༺♡༻
27 сентября, 1968 год, — подземелья Слизерина, спальня девочек Утро. Грейнджер, как обычно, похожа на всклокоченную сову. Волосы торчат в разные стороны, осунувшееся и бледное лицо добавляет общей картине жути. Она устало потёрла глаза, пока перед ними не появляются хаотичные круги и пару раз моргнула, фокусируя зрение. Ей действительно стоило обратиться за зельями к Помфри, ведь та знала. И не отказала бы в просьбе. За завтраком Андромеда уже не кивала ей издалека. Она просто не оставила Грейнджер выбора, так как свободное место оказалось только рядом с ней. Гермиона предположила, что это тонкий заговор всея факультета. И думала она так до конца завтрака. Но всё же села справа от Андромеды, уже накладывая себе яичницу с беконом. Её планам провести завтрак в молчании не суждено сбыться. — Доброе утро. Грейнджер искоса взглянула на Андромеду, нарезая яичницу. — Доброе. — Как спалось? — непринуждённо спросила Блэк, опираясь подбородком о поставленную на стол руку. — Всё нормально. — Энди, убери локти со стола. Андромеда с возмущённым цоканьем послушалась Беллатрикс, но вернула внимание девушке, теперь смотря на неё довольно скептически. Гермиона, которой кусок в горло не лез, вскоре не выдержала и, мягко отложив столовые приборы, задала вопрос в лоб: — Чего ты хочешь? Но Андромеду это, казалось, особо не удивило. Напротив, она выглядела так, будто ждала этого вопроса. А её ответ ввёл в ступор уже Гермиону: — О, прости. Я должна была понять раньше, что ты социофоб и тебе может быть неприятно разговаривать с мало знакомыми людьми. Гермиона в сомнении скривила губы. Она? Социофоб? Бред сумасшедшего. Пусть ей всегда было сложно контактировать с мало знакомыми людьми, это вовсе не означало, что она чем-то больна. Она всё же продолжила нарезать свой завтрак. Ножик неприятно скрежетал по тарелке. — Кто такой социофоб, Энди? Гермиона подняла глаза, отправляя в рот желток. Нарцисса. Выглядела намного лучше, нежели вчера. Аристократичная бедность больше не казалось болезненной. Сидела рядом с Беллатрикс, которая, начиная с замечания, полностью игнорировала разговор в метре от неё. — Нарцисса, тебе уже лучше? — вежливо поинтересовалась Гермиона. В это время Беллатрикс отвлеклась от еды и теперь её тёмные глаза сверлили остальных. — Да, благодарю, — ответила Нарцисса после недолгой паузы. Уголки её губ приподнялись в будничной улыбке. Аристократия в чистом виде. Андромеда схватила с плетёной корзинки булку. — Социофоб — тот, кто боится людей, — пояснила она, — Новых знакомств. — И откуда же ты узнала это, милая Энди? — спросила вновь встрявшая в разговор Беллатрикс. Андромеда широко ухмыльнулась. Гермиона непроизвольно дёрнулась от этого движения, вспоминая дьявольскую ухмылку профессора Блэк. — Услышала несколько минут назад в коридоре от какой-то грязнокровки, — Андромеда пренебрежительно отмахнулась рукой, — Они поистине нелепы. По Гермионе прошла дрожь, что не скрылось от внимательного взгляда Беллатрикс. Та любопытно склонила голову набок. — В чём дело, Клемент? Переживаешь, что тебя сравнили с грязнокровками? Грейнджер до побелевших костяшек сжала стакан с апельсиновым соком. Вдохнула полной грудью. Меня нигде и никто не сравнивал. Я знаю это. Я знаю. — Вспомни наш разговор в коридоре и расслабься, — отрезала она твёрдо, выделяя каждое слово и бросила предупреждающий взгляд на Беллатрикс. — О, ну не переживай, — невинно сказала слизеринка, — Не о чем беспокоиться. Ты ведь не относишься к этому сборищу лицемеров и врунов. Они воруют магию, знаешь? У нас, прирождённых магов. И, усмехаясь, отпила неизвестный Гермионе напиток из стакана. Да чтоб ты им подавилась. — К тому же, — напористо продолжила Беллатрикс, — Такая, как ты, чистокровная ведьма должна ненавидеть это дерьмо, что называют себя волшебниками. Чистота крови на век, лапушка. Стол Слизерина одобрительно загудел, подбадривая Блэк. А в это время стакан с соком в руках Гермионы разлетелся осколками по столу, пока девушка отрешённо смотрела в одну точку. Кто-то положил руку ей на плечо. — Ева? Она резко повернула голову на Андромеду, которая выглядела очень обеспокоенно. Затем на ближайших студентов и словно проснулась от транса. Дьявольское желание рода человеческого лезть не в своё дело. Все молчали. Другие факультеты в замешательстве, включая профессоров и деканов. Краем глаза Гермиона видела, как МакГонаглл переговаривалась с Алисой Стоун, преподающей Прорицания в этом времени. Гермиона опустила взгляд на свою изрезанную осколками ладонь. Медленно достала палочку. Движения плавные, от девушки исходила энергия бешеного самоконтроля, и многие студенты с опаской отодвигались от неё. Она тихо произнесла заклинание: обычный «Эпискей» и порезы затянулись на глазах. Она медленно опустила руку на стол, чуть сжимая его край. Слишком много внимания. Гермиона огляделась по сторонам: ближайшие студенты внимательно наблюдали. У кого-то с ложки падала каша, оказываясь обратно в тарелке. Она убрала весь беспорядок взмахом палочки и улыбнулась Беллатрикс. Тишина давила. Она взяла чашку у третьекурсника и трансформировала её в новый, идентичный сломанному стакан, что тут же наполнился напитком. И подняла его вверх, высоко над головой, чтобы видели все. — Чистота крови на век, мои дорогие. И почти залпом выпила этот сомнительный тост, проклиная себя. Вместе с этим слышится одобрительный гул, разносящийся по всему столу. На душе паршиво, но она проигнорировала это. Беллатрикс сперва в замешательстве, а затем её глаза загорелись и она, довольная, продолжила есть. Пока Гермиона не склонилась к ней и не прошептала так тихо, как только могла: — Шах, Блэк. О. Мерлинова. Борода. Она была уверена, что если бы взглянула на себя со стороны, то покраснела бы от стыда и спряталась куда-нибудь на пару дней, чтобы отмыться от позора. Гермиона уже не видела, как за преподавательским столом МакГонагалл с сожалением смотрела на свою будущую ученицу. Гермиона доела абсолютно безвкусный завтрак и поднялась, чтобы уйти. Андромеда нагнала её у выхода. — Ева, подожди! Мерлин, помоги. Гермиона мысленно посчитала до десяти, поворачиваясь к старосте. — Ну говори. — Думаю, наше знакомство началось не совсем так, как мне бы хотелось, — Блэк вытянула ладонь вперёд для рукопожатия, — Поэтому предлагаю начать всё с чистого листа. Гермиона выгнула бровь, игнорируя протянутую руку. Кажется, она не правильно услышала. — Прости, что ты хочешь? — Я уже сказала — начать всё с чистого листа. Хочу стать тебе подругой. Гермиона зажевала губу, и чётко сказала: — Мне не нужны подруги, Андромеда. — Почему? — И не нужно, чтобы кто-то лез в мои дела. — Ева, послушай... — Андромеда, — грубо перебила Гермиона. Её спокойный, твёрдый голос эхом разнёсся по почти пустому коридору, — Я услышала тебя. Оставь меня в покое. Мне ничего от тебя не нужно. Тормози. Андромеда убрала руку и пожала плечами, принимая безразличный вид. — Хорошо. Хорошо? Неужели так легко согласилась? — Если нужно будет поговорить — ты знаешь, где меня найти. И ушла обратно в Большой зал. Ну конечно. А ты понадеялась, Гермиона. Это же Блэки. Гермиона фыркнула ей вслед, уходя в противоположную сторону. Эта Блэк ещё не понимала, какой бред говорила. У неё есть МакГонагалл и Дамблдор. И ей уж точно не нужны связи с сёстрами Блэк, которые в будущем могут стереть её в порошок, если узнают. И ей не нужны подруги. Её ждала Джинни.༺♡༻
4 октября, 1968 год, — Хогвартс, библиотека Она вновь здесь. Делала дополнительное домашнее задание по Заклинаниям на своём любимом месте, в дальнем уголке библиотеки в кресле, потрёпанном временем. Напротив столик с горящей лампой. За спиной через проход открытое окно, проветривающее помещение. После того случая в Большом зале её, в кои то веки, оставили в покое окончательно. Побаивались её. Даже не рисковали давать прозвища. А если и рисковали, то скрывали очень тщательно. И Гермионе о них не было известно. Казалось, что её даже начали уважать. Либо это такое же лицемерие, как и со старшей Блэк, которую действительно боялись и избегали, как огня. Возможно, девушка теперь на неё похожа в глазах студентов. Учитывая, что её некоторые обходили стороной и шептались, думая, что она не видит. Но и плевать, не её дело. Она то себя знала. И то, кто она на самом деле. И в собственное описание она не включала такие пункты, как «злобная чистокровная сука» или «мисс-только-встала-уже-всё-достало». Она снова была тише воды ниже травы вне занятий, а на практиках и лекциях блистала. Её рутина состояла из частого пропадания в библиотеке, подготовки к Ж.А.Б.А. и параллельного сбора информации о путешествиях во времени по крупицам. Например, как только она доделала домашнее задание, то приступила к просмотру справочника о феникса, как ей посоветовал отдавший его Дамблдор. К сожалению, в нём была только поверхностная информация, не дающая ей ничего, кроме их видов, перерождения и окраса. Он всегда говорил поверхностно и загадками, когда дело касалось чего-то важного, и невозможно было понять, что он имел в виду в тот или иной момент. — Ему бы пророчества создавать, а не в школе работать, — буркнула Гермиона и ужаснулась себе. Только что она посмела усомниться в величайшем волшебнике... Девушка поспешно перелистнула страницу, наткнувшись на живую картинку пепла, из которого выглядывала голова новорождённой птицы феникса. Этот справочник был из личной коллекции Дамблдора. А в школьной библиотеке, несмотря на её масштабы, оказалось очень мало источников на нужную ей тему, и у неё была мысль попросить доступ в Запретную секцию. Пусть там и находились в основном Тёмные искусства, они могли бы оказать неплохую службу. Категоричность и принципиальность Гермионы уступила место не слишком утешающей логике. Нужно будет сходить к МакГонагалл. — А ты что здесь делаешь? Она даже не услышала чужих шагов. Подняв голову от страниц, Гермиона увидела склонившуюся над ней Беллатрикс. Сегодня не было абсолютно никакого настроения ругаться, и она сейчас занята. Но сама Беллатрикс, похоже, не разделяла её взглядов, что можно было заметить по нервному постукиванию носками туфель по полу и перекатыванию палочки между пальцев. Поза закрытая, сложенные на груди руки и вес, опирающийся на правую ногу. — Сижу. И я не в настроении, уж извини, — отрезала Гермиона, возвращаясь к справочнику. Можно было заметить, как Блэк стиснула зубы. — Это я вижу. — Так зачем спрашиваешь? — выгнула бровь Гермиона, подпирая подбородок ладонью, стараясь сосредоточиться на тексте и перерождении. — Это моё место. Гермиона вздохнула, вкладывая в это действие всю свою усталость от пустых перепалок с Беллатрикс Блэк, что не оставляли её с одиннадцати лет. — Какая разница? — Большая. Я люблю сидеть только здесь. Превосходный вид на вход открывается. — Я тоже люблю данное место за это. — Ещё бы не любила, — закатила глаза Беллатрикс, — А теперь встань. Блэк махнула рукой, явно собираясь сесть в кресло вместо Гермионы и едва сдерживая себя от того, чтобы не поднять девушку с сиденья за шиворот рубашки. — Прости? — переспросила смутившаяся Гермиона. — Ты глухая или тупая? Она снова глубоко вздохнула и буркнула себе под нос: — Приплыли. А громче добавила уже другое: — Делай, что душе угодно, но я никуда не встану только из-за твоего желания. Садись напротив, если хочешь, оттуда тоже видно проход. И не раздувай из этого скандал, будь любезна. О, она понимала, что принципиальная Беллатрикс ни за что не согласится на эти условия. Кресло стояло в самом углу, и было не таким удобным и более жёстким. Холодное, не нагретое. И тепло камина до него доходило хуже, не прогревая спинку. Было слышно, как Беллатрикс тяжело дышала от злости. А в следующую секунду в спину Гермионе прилетело жалящее заклинание, и её тело рефлекторно поднялось на ноги. Она пискнула, проверяя спинку рубашки на повреждения. А Беллатрикс, воспользовавшись моментом, опустилась в кресло, закинув ногу на ногу. Такой довольной собой Гермиона её ещё не видела. Она цокнула языком и опустилась на краешек другого кресла, подбирая юбку. — Давай, гордись этим. Быть может, это потешит твоё раздутое эго. А Беллатрикс, игнорируя её, взяла книгу с ближайшей полки, закинула ноги на подлокотник и принялась читать. Вот только название было повёрнуто вверх ногами. Гермиона издала смешок, чем заработала любопытный взгляд Беллатрикс. Она отбросила книгу на столик и повернулась корпусом к девушке, сложив руки в замок на коленях. — Умеешь в шахматы играть? И пока она отодвигала со стола книги, на его поверхности появилась шахматная доска. — Не то что бы. — М-м-м... — протянула Беллатрикс, с помощью взмаха руки размещаю фигурки на доске, — А я уж было подумала, что ты в этом лучшая. — Я не шахматистка, — возразила Гермиона, чувствуя неладное. — А не ты ли неделю назад угрожала мне шахом? — спросила Блэк, стуча ногтем по губам. — Что... Ты до сих пор помнишь? Наконец, ониксовые глаза встречаются прямо с медовыми. Грейнджер передёрнуло и она отвела взгляд к стеллажу. — Я не люблю, когда мне плюют в лицо подобные выскочки, — спокойно сказала Блэк, обводя рукой шахматную доску, — Так давай всё выясним. Вперёд. Я приглашаю. Гермиона покачала головой, закрыла справочник, лежащий на коленях и встала. — Это глупо, Беллатрикс. В ответ Блэк начала медленно и даже лениво переставлять фигуры туда-сюда. — Я и не сомневалась, что ты струсишь, — сказала она достаточно тихо. Но Гермиона услышала и нахохлилась, возмущённо развернувшись обратно. Да что за бред? И кто тут ещё кому вызов бросает! Стиснув зубы, Гермиона молча села. Беллатрикс довольно улыбнулась. — Предоставляю это тебе. И Беллатрикс развернула половину доски с белыми фигурами к Гермионе. Игра в шахматы? Ну какова невинность. Она попыталась вспомнить свой первый год обучения, когда мальчики играли в шахматы в Большом зале. Блэк тогда отняла у них пятнадцать баллов, что очень ударило по Гермионе. Аргументировала женщина это тем, что, мол, «вы дети, ещё и в Гриффиндоре, значит, вам не по силам подобные развлечения для разума». А потом сказала не мешать ей и не добавлять головной боли. С того дня Гермиона училась, как проклятая. — Ну? Гермиона вздрогнула и сложила потные ладони на коленях. — Конь... Э... — Объясню, так уж и быть, — Беллатрикс закатила глаза и пододвинула доску ближе к себе. Гермиона выдохнула с облегчением, — Это пешки, — она провела кончиками пальцев по фигурам в первом ряду, — Они ходят только вперёд, максимум на две клетки. Обычно ими ходят первыми. Можно «съедать» противника только наискосок. — Что значит «съедать»? — Это значит выводить из строя, игры, — пояснила Блэк и наглядно продемонстрировала «съедение» пешки, после продолжая по порядку пояснять функции и возможности оставшихся фигур. — И напоследок — король. Его нужно защитить любой ценой. Если его «съедят», — она щелчком пальцев толкнула фигурку короля и он упал на доску, перекатываясь, — Ты проигрываешь. Беллатрикс триумфально откинулась назад на спинку кресла, словно Гермиона уже проиграла партию. — Всё поняла? Грейнджер удовлетворительно кивнула. Беллатрикс вновь предоставила ей возможность хода. — Пешка ходит на... — она мгновение колеблется, — B4. Взгляд Беллатрикс поменялся. Её веселье словно испарилось, и она стала максимально сосредоточенной на партии. — Пешка на D6. Несколько ходов всё спокойно. Они расставляли пешки и коней, не трогая фигуры друг друга, пока Гермиона не поставила ладью на H3. Это не ускользнуло от внимательной Беллатрикс, и та сказала командным тоном: — Ферзь ходит на C3. Фигура, называемая ферзём и стоящая до этого на начальной позиции, пересекла доску поперёк и остановилась перед пешкой, ломая её на части. А после встала на нужную клетку. Гермиона похлопала глазами. На первом курсе королева Рона так же сломала коня Гарри. — Это просто варварство! — Это же волшебные шахматы, лапушка, — ухмыльнулась Беллатрикс, на мгновение отводя взгляд от фигур, — Уж ты то должна знать. Опять эти насмешки... — Я... Знаю. Просто это варварство, — упрямо сказала Гермиона, продолжая отстаивать свою позицию Гермиона. — Ты такая смешная, — Блэк покачала головой. Гермиона в протест начала обдумывать следующий ход. — Конь ходит на Е5. Впоследствии, из набора её фигур исчезли конь, две пешки и слон. В её скромном наборе были обломки пешки и ладьи. И вот король оказался в опасности. Не помогли даже подсказки волшебных фигур, которые не желали проигрывать противнику. Тогда Грейнджер решила пустить в ход королеву и какое-то время у неё получалось блокировать Беллатрикс, которая не только умудрялась защищать короля, но и нападать на фигуры Гермионы. — Итак, шах, лапушка, — сладко протянула Блэк. По её виду стало понятно, что она уже чувствовала привкус победы. — Ещё не мат, — Гермиона зло сощурилась, защищая фигуру короля слоном на G3. — Тогда ещё шах. Гермиона принялась жевать губы, напряжённо обдумывая стратегию. — Сдавайся, Клемент. Обещаю не подтрунивать над тобой, — призвала Беллатрикс, но гриффиндорка не слушает. — Король на F3. Слизеринка хмыкнула и наклонилась ближе к доске. Вырез на рубашке открывал немного больше, чем нудно. — Шах и... — Блэк поставила фигуру слона прямо напротив короля, обходя неправильно поставленную мгновение назад белую королеву, — Мат. Привкус поражения неприятно осел на языке. — Всё и так было предрешено, — попыталась сгладить удар Гермиона, торопливо собирая вещи. Ей ещё нужно написать эссе по Трансфигурации. — Ага. Раздражает. — Эй, Клемент, — Беллатрикс окликнула её в тот момент, когда Гермиона уже направилась к выходу. — Что? — Грейнджер повернулась, сжимая руками лямки сумки. Беллатрикс постучала пальцем по предплечья, смотря прямо перед собой. Сомневалась? Наконец, она взглянула на Гермиону, и у той перехватило дыхание. В глазах Блэк было что-то новое, не ведомое. Что распознать невозможно. Мгновение прошло, и ведьма моргнула, разрушая зрительный контакт. — Для первого раза неплохо.