Сон прошлой жизни

Поздний вечер окутал темнотой все вокруг, позволив любоваться яркими звездами на чистом небе в компании большой полной луны. Тишину на улице тревожило лишь стройное пение сверчков, спрятавшихся в кустах. Мелисса задернула шторы и, раздевшись, погрузилась в горячую ванну. Несколько минут она наслаждалась расслабленностью, одолевающей ее тело. А потом намылилась душистым жасминовым мылом и с головой нырнула под воду, чтобы смыть пену. Так же тихо, как в прошлый раз, Роберт вошел в ее комнату. Но на этот раз девушка по-другому отнеслась к его присутствию, когда вынырнула и обнаружила его рядом со своей ванной. Она молча наблюдала, как Роберт взял мочалку и провел по ее ногам под водой. - Моя валлийская красавица, я скучал, - произнес Роберт, целуя ее в плечо. По ее телу пробежали мурашки от его присутствия и прикосновений. Он был одет в темно-зеленый халат, со все еще влажными после принятой ванны волосами и ароматом кастильского мыла. Его губы прошлись по мокрой шее девушки и хриплым шепотом защекотали ухо: - Я хочу заниматься с тобой любовью... Мелисса прижалась к нему сладким поцелуем и обняла за шею, позволив ему вытащить ее из ванны. Его халат намок, когда девушка обвила ногами его поясницу. От долгого страстного поцелуя ее пульс участился, отдаваясь аритмичной дробью в висках. Голова закружилась и словно сквозь туман она услышала стук в дверь. Они вздрогнули, но Роберт не желал отстраняться. - Не открывай, - прошептал он, не отрываясь от ее губ, - завтра скажешь, что крепко спала. - Я не могу, - еле произнесла Мелисса и просунула ладонь между их губами, - подожди минутку. Быстро накинув халат, она подбежала к двери и, открыв замок, на который предусмотрительно заперся Роберт, приоткрыла ее настолько, что в проем с трудом пролезла бы рука. - Люсиль, это ты, - облегченно вздохнула Мелисса, боясь увидеть на пороге тетю, - ты мне сегодня больше не нужна, можешь идти спать. - Впустите меня, госпожа, - тихонько произнесла горничная, - я помогу вам приготовиться ко сну. Роберт бесшумно подошел со стороны прикрытой двери и, с хитрой улыбкой прикусив губу, запустил ладонь под подол халата Мелиссы. Она вздрогнула, стараясь сохранить внешнее спокойствие, но стоило Роберту провести ладонью по внутренней стороне ее бедра и дотронуться до центра женственности, она нервно вскрикнула. Горничная испуганно вздрогнула и Мелисса поспешно заговорила: - Нет, нет! Я сама справлюсь. Спокойной ночи. Она попыталась быстро закрыть дверь, но Люсиль не унималась, подперев ее с другой стороны. - Леди Мелисса, но мне нужно вылить воду и убрать ванну! Руки Роберта по-хозяйски гуляли по ее телу, девушка судорожно сжимала дверную ручку. - Ты можешь сделать это утром! - сказала Мелисса чересчур резко и, вздохнув, добавила помягче, - Я устала и хочу спать! Люсиль кивнула и позволила, наконец, закрыть дверь. Повернувшись к Роберту, Мелисса широко распахнула глаза и схватила его за края халата. - Ты сошел с ума! - выделяя каждое слово, произнесла девушка. Он обворожительно улыбнулся ей и поцеловал. - Возможно. Но это ты меня околдовала. Его мягкие губы и крепкие объятия стали успокаивать ее. - От возможности быть пойманным, чувства становятся обостреннее и ярче. Разве ты не заметила? - Да... - прошептала она, уже забывая обо всем и чувствуя лишь волнительную дрожь. Роберт поднял ее на руки и отнес на кровать, стоящую на возвышении в центре комнаты под пологом прозрачного белого балдахина. Мелисса запустила ладонь в его волосы, гладила затылок, теребила пальчиками его ухо с маленькой жемчужной сережкой-капелькой. Она закрыла глаза, целуя его губы, помогая ему и себе избавиться от одежды. Его язык рисовал узоры на ее коже, прокладывая горячие дорожки по шее, груди, животу. Она больше не смущалась. Она отвечала ему лаской на ласку, в точности повторяя его движения, даря ему такие же страстные поцелуи, что и он ей. Робби раздвинул коленями ее ноги и медленно опустился на хрупкое женское тело. Мелисса сжалась, готовясь к боли. Но ее не было. Он начал двигаться, сжимая ее бедра, заставляя сливаться с ним воедино и подчиняя своей страсти. Девушка беспорядочно целовала его лицо, кусала плечи, сдерживая громкие стоны, вырывающиеся из груди. Ее голова шла кругом, пылающие волны наслаждения швыряли ее из стороны в сторону. И только Роберт, как спасительный плот, направлял ее, руководил ее телом, зная как доставить ему еще большее удовольствие. Мелисса еще сильнее прижалась к Роберту, царапая его вспотевшую спину, выгибаясь навстречу его резким движениям. Внутри нее копилось напряжение, она чувствовала, как оно сосредоточилось внизу живота, готовое в любой момент взорваться. Мелисса уже не сознавала, что кричит в голос, а Роберт губами ловит ее чувственные крики. Девушка почувствовала яркую вспышку внутри своего тела, рассыпавшуюся искрами и судорожной пульсацией, отдающей там, где соединялась с телом Роберта. Он почувствовал то же самое в одно время вместе с ней и, страстно впившись в ее губы, обмяк и упал рядом, тяжело дыша и сгребая ее в объятия. "Вот, что он имел ввиду, говоря, что в следующий раз будет лучше!" - подумала Мелисса и, счастливая, провела в его объятьях всю ночь. Лишь на рассвете он никем незамеченный вернулся в свою комнату.

***

Ламмас – праздник плодородия и урожая ворвался в каждый дом. Жители деревни с самого утра украшали свои дома и пекли хлеб - символ праздника, в его различных вариациях, караваи, калачи, лепешки и много пирогов с самой разнообразной начинкой. Мелисса уговорила Роберта принять участие в народном гулянье и они, переодевшись в простую одежду, весело смеясь и держась за руки, побежали на сельскую площадь, словно такие же деревенские жители, как и остальные. Насколько хватало взгляда, кругом было полно людей, веселых и жизнерадостных. Собираясь отдельными группами, некоторые пели праздничные песни, восхваляя кельтских богов хлеба и урожая, другие пускались в традиционные танцы. Отовсюду слышалась музыка. Лютня, флейта и волынка звучала почти у каждого дома. Тут и там стояли переносные лавки с различными товарами и угощениями. Роберт радовался как мальчишка, не отказывая ни одному торговцу, с интересом обращая внимание и на резные деревянные безделушки, и на соломенные шляпы, глиняные маски, обереги из камней, сушеную рыбу и различные сорта меда... Мелисса держала его за руку, задорно порхая от одной лавки к другой. В воздухе чувствовался теплый аромат свежеиспеченного хлеба, и девушка побежала к источнику запаха, ощутив внезапно, как проголодалась. Роберт упустил ее из виду и, отмахнувшись от очередного торговца, принялся искать ее глазами в шумной толпе. Услышав за спиной сдавленный смех Мелиссы, он развернулся - она стояла, закрывая одной рукой рот, готовая прыснуть со смеху от его смятения, а в другой держала свою плетеную корзинку, из которой поднимался пар. Она поманила его за собой и, плюхнувшись прямо на траву посреди дороги в стороне от скопления людей, похлопала по земле рядом с собой, приглашая Роберта присоединиться. Девушка достала из корзинки две тарелки с традиционной злаковой кашей, щедро сдобренной маслом и медом и протянула одну Роберту, когда он присел рядом с ней. На десерт она припасла два больших куска черничного пирога и кувшинчик яблочного сидра. - Неужели здесь всегда так отмечают праздники? - поинтересовался Роберт, протягивая Мелиссе пустую тарелку. - Да милорд, простые люди умеют веселиться в отличие от великосветских господ, - шутливо ответила она и, улыбнувшись, чмокнула его в набитую пирогом круглую щеку. Когда они покончили с едой, Мелисса вскочила на ноги и, увидев неподалеку шатер художника, потащила Роберта туда. - Я хочу, чтобы у меня был твой портрет, - просто объяснила она и заставила его в течение часа недвижно позировать художнику. Роберт не сопротивлялся ей ни в чем и соглашался на любой каприз. Энергия девушки не убавлялась ни на минуту. И, наконец, получив маленькую круглую миниатюру, она уже влекла Роберта на следующее развлечение. С наступлением темноты повсюду зажглись десятки факелов и огромный костер в центре ярмарочной площади. Молодые девушки и юноши, разделившись парами, танцевали под красивые мелодии музыкантов. Роберт и Мелисса присоединились к ним, затерявшись среди простого народа. Они танцевали, смеялись и целовались. Здесь им не нужно было скрываться, бояться быть узнанными. Никто не обращал на них внимания, все вокруг принимали их за своих. Кружась в танце и отрываясь от земли с сильными руками Роберта, девушка еще никогда не чувствовала себя такой счастливой. И засыпая ночью в его объятьях, она думала, что этот день навсегда останется в ее памяти.

***

Спустя несколько дней, спрятавшись ото всех в фруктовом саду, Мелисса сидела на теплой траве, привалившись к стволу яблони, а Роберт устроился рядом, положив голову ей на колени. Она перебирала пальчиками его волосы и улыбалась, глядя, как он щурится на солнце. По небу проплывали кучевые облака и Роберт, смеясь, говорил ей на что, по его мнению, они похожи. Череда облаков сгущалась, и вскоре они заволокли все небо, полностью скрыв солнце. Мышцы на лице Роберта расслабились, и девушка наклонилась, чтобы поцеловать его. Он крепко прижал ее к себе, гладя по волосам. Цокот копыт по каменной брусчатке привлек их внимание и, поднявшись, они заинтересованно отправились в сторону главных ворот замка. Мелисса остановилась на полпути. Ее предчувствия оправдались, когда она увидела человека в королевской ливрее верхом на коне, со свитком в руке. - Иди, Роберт... Я буду ждать тебя здесь, - произнесла она упавшим голосом и опустилась на скамеечку у розового куста. Он кивнул и медленными шагами пошел к гонцу. Мелисса смотрела ему в спину и внутри нее сменялись одно чувство за другим: от волнения и тревоги до раздражения и паники. Посыльный из Лондона спешился, поприветствовал Роберта и, передав ему послание, вскочил на коня и выехал за ворота. Держа в руках свиток с гербовой печатью, он тянул время прежде, чем распечатать его и прочитать. За все время, проведенное в Эйдоне, он ни разу не вспоминал о Елизавете. И теперь, словно очнувшись от приятного сна, нужно было возвращаться к реальности. Роберт сломал печать и пробежал глазами по тексту. Все именно так, как он и ожидал. Королева просит его вернуться ко двору. Он оглянулся на девушку и, подумав пару минут, направился к ней. Мелисса все поняла. Их безмятежному счастью не дано было просуществовать долго. Она знала это с самого начала. Отчего же тогда теперь ее сердце отказывается принять эту правду! Она сжала кулаки. Она злилась на вынужденное подчинение обстоятельствам, на свою беспомощность и на необходимость покориться судьбе и принять все как есть. Роберт подошел и остановился, в молчании глядя на девушку, судорожно заламывающую руки. - Уезжаешь? - резко бросила она и поморщилась, когда предательские слезы защипали в глазах. Роберт протянул ей свиток, но она отмахнулась. - Не нужно. Я прекрасно знаю, что там написано! Хозяйка требует возвращения своей собственности! - голос девушки сорвался, но она не отвернулась, чтобы прийти в себя. Наоборот, с еще большей яростью воззрилась на Роберта, будто вина за все происходящее лежит на нем. Он сжал челюсть и холодно проговорил: - Значит, так ты обо мне думаешь? Девушка молчала. Роберт обхватил ее за плечи и встряхнул, стальным голосом выговаривая каждое слово: - Отвечай мне, Мелисса. Может и ты считаешь меня таковым и теперь жалеешь, что придется выпустить из своей постели? Она вырвалась из его рук и, залепив звонкую пощечину, со всхлипом в голосе произнесла: - Убирайся к черту. Я не хочу тебя больше видеть.