Жизнь, какой я её знаю

       Гарри сидел на своей кровати, с тревогой ожидая Хозяина. Его мысли вернулись к событиям предыдущего дня. Независимо от того, сколько раз он вспоминал об этом, он, честно говоря, не мог придумать ни единого другого способа добиться тех же результатов за тот же промежуток времени. Если бы сначала он пошёл к своему Мастеру и разработал другой способ действий, это привело бы к потере времени, и для Сириуса могло оказаться слишком поздно.        К тому же выводу он пришёл, обратись бы он тогда к любому другому из профессоров. Нет, он по-прежнему придерживался мнения, что поступил правильно в нужное время.        Убедить в этом своего Хозяина было уже совершенно другой проблемой. Мастер выразил своё мнение по этому поводу и сказал, что, хотя он и гордился тем, что Гарри сам принимал решения и мог постоять за себя, он ослушался Мастера, и это недопустимо.        Его размышления были прерваны открывшейся дверью, и Гарри поднял глаза, когда вошёл его Хозяин.        Гарри отчасти ожидал, что Мастер ещё раз наденет повязку ему на глаза и использует веревку, чтобы связать его руки, но, когда тот вошёл, Гарри понял, что в руках у Хозяина ничего не было.        — Я полагаю, что тебе, Гарри, не хватает не доверия ко мне, а послушания. Ты ведёшь себя хорошо, пока мы находимся в повседневных ситуациях и когда мы вместе. Ты никогда не отказывался делать в точности то, что я говорю, когда я это говорю, но стоит мне сказать чего-то не делать, кажется, что ты предпочитаешь испытывать моё терпение, а не подчиняться моим желаниям. Пойми, Гарри, что я делаю это не для того, чтобы ограничить тебя или помешать веселиться. Есть много других способов, с помощью которых ты можешь развлечься, но если это подвергает твою жизнь опасности, то я не потерплю никакого неповиновения. Я здесь, чтобы заботиться о тебе, о твоём благополучии и быть рядом с тобой, когда ты нуждаешься во мне больше всего, но также и когда я тебе не нужен. Я здесь для того, чтобы уберечь тебя от любых глупых поступков, которые могут привести к тому, что ты подвергнешь себя опасности. Тебе может это не нравиться, Гарри, но факт в том, что ты значишь для меня больше, чем Блэк или любой другой человек в этой школе. Если мне придётся выбирать между твоей безопасностью и безопасностью другого человека, я выберу тебя.        То, что говорил Мастер Северус, имело смысл, но это не означало, что Гарри должно было это нравиться. Все люди заслуживали жизни, настолько же, насколько и Гарри, но Мастер Северус ставил жизнь Гарри выше жизни других, и это заставляло его чувствовать себя желанным, чувствовать, что о нём заботятся и даже любят. Он не думал, что когда-нибудь сможет решить поставить жизнь одного человека выше жизни других, и то, что его Хозяин мог сделать это сейчас, немного беспокоило, но Гарри, тем не менее, не мог не ценить это.        — Вижу, теперь ты начинаешь понимать, Гарри. Хотя я рад, что ты понимаешь, о чём я говорю, но боюсь, ты всё равно не будешь выполнять мои пожелания, поскольку сам не веришь и не живёшь в соответствии с моей волей. Не пойми меня неправильно, я ничего не хочу более, чем дать тебе свободу самостоятельно действовать, но так как ты на данный момент настолько глупо-безрассуден, я боюсь, что не смогу всецело предоставить тебе такую возможность. Я изобрёл заклинание и хотел бы наложить его на тебя. Тебе не нужно бояться, Гарри: оно не причинит тебе никакого вреда, по крайней мере, надолго. Заклинание может быть направлено очень точечно, что я и сделаю. Физическое наказание до сих пор было той концепцией, к которой я относился очень настороженно в отношении тебя, поскольку я никоим образом не хочу напоминать тебе о твоём дяде. Я вижу, что время и понимание позволили тебе сильно повзрослеть, с чем ты и сам можешь согласиться, но мне кажется, что некоторое физическое наказание было бы не лишним. Я могу тебе поклясться, что никогда не причиню боль исходя из намерения причинить её. Заклинание, о котором я упомянул, будет эквивалентно хлёсткому удару по ягодицам, достаточно сильному, чтобы ты обратил на него внимание, независимо от ситуации, но не настолько мягким, чтобы от него можно было небрежно отмахнуться.        Мысль о том, что ему снова разорвут спину, промелькнула в голове Гарри, но когда его Мастер продолжил, он понял, что этот страх был необоснованным.        — Заклинание будет сосредоточено на ситуациях, когда ты знаешь, что то, что ты делаешь, противоречит моим желаниям, но всё равно собираешься поступать так, как заблагорассудится, и игнорируешь мои приказы и любое отношение к твоей собственной безопасности. Когда я почувствую, что ты научился относиться к своей безопасности на том же уровне, что и я, тогда я сниму чары.        Гарри мог только молча сидеть, слушая Хозяина. Всё, что говорил его Мастер, имело в некотором роде смысл, и Гарри даже отчасти был согласен с этим, но находясь в ситуации между жизнью и смертью, логическое мышление — точно не та роскошь, которую можешь себе позволить.        — Повернись, Гарри. Ложись на живот и приспусти брюки до колен. Обещаю, что я только дам тебе соответствующее наказание и не причиню лишней боли. Чтобы заклинание сработало, я должен дать тебе первую порку, давление и место, которые я задействую сейчас, будут такими же, что ты испытаешь, если снова ослушаешься меня. Сейчас ты получишь два шлепка, по одному на каждую ягодицу, но заклинание определит степень твоего проступка вопреки мне в будущем, поэтому в следующий раз можешь испытать только один шлепок.        Гарри подчинился, не сказав ни слова. Что он мог сказать? «Нет, Мастер, не надо! Я обещаю быть послушным. Клянусь, что буду повиноваться вам!» Гарри отдавал себе отчёт, что не сможет сдержать такое обещание, поэтому знал, что наказание было и оправданным, и в целом уместным.        — Считай вслух, Гарри. Хотя их будет всего два, это поможет тебе сосредоточиться на наказании, и ты будешь знать, что произойдёт в подобном случае. Ты готов?        — Да, Мастер, — голос Гарри был сильнее и ровнее, чем он мог представить, и он вздрогнул, осознав, что на самом деле уже принял ситуацию и чувствовал, что ему это нужно. Хотя бы для того, чтобы вернуть себя к реальности.        Гарри почувствовал резкий шлепок ладони по коже и не смог сдержать удивлённого шипения, сорвавшегося с губ, когда он ощутил жжение на ягодицах.        — Один, — Гарри считал вслух, следуя инструкции своего Мастера.        Последовал ещё один удар, такой же сильный, как и первый, и хотя Гарри ни в коем случае не хотел испытывать это ежедневно или вообще когда-нибудь ещё, но это было ничто по сравнению с тем, что обычно делал Мастер Вернон.        — Два, — сказал Гарри, открывая глаза, только в этот момент осознав, что закрывал их.        Его зад немного жгло, но не так уж сильно, и Гарри подумал, что с небольшим количеством успокаивающей мази к вечеру он сможет сидеть, не морщась.        Слова, которые шептал его Хозяин, осуществляя наказание, были неразборчивы, но Гарри почувствовал покалывание на ягодицах и понял, что заклинание было успешно наложено.        Не само наказание заставило его почувствовать вину за то, что он сделал, а то, что Мастеру Северусу пришлось делать это с ним впервые. Оглядываясь через плечо на своего Хозяина, Гарри мог видеть, что для мужчины это было чуть ли не больнее, чем для него самого.        Немного повернувшись, Гарри собирался сесть, когда мастер Северус остановил его движением руки.        — Ложись обратно, Гарри.        Гарри подчинился без вопросов. Он действительно доверял Мастеру Северусу.        Сильные руки начали растирать его ягодицы прохладной мазью, и хотя Гарри был немного удивлён, это было желанным облегчением.        — Было бы лучше, если бы ты пока не садился, но в остальном ты волен делать всё, что захочешь.        Гарри оглянулся на своего Мастера и, повинуясь импульсу, полностью развернулся и заключил мужчину в объятия.        — Спасибо, Мастер, я сделаю всё возможное, чтобы больше не ослушаться вас.        — Это всё, о чём я могу просить, Гарри; это всё, о чём я могу просить.

***

       Летние каникулы были любимой частью года Гарри в течение последних трёх лет, и когда мальчишка спускался по лестнице в подземелья через две недели после окончания учебного семестра, он решил, что этот год был лучшим на данный момент.        Мастер Северус проводил с Гарри больше времени, чем в предыдущие годы, и мальчишка не мог быть счастливее.        Произошёл ещё один инцидент, подобный прошлогоднему, и хотя Гарри был немного обеспокоен, обнаружив эрекцию, когда проснулся однажды утром, он вспомнил слова своего Мастера и успокоил себя напоминанием, что он не урод и это совершенно естественная реакция для парней его возраста.        Когда позже Гарри рассказал Мастеру Северусу о связанной с этим лёгкой панике, мужчина выразил гордость за Гарри и за то, как он справился с ситуацией. То, что он просто проигнорировал это, вызвало обеспокоенно нахмуренное выражение лица у его Хозяина, но мгновение спустя оно исчезло.        Гарри переживал, что, возможно, он справился с этим не так, как нужно было, но Мастер Северус заверил его, что всё будет в порядке.        — Добрый день, Гарри.        Закрыв дверь в покои своего Хозяина, Гарри обернулся и улыбнулся мужчине.        — Добрый день, Мастер.        — Подойди, присядь на минуту, Гарри. У меня есть несколько вещей, которые я хотел бы обсудить с тобой.        Гарри устроился рядом со своим Хозяином и, как он делал в последние несколько недель, положил голову ему на плечо и слушал, как тот говорит.        — В этом году проходит Чемпионат мира по квиддичу, и хотя я не питаю любви к этому виду спорта, мне кажется, что тебе понравится. Я купил два билета и мы отправляемся послезавтра. Малфои сообщили мне, что они оставят для нас свободное место в их ложе, так что я уверен, ты будешь рад узнать, что вы с Драко проведёте вместе около недели.        — Правда? Мы отправимся на Чемпионат мира? Спасибо вам, спасибо, спасибо!        Северус резко выдохнул, когда Гарри навалился на него всем весом, и поблагодарил богов за то, что сидел, иначе они оба прямо сейчас растянулись на полу.        Объятия Гарри становились частым явлением, и хотя Северус не прилагал никаких особых усилий, чтобы показать гордость за своего подопечного, он знал, что Гарри был достаточно проницателен, чтобы понять, когда Северус гордился им, даже если ничего не было сказано.        — Не за что, Гарри, а теперь иди развлекайся, мне нужно поработать.

***

       — Драко! — Гарри немного ускорил шаг, заметив Малфоев. Он чувствовал, как Хозяин вперил в него взгляд, и слегка покраснел, осознав, что ведёт себя, как трёхлетний ребёнок, которого впервые взяли на прогулку.        — Мистер Малфой, миссис Малфой, рад с вами познакомиться.        — Гарри Поттер. Какой сюрприз вы нам преподнесли. Первый подмастерье в Хогвартсе за последние десятилетия, да к тому же под руководством профессора Снейпа. Боже, боже, боже, куда катится мир? Вы станете великим человеком, если будете продолжать мудро выбирать себе союзников.        — Прошу прощения, мистер Малфой, но, боюсь, я не понимаю, что вы имеете в виду.        — Не беспокойся об этом, Поттер, ты не должен понимать, только слушать.        Гарри искоса взглянул на своего Мастера и вспомнил прошлогодний разговор. Его Хозяин упоминал, что за старшим мистером Малфоем следует наблюдать и остерегаться его. Теперь Гарри понимал, почему.        — Пойдём, не будем мешкать, игра вот-вот начнётся.        Игра длилась три дня, и хотя Драко был прав в том, кто поймает снитч, Гарри был прав, предсказав, что Болгария не выиграет, независимо от мастерства их ловца.        Мистер Малфой исчез несколько часов назад, и хотя его Хозяин тоже ещё не вернулся, Гарри не беспокоился о его местонахождении и том, чем тот занимался. Малфой-старший действовал Гарри на нервы и незнание местонахождения этого человека ощутимо беспокоило мальчишку. Он не мог точно определить, что именно в этом человеке так сильно его тревожило, но по опыту знал, что его интуиция редко ошибается.        Крик прорвался сквозь мечущиеся мысли Гарри, и как раз в тот момент, когда он собирался спросить, что происходит, Драко схватил его за руку, и они выбежали из палатки по узкой дороге. Люди выбирались из своих палаток и лихорадочно оглядывались в поисках близких, даже когда сами пробивались вдоль дороги, подальше от криков.        Чуть повернув голову, мальчишка увидел в небе огромный зелёный символ. Казалось, он был соткан из дыма, но Гарри не был до конца уверен.        Сильные руки схватили его за плечи, и, даже не глядя, Гарри понял, что это был его Хозяин. Он узнал запах этого человека, его прикосновения, всё его существо он знал досконально и сразу же расслабился, так как был уверен: с ним не случится ничего плохого, пока его Мастер рядом.        — Давай поторопимся. Мы здесь больше не в безопасности, особенно ты, Гарри.        В тот момент Гарри ни за что не стал бы протестовать, он и мысли не допускал о неповиновении.        Пробираться сквозь толпу людей было нелегко, и Гарри нисколько не удивился, когда рука его Мастера соскользнула с плеча, когда другие люди проталкивались между ними.        Что именно произошло, Гарри не понял, но в один момент он бежал как никогда раньше, а в следующий — обнаружил, что лежит плашмя на животе, чувствуя, что множество людей переступают через него, спеша убраться подальше. К счастью, всего несколько раз они наступили ему на руки, а спина и вовсе избежала такой участи.        Как только появилась возможность, Гарри поднялся, но потерял Хозяина из виду. Большинство людей уже спустились по дороге, и лишь несколько отставших пробегали мимо. Гарри ещё раз огляделся по сторонам и продолжил движение в том направлении, в котором он шёл изначально со следовавшим за ним Мастером.        Волосы у него на затылке встали дыбом, и Гарри судорожно огляделся. Ему было знакомо это чувство. Такое ощущение появлялось каждый раз, когда его Хозяин использовал хроноворот, чтобы следить за ним. Однако на этот раз в пронзительном взгляде не было никакой заботы, и любая надежда на то, что это был его Мастер, умерла так же быстро, как и появилась.        Одинокая фигура стояла в конце дороги, и как бы Гарри ни старался, он не мог отвести взгляд. Сделав непроизвольный шаг вперед, Гарри подумал о том, что сказал бы Мастер, если бы узнал, что делает Гарри.        Он был бы недоволен, это Гарри знал наверняка. Желание увидеть, кем была эта одинокая фигура, боролось за власть над волей Гарри, и оно победило. По мере того, как Гарри приближался к фигуре, слова его Хозяина эхом отдавались в голове, но независимо от того, сколько раз Гарри отбрасывал их, мгновение спустя они появлялись снова.        Ощущение неправильности было ошеломляющим, и как раз в тот момент, когда Гарри подумал, что он может и должен идти дальше, острая боль в ягодицах дала о себе знать, и Гарри вскрикнул от неожиданности «удара».        Этот человек смотрел мимо Гарри, и хотя мужчина бросил на него любопытный взгляд, когда Гарри вскрикнул, мгновением позже он исчез.        Причина его внезапного ухода стала очевидна, когда Гарри снова почувствовал, как его окружают сильные, но желанные руки его Хозяина.        — Я рад видеть, что заклинание работает, и надеюсь, что это преподаст тебе урок, для которого оно предназначено.        Гарри слишком сильно трясло, чтобы ответить, и он мог только кивнуть.

***

       — Я считаю, что сегодняшняя ночь была первой в череде предстоящих нападений. Я расскажу тебе кое-что очень личное, но я не могу не подчеркнуть важность того, что это следует хранить в тайне. Никто не должен знать то, что я собираюсь тебе рассказать. Директор и несколько избранных людей знают, после этого вечера узнаешь и ты, но больше никто. Это ясно?        — Да, Мастер.        Северус глубоко вздохнул, прежде чем поднять левую руку и закатать рукав.        — Не сомневаюсь, что ты можешь заметить здесь тот же образ, что и у метки, осветившей небо сегодня вечером на квиддичном поле. На самом деле это та же метка, созданная гением, чьи знания и сила настолько развратили его, что даже его последователи больше не считают его человеком. Да, я говорю о Волдеморте. Когда-то, когда я был молод, невинен и глуп, я думал, что, служа ему, достигну величия, что смогу сделать себе имя. Единственное имя, которое я сделал, было именем убийцы, злодея и Пожирателя Смерти. Я не горжусь содеянным и боюсь, что никогда не смогу сделать достаточно, чтобы искупить свои грехи. Я убивал, пытал и разрушал, но я также исцелял, помогал и утешал. Я продолжаю делать это каждый день своей жизни, и этого никогда не будет достаточно, по крайней мере, для меня. В тот день, когда ты появился в моей жизни, я понял, что больше никогда не смогу шпионить. Я отрёкся от Волдеморта за год до его гибели от твоих рук и шпионил за ним для Дамблдора и его дела. Сначала я был зол и разочарован тем, что не смогу больше ничего сделать для светлой стороны этой войны, но я осознал, что делаю то, чего не может никто другой. Ты, Гарри, однажды станешь тем человеком, к которому все обращаются за помощью и руководством. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь тебе стать лучшим лидером, каким ты можешь стать, и это моё «искупление» за грехи. Я знаю, что ты станешь великим и что с моей помощью ты уже прошёл долгий путь. Пока ты продолжаешь верить в меня, в то, что я говорил тебе последние несколько лет, у нас всё будет хорошо. Ты выиграешь эту войну, и мир снова будет достигнут. Я не ожидаю, что ты поверишь мне прямо сейчас, и не прошу об этом, но вспомни, чему ты научился за эти годы, и через что мы прошли вместе, и ты, надеюсь, поймёшь, что даже если на тебе может быть печать чего-то злого, это не обязательно делает тебя злым.        Гарри всё это время был довольно тих, и Северус испугался, что потерял всякое уважение своего подопечного.        Посмотрев на Гарри, он увидел, что мальчик глубоко задумался, но прежде чем он успел спросить, что беспокоит мальчишку, Гарри поднял на него глаза и ответил.        — Я понял, Мастер. Я не буду судить вас по метке, оставленной на вас много лет назад, ещё до того, как вы узнали то, что знаете сейчас. Я только прошу оказать мне такую же любезность.        Всё тело Северуса напряглось при этих словах, и его кровь застыла в жилах от смысла этого заявления.        «Пожалуйста, нет, пожалуйста, пусть всё будет не так, как я думаю».        Его опасения подтвердились, когда Гарри повернулся и задрал футболку.        За все годы, что Гарри прожил с Северусом, они видели друг друга только в повседневной одежде или в мантиях, исключением был только случай, когда Северус попросил Гарри приспустить брюки в тот день. В первый год их совместной жизни Гарри зашёл, когда мужчина принимал ванну, но тогда мальчик был слишком кротким и покорным, чтобы обращать внимание на шрамы или татуировку Северуса.        Футболка выпала из ослабевших пальцев Гарри, когда он показал спину Северусу, и мужчине пришлось очень постараться, чтобы сдержать нарастающее рычание.        Там, на одной из лопаток Гарри, было отпечатано слово. Казалось, его выжгли раскалённой кочергой, и Северус содрогнулся, подумав о том, каким маленьким, должно быть, был Гарри, когда получил его.        «ВЫРОДОК» было запечатлено заглавными буквами на гладкой коже, и хотя слово было проставлено некоторое количество лет назад, оно было отчётливо видно и останется таким на всю жизнь Гарри.        Его убийственные мысли о Верноне Дурсле обострились до такой степени, что он подумывал, что, может быть, ему следует превратить этого человека в домовика и доставить его Малфоям в качестве рождественского подарка. От их рук он получит ровно столько, сколько заслуживает.        Северус усилием воли вернул себя в настоящее, и когда он снова посмотрел на Гарри, то увидел, что его небольшое тело дрожит, от холода или от чего-то другого, мужчина не был уверен. Подавшись вперёд, Северус обнял Гарри со спины и посадил мальчишку к себе на колени, раскачивая небольшую фигурку из стороны в сторону, пока Гарри не заснул. Покачивание сопровождалось успокаивающими словами, и Северус постарался заверить Гарри, что о нём по-прежнему заботятся и что от этого Северус не станет любить его меньше.        Не представлялось возможным понять, слышал ли Гарри последнюю часть, где Северус впервые признался, что любит его, но Северус это знал, и он сделает всё, чтобы Гарри тоже это понял и в конце концов поверил.        Этот ублюдок заклеймил его! Смерть была бы слишком лёгким наказанием для этого человека, и Северус поклялся себе, что заставит его дорого заплатить.