Кулон || The pendant

13 ноября, 1968 год, — Хогвартс, коридоры замка Когда Гермиона продумывала свою речь и то, что она вообще могла сказать Андромеде, всё казалось намного проще. Повсюду в общей комнате уже вторые сутки валялись исписанные вдоль и поперёк листы пергамента, в которых много слов было перечёркнуто обильным слоем чернил. Почему Андромеда? Ну, здесь всё просто до безобразия. Если пройтись по списку, Беллатрикс Блэк находилась в самом его низу. Студентка седьмого курса, ненавидящая маглорождённых и ученицу Еву Клемент всеми фибрами души. Терпела она её лишь из убеждения, что та чистокровная, однако, ей это не мешало постоянно ставить Гермиону в неловкое положение. Та же книга о, прости Господи, сексуальных тонкостях! Возмутительно. Справедливости ради, Гермиона сама взяла их, но было намного проще обвинить во всём ведьму, с которой у неё давняя вражда. Словом, Гермионе не нужно, чтобы у неё перед глазами постоянно маячили чужие насмешки. К тому же, вскоре Беллатрикс будет служить Тёмному Лорда, слепо веря убеждениям о чистокровности. А тот по слухам был очень опытным легилиментом. Гермиона опасалась, что если он решил бы залезть в голову к Беллатрикс, а та забыла закрыться, то... Очевидно, разрыв вселенной? Нет уж, спасибо. Нарцисса Блэк. Самая младшая из сестёр, обучалась на третьем курсе. Тихая, нелюдимая, со своими взглядами и принципами, которые, безусловно, действуют как отражение убеждений её семьи. Не похоже, что кому-то доверяла, кроме сестёр. Вежливая прохладность каждый раз била по Гермионе, не знающей, как с таким справляться и как отвечать. Нарцисса была словно анаконда, выбирающая себе жертву. Все эти пункты очень усложняли главную задачу Гермионы — пробраться в доверие. Андромеда Блэк. Здесь намного больше плюсов, и все они были Гермионе на руку. Открытая, коммуникабельная, всего на два года младше Грейнджер. Её дочь и знакомая Гермионы, Нимфадора Тонкс, утверждала, что если ты доверил ей тайну, то она будет храниться за семью замками до скончания веков. Гермиона чувствовала, что вскоре Андромеда должна определиться со стороной. В таком случае ей нужно скорее расположить её к себе. Если она сумела бы это сделать сейчас, то потом средняя сестра Блэк окажется на её стороне. И значит, без труда сможет предоставить доступ к секретным изданиям и облегчить цель Гермионы — вернуться в своё время. Значит, нужно брать быка за рога… Или как там говорят маглы? И когда она успела научиться считывать людей? Гермиона последний раз поправила ворот рубашки и ушла искать Андромеду. Староста Рейвенкло Сэм подсказал, что та в библиотеке, поэтому со звонком Гермиона закинула в сумку вещи и оставила позади кабинет Истории магии, отправившись в библиотеку. Доверие доверием, а занятия по расписанию. Пока она шла по бесконечным коридорам до так называемой «Святыни Хогвартса», то снова успела забить себе голову такими ненужными в этот момент мыслями, вопросами и опасениями. Нужно ли ей говорить всю правду? Правильно ли она расставила слова в тексте? Какая у Андромеды будет реакция? Будет ли хранить тайну от сестёр? А если что-то пойдёт не так? И главное — не изменят ли будущее её слова? К тому же, не стоило забывать, к какому роду принадлежала Андромеда. Она — Блэк. А это значило, что её родственники владеют окклюменцией на высшем уровне. Если они вдруг ненароком услышат мысли Андромеды, когда та будет думать о её секрете... То он может оказаться под угрозой. И обязательно ли говорить всё? Гермиона пришла к выводу, что да. Ведь как иначе она объяснит, что ей нужен доступ к огромным архивам её семьи? Незнакомцев к ним не подпускают, а вот подругу дочери... Если она действительно хотела получить помощь, то должна быть честна с человеком, который может её предоставить. А это значило... Что необходимо рассказать Андромеде Блэк абсолютно всё. От этого мурашки прошли по спине. Ей стало вдруг интересно: что бы сказали на это МакГонаглл с Дамблдором? Она не думала, что могла действовать за их спиной, ведь Дамблдор — директор. Он знал всё, у него наверняка везде есть глаза и уши. И за ней даже может вестись слежка. Да те же живые портреты! Всем жильцам Хогвартса известно, что они могли свободно перемещаться по полотнам, значит, и в кабинет Дамблдора входили без особых проблем. И, возможно, докладывали ему о каждом её шаге. Это бы объяснило, почему директор не давал знать ни о себе, ни о том, как продвигалось её возвращение. Может, он даже не предпринимал ничего, хоть и говорил совершенно иное уже какую неделю подряд. Да, они с МакГонаглл дали ей кров, доступ к источникам и обеспечили сохранение её тайны от любопытных носов студентов, но... Никто ведь не вправе решать за неё? Это её ошибки, её опыт, да и она давно не та маленькая девочка, способная своими неосторожными действиями кому-то навредить. Последний коридор и вот, в конце уже показалась большая дубовая дверь, ведущая её, к сожалению, не в рай, а прямиком в пекло адовое. Ну и цитатки у тебя, Грейнджер... Гермиона осторожно заглянула внутрь, стесняясь смотреть в сторону мадам Пинс. Её беспокоило, что она забрала книги без спроса. Грейнджер к ним не притронулась с того момента, как убрала их в самый дальний ящик тумбы. И нужно было вернуть их как можно скорее. Желательно, тоже ночью, не попадаясь никому на глаза с такой сомнительной литературой. А вот и Андромеда. Сидела в самом начале читательского зала, сгорбившись над кипой пергамента. Гермиона испытала дежавю, вспомнив, как сама сидела в точно такой же позе на третьем курсе, яростно строча эссе про водяных для профессора Блэк. Выдохни. Она просто не могла позволить себе паниковать. Ошибки быть не могло. Но беспокойство не давало ей покоя. Гермиона, ты же взрослая девушка, в конце концов! Перестань мямлю из себя строить. Она последний раз взглянула на сложенный вдвое листок с текстом и. сделала шаг по направлению к месту за столом, за которым сидела Блэк. — Привет. Андромеда подняла на Гермиону свои каштановые глаза, легко и непринуждённо улыбнувшись при виде неё. И сделала приглашающий жест рукой, когда поняла, кто перед ней стоит. — Садись, Ева. Мир Грейнджер совсем шатался. Было ощущение, что она упадёт с минуты на минуту. Поэтому, пробормотав благодарность за возможность присесть, она опустилась на ватных ногах на стул. И начала издалека: — Помнишь... Ты говорила, что если мне нужна будет помощь, я могу обратиться к тебе? Андромеда кивнула, отложив перо в сторону и направив всё своё внимание на собеседницу. — Ты не можешь влиться в коллектив? Проблемы с профессорами? Я помогу, ты только скажи, к кому подойти. — Нет-нет, всё немного не так, — отрицала Гермиона, качая головой. После оглянулась по сторонам и немного напряглась, увидев, что за ними наблюдают некоторые студенты в зале. Повернулась обратно к Андромеде, которой явно передалось напряжение девушки, — Этот разговор не для ушей. Но мне очень нужна твоя помощь. Без тебя ничего не выйдет. Она видела, как в глазах пятикурсницы загорелся огонёк интереса. Но его ещё можно было потушить. Ещё ведь не поздно, Грейнджер... Она проигнорировала голос разума, быстро найдя взглядом пустой пергамент. Без позволения взяла перо Андромеды, игнорируя возмущение, отразившееся на её лице и нацарапала время. — Встретимся на мосту у Чёрного озера, пройдёмся по территории. Скоро снег обещают, оденься потеплее, — спешно протараторила Грейнджер, не давая вставить Блэк и слова. — С чего вдруг… — Разговор долгий. И пулей вылетела из библиотеки.

༺♡༻

13 ноября, 1968 год, — территория Хогвартса, мост у Чёрного озера Как говорится «Молодцы Слизерин, отлично Слизерин, однако!..». Блеск, Грейнджер. Ты опять струсила, спряталась в тени, отложив свой смертный приговор на несколько часов. Ноги Гермионы налились свинцом, пока она расхаживала по мостику в попытках успокоиться. Час встречи близился, и девушка бормотала себе под нос речь, которую должна сказать. То она пыталась в словах, смысле предложений и буквах, заикаясь на каждом втором слове. Нервы были на пределе, когда из замка раздались удары огромных часов: ровно шесть. А. Андромеды ещё нет. Руки Гермионы задрожали, пока она думала, почему же Блэк не явилась на встречу. Быть может, у неё появились другие дела, или она вовсе посчитала Гермиону не в себе. Девушка уже высматривала сову, которая могла бы лететь к ней с письмом, где сказано об отмене планов. Подул холодный ветер. Гермиона плотнее обернула вокруг шеи шарф серебристо-зелёного цвета и запахнула мантию, защищаясь от холода. Приближение Андромеды осталось незамеченным. Грейнджер поняла, что не одна, только когда её окликнули со спины. — Добрый вечер, Ева. Испуганно вскрикнув, Гермиона обернулась и с облегчением увидела Андромеду. Её каштановые волосы были заплетены в косу и перевязаны белоснежной лентой. На руках перчатки, а на губах приветливая улыбка. — Прости за опоздание, и надеюсь, что не сильно напугала тебя. — Добрый, — пискнула Гермиона, тут же почувствовав себя максимально неловко. Она прочистила горло, неловко переминаясь с ноги на ногу, — Всё в порядке. Неловкое молчание повисло между ними. Гермиона видела, как Андромеда хотела спросить, для чего понадобилась личная встреча, но то ли вежливость не позволяла, то ли осторожность. От этого девушка непроизвольно сжалась, что не осталось незамеченным. — Так... — поколебавшись, Андромеда махнула рукой в сторону тропинки, — Пойдём, пройдёмся. Гермиона с благодарностью кивнула, сумев немного выдохнуть. Нервозность раздражала, но в то же время была понятна. От реакции Андромеды всего лишь зависело будущее и судьба всего магического мира, если не больше. Девушку успокаивал лишь факт о единой временной петле. Если она уже делала это раньше, что привело к будущему, из которого она пришла, значит, всё будет в порядке. Она хотела в это верить. Иди до конца, Грейнджер. Решила довериться — назад пути не будет. — Я начну издалека, если позволишь. Мне так спокойнее, — Андромеда кивнула, явно слушая вполуха, так как с большей радостью пинала листья, лежащие на их пути, — Два месяца назад я оказалась в больничном крыле, из-за чего сразу же «прославилась» на весь замок. Видите ли, «Глядите, приехала девочка из Франции и сразу нарывается на травмы. Ну точно Гриффиндор!», — цитировала Гермиона нелепые комментарии в свой адрес, — Все тогда удивились, почему же я попала на Слизерин. Даже должного распределения директор не провёл, как ты, наверное, помнишь. Сбоку послышался вздох, а следом дубовые листья полетели в разные стороны от пинка. Весь вид Андромеды говорил о нетерпении, хоть девушка и пыталась это скрыть, но Гермиона нужны гарантии. — Я расскажу тебе всё. Но сперва пообещай, что ты никому не скажешь, — попросила она, заламывая пальцы. — Ты ещё непреложный обет с меня возьми. Грейнджер посмотрела на девушку взглядом «Да ты чёртов гений!». — А если... — О нет, даже не думай об этом, — отмахнулась Андромеда. Гермиона поникла. — Ладно. Дело в том, что... Она бы никогда не подумала, что это будет так сложно. Открыться кому-то, кого не знаешь, и в ком не уверена до конца. Но пути назад уже нет. — Я не отсюда. Андромеда выгнула бровь, явно ожидая услышать не это, а какое-нибудь признание во всемирном заговоре, не меньше. — Я знаю. Ты из Франции. Хоть у тебя совершено и нет акцента. Ты так и не сказала, как научилась. Гермиона проигнорировала это, покачав головой. — Ты не поняла. Я... Я из будущего. Вот и всё. Кончено. Конец миру, жизни Гермионы, безопасности... Андромеда повернулась к ней лицом, скрестив руки спереди. Сразу защитная позиция. По ней можно было понять, что она заинтересована. Но... Было что-то ещё. — Объясни, — грубо попросила Андромеда, нахмурив брови. — Я из будущего, Андромеда. Моя личность — Ева Клемент — выдуманная от начала и до конца, — продолжила своё признание Гермиона, — И мне нужна твоя помощь. Андромеду будто передёрнуло и она сжала себя руками ещё крепче. — Это не смешно, Ева. — Стала бы я шутить? Поверь, всё куда серьёзнее, чем ты можешь себе представить. Блэк начала пятиться назад. Гермиона же не верила своим глазам. — Андромеда? Не нужно меня бояться… — Я не боюсь, — возразила Андромеда сбивчивым тоном, и продолжила отходить всё дальше и дальше, едва не споткнувшись о корень. — Андромеда, дело очень серьёзное! Пожалуйста, не заставляй меня... Блэк обернулась к Грейнджер спиной и побежала в сторону замка. Но в следующую секунду упала лицом вперёд, когда в спину ей прилетело выпущенное Гермионой оглушающее заклинание. — ...Принимать меры, — вздохнула та, присаживаясь перед затихшей девушкой, — Я понимаю, что сейчас не показываю себя с лучшей стороны и не вызываю доверия, но ты должна меня выслушать. Назад пути нет, прости. И теперь от тебя зависит очень многое. Андромеда, насупившись, попыталась сесть, но путы держали её крепко. Тогда она кивнула, быстро и осторожно. Грейнджер оглянулась по сторонам, для безопасности убеждаясь, что поблизости никого нет и развязала Блэк контрзаклинанием. — Прости меня за ношу, которую я вынуждена на тебя взвалить, но я хочу довериться тебе. Понимаешь? Я не хочу жалеть об этом, и надеюсь, что игра стоит свеч. Твоё благоразумие может сохранить множество жизней, иначе наш мир разорвётся на разные петли, и каждая из них пойдёт своей дорогой. Возможно, уже без нас. Андромеда прижалась спиной к дереву, стоявшему позади и дослушала, не мигая. — Это всё очень мило, правда, — наконец, сказала она, — Но я тебе не верю. Мир Гермионы только что раскололся, и её дыхание участилось от возобновившихся переживаний. — К тому же, если это правда, извинения не помогут. Но если у тебя есть доказательства, я выслушаю и, возможно, изменю своё мнение. И если ты правда из будущего, то у меня есть вопросы. Гермиона от удивления слегка отстранилась, но взяла себя в руки, понимая, что не в том сейчас положении, чтобы торговаться. Она прикрыла глаза и села на корягу неподалёку. — И что же ты хочешь знать? — Всё, что поможет доказать твои фантазии. Гермиона стиснула зубы, сильно сжимая край коряги. — Это не фантазии. — Тогда докажи. Этого Гермиона не предусмотрела. Её речь включала в себя убеждения, плюсы положения Блэк и своё чистосердечное признание, но... Доказательства? Это было нечто совсем иное. Видя колебания девушки, Андромеда уже поднялась на ноги, отряхнувшись. — Хорошо, Ева. Полагаю, ты считаешь, что с твоим разумом всё в порядке, и я не в праве давать тебе советы. Поэтому просто забуду о том, что здесь произошло. Не переживай, никто не узнает. Внутренности Гермионы скрутило в тугой узел, а отчаяние затопило нутро. — Андромеда! — отчаявшись, она тоже вскочила на ноги и не придумала ничего лучше, кроме как побежать за слизеринкой. Речь отошла на второй план, и она выпалила первое, что пришло в голову, — Твоё ближайшее будущее не завидно! Это заставило Андромеду замереть на месте. Она медленно развернулась, едва заметно кивнув, позволив Гермионе продолжать. — Я не могу рассказать тебе слишком много, иначе изменю исход твоей жизни. Ты понимаешь? — спросила Грейнджер, надеясь, что посеяла в Андромеде сомнения, и что та будет её слушать, — Было бы нечестно заранее предупреждать тебя обо всех приключениях, не находишь? — Значит, мы знакомы в будущем? — Нет, но я слышала о тебе. Андромеда ещё несколько секунд смотрела на неё с долей сомнения, а после в её глазах появилась искра понимания, и выражение лица сменилось на задумчивое. Гермиона же поджала губы, терпеливо ожидая ответа и чувствуя себе гадалкой в подворотне Лютного переулка. А что она могла ей ещё сказать? Что сбежала с маглорождённым из семьи? Что от неё отрекутся за это и выжгут с древа? Что у неё будет дочь, Нимфадора, которая едва не умерла в свой восемнадцатый день рождения по вине старшей тётушки? Такой скандал... Об этом гудел весь магический мир, и в Пророке было, как говорят маглы, «вагон и маленькая тележка» выпусков, в которых Беллатрикс Блэк обвиняли в намеренном причинении вреда своей племяннице. Тогда было несколько судов в Министерстве, а профессора Блэк заменяла МакГонаглл. Доказать вину женщины напрямую так и не сумели, но пытались активно и отправили бы обратно в Азкабан, если бы не анонимное послание, решившее дальнейшую судьбу всего дела. Поэтому она осталась на свободе. Но репутация, и так подпорченная сроком в Азкабане, была испорчена безнадёжно. «Беллатрикс Блэк отравила свою племянницу, чтобы отомстить младшей сестре за предательство семьи?!...» — гласили заголовки Ежедневного пророка. И Гермиона раньше верила этим слухам, считая Беллатрикс способной убить ребёнка сестры. Но теперь, когда она попала в прошлое и увидела Беллатрикс такой, как сейчас, она засомневалась. Да, Блэк психичка со стажем, но... Убийство родной крови, которой она так дорожила? Нет. Это явно не та информация, которую она могла рассказать Андромеде. И она чувствовала, что сделала всё правильно, расставив границы. Сейчас ей не нужно знать. Всё должно идти своим чередом. Будущее наступит, и она сделает для этого всё, что может. В это время Андромеда присела на ствол дерева неподалёку, сложив руки на коленях. Спина прямая, как и всегда. Грейнджер последовала её примеру, сев поближе к воде прямо на промозглую землю к девушке спиной. — Расскажи мне всё, что можешь, — послышалась тихая просьба. Гермиона вздохнула. И она рассказала. О том, что её зовут Гермиона Джин Грейнджер. Что её родители маглы, а она, соответственно, маглорождённая волшебница следующего поколения. Что её называют самой выдающейся ведьмой и что скупила все книги, какие только могла в одиннадцать лет, чтобы узнать побольше о мире, в котором ей теперь предстоит провести ближайшие семь лет жизни. И тогда она была самым счастливым человеком. Что учится на Гриффиндоре, и её друзья постоянно попадают в неприятности. Что в Хогвартсе почти ничего не изменилось за столько лет, особенно Пивз, продолжающий портить студентам жизнь. Что История магии осталась такой же неимоверно скучной, какой и является сейчас. Много чего иного, в большинстве своём о себе. И, наконец, что ей необходимо вернуться назад, дабы ненароком не изменить ничего в судьбах других людей. И тех, кого она знает в своём времени. Какое-то время они сидели молча. Одна старалась сопоставить факты из будущего с настоящим, а вторая нервно отрывала заусенцы на пальцах. — В голове не укладывается… — пробормотала Андромеда, массируя виски. Гермиона кивнула, соглашаясь и подтянула к себе ноги, обняв колени. — Я пойму, если тебе нужно время. И готова тебе его дать. — Сколько? — До Рождества. Мне действительно это нужно. Я бы не просила, не будь это настолько важно. — Теперь я поняла, почему ты не хотела дружбы, — улыбнулась Андромеда, похлопывая Гермиону по плечу, — Я пришлю сову, если ответ будет отрицательным. Она хотела уже уйти, но остановилась и повернулась обратно. В конце концов спросила: — Почему именно я, Гермиона? У гриффиндорки мягко затрепетало сердце от своего истинного имени, произнесённого устами кого-то из Блэков. И толку радоваться? Моя тайна раскрыта ещё одному человеку… Но так было нужно. Несмотря на это, её краешек губ дёрнулся в полу улыбке. — Всё довольно просто — я посчитала тебя самым надёжным вариантом из всех возможных. — Почему? — Я слышала, какой ты станешь. — И какой же? — в словах слышалось явное неверие. Гермиона лишь пожала плечами. — Переживать не о чем. Ты хороший человек. Андромеда смерила её нечитаемым взглядом с ног до головы, наверняка снова обрабатывая сказанное. И слабо улыбнулась. — Обнадёживает... Спасибо за ответ. Она напоследок подошла к Гермионе и сжала её плечо в ободряющем жесте, желая показать, что всё понимает. Гермиона тепло улыбнулась в ответ. Блэк уже уходила в сторону замка, как её схватили за руку и чуть дёрнули на себя. — Подожди! — Что? Гермиона замялась, почувствовав себя неуверенно. — Ты ведь никому не скажешь? Андромеда отрицательно покачала головой, поворачиваясь к Гермионе целиком. — Нет, не скажу. Гермиона выдохнула и отпустила чужое запястье. Андромеда же ушла к Хогвартсу. Её пряди выбившихся из причёски волос развивались на холодном ветру. Гермиона смотрела ей вслед, а затем взглянула на небо, замечая, что уже сумерки. Но решила прогуляться ещё немного. Холод всегда помогал ей отрезвить мысли. Она шла по тропинке вверх по холму, слушая музыку леса. Ветер, летающий меж деревьев, пробирался ей под мантию. Гермиона поёжилась, и вдруг остановилась. В неверии она медленно ощупала свои руки, живот, лицо. Всё было в целости, настоящим! Ничто не говорило о разрыве временной петли, и это заставило небольшая часть груза упасть с души девушки. Сейчас не хотелось предполагать никаких вариантов развития событий, а просто насладиться моментом. Всё это означало только одно. Выбор был правильный.