— Думаю, завтра утром ты сможешь найти его в зимней комнате.
— Теперь осталось понять, где находится эта зимняя комната, — пробурчала Гермиона себе под нос и пошла по уже знакомому коридору. И почему я не спросила вчера? Проходя мимо картин всех поколений она не удостоила их и взглядом, упорно смотря прямо. К чёрту вас всех. И теперь ей было не стыдно за свои мысли. Пока они оставались при ней, она могла думать и воображать всё, что душе угодно. Либо ты, либо тебя. Странный вывод, пришедший к ней нежданно. В целом, как и большинство до этого. Но если это так, она уж точно не позволит так с собой поступать. Состояние шока вчера не сыграло ей на руку, заставив выслушивать гадости. К тому же, она подверглась риску быть раскрытой. Что ж, больше она такого не позволит ни себе, ни другим. Дойдя до лестницы, она только хотела спуститься вниз, как на глаза ей попалась молодая служанка с забавным розовым бантом на голове и волосами мышиного цвета. Гермиона подошла к ней ближе, остановившись в нескольких шагах. — Доброе утро! Она дождалась, пока девушка обратит на неё внимание и дружелюбно улыбнулась. Служанка, завидев почётную гостью дочери хозяев, склонила голову в поклоне и чуть присела. Когда она поздоровалась, в её голосе Гермиона уловила французский акцент. — Доброе утро, мадемуазель. — Не подскажете, где здесь зимняя комната? Служанка указала рукой дальше по коридору к лестнице. — Вам нужно спустится на первый этаж и свернуть налево в коридор, пройдя через арку. Дойти до конца и слева будет узорчатая двойная дверь. Там сейчас должен находится Скроуп. — Спасибо, он то мне и нужен. Хорошего дня! Служанка робко вернула улыбку, возвращаясь к своим обязанностям, от которых Гермиона её отвлекла: протирание пипидастром мраморной статуи. Грейнджер спустилась вниз, пройдя по тому самому пути, который обозначила для неё служанка. Легко было запутаться в этих многочисленных коридорах, чего Гермионе не хотелось. Поместье ведь было не маленьким. Девушка проходила по мягкому светлому ковру, рассматривая двери, когда её боковое зрение за что-то зацепилось. Она остановилась напротив одной из дверей. По виду та как раз была узорчатой, двустворчатой, как и описывала служанка. Единое оформление поместья не играло ей на руку, но эта дверь отличалась от остальных своим стилем, что помогло Гермионе опознать её. Лианы были вырезаны с лёгкой небрежностью, привлекающей внимание. Ветви растения заходили на колонны, обрамляющие аркообразный дверной проём. Гермиона, набрав в грудь побольше воздуха, толкнула дверь. Но этот воздух вырвался у неё из груди, как только она перешагнула порог. Зимняя комната отдавала лёгким холодом, остужая открытые части тела. Высокие стены, уходящие в куполообразный потолок, были выкрашены в серебристо-голубой цвет. Заснеженный плющ свисал с арочных сводов вниз. Гермиона прошла дальше в комнату, желая коснуться его. И отдёрнула руку, почувствовав, насколько он ледяной. Деревянный пол был покрыт множеством ковров белого цвета круглой формы. А возле на них лежали подушки разного размера: от самых маленьких до самых больших. Стойка с различными напитками пристроилась в дальнем углу. Несколько книг лежали то тут, то там. Словно люди ушли попить горячего шоколада, а вскоре вернуться и продолжат чтение. Гермиона усмехнулась. Даже цвета обложек сочетались с интерьером. Вдалеке можно было рассмотреть кусочек винтовой лестницы, что вела на второй уровень комнаты. Подойдя ещё ближе, слегка поёжившись от прохлады, Гермиона увидела эльфа, склонившегося над огнём в камине и перебирающего дрова кочергой. Она прочистила горло, объявляя о своём присутствии. — Доброе утро. Скроуп отвлёкся от дел и едва ли удостоил девушку ворчливым ответом. Он напоминал Гермионе Кричера, что тоже служил дому Блэков. Но другой ветви. Ориона и Вальбурги. — Мисс... — его шипящий и скрипучий голос пробирал до мурашек. Она поёжилась. — Я хотела бы попросить кое о чём. Гермиона ожидала, пока ей ответят. Но была лишь тишина и редкие звуки от перемещений домовика по комнате. Она прищурилась. — Поставить в мою комнату часы. Их нет, и было бы полезно... Её остановила поднятая ручонка. — Скроуп понял мисс. — Спасибо. Скроуп всё ещё даже не глядел на неё. Странным образом Гермиону это раздражало. Ощущение, что эльф не воспринимал её, как равную себе. Поэтому удостаивал лишь короткими ответами и спиной вместо своей неприятной по наружности морды. Ей трудно было поверить, что этот эльф, как выразилась Андромеда, «с радостью играет в шахматы с маглорождёнными волшебниками по выходным». Действительность как-то слишком отличалась от чужих слов. Я к вашим услугам, мисс, моё почтение, мисс, — мысленно корчилась Гермиона, сощурившись, — Может, он не любит гостей? Но, быть может, она ошибается и домовик просто не в духе. — Мисс хотела что-то ещё? — Эм... И В... — она запиналась, но старалась взять себя в руки, — Тебе нравится служить Блэкам? Гермиона сама не поняла, как вопрос слетел с её губ. Но он уже прозвучал. Она подумала, что всё не так уж плохо. В конце концов, он может обладать какой-то информацией... Обычно такие молчуны знают больше всего. Даже не видя его морды, она видела, как Скроуп раздражённо скривился. — Служение Блэкам — честь для Скроупа. — Ты же главный эльф среди прочих? — продолжала она внеплановый допрос. Настала очередь щуриться уже Скроупа. Он повернулся к ней, сцепив в замок тоненькие длинные пальцы. — С чего у мисс такие выводы? — Твоё поведение. Обычные служащие эльфы так себя не ведут. Холодный, хриплый смешок ударил по ушам. — Уж какой есть, мисс. — Скроуп, скажи... Но её нагло оборвали. — Мисс пришла поболтать? Гермиона, хлопая глазами, даже ненадолго растерялась от такого необычного для эльфов обращения с волшебником. Особенно с гостьей его хозяев. — Нет, прошу прощения. Я только хотела... — она решила не продолжать задавать вопросы, — Есть что-нибудь, что помогло бы мне продержаться до завтрака? Я голодна. — Нет необходимости. Трапеза через полчаса. — О. Спасибо... — Скроупу необходимо работать. Вся сухость диалога начала давить на неё. Она почувствовала, что ей жизненно необходимо окунуться в опаляющую жаром все до единой кости воду. И то это не поможет ей привести себя в чувства от холодного тона этого наглого домовика. Раздражённо выдохнув, она развернулась и вышла из комнаты, сразу же столкнувшись с кем-то лбом. — Ау! — Чёрт, прости. Она потёрла ушибленную часть головы, взглянув на того, с кем ей повезло столкнуться именно таким образом. Андромеда, несмотря на болезненное выражение лица, лучезарно улыбалась. Как будто она светилась изнутри и вместе с тем едва заметно подпрыгивала. — Доброе утро. — Доброе, — проворчала Гермиона, — Хорошее настроение? — Прекрасное. Ты как? — Лучше не бывает, — Гермиона оглянулась на Скроупа, уже потерявшего к ним всякий интерес. Андромеда, уловив безмолвный намёк и задетое странным образом эго Гермионы отвела девушку в сторону, неспешно поведя по коридору. — Ты не воспринимай его слова всерьёз. Он служил ещё моему дедушке и нашей семье, сколько я себя помню. Сварлив, но работу выполняет прекрасно. Отец уже считает его кем-то вроде семьи. И поэтому ему позволено так обращаться с волшебниками?! Он даже имени моего не знает! Но вслух она сказала другое. — Здорово. Она чувствовала странную вспышку раздражения. Это было совсем не похоже на неё — злиться из-за подобных мелочей и завидовать, что у кого-то хорошее настроение. Кипеть от злости, когда какой-то эльф, с чьей расой она всегда старалась ладить, не заинтересован в разговоре с ней. Но ведь и она уже совсем не та, верно? Не дав страху перемен завладеть ею, она спросила. — Ты покажешь мне библиотеку? Андромеда хлопнула себя по лбу. — Точно, я совсем забыла. Сейчас или после завтрака? Живот Гермионы заурчал, дав ответ вместо своей хозяйки. С губ Блэк сорвался беззлобный смешок. — После завтрака. — Нет, Меда, пожалуйста, — запротестовала Гермиона, — Я и так достаточно ждала. Вопросительно выгнутая бровь Андромеды заставляет её стушеваться. Её уши слегка покраснели. — Если мы не опоздаем на завтрак, конечно. — Думаю, всё же лучше сделать это потом. Так у тебя будет достаточно времени, чтобы всё рассмотреть. Гермиона погрустнела, но не возражала. — Ла-а-адно. Удивительно, но за завтраком присутствовали лишь Друэлла, Гермиона и Андромеда. Как сказала женщина, её муж отлучился по делам в Министерство, а две другие дочери напросились с отцом. Беллатрикс аргументировала это желанием быть ближе к политике.— Чтобы в будущем иметь возможность давить на пользующихся властью снобов, — передала Друэлла слова своей старшей дочери.
Гермионе стало так тоскливо за эту женщину. На мгновение она выглядела невероятно маленькой и чужой среди всего этого великолепия. Девушка осторожно выразила ей своё сочувствие, но от неё неловко отмахнулись. Вскоре Друэлла отлучилась в светлую залу (Мерлин, Гермиона была уверена, что никогда не запомнит названий всех комнат поместья), сказав, что ей необходимо написать пригласительные на Рождество для брата её мужа и его жены с сыновьями. От этих терминов у девушки немного поломался мозг, пока она обрабатывала информацию. — Вальбурга Блэк будет здесь? — спросила она у Андромеды, когда они уже вышли из столовой и, наконец, шли в библиотеку, — И Сириус? — Ага. Они каждый год приезжают к нам на Рождество. Кстати, вечером мы будем украшать поместье. Если хочешь, можешь побыть с нами. — Да, я с радостью. А... У вас есть ещё какие-то традиции, к которым мне следует быть готовой? — она выгнула бровь. Андромеда засмеялась, откинув голову назад и только чудом не споткнулась, продолжая идти. — Нет, можешь просто наблюдать. И ты ведь знаешь моих кузенов, верно? Из будущего? — Сириуса видела пару раз. А с Вальбургой не очень приятный опыт... — Ну, — улыбнулась Андромеда, — тётушка всегда была свирепой женщиной со стальным характером. Если не хочешь с ней пересекаться, тебя никто не заставит. Она благодарно кивнула. — Спасибо. А... Ты сказала кузенов. У Сириуса есть брат? — Регулус. Оба совсем юные, даже в Хогвартс ещё не поступили. Её брови удивлённо приподнялись. — Да? Я думала они старше вас, или хотя бы того же возраста. — Нет. Сириусу в ноябре исполнилось девять, Регулусу сейчас семь. — О, так они ещё маленькие. — Но те ещё проказники. Особенно Сириус. Советую запирать дверь в комнату палочкой, когда будешь уходить. Если, конечно, не хочешь стать жертвой его шуток. Цисси, например, в прошлом году обнаружила в постели пиявок, — Андромеда поморщилась. — Фу, какая гадость! — вскрикнула Гермиона, — Где он их достал зимой?! — Как оказалось, он сломал лёд в пруду нашего поместья и набрал этих тварей в банку. И за ужином с гордостью рассказывал, как удержался от падения в прорубь, — фыркнула Блэк, — Хорошо, что ты не слышала, как на него ругался дядя Орион. — Полагаю, он заслужил. Андромеда пожала плечами, и они свернули за угол. В поле их зрения показалась лестница, ведущая в другое крыло. — К сожалению, даже это вряд ли смогло повлиять на него. Гермионе вдруг резко захотелось сменить тему. — Хотела ещё уточнить. У Вас в поместье проходит что-то вроде... Рождественского бала для чистокровных? Просто, — она выдохнула, — Нужно ли мне учить вальс, или что-то подобное. Послышался печальный вздох. — Раньше mère проводила подобные мероприятия. Были танцы, выпивка для взрослых гостей. Маленькая Цисси постоянно приглашала на танцы кавалеров, а после спрашивала, хотят ли они жениться на ней. А уж когда она пригласила Эрнан, о-о-о... — протянула Андромеда, — Это был скандал. Она остановилась только после того, как отец пригрозил выдать её замуж за первого, кого она пригласит с того момента. Гермиона хохотнула. В голове предстала картинка с маленькой Нарциссой, изучающей потенциального жениха. При этом она характерно топала ножкой по полу и забавно кривила рот. — А сейчас? Было бы неприятно узнать, что мне придётся готовиться ещё и к светскому приёму, — пошутила Гермиона, улыбаясь. Но, казалось, Андромеда не оценила шутки. Вместо этого её лицо осунулось, а брови сдвинулись. Между бровей залегла складка. Так она выглядела... Очень суровой и подавленной. — Всё изменилось. — Что именно? — Ходят слухи о неком Тёмном лорде, — ответила она бесстрастно, но руки её дрожали, — Знаешь о нём? Гермиона фыркнула и поёжилась. Мурашки россыпью пробежались по её спине, оставляя неприятный осадок. — Ещё бы. — Он натворил что-то ужасное? Молчание Гермионы сказало куда больше, чем на тот момент могла сама девушка. Резко выдохнув, Андромеда опустила голову. Было видно, что она боролась сама с собой, пытаясь не задать вопрос. Но всё же выпалила. Быстро и скороговоркой. — Он навредит моей семье? Гермиона сразу ощетинилась. — Не надо, Меда. Ты просила не говорить тебе ничего о будущем. Какое-то время они шли молча. Девушка замедлила шаг, рассматривая серию картин, изображающих горные хребты на рассвете. Впереди послышалось бормотание. Она догнала Андромеду. — Если маглорождённые живы, значит, он не пришёл к власти, — вынесла свой вердикт Блэк, не глядя на неё. Ей не хотелось спрашивать, но любопытство пересилило. — Он уже распространяет идеи о чистокровности? — Не хочу об этом говорить, конечно... Летом произошло несколько нападений. Теперь затишье. Пресса не связывает их с тёмным волшебником, уже терроризирующем магическую Британию. Но я знаю... И остальные. Это всё он. Страх заскользил по спине мурашками, угрожая добраться до шеи. И удушить. — Ты боишься его? — Я боюсь того, что может случиться с близкими мне людьми. И что я не смогу предотвратить что-то плохое. Она не думала, что Волан-де-Морт так скоро начал собирать сторонников. Но тут в её голове промелькнуло воспоминание, и она ужаснулась. Новая волна паники захлестнула её и она ахнула. — Ты чего? — Ничего. Давай сменим тему. Она даже не заставляла себя улыбаться. Знала, что Андромеда не поведётся на такой дешёвый трюк. Уже в который раз за последнее время их разговоры уходили не в самое приятное русло. И вспомнила она то, на чём раньше не акцентировала внимание. Её нервы скрутились в тугой узел. В Хэллоуин тысяче девятьсот восемьдесят первом Волан-де-Морт пал, это известно всем. Магический мир праздновал победу над тёмным волшебником. И с тех пор на ужине дня всех святых в Большом зале уделялось несколько минут чтению памяти погибших волшебников и ведьм. Произносились так же имена родителей Гарри, печально известные смертью во имя защиты сына. И Гермиона каждый раз видела вспышку боли в глазах лучшего друга. А под конец ужина Дамблдор выносил на табурет говорящую шляпу, и она рассказывала о всех ужасах, что творил Тёмный лорд в годы своего господства. Последние три курса Гермиона не слушала. Она уже выучила этот не меняющийся текст наизусть. И ей уже изрядно надоело ежегодное упоминание умерших. Пора бы отпустить, прошло достаточно лет, магический мир должен был оправиться, но нет же! Всем сложно. Да, это страшно. Да, больно. Но постоянное пережёвывание этой боли и втирание соли на раны выматывает сильнее. И не даёт никакого облегчения. Из её круга общения на Гарри и Невилла в такие вечера было смотреть больнее, чем слушать пересказ событий, которыми она так прониклась в начале первого курса. Девушка даже порывалась поговорить с Дамблдором и объяснить, что пришло время закончить ковырять шрамы своих студентов, но друзья её остановили. И она выделила один момент из рассказа шляпы.— Ох, страшно это было, — шляпа глубоко вздыхала, выдерживая паузу в несколько секунд, — В старых газетах «Пророка» волшебники и ведьмы писали, что атаки группировки «Пожирателей смерти возобновились к марту тысяче девятьсот шестьдесят девятого. И они...
Гермиону передёрнуло. Март совсем скоро. Она уже ненавидела директора и шляпу, танцующую под его дудку, аргументируя это чтением памяти погибших. Так бы она не знала о приближающейся опасности и у неё бы не появлялось мыслей о том, чтобы стать спасательным кругом для пострадавших. Гермиона не хотела этого, она боялась. Но самым мучительным было то, что она не могла ничего сделать. Из-за огромной ответственности на плечах её руки были связаны. Кажется, она слишком много рефлексирует. Осталось около двух месяцев до тех пор, пока не начнётся война и людей не захлестнёт весь тот ужас, который должен был произойти. Страх постепенно перерастал в ужас. Ужас за людей, их боль, что им предстояло пережить, за совсем ещё маленьких детей, которые могут умереть. За Андромеду, её семью. И за Беллатрикс. Как она со всем этим сможет справиться? Как эта ведьма вообще подумает, что ей следует пойти к этому чудовищу и принести клятву верности, загубив свою жизнь? Ей как никогда хотелось плюнуть на все законы вселенной, повлиять на ход событий и спасти всех, кто ей дорог. И она ухватилась за эту мысль. А если... Я действительно спасу их? Уберегу от плохого будущего? — Мы почти пришли. Грейнджер отрешённо кивнула. Хотелось было спросить у Андромеды, что ей делать. Как поступить? Но сложность состояла в том, что она не могла рассказать о проблеме ни прямо, ни завуалированно. Ей скрывать нечего, и это будет звучать слишком странно, что вызовет вопросы и подозрения. Ей хотелось выть. Я начинаю сходить с ума! Она устала подмечать столько различий с тем человеком, которым она была несколько месяцев назад. Неужели она теперь действительно смеет думать о том, чтобы наплевать на всё и отгородить Беллатрикс и других от будущих ошибок? Мало того, ей ещё и начала нравится спальня Слизерина и то время, в котором она находится! Может, проверить голову, сходить к мадам Помфри? Там точно найдутся последствия применения ко мне какого-то заклинания для разрушения разума! Её тронули за плечо, и Гермиона осознала, что стоит посреди коридора, а глаза и щёки у неё влажные. Тёплые глаза Андромеды внимательно изучали её состояние. — Ты в порядке? Она помотала головой. — Нет. Я боюсь, Меда. — Хочешь, мы пойдём обратно в комнату? — Нет, — девушка зло вытерла дорожки слёз, — Мне нужно сейчас отвлечься. Сомнение и нежность смешались в карих глазах напротив. Искренне переживающее выражение лица Андромеды тронуло Гермиону за душу, и её решительность сменилась усталостью. — Ты уверена, что хочешь это сделать, нагрузив себя исследованиями своей проблемы, а не чашкой горячего чая с овсяным печеньем? Шмыгнув носом, девушка потёрла глаз рукавом платья и слабо улыбнулась. — Я люблю овсяное печенье. Андромеда посмеялась, приобняв её за плечи. — Но ещё мы можем попросить принести его эльфов в библиотеку. Так ты хочешь? — Да, можно и так. Забота Блэк окутала её тёплым одеялом, и она постепенно успокаивалась, чувствуя себя в безопасности в крепких руках. Вскоре они добрались до большой двери в конце одного из коридоров. Андромеде пришлось отстраниться от Гермионы, которая поёжилась от холода. — Это она? — Почти, — Андромеда загадочно улыбнулась и открыла дверь, поманив девушку за собой. Ничего толком не понимая, Гермиона зашла за ней внутрь. Послышался щелчок закрываемой двери, и она зажгла Люмус на конце волшебной палочки. Осмотрелась. Книжные стеллажи покрылись небольшим слоем пыли, который был заметен при свете. Стояло достаточно много книг, и Гермиона пробежалась по ним глазами. Романы, несколько статей между ними, но ничего особенного или того, чего девушка бы не видела ранее в библиотеке Хогвартса на глаза не попадалось. Она ожидала проклятых книг, огромных томов в единых экземплярах на весь магический мир. А по итогу разочарование затопило её, когда она понимала, что ничего такого здесь нет. Даже камин не был предназначен для этой комнаты. По крайней мере, в поле зрения он не попадался. Из-за этого было холодно. — Это и есть та самая знаменитая библиотека Блэков? Разочарование в голосе нельзя было скрыть. Она изогнула бровь на хитрую улыбочку Андромеды, которая всё это время возилась со связкой ключей. — Скоро поймёшь. — Зачем ты водишь меня за нос? — не выдержала Грейнджер. — Ни в коем случае, девочка моя. Я всего лишь хочу узреть выражение твоего лица, когда ты всё увидишь. Её брови сдвинулись в сомнении. — Что я должна увидеть? Но ответом была лишь тишина. Вздохнув, она решила продолжить рассматривать книги. Отойдя от Андромеды, девушка нырнула за один из стеллажей. Ничего опасного или запрещённого не попадалось ей на глаза. Ждать было утомительно. Вместе с этим тревожные мысли о войне снова начали завладевать её разумом. Она задрожала. — Ты скоро? — Подожди немного, — послышалось сосредоточенное бурчание. Гермиона выглянула из-за толстого тома, закрывающего обзор. Андромеда склонилась над связкой ключей и плавно перебирала один за другим. Наконец, Блэк закончила возиться с ключами и приложила к ладони лезвие кинжала, которое она выудила из книжной полки рядом с дверью. Когда она полоснула по нежной коже остриём, глаза Гермионы расширились от ужаса и она громко ахнула. И уже собралась бежать к ней, спрашивать, для чего это было сделано и предложить перевязать рану. Но её остановило внутреннее сомнение в правильности своих действий. И то, что ноги словно приросли к полу. Она подумала, что Андромеда явно знает, что делает и разбирается в причудах магии поместья уж всяко лучше её. А та действовала быстро. Приложила к замку порез, обмазывая его кровью. Послышался щелчок, а после дверь открылась. Гермиона отсюда могла разглядеть только часть лестницы, ведущей вниз и тёмный коридор без освещения. После Андромеда направила кончик палочки на ладонь и, шёпотом произнося нужное заклинание, заживила рану. Кажется, для неё это абсолютно нормально... Для Гермионы было удивительно, что волшебник может просто порезать свою руку с таким нейтральным выражением лица, а потом, как ни в чём не бывало улыбаться и брать за руку другого, призывая следовать за собой. Она даже пыталась незаметно провести пальцами по чужой коже в поисках шрама или хоть какого-то последствия от открытой раны. Но... Не находила ничего. Скорее всего, она провела ритуал на крови, — думала Грейнджер, следуя за Андромедой, идущей впереди и освещающей им двоим путь Люмусом, — Блэки настолько недоверчивы? Привязали библиотеку к крови своего рода? Или это сделано ради безопасности своих же детей, чтобы те просто так не наткнулись на проклятые тома? Гермиона уже открывает рот, чтобы спросить, но не успевает. — Задашь все свои вопросы потом, хорошо? — Настолько уже меня изучила? Вместо ответа Андромеда усмехается. Но стоит ей толкнуть вторую дверь и пропустить ничего не подозревающую Гермиону вперёд, как та теряет дар речи. И все вопросы улетучиваются из её головы, оставляя место только «Вашу ж мать». Перед ней открылось огромное пространство. Оно напомнило ей те самые библиотеки из сказок о принцессах. И как прекрасный принц дарит своей любимой такое чудо. Множество свечей, фонарей и люстра высоко над их головами зажглись, стоило обеим девушкам ступить на порог помещения. Огромное количество книжных стеллажей уходили ввысь. Разная расцветка обложек томов не била по глазам, а наоборот сочеталась невероятно гармонично. Вверх уходило несколько ярусов, круглых балконов с не высокими периллами, на которые можно было забраться с помощью лестниц, что опирались них. Балки, будто бы подпирающие неровные стены, добавляли этому месту атмосферы. Как и разные деревянные колонны и арки. Пахло древесиной. Гермиона в восторге закружилась посреди комнаты, пока смех рвался наружу. Она была поражена не только размерами, но и такой чарующей обстановкой. Никогда ещё она не видела столько книг в одном месте. — Я знала, что тебе понравится, — хмыкнула Андромеда. Она стояла, прислонившись спиной к стене. И беззлобно закатила глаза, когда вопросы посыпались на неё. Этого следовало ожидать. — Это расширяющие чары, да? Я не видела такой огромной башни. Или мы стоим на другом уровне и для людей это обычная высота, а на самом деле пол находится куда ниже? То есть, я имею в виду, мы спустились под землю и теперь под ней? — Просто выгляни в окно. Не раздумывая, Гермиона подбежала к лесенке, ведущей на второй уровень, где в одной из стен расположилось круглое окошко. И её челюсть отвисла, она на мгновение перестала дышать, когда увидела напротив себя поместье Блэков. Андромеда поднялась к ней, встав сбоку. — Как это возможно? — спросила у неё Гермиона, выводя пальцем узоры на окне. — Мы в дубе. Гермиона резко повернулась к девушке. Та скрестила руки под грудью и ухмылялась, явно довольная такой реакцией. Чеширский кот отдыхает в сторонке. — Прости? — Знаменитая библиотека Блэков находится внутри дерева, стоящего в саду. Конечно, в поместье уже есть достаточно книг в одной из комнат. Мы проходили через неё сюда. Андромеда с обожанием обвела взглядом пространство вокруг. — Но они и рядом не стоят с этой. Здесь собрано всё: энциклопедии, документы, старые газеты, семейные архивы, исследования на бесконечное количество тем. Ритуалы, давно запрещённые Министерством, книги заклинаний, всевозможные статьи о ядах. Проклятые книги. Записи чистокровных о традициях другого времени. Разного рода литература для чтения просто с целью расслабиться. Перечислять можно бесконечно. Информацией хотят обладать многие, но они же и разочаровываются, когда понимают, что в той комнате собраны лишь крупицы действительно важной и опасной информации. Особо умные стараются найти проход сюда. Но они не знают, что для этого нужно. Отец никого чужого не пускает сюда. Даже маленьким мне и сёстрам поставили запрет на эту комнату. Это было опасно, учитывая плату за проход, — она подняла свою ладонь. Обе знали, что та недавно была порезана, — Мы с Беллой узнали обо всём только когда нам исполнилось пятнадцать. Тогда и получили доступ. А Цисси ещё предстоит. — Погоди, погоди... — перебила Гермиона, — Получается, мне нельзя знать об... — она обернулась на библиотеку, — Этом? — Нет, — коротко ответила Андромеда. Гермиона ухмыльнулась. — Но? — Но я тебе верю и знаю, что ты никому не расскажешь. Отец строг, но доверяет мне и сёстрам. И если я донесу до него, что ты не представляешь угрозы — проблем не будет. Казалось, её это убедило и она кивнула. — Хорошо. — Чаю? Такой непринуждённый перевод темы заставил так же быстро сориентироваться. Гермиона опустила голову и слабо улыбнулась. — Да, пожалуй. Мне зелёный с лимоном и мятой. — И овсяное печенье? — Да. Андромеда помогла ей спуститься со второго этажа на первый и подвела к дивану с креслами напротив камина. Разум Гермионы отключился от реальности, и она опустилась в холодное кожаное кресло, обняв себя руками. Кровавые картинки заполнили её сознание. — Дуна! Перед Андромедой появилась эльфийка в обычной завязанной на плечах простыне. И учтиво поклонилась. — Дуна здесь, чтобы исполнить приказ юной госпожи, — прощебетала она. — Будь так любезна, принеси сюда две чашки зелёного чая с мятой и лимоном и овсяного печенья. Мне добавишь, как обычно, а для мисс Клемент также требуется успокоительное зелье, — Андромеда покосилась на Гермиону, которую била крупная дрожь, — И возьми шерстяной плед у меня в комнате. — Дуна сейчас же всё исполнит, юная госпожа. — Спасибо. И эльфийка с хлопком трансгрессии исчезла. Уже через несколько мгновений на столике появился поднос. На нём тарелка с печеньем, две наполненные чашки горячего напитка и склянка с зельем. А в руках Андромеды повис клетчатый тёплый плед. Она накрыла им Гермиону и протянула ей чай, в который уже вылила порцию зелья. Когда та приняла его, села на диван, подобрав подол платья. Она не спешила. Ждала, пока Гермиона заговорит сама. Но девушка молчала, лишь изредка поднося чай к губам, отпивая по чуть-чуть. Неизвестно, сколько прошло времени. Если бы Гермиона не смотрела отрешённо в одну точку, она бы шутя подумала, что у этого поместья действительно проблемы с часами. Ведь здесь их тоже не было. Наконец, она пошевелилась принимая более удобное положение. Андромеда откусила кусочек печенья, запив его чаем и пододвинулась чуть ближе. — Расскажи, — мягко начала она, — Что тебя так напугало? — Ты же понимаешь, я не могу сказать, — отрицательно замотала головой Гермиона. — А если завуалированно? — Как будто ты не поймёшь, о чём я говорю. Ты слишком умная! — Хотя бы попытайся, — продолжала Блэк, — Может быть, полегчает. Гермиона простонала. — Пожалуйста, — в её голосе слышалась мольба и отчаяние. Андромеда в добровольной капитуляции подняла руки. — Хорошо. Только когда будешь готова. Стало понятно, что давление было не лучшей идеей. Казалось бы, за пару месяцев общения и дружбы с Гермионой она должна была это усвоить. Надолго молчание не затянулось. Глядя на зажжённый эльфийкой Дуной огонь, ей было проще формулировать мысли. Но одновременно и сложно. Гермиона не понимала своего состояния и стремление разобраться в этом бардаке лишь отталкивало. Точнее, не оно, а масштаб проблемы. — Грядёт ужасное время, знаешь. И я не хочу стать участником всего этого. Что, если я не успею уйти и стану невольным свидетелем? Все те ужасы, о которых нам рассказывают... Она в страхе зажмурилась. — Никто не в праве тебя заставить становится участником войны, — наконец сказала Блэк. Нахмурившись, Гермиона резко подняла голову. В её глазах проглядывался ужас, направленный на осознание собственной глупости. Догадки о том, что она случайно проболталась, были написаны у неё на лице. Поэтому Андромеда поспешила её успокоить. — Не пугайся, что я знаю. Это не твоя вина. Об этом говорят уже два месяца, если не больше. Но хочу, чтобы ты поняла — ты не обязана становится кем-то вроде солдата, идущего на бойню. — Я знаю. Но если до такого дойдёт — я встану плечом к плечу с... Доброй стороной. Подбирать слова было очень сложно. Андромеда знает о приближающейся войне, но это не значит, что она в курсе об Ордене феникса, Пожирателях смерти и многом другом, что запечатлено спустя тридцать лет в учебниках истории. — А твои близкие в тысяче девятьсот девяносто восьмом году? Что, если ты... — было видно, что ей трудно произнести это вслух, — Погибнешь? — Значит, я войду в историю и расколю временную линию надвое. Гермиона, не изменяя себе гордо подняла подбородок. Хотя видела, что Андромеда едва удерживается от того, чтобы не сделать жест «рука-лицо». Или, на худой конец, не дать выражению своего лица превратиться в что-то вроде «А это точно было успокоительное зелье?». — Но не под своим именем, — она склонилась ближе к Гермионе, — Они не будут знать, что с тобой, и даже, возможно, никогда не узнают тебя. И ты не будешь играть ключевой роли в войне, это понятно. Гермиона опустила голову вниз, спокойно выдав. — Так тому и быть. — Не притворяйся, что тебе не больно даже думать о таком! — вскрикнула Андромеда. Её звонкий голос разрезал барабанные перепонки Гермионы. Она поморщилась. — Думаю, это действие успокоительного зелья, — попыталась пошутить девушка. Однако, это больше напоминало язвительный комментарий. Андромеда вздохнула и вернула чашку на блюдце, сложив руки домиком на коленях. — Гермиона, не нужно геройствовать и подвергать себя опасности. Ты всегда можешь просто спрятаться и переждать. — Боюсь, что не могу себе такого позволить, — отрезала она, обмакивая печенье в уже остывающем чае. Обе погрузились в тишину, что разбавлялась только лёгкими ударами чайной ложки о фарфор и едва слышным шумом ветра за окошком. Андромеда в «сдаюсь жесте» снова подняла руки и тоже взяла печенье, покручивая его в руках. Она тихо сказала: — Обещай мне, что если придётся, ты сбежишь. Тебя не должно быть здесь. Гермиона подняла голову, встретившись с проницательным взглядом. Рассеянно пожала плечами. — Я не знаю, смогу ли. Мне страшно. Но если я застану это время, то уже точно не смогу позволить себе бежать от нависших над миром проблем. Меня будет грызть чувство вины. И то, что я могла всё изменить, но не стала и просто ушла. Слова сами лились из её уст. Частью сознания она понимала, что её слушают, но больше сосредоточилась на внутренних переживаниях, что грызли её душу. В качестве концентрации для удержки внимания она выбрала рассматривание напитка в чашке, где плавал листочек мяты. — Я бы обвинила во всём себя. Думала, что на самом деле это я стала причиной всей войны. В то же время да, я бы понимала, что поступила так, как должна была. И я стала бы единственной выжившей после такого длительного путешествия во времени. Героиней. Меня бы восхваляли, обо мне бы было множество статей в Пророке. Она горько усмехнулась. — Но я подумала — а действительно ли должна? Почему для меня так важно сохранить уже прописанное будущее? Чтобы сохранить своих друзей? Обеспечить их существование? Или причина в другом? Я действительно не знаю ответа. И это меня тоже пугает. Слёз больше не было. Только пустота в душе и сквозная дыра в сердце. — Моралист... Так меня в шутку называют родители. Но это тяжело. Я хочу остановить это. Но тогда все мои труды будут насмарку. Все опасения можно будет просто схватить в охапку и бросить в мусорку. Растоптать. Это обесценит абсолютно всё, что я делала до этого. Гермиона вдруг почувствовала, как замёрзла. Её пробила дрожь, мурашки разбежались по всему телу. Она осторожно поставила всё ещё горячую чашку себе на колени и обняла себя руками. Зацепила пальцами плед, чтобы тот не сполз с её плечей. — Я пыталась поймать за хвост все свои переживания и проговорить их с самой собой. И с тобой. Но такое чувство, что они накапливаются снова. И снова. С каждым разом я нахожу всё больше проблем внутри себя. Сколько это может продолжаться? Я хочу быть нормальной, без этих самокопаний и ответственности. Это огромный снежный ком, который, как я чувствую, вскоре станет лавиной. И она накроет меня, не оставив возможности выбраться. Она подняла голову и даже не вздрогнула. Ей не было некомфортно от взгляда Андромеды. Безразличие заполнило её, и она хваталась за него всем, что только было. Хотелось подольше сохранить в себе это чувство, чтобы была возможность вздохнуть спокойно. — Я думаю, тебе стоит отвлечься от всего этого. Не нагрузить себя поиском решений каких-то задач, как ты обычно любишь делать, — она не прокомментировала возмущённое цоканье, — а действительно отвлечься. Занять голову чем-то светлым и тем, над чем не нужно думать. — У тебя есть идеи? Загадочная улыбка расплылась по лицу Блэк. — Да. — Озвучь. — Ну... Для начала — можно взять какую нибудь книгу и почитать до обеда. Андромеда грациозно поднялась на ноги и ушла к одной из стен. Пройдя несколько стеллажей, она остановилась напротив одного и обернулась к Грейнджер. — Какой жанр тебе интересен? — Роман, — ответила та, с интересом наблюдая за действиями подруги. — Хм-м-м, — Андромеда пробежалась пальцами по корешкам книг, вскоре скрывшись за ними. Спустя пару минут раздался её голос. Уже с противоположной части библиотеки. — Читала «Кристи» авторства Кэтрин Маршалл? — Нет, — покачала головой Гермиона, обмакивая второе печенье в чай и откусывая, — Признаться, первый раз слышу имя этой писательницы. Она маглорождённая? Перед ней приземлилась книжка в твёрдом переплёте. С обложки на неё смотрела миловидная девушка с тёмными волосами и мечтательным взглядом. — Она вообще не волшебница. Андромеда подмигнула девушке и обратно села напротив неё, когда та от удивления раскрыла рот. — У вас в библиотеке есть магловские авторы?! — Конечно. Для них есть несколько отдельных полок во-о-он там, — она указала пальцем за спину Гермионы. — О-о... Ого, — только и смогла выдавить из себя девушка. — Удивлена? — Очень. Спасибо. Я обязательно прочту. — Это не домашнее задание, — закатила глаза Андромеда, — Ты можешь мне не отчитываться. Хохотнув, Гермиона подцепила кончиками пальцев обложку и взяла в руки, рассматривая. Но Андромеда сказала, что это «для начала». Теперь ей было интересно другое. — А что будет после? Андромеда явно оценила её хитрый прищур и оскалилась. Странно, но Гермиона уже привыкла и не дёрнулась от слишком сильного сходства со взрослой Беллатрикс. — Узнаешь. Тебе должно понравится!