от огня, а от заискивающих, кокетливых слов – как от ледяной воды. и это неплохо – даже хорошо. закрываясь маской, он полностью защищен, и рацио, отталкивающий его, только уплотняет его щит – было бы намного хуже, если бы он ответил, потянулся вперёд, приластился к коже авантюрина своей. тогда было бы плохо.

животные в доме – это тянущая на дно ответственность, нехватка ресурсов, бесполезный расход сил и времени. рацио это не интересует; рацио не видит в этом смысла – до того, как он переезжает к своей девушке, у которой есть свинка-копилка.

от нее пахнет цветочными духами, фруктовым ополаскивателем, мятной жвачкой и дерущим душу обманом. стелла готова дышать этим вечно.

сквозь ее сбивчивые объяснения и притягивающие к себе полные слез глаза приходит осознание, что диего – самый драматичный и тупой ублюдок, которого пятый только знает. «подведем итог: он обозлился из-за того, что ты, уже не беременная, не беременна и якобы его обманула как раз после перезапуска вселенной, где у нас пропали все силы, а моя рука и его пальцы вернулись на место, так?»