Ах, как они все любили кричать: профессионализм, качество исполнения, погружение в персонажа с потерей себя! Но разве мы просто куклы с заученным текстом, с наложенным гримом, с примеренной чужой судьбой, будто второй кожей, лишенные своих собственных чувств и не имеющие права позволять им овладевать собой во время работы? "Читай сценарий вдумчиво, – говорили они, – но не играй роль, а живи ею". "Импровизируй по обстоятельствам на месте", – учил ее сам Том.

Когда дым от взрывов рассеивается, а крики и шум стрельбы затихают, никому не приходит в голову, что в полуразрушенной ратуши мог кто-то остаться. Кто-то, чье слабое дыхание тяжелым хрипом вырывается из маски, стягивающей лицо, чья воля к жизни оказывается сильнее обстоятельств, отказываясь признавать поражение...

... was that he loved me. (с) Он ненавидит свое имя, но то, как его произносит Талия, кажется ему музыкой, тихим перезвоном колокольчиков, шелестом листвы, чем-то очень трепетным и тайным, что дано испытать только им двоим. Она выросла. И как ни пытался он закрыть свое сердце, сохранив в нем любовь к Талии лишь как к ребенку, к маленькой искре света в темноте, который трепетно оберегал, его чувства изменились, переродились, возвысились над тем, что может контролировать разум.

Встреча двух людей холодным снежным вечером и ее последствия...

Барсад ждет ее уже давно, прекрасно зная, что ночь - ее стихия. - Кис-кис, - усмехается он, наблюдая за кошкой в прицел своей винтовки.