___
— Всё, что вам нужно, находится здесь, а запрошенный вами документ будет отправлен как можно скорее. Остальное в цилиндре с данными, который должен был дать вам верховный генерал Ба’киф. Этого хватит? Ронан проворчал себе под нос, прокручивая файл на квестисе. — Да, да, я посмотрю. Чисс бегло кивнул ему и унёсся из комнаты вместе с вихрем мантий. Ронан не стал утруждать себя какими-либо прощальными любезностями, отбрасывая в сторону накопившиеся флимси и цилиндры, и сел, чтобы заглянуть в папку перед собой. И ведь как раз тогда, когда он навёрстывал упущенное в том, что уже читал… Работа была изнурительной, приходилось это признавать, но, по крайней мере, ему наконец-то нашлось чем заняться и о чём подумать. До сих пор было точно не понятно, взлетит ли идея Ба’кифа, но пока что их первые дела ознаменовались частичным успехом, а частичный успех лучше, чем никакой. В дверь постучали, и он со вздохом опустил квестис, бросив недовольный взгляд в сторону посетителя. Ба’киф упомянул, что сегодня днём пришлёт ещё одного офицера. Учитывая, что уже близился вечер, Ронан надеялся, что визит перенесли на другую дату. Хватит ли ему сегодняшнего запаса терпения на то, чтобы иметь дело с очередным военным снобом? Возможно, нет. Но это не значит, что у него есть выбор, проворчал он про себя. — Да, входите, — позвал он, быстро набросав несколько строк в файле на своём экране и сделав несколько мысленных заметок на потом. Он уже собирался пригласить новичка сесть, когда поднял взгляд на застывшее тонкогубое лицо перед ним. …Ой. … … Ой. Что ж, это будет интересно, подумал он с немалой долей головокружения, когда на его лице расцвела улыбка чистого злобного ликования. — Старший капитан Агилос, — сказал он, указывая рукой на сиденье перед собой, — пожалуйста, изложите, чем я могу вам помочь сегодня? Лицо чисса судорожно дернулось, как в тот день, когда он швырял Ронану в лицо грубые ругательства. Ронан почувствовал, как его сердце запело от восторга. Оказывается, на самом деле в галактике ещё осталась некоторая поэтическая справедливость. — Дело для капитана Агилоса на днях вышло весьма шатким. Должен признать, это не лучшая ваша работа. — Что тут скажешь? Этот парень не очень-то сотрудничал. И в любом случае, я слышал, что он грубиян, так что он, вероятно, заслужил эту пощечину от Синдикуры. — Вы слышали? Каков же источник, позвольте спросить? — Надёжный источник, генерал. Я не отношусь к таким вещам легкомысленно, будьте уверены.Часть 3
19 июля 2023 г. в 20:55
Ронан мог бы поклясться, что у него глаза на лоб полезли.
— Я?
— Да, вы.
— Это… — он запнулся на полуслове, — Вы серьёзно?
— Нам нужен кто-то, кто хорошо разбирается в политике и в том, как работают административные системы. Мне кажется, это ваша область знаний. Политика, а не военная тактика — вот то, с помощью чего нам стоит бороться с Синдикурой.
— И вы думаете, они стали бы слушать инородца?
— О, вам не обязательно говорить с ними напрямую. — Ба’киф отмахнулся от него. — Или присутствовать на каких-нибудь собраниях. Мы набираем тех, чьей задачей будет проведение исследований и контроль событий из-за кулис. Нужен кто-то, кто подготовит нашу защиту и представит убедительные доводы в тех случаях, когда нам придётся столкнуться лицом к лицу с Синдиками.
Логика казалась довольно здравой, и Ронан принялся мысленно шарить в поисках убедительной причины, почему это была очень плохая идея. Потому что это действительно была очень плохая идея.
— Вы забываете, что я до сих пор не очень хорошо знаю ваш язык. — Это была его лучшая попытка, но Ба’киф так же быстро парировал её.
— Вы вполне неплохо справляетесь. В случае чего разговор возьмут на себя наши офицеры. Сложности возникают с политической линией, которая должна их поддерживать. Здесь требуется другой набор навыков.
— Не понимаю, как человек с ограниченными знаниями о вашей истории и политической жизни может добиться большего успеха, чем чисс.
— Все эти вещи можно изучить.
Ронан сердито уставился на собеседника. Ба’киф спокойно встретил его взгляд.
Он был настроен решительно, но непоколебимость чисса начинала беспокоить, и он почувствовал, что нервничает всё сильнее, когда по шее стекла капля пота. Всё это предложение — один сплошной красный флаг. На него возлагалась такая большая ответственность, и это при том, что его отношения с местными были в лучшем случае прохладными, а в худшем — откровенно недоверчивыми. Да и ввязываться во что-то, настолько далеко выходящее за рамки его первоначальных планов…
Ему это не нравилось. Нисколько, ни капельки.
Кто сказал, что подобное не кончится для него плохо? Политика — скользкая дорожка, и несмотря на то, что Ба’киф, казалось, питал к нему иррациональное доверие, сам Ронан не был так уж уверен в себе. Один неверный шаг, и он рисковал провалиться в яму, слишком глубокую, чтобы выбраться из неё.
И он не мог бы надеяться на свою осторожность, находясь в обстановке, с которой не был толком знаком. Конечно, есть вариант попросить время на подготовку, но факт всё ещё в том, что ему следует быть не здесь. Первоначальное соглашение с Трауном заключалось в том, что он должен пойти с Ар’алани, и если он потеряет эту должность сейчас, если он потеряет воинское звание, он может утратить всякую надежду вернуться на флот и на шаг приблизиться к Империи.
— В любом случае, — продолжил Ба’киф, — вы благополучно останетесь в тени и не подвергнетесь ярости Синдикуры напрямую.
Он казался слишком счастливым, говоря это, на его лице играла улыбка, а в красных глазах мелькало что-то озорное.
— Возможно, мы могли бы даже найти для вас плащ, чтобы вы носили его как часть униформы. — Закончил он, улыбка превратилась в ухмылку, и это стало последней каплей.
Ронан вскочил, его лицо побагровело от ярости. Он за спинку оттолкнул в сторону бешено вращающийся стул и направился к двери.
— Хорошего дня, генерал Ба’киф. Я ценю время, которое вы потратили, чтобы поговорить со мной.
Он не знал, кто подкинул генералу идею — Ар’алани или Вэнто, — но он больше не собирался терпеть такое унижение.
— Садитесь, Лирон, мы ещё не закончили, — крикнул ему вслед Ба’киф извиняющимся тоном? Раздражённым? Ронан не знал, и ему, откровенно говоря, было наплевать. — Я совершенно серьёзен насчёт должности.
— И что вы с этого получите? — Прошипел Ронан, разворачиваясь на каблуках. В мгновение ока он снова пересёк расстояние до стола, и опёрся руками на глянцевую поверхность. — Почему вы доверяете человеку решать ваши вопросы?
Ба’киф встретил его яростный взгляд лицом к лицу, двигаясь неторопливо и выверенно. Словно при обращении с диким животным. Когда он продолжил говорить, его голос понизился до почти успокаивающего тона.
— Поскольку Траун послал вас к нам по какой-то причине, — медленно сказал он, — мне просто нужно выяснить, в чём она заключается.
Так вот в чём дело, Ронан закрыл глаза. Он знал, что должен был ожидать подобного, и всё же это слово продолжало ощущаться как рука, вычерпывающая желчь из его горла.
Траун. Снова Траун.
Тот, кто втянул его в эту передрягу. Тот, кому все эти люди, казалось, доверяли до безумия и с чьим путём случайно пересекся путь Ронана, что принесло только неприятности. Неприятности, тревоги, несчастья и безнадёжно разрушенное будущее.
Вздох вырвался из его груди, и он рухнул обратно в кресло, всё ещё тёплое оттого, что оно было занято пару минут назад.
— Конечно… — Пробормотал он себе под нос, чувствуя, как знакомая усталость настигла его, и уронил голову на руку.
— Конечно.
Отдалённо он вспомнил кое-что, от чего ему почти стало смешно.
Ба’киф произнёс его имя на чисский манер. Ещё один жест, призванный напомнить, как сильно он связан с этим народом. Чтобы заручиться его сотрудничеством и заставить его почувствовать себя одним из них.
Но Ронан не чувствовал ничего, кроме усталости.
Он хотел спать. Он хотел отдохнуть. Он хотел забыть о Трауне и о том, что он здесь из-за него. Он хотел притвориться, что вернулся в Империю, работает над Звёздочкой и готовится начать новый день в месте, где всё имеет смысл.
Больше всего он хотел почувствовать, что не растратил всё, ради чего когда-либо работал, и не разочаровал единственного человека, чьё одобрение имело для него значение. Увы, вероятно, это было не более чем желание.
Тишина в комнате растянулась и забилась в трещины вокруг них.
— Я слышал, Лакуйоо вытащил вас на поверхность на днях. — Голос Ба’кифа прервал паузу.
Ронан бросил на него вялый взгляд.
Лакуйоо. Адъютант, которому поручили провести Ронану экскурсию по Ксаплару. Только для того, чтобы он не заблудился с концами в первый же день и не причинил неудобств кому-то, не имеющему времени или терпения, чтобы иметь с ним дело.
Конечно, он называл это экскурсией, но на самом деле имелся в виду быстрый марш по очень ограниченному количеству мест, в которых ему было позволено находиться, заканчивающийся прогулкой по поверхности планеты. Потому что у них было свободное время, а его проводник заскучал.
Ронан рассеянно кивнул, даже не удосужившись притвориться, что знает, к чему клонит Ба’киф.
— Я также слышал, что вы почти не дрожали от холода.
— Я вырос на планете, где зимой климат почти такой же. — Пожимание плечами. — Может быть, немного мягче.
— Я понимаю.
С края кителя свисала торчащая нить, и Ронан сосредоточился на том, чтобы вытянуть её ногтями. Беспорядок в его голове превратился в низкий апатичный гул, и мало что осталось от его стойкости, когда слова вырвались у него из горла.
— Скажите мне, генерал.
Нить оборвалась при следующем рывке.
— Есть ли шанс, что я когда-нибудь вернусь домой. Есть ли смысл надеяться, или я должен просто избавить себя от разочарования и полностью отбросить эту идею.
Ба’киф на мгновение замолчал — не то чтобы Ронан ожидал ответа, — и Ронан задался вопросом, будут ли какие-то последствия у того, что он задал этот вопрос.
— Никогда нельзя терять надежду, Лирон. — Сказал он наконец, и от силы в его голосе Ронана пробрала дрожь. Затем неожиданный проблеск почти погас, и Ба’киф снова стал непробиваемым военным.
— Но пока ответ — нет, — сказал он как ни в чём не бывало, — Я не могу позволить вам вернуться. Вы не доверяете чиссам, и чиссы не доверяют вам в ответ.
Плечи Ронана поникли ещё больше.
— Верно…
Снова повисла пауза, по время которой Ронан сосредоточился на другой нитке, а затем Ба’киф встал из-за стола и потянулся за картой доступа в одном из ящиков.
— Пойдёмте. — Приказал он. — Я надеялся, что смогу вам кое-что показать.
Команда прозвучала резко, и Ронан на мгновение моргнул, растерявшись. Но найти в себе силы на возражения не получилось, и он встал, чтобы последовать за чиссом, когда тот прошёл мимо него и потянулся за запасной верхней мантией у двери.
Ронан взял её на автопилоте, неуверенно завязывая шнуровку.
Путь, по которому они двигались, выйдя из офиса, был словно затянут туманом. В какой-то момент металлический настил под ногами уступил место лестничному пролёту, а затем они вышли на пейзаж Ксиллана. Прохладный ветер швырял снег им в лицо, вдалеке безмолвно возвышалась линия зубчатых скал.
Это было и знакомо, и чуждо, подумал Ронан, мысленно проматывая несколько воспоминаний из своего детства.
По мере того как они продвигались вперёд, холод воспринимался всё легче, и снег оседал на них почти нежно, тонкими невесомыми слоями. Ронан толком не отметил момент, когда лёд под ногами стали покрывать камни, но он почувствовал, как в тот момент, когда они вошли в тени далёких скал, температура воздуха вокруг резко упала.
— Пожалуйста. — Ба’киф отступил в сторону, чтобы пропустить его вперёд, и Ронан взглянул мимо него на небольшую хорошо протоптанную тропинку, уходящую дальше. Когда они добрались по ней до цели, он неожиданно обнаружил, что путь здесь кончается.
Он стоял на месте и в замешательстве смотрел на отвесную скалу.
— Полагаю, Лакуйоо не удосужился показать вам достопримечательности. — сказал Ба’киф, стоя позади и чуть левее.
Ронан попытался привести в порядок свои рассеянные мысли. Он смутно помнил, как проходил мимо этого места, но адъютант определённо не упоминал, что в нём есть что-то особенное.
Он вопросительно посмотрел Ба’кифу в глаза, однако чисс снова решил не искать лёгких путей и просто махнул рукой в знак приглашения. Ронан подавил раздраженный фырк и снова сосредоточился на утёсе перед собой. Через минуту или около того он понял, в чём дело.
Он смотрел на какое-то произведение искусства, если это можно так описать. Естественная горная порода с добавленными щелями и выемками, несомненно, рукотворными, где снег скапливался в соответствии со скоростью и направлением ветра, что приводило к образованию множества смещающихся узоров.
Он понял, что эти узоры не так хаотичны, как он думал сначала, и начал различать образы в скопившемся снегу; хребты и глыбы складывались вместе, чтобы сформировать лица, слова и диаграммы.
Каждый рисунок уступал место следующему, когда ветер сметал его, по-новому формируя каскады снега. Некоторые снежные следы держались дольше, в зависимости от силы порывов ветра, и Ронан задался вопросом, сколько всего их было.
Картина впечатляла, но и тревожила. Невероятно тревожила, понял Ронан, когда его разум наконец осознал масштаб всего этого.
— Есть много интерпретаций замысла художника, — тихо сказал Ба’киф, подходя к нему.
Художник, на чеунхе — слово в единственном числе. Работа всего одного человека. У Ронана перехватило дыхание.
— Лично я предпочитаю, чтобы этот объект символизировал способность чиссов меняться и адаптироваться, сохраняя при этом наши основные ценности. Бытность чем-то одним и в то же время чем-то другим без потери своей сути. Над этой мыслью стоит подумать, не так ли?
Ронан не сводил глаз с камня перед ним.
Он не был погружён в свои мысли настолько, чтобы не понять, что происходит. Это, всё это — то, как его вытащили в суровый пейзаж, на холод, поставили у подножия этого чудовищного изваяния — целиком предназначалось для того, чтобы его запугать.
Тактика была совершенно очевидной. Тем не менее, она работала.
Эти чиссы были фанатиками того, чтобы если уж задумали дело, так доводить его до конца. Ронан вспомнил, как Савит сжимал его руку на мостике «Огненного змея», крепче сдавливая её с каждым приступом гнева, на который Траун его выводил. Тогда ему не было страшно. Просто неприятно и тревожно за то, как кончится это испытание.
И всё же он почувствовал, как что-то пробежало по его позвоночнику, пока он смотрел вверх на эту величественную скалу, возвышающуюся над ними в своём мрачном, запутанном великолепии.
Его ход мыслей медленно сменился, возвращаясь к реальности его ситуации.
То, как он поведёт себя здесь, определит, смогут ли чиссы действительно доверять ему. А это, в свою очередь, определяло, ступит ли он когда-нибудь на имперскую землю. Он мог либо выложиться по полной и принять вызов, либо продолжать сопротивляться и тянуть время, и только один из вариантов приближал его к цели.
Да и к тому же, если бы один из их врагов пришёл и выдернул его отсюда, или если бы ему удалось вернуться в Империю, в его руках было бы ужасно много информации, которую можно передать… Но если мыслить реалистично, кто придёт забирать его из какого-то заброшенного Создателем офиса, похороненного вне поля зрения под землёй?
Ронан вздрогнул, когда его внезапно осенила леденящая душу мысль.
Скорее всего, он не выберется отсюда, если согласится на предложение Ба’кифа. Нет, это была всего лишь иллюзия, в которую он хотел верить. В действительности работа на чиссов, близость к их политике, только давала бы ему в руки больше ценной информации, ещё крепче связывая его с Доминацией, Ксиллой и тем, что планирует чисс в отношении него.
Небольшая речь Ба’кифа об изменении и адаптации также подтвердила это. Он хотел приверженности и опыта Ронана, но без преданности, которая за ними стояла. Нет, он хотел их для чиссов.
Ронан снова попытался сглотнуть, и сухость во рту царапнула язык.
По сути, он отдал бы последнюю часть своей свободы, принявшись за эту работу. Он может поднять свой престиж, и синекожие могут меньше нервничать насчёт него, если он будет в более безопасном положении, но в конце концов он всё равно останется пленником.
И всё же, что-то дёрнулось внутри, пока он смотрел на холодный камень.
Гряды, трещины и их выверенное расположение. Меняющийся узор и кропотливая мысль, которая в него вложена.
В этом была самоотверженность, мрачно заключил он. Самоотверженность и усердие. Самоотверженность и усердие, которые напомнили ему о директоре Креннике, самоотверженность и усердие, которые казались действительно воодушевляющими, если их собирались направить на победу над грисками. И если Ронан хоть что-то знал наверняка — из своего маленького приключения с Трауном и последующего опыта во флоте чиссов — так это то, что эти гриски представляли серьёзную угрозу для всех.
Правда, Ронан ещё не слишком хорошо знал чиссов, но он мог видеть их, видеть себя, работающего для достижения цели, которая может принести пользу всей галактике. Так же, как — он был в этом уверен — во время его службы под руководством директора Кренника.
Ветер вновь подул на них, пока Ронан укреплял свою решимость, как человек, направляющийся на казнь.
— Генерал,
Голова Ба’кифа склонилась в его сторону.
— Я принимаю ваше предложение.
На мгновение повисла тишина, а затем рот Ба’кифа расплылся в улыбке во все зубы, а его поза чуть-чуть расслабилась. Доволен собой. Не скрывает удовольствия.
— Рад это слышать, лейтенант. Вы обнаружите, что мы ценим и заботимся о тех, кто работает на благо Доминации.