Злодей, который влюбился

*** Утром следующего - после того, как Гарри пришел в себя - дня, события завертелись с неожиданной скоростью. Его с удивительным упорством донимали что целители с медведьмами, бесконечно накладывая диагностические чары и пичкая все новыми зельями, что представители Аврората, в попытках выжать из него как можно больше информации. И тех, и других он понимал, но от их внимания, граничащего с преследованием, хотелось лезть на стенку. Осуществить же это желание не позволяло его ослабленное физическое состояние. «Но я над этим работаю, над состоянием, в смысле. Но еще немного, и действительно на стенку полезу!..» Возможно, благодаря тому, что задерживаться в госпитале хоть на минуту дольше необходимого Гарри не собирался, его выздоровление шло ударными темпами. Поэтому, пусть целитель Сметвик и препирался с ним долго, настаивая на дальнейшей реабилитации под своим надзором, но как только Гарри смог стоять на ногах и ходить, ни на что не опираясь, он тут же потребовал у того выписки. Но окончательно сдался Сметвик только после зачитанной ему длительной - слишком длительной, по мнению Гарри - лекции, о необходимости покоя и минимума нагрузок. - Хорошо, мистер Гонт, я понял, Вы, похоже, попросту сбежите, если я продолжу настаивать на дальнейшей госпитализации, - вздохнул тот. Гарри лишь кивнул, взглянув на того с признательностью и немного с сочувствием. Он не хотел бы доставлять целителю лишние волнения, тем более после того, как тот приложил столько усилий, чтобы спасти его, а после и поставить на ноги, но продолжить восстановление он - «Определенно!» - предпочтет дома, а не на госпитальной койке. - Я Вам искренне благодарен, целитель Сметвик, - с уважением произнес Гарри, - но дома ведь и стены помогают, как говорится. - Да-да, - тот снова вздохнул, - я подготовлю все к Вашей выписке. Но, - подчеркнул тот, погрозив пальцем, - Никаких стрессов! Никаких нагрузок! И никакой опасной деятельности! Только тишина, покой и отдых! Вы меня услышали, мистер Гонт? Теперь вздохнул уже Гарри. - Да, сэр. Я все понял и постараюсь максимально придерживаться Ваших рекомендаций. Судя по скептическому взгляду, Сметвик не сильно-то ему поверил, но тем не менее кивнул и пошел на выход из палаты, но у самого порога остановился и неуверенно добавил: - И еще, мистер Гонт, пожалуйста, уделите внимание психологическому состоянию мистера Гонта-младшего… Ему это необходимо, - и попрощавшись, покинул палату. Гарри смотрел на закрывшуюся дверь и размышлял над услышанным. Не то чтобы слова Сметвика стали для Гарри откровением свыше… Он и сам прекрасно видел, что эмоциональное состояние Тома сейчас даже хуже, чем когда он только забрал малыша Томми из приюта… Сейчас тот был истощен и явно переутомлен как физически, так и морально. Сильно похудел, черты лица стали острее, да и словно поблек и выцвел весь на несколько тонов за те дни, что он не приходил в себя. И только глубокие тени под лихорадочно сверкающими глазами ярко выделялись на общем фоне. Наблюдавшему за Томом, анализировавшему состояние и поведение того, Гарри было больно. А еще - стыдно. Он чувствовал вину за то, что заставил того пройти через такое испытание, и конечно собирался обсудить произошедшее, как только представится возможность. Но все его время было занято сном, процедурами, сном, осмотрами, сном, допросами и еще сном, сном, сном… Поначалу ему было попросту тяжело долго бодрствовать, а позже ему назначили зелье «Сон без сновидений» и тщательно следили за приемом. Собственно, это и было главной причиной того, почему Гарри так стремился домой: постоянное наличие рядом лишних ушей и минимум действительно свободного времени совсем не способствовали личным разговорам. Гарри уже довелось выслушать, как Том себя вел все то время, что он был без сознания. Да и с момента его пробуждения тот вел себя также: не отходя от него ни на шаг, сопровождая тихой тенью повсюду, куда бы ему ни понадобилось направиться, уже привычно игнорируя недовольство персонала госпиталя. Казалось, тот ждал, что в любое мгновение Гарри может просто исчезнуть. А каждый раз, стоило ему выпасть из поля зрения Тома хотя бы на несколько секунд, тот впадал в тихую панику. Только на время их короткого разговора со Сметвиком Том все же рискнул отлучиться, поскольку самому требовалось подписать несколько бумаг. И наверное, кому-то от такого поведения даже искренне любимого человека очень быстро стало бы неуютно. Но не Гарри. Для него это было ожидаемо. В конце концов, он и сам вел бы себя так же, окажись на месте того. Но сейчас Гарри особенно остро чувствовал себя… дураком. Да, дураком и эгоистом. Ведь он прекрасно осознавал, что сам не вынес бы смерти Тома. Это был бы такой удар, после которого не поднимаются. Но он наивно решил, будто Том сможет. Подумал, что чувства того не столь сильны. Решил, что Том справится… Когда Гарри умирал, единственное, о чем он думал, было: «Том будет жить!» Он надеялся, что тот сможет преодолеть боль утраты и - пусть и не сразу - рано или поздно сможет жить дальше… Но сейчас, видя перед собой последствия своего всего лишь пятидневного отсутствия, он понимал, что… Скорее всего, не было бы никакого дальше. В лучшем случае Том просто уничтожил бы себя. Сжег эмоционально. И это, действительно, был бы еще лучший исход, по крайней мере, для магического мира. Потому что в худшем случае, пойдя путем, схожим с тем, который знаком был Гарри по его прошлой жизни, Том попытался бы отомстить. И в этот раз путь был бы более коротким, но и более ужасным, потому как ради своей мести тот не стал бы считаться с сопутствующими потерями. Для окружающих ущерб был бы огромен! Но увы, повернуть время вспять нельзя. Да и не смог бы Гарри поступить по-другому. Но он мог помочь Тому преодолеть травмирующий опыт. А еще - отомстить. Гарри ни о чем не забыл, и прощать покушение на их жизни он не собирался. И теперь - раз уж у него появился личный счет и к этому Темному Лорду - он заставит Грин-де-Вальда пожалеть! Да и о дружке того он тоже прекрасно помнил. Дамблдор с его скрытностью, идиотскими - а местами и откровенно вредительскими - методами решения проблем успел его знатно зае… надоесть тот Гарри успел еще в прошлой жизни. А уж глядя на то, что тот творил теперь!.. «Похоже, пришло время припомнить «дорогому» несостоявшемуся директору все его грешки. И можно добавить даже чутка сверху, так сказать, от всей широты души!» В общем, когда Том вернулся в палату, Гарри уже почти закончил собирать вещи. Тот попытался было помочь, но он только улыбнулся. Гарри знал, что его улыбка насквозь пропитана тревогой и беспокойством, но ничего лучше у него, к сожалению, не получилось. «Настало время разбираться с последствиями». *** Том отлично понимал, насколько далеко его эмоциональное состояние от нормы. Сейчас он как никогда ранее нуждался в постоянном присутствии Гарри рядом. Даже детские кошмары вернулись… Но хуже всего - ему постоянно казалось, что тот просто исчезнет, словно мираж в пустыне, стоит лишь на секунду отвернуться. Том понимал, что это глупо, ведь Гарри ударными темпами шел на поправку и по прогнозам целителей должен был совсем скоро окончательно прийти в норму. Но все равно он никак не мог избавиться от липкого страха, который где-то на периферии сознания не переставал нашептывать ему противным голоском: «…Ничего еще не кончено… Ты все еще можешь потерять его!..» Но Том молчал, не желая волновать Гарри. Все же целитель Сметвик не раз подчеркивал, что тот нуждается в отдыхе - «В отдыхе, а не в новом стрессе!» - и покое. Конечно, Том собирался рассказать обо всем - «Наверное…» - и попросить совета - «Возможно…» - но только тогда, когда Гарри действительно восстановится. А до того времени не стоило взваливать на любимого свои проблемы. Так что пока он варился в собственных страхах в одиночестве, не имея понятия, как вернуться к прежней жизни. К жизни без судорожных вздрагиваний, без постоянной слежки и без боязни потерять. Он старался, правда старался! Пытался отбросить страхи, не думать о случившемся так часто, но… Но как бы Том ни старался, все равно снова и снова вспоминал, как Гарри умирал… Умирал в той злосчастной лавке на полу, на его руках, на койке в госпитале, окруженный целителями… И два чувства всегда сопровождали эти воспоминания: страх и ненависть. Он очень испугался - и по сию пору боялся - что что-то или кто-то разлучит его с Гарри, с тем, кого он любит. И в тоже время Том ненавидел себя за слабость, за беспомощность. И не столько за то, что ничего не смог сделать, - «Абсолютно ничего!» - когда тот умирал прямо у него на руках. Все же он не целитель. Но за то, что вообще позволил кому бы то ни было навредить Гарри! Никогда больше Том не желал быть таким беспомощным и бесполезным! Он хотел, чтобы больше никто и ничто не могло бы их разлучить. Никогда. «Никогда! Ничто! Даже смерть! Нет, особенно смерть!» Том собирался теперь тренироваться вместе с Гарри на постоянной основе, - «Конечно, как только тот окончательно восстановится!» - а не как раньше: изредка, под настроение. Он не желал снова оказаться «дамой в беде»! «Только вот почему раньше вплотную не озаботился тренировками в боевой магии? Почему ограничился только основами? Это никуда не годится! Не хочу никогда больше чувствовать нечто подобное! Расслабился, болван! Во всем положился на Гарри. Конечно! Тот ведь старше, опытнее, сильнее. А сам? Гарри ни на день не переставал тренироваться. А я? Чего вдруг стал тепличным цветком?! А ведь в приюте я никогда не прекращал совершенствоваться в способах обеспечения собственной безопасности…» Том не знал, почему в итоге забросил свое развитие в этой отрасли, но теперь точно собирался не только стать сильнее, но и обязательно найти способ реализовать свое желание не расставаться с Гарри никогда. «Возможно, тогда я смогу наконец успокоиться». - …Том… - А? Что? Из глубин не самых позитивных мыслей Тома вырвал Гарри, что, как оказалось, уже какое-то время пытался до него дозваться: - О чем ты так крепко задумался, сокровище? - Да так… неважно… - Ну… Ладно… - Гарри вздохнул с заметным недоверием. - Что ж, я закончил со сборами. Мы можем идти. - Домой? - как-то совершенно по-детски, наивно уточнил он. - Да, Том, домой, - наконец-то улыбнувшись по-настоящему, подтвердил Гарри. И Тому сразу стало немного легче. *** Они переместились с помощью камина, и в гостиной их встретил счастливый писк Мидси и не менее счастливое двойное шипение. - Хозяин Гарри, Мидси так волновалась! И уважаемые Широ и Нагайна тоже места себе не находили! А как переживал младший Хозяин! Мидси все чувствовала! Хозяину Гарри надо себя беречь! - частила домовушка, буквально сканируя «хозяина Гарри» взглядом на предмет оставшихся повреждений. Он попытался ее успокоить, но был перебит непривычно разозленным Широ: - Дажше не пытайссся оправдыватьссся! Я отличшно чувссствовал, чшто твоя жшизнь висссела на одной чшешшуйке! Ссстоит ли говорить, насссколько это гхлупо?! Ты чшто удумал? Ххотел бросссить сссвоего чшеловека?! Кхак безответссственно! - Вот именно! Ты чшто такое удумал?! Ххотел сссвесссти моего ххозяина ссс ума? - поддержала того Нагайна. Только после того, как Гарри искренне извинился и клятвенно пообещал в дальнейшем избегать подобных ситуаций, змеи сменили гнев на милость. Том еще немного попереругивался с Нагайной в их привычной ехидной манере, а Гарри в это время краем глаза следил за Мидси, что с улыбкой наблюдала за их оживленным разговором на парслтанге. Он укорял себя, что не додумался сообщить эльфийке - сразу же, как только пришел в себя - что все в порядке. «Ведь в прошлом она уже теряла своих хозяев и знает, каково это. А еще наверняка может представить, что было бы с ее любимым «маленьким Хозяином» в случае моей смерти. Все-таки я действительно дурак и эгоист!» Но тем не менее всем пятерым явно стало лучше и спокойнее после их короткой семейной перепалки. А когда они «помирились», «простили друг друга» и наобнимались, Мидси, весело всплеснув ручками, позвала всех за праздничный стол. - Все блюда очень легкие. Мидси подумала, что наверняка Хозяину Гарри пропишут диету. Но Мидси очень старалась, чтобы еда была еще и вкусной, а не только полезной и диетической! - Спасибо, Мидси, - улыбнулся Гарри. - Ты, как всегда, предусмотрительна. - Это пустяки, Хозяин Гарри. Мидси очень рада, что Хозяева наконец дома! *** Обед прошел на удивление позитивно. Они оба почти забыли обо всех тревожащих их умы и души мыслях и страхах и просто наслаждались проводимым в кругу их странной семьи временем. Только один эпизод - с сахарными подсолнухами, что Гарри, оказывается, заказал в день нападения - немного изменил мирную семейную обстановку, заставив вспомнить обо всем, что так упорно откладывалось на потом. Просто когда Том узнал, откуда взялось столь необычное лакомство, к горлу подступил комок. Вспомнилось вдруг, каким прекрасным был тот день… «До того, как дракклов Грин-де-Вальд и его свора все испортили!» Чтобы хоть как-то отвлечься, Том вперил взгляд в свою тарелку с десертом из клубники и взбитых сливок, но внезапно алые ягоды показались ему лужами крови… Его затошнило, сковало страхом от нахлынувшей волны воспоминаний, в этот раз - куда более отвратительных, чем ранее. - …Том… Том! Он вздрогнул от громкого окрика и внезапно понял, что ему не хватает воздуха. Судорожно вдохнув ртом, он осознал, что вокруг не разгромленная лавка, а их уютная гостиная. Так пошатнувшего его и без того непрочное душевное равновесие десерта перед ним тоже уже не было. Был только Гарри, с беспокойством смотрящий на него и сжимающий его плечи. «Кажется, он понял… Да уж, теперь одним «все в порядке» вряд ли получится отделаться…» - подумал Том, и тут же съехидничал про себя, - «Будто до этого получилось бы…» - Я… извините, отвлекся… задумался… - прохрипел он, стыдливо отводя взгляд. Он пытался выдавить из себя какое-нибудь еще, более реалистичное объяснение, но ничего не приходило в голову. Он не хотел бы поднимать эту тему ближайшие несколько дней, - «А лучше - недель!» - но приступ страха настиг в самый неподходящий момент. - Том, прошу, посмотри на меня, - послышался голос Гарри. Он с сомнением поднял глаза. - Нам надо поговорить, - решительно заявил тот. *** - Том, прошу, посмотри на меня… Нам надо поговорить. Гарри заметил, как тот дернулся, но не позволил острому приступу жалости остановить себя. Он понимал, что замалчивание проблемы не выход. «Тут придется поступить как с глубоко зреющим гнойником, который необходимо вскрыть, чтобы началось исцеление, как бы больно при этом ни было». И сейчас, глядя на болезненно-истощенного Тома, Гарри едва удерживался от печальных вздохов. Он подошел к стоящему напротив камина дивану. Как-то так получилось, что именно на этом большом, уютном диване они чаще всего проводили время, общаясь. Это место было знакомым и внушающим безопасность, как никакое другое. «Именно здесь чуть было не случился наш первый раз…» - вспомнил он. Да, именно здесь, на этом диване, они проводили многие часы субботних отлучек Тома из школы, обсуждая все на свете. И сейчас им предстоял - Гарри отчетливо понимал это - серьезный и, скорее всего, не самый приятный, но совершенно необходимый разговор, с которым они и так - «…очевидно…» - слишком затянули. Ведь панические атаки Тома они «победили» давно, еще в детстве, и их возобновление явно сигнализирует о том, что произошедшее серьезно того травмировало. Тому необходима помощь. И Гарри надеялся, что их уголок на двоих подарит им привычный уют и спокойствие, что-то, на что можно опереться, - «Ему это понадобится», - да и сам Гарри чувствовал себя здесь спокойнее и увереннее. Диван словно бы говорил своим видом, что теперь они дома, и у них достаточно времени на любые разговоры - Расскажи мне обо всем, - мягко, но настойчиво попросил он. - И, пожалуйста, не заботься о моем самочувствии. Просто расскажи. Все. Выскажи все, начиная с того, что не позволяет тебе спокойно спать по ночам, и заканчивая тем, что так испугало только что. Не нужно прятать свои проблемы, их нужно решать. Мы же уже говорили об этом. Расскажи, чего бы тебе хотелось, что может, как ты считаешь, помочь в решении твоих проблем. Возможно, по твоему мнению, стыдное, жуткое или нездоровое, но… Прошу тебя, сокровище мое, расскажи. *** Том сидел, прижавшись к теплому боку Гарри, слушал тихий, умиротворяющий голос и не знал, что же ему делать. Точнее, знал, ведь тот только что озвучил свою к нему просьбу, и это звучало как реальный план… Он все еще - «Хотя так хочется выговориться!» - не решался. Пусть и очень хотелось выплеснуть все, но он сомневался… Все решили последние слова Гарри. И Том заговорил… Говорил он долго, иногда повышая голос, позволяя проявиться внутренней истерике, вспоминал самые пугающие моменты пережитого, когда он считал, что потерял все. Начал с нападения, с того, какое впечатление на него произвел бой Гарри и Грин-де-Вальда. Вспомнил о ранениях Гарри. Описал тот ужас, что испытал, когда Гарри закрыл глаза и больше не отзывался. Тома трясло от нахлынувших воспоминаний, но он продолжал говорить. Рассказал о страхах, что мучали его во время многочасовой операции, о двух клинических смертях того. Рассказал и о том, как упорно пытался дозваться к Гарри. Он поведал обо всём! О беспомощности, которую испытывал тогда… О том хаосе, в котором и по сей день пребывает его разум. Рассказал, как до сих пор он не может избавиться от постоянного ожидания потери… Как это преследует его и сводит с ума. Вместе со слезами и словами он выплескивал весь тот ужас и отчаяние, что испытал за последние дни. Ему было стыдно представать перед Гарри в столь жалком виде, но при этом же он чувствовал ни с чем не сравнимое облегчение, наконец обличив в слова все свои страхи и отвратительные образы, преследующие его в кошмарах. - Я до безумия боюсь потерять тебя! И я не хочу снова пережить подобное! Никогда! Лучше умереть, чем потерять тебя! Я не хочу терять тебя! Никогда! И даже… Том словно подавился словами. Он до последнего сомневался, стоит ли говорить Гарри О ТАКОМ, но в итоге решился быть максимально честным. Сказал то, что так и просилось наружу, то, что он благодаря случившейся трагедии смог очень четко осознать: - …даже после смерти! Никогда! И мне плевать, насколько жутко или безумно это звучит, но я не хочу - и не собираюсь! - отпускать тебя даже после смерти. Я понял, Гарри, понял, что даже близко не боюсь смерти так, как ее боялся Волдеморт. Я не боюсь. Смерти - нет… Но я боюсь остаться без тебя… И я найду способ связать нас! Навсегда! Если ты умрешь, то я уйду за тобой. А если умру я, то… То утащу тебя за собой! Чтобы всегда быть вместе! Да, знаю, что я сумасшедшая и эгоистичная скотина, но ты сам хотел, чтобы я все рассказал.… Ты хотел знать, что меня мучает? Вот это меня и мучает! То, что смерть разлучит нас! Я не хочу этого! И я обещаю тебе, я найду способ связать нас… Я найду способ!.. *** Гарри смотрел, как по лицу Тома текут слезы, слушал его сбивчивую речь. Он понимал его, отлично понимал все то, о чем тот говорил. Он знал, что многие проходят через подобное, столкнувшись с ситуацией, когда на кону стоят жизни близких… В прошлой жизни Гарри успел привыкнуть и потому сейчас уже не реагировал столь резко. Да, Волдеморт и Вторая магическая давным-давно позади, пройденный этап, но этот опыт с ним навсегда. Ведь даже спустя десятилетие, приобретенные им тогда рефлексы и реакции на определенные раздражители были с ним до сих пор, намертво впечатавшись в подсознание. Также в прошлом он не единожды получал серьезные травмы, в том числе и граничащие с гибелью, видимо поэтому случившееся с ним, а именно - собственная близость ко смерти, почти не тронуло его. Гарри уже давно не боялся опасности, а как следствие, и смерти. Ни своей, ни чужой. Он просто привык. Ведь они сопровождали его, начиная с одиннадцати лет. «В отличие от совершенно непривычного к подобному Тома…» Поэтому во время нападения - как, собственно, и сейчас - единственное, о чем он действительно переживал, - это Том. А все остальное… А все остальное, включая не одну собственноручно отнятую в тот день жизнь, его не волновало. Разве что злило, заставляя желать расправы над небезызвестной парочкой. Но Том… «Том не я… Это первое реальное сражение, свидетелем которого он стал. Естественно, это сказалось на нем. А уж то, что пришлось испытать после…» - Том… Гарри хотелось бы сказать что-то… что-то значимое, утешительное, но, во-первых, конкретно сейчас ничего не приходило в голову, а во-вторых, он прекрасно понимал, что никакие слова тут не помогут. Поэтому он просто крепче обнял Тома, надеясь хоть так донести до своего сокровища, что он рядом, и что впредь так будет - «Да, будет!» - всегда. Потому что сейчас, слушая сбивчивую речь того, глядя в пылающие безуминкой глаза, Гарри решил серьезно пересмотреть свои приоритеты и начать уделять больше внимания сохранности собственных жизни и здоровья. Его Тому явно не стоит позволять снова испытывать страх потери. Уж очень тот походил сейчас на Тома Реддла из первой жизни Гарри. Легче легкого было представить, что именно так тот и выглядел в момент, когда возжелал бессмертия. Только этот Том жаждал не победы над смертью, не вечной жизни, а хотел быть с ним, вне зависимости от смерти любого из них. - Я найду способ!.. - выдохнул Том. И Гарри внезапно понял, что желает того же. Ведь даже умирая, он хранил какую-то нелепую надежду, что сможет вернуться. Опять сможет вернуться к Тому, и что тот дождется его. Да, он не боялся смерти, не боялся оставить этот мир и все, что успел построить в нем, но… Но он не желал оставлять позади Тома. И возможно, - «…только возможно, но…» - если бы в тот момент у него была возможность утащить того за собой, точно зная, что посмертный круговорот душ не разлучит их… Гарри понял, что он так и поступил бы. «А ведь способ есть…» Он не знал, что чувствовать по этому поводу. С одной стороны, подобные желания определенно были ненормальны. Абсолютно ненормальны. И схожесть их желаний в данном вопросе вызывала сильные опасения уже по поводу собственного уровня морали и адекватности, а не только по поводу состояния Тома. А с другой… «Раз способ уже есть, значит, кто-то испытывал то же самое. И не только испытывал, а и думал над этим. И нашел решение, разработал целый ритуал. Значит, не мы первые… Хоть это и не делает никого из нас менее безумным…» *** Том внимательно вглядывался в лицо напротив, надеясь понять отношение к только что сказанному. Он не собирался отпускать Гарри, - «Ни за что!» - но и не хотел больше скрывать свою, как он считал, ненормальность. Поэтому следил за выражением лица того, напрягая все свои способности к эмпатии. И если по началу все было относительно хорошо, то дальше… - Ты считаешь, что я спятил, да? Да, он прекрасно понимал, что сказанное им может - «Да даже, пожалуй, должно», - показаться жутким. Но он также искренне надеялся, что Гарри поймет. Ведь раньше тот принимал любые, даже неприятные или пугающие стороны личности Тома. Но похоже, в этот раз… «Наверное, даже для него это попросту слишком…» Да, где-то в глубине души Том понимал, что хочет слишком многого - кажется, это его врожденная черта - но так хотелось понимания во всем. - Том, прошу, не сжимай так сильно, больновато, между прочим. И объясни, пожалуйста, за что ты меня так? - А?.. - он удивленно заморгал, - Что?.. - Том… ты делаешь мне больно… Гарри взглядом указал на его руку, что до побелевших костяшек сжимала чужое плечо. Том в шоке распахнул глаза. - Прости! - он попытался разжать пальцы, но это получилось не сразу, так сильно он схватился - «Впился!» - за Гарри. - Том, что случилось? Я снова что-то не так?.. не знаю… подумал? Потому что я ничего не говорил. Почему же ты так вцепился в меня? Ты… ты испугался? Разозлился? Или… - Что? Нет! Нет… это ты испугался. - Я?! - Ну да… - в замешательстве ответил Том, видя, что Гарри удивлен не меньше него. - Было похоже, что ты испугался моих слов… и желаний… - Нет, Том, нет… Ну может, отчасти… Но я испугался не твоих слов. Хотя и признаю, есть кое-что, что меня действительно очень тревожит. Первое, о чем я переживаю и чего очень НЕ хочу, - это чтобы под воздействием пережитого стресса у тебя сформировалась идея фикс. Как когда-то у Волдеморта. Я очень сильно совру, если скажу, что никогда не задумываюсь о подобном и не боюсь вовсе, что ты можешь повторить его судьбу. Задумываюсь. И боюсь. Все-таки вы с ним - один и тот же человек. А значит - весьма увлекающаяся личность. А чрезмерное увлечение подобной темой никому ничего хорошего никогда не приносило. Я очень не хочу для тебя такого будущего. - Я… но я… - Том только открывал и закрывал рот, пытаясь сформулировать достойный ответ, но в голове у него сейчас творился полный бардак. Но кажется, он понимал, что Гарри имеет в виду. Из того, что он слышал о Волдеморте, было легко сделать вывод, что почти всеми его самыми разрушительными действиями руководил страх. Страх смерти. Тот Том Риддл настолько боялся умереть, что в итоге погубил свой разум. И сейчас у Тома тоже появился подобный триггер. Да, с некоторыми отличиями, но в общих чертах похожий. Страх Тома тоже вполне мог бы толкнуть его на поспешные и, возможно, безрассудные действия. «Но…» - он поджал губы. - Я… понимаю, - кивнул он и сразу же покачал головой. - Нет. Я все равно не могу отказаться от этой идеи. Я постараюсь быть осторожнее и не действовать столь же неосмотрительно, как… тот я. Постараюсь не отдаваться страху полностью. Но я не могу отказаться от поисков способа реализации моего желания. Я просто не смогу по-другому. Это то, чего я желаю и к чему буду стремиться. Гарри несколько секунд внимательно на него смотрел, но потом кивнул. - Я понимаю. Но я рад уже и тому, что ты обещаешь быть осторожным. Никогда не погружайся в свои страхи с головой, Том. Он тоже кивнул, согласившись, и они немного помолчали, думая каждый о своем. А потом Том вспомнил: - А есть и второе? - А? - непонимающе вскинул бровь Гарри. - Ты сказал, что первое, о чем ты переживаешь, - это фиксация меня на страхе смерти. Вот я и спрашиваю, есть ли второе. Что еще тебя обеспокоило в моих словах? - Эм… кхм… - неожиданно тот смутился. Это сильно заинтересовало Тома. - Что? Что такое? Скажи, - с любопытством и легким предвкушением спросил он. Гарри прикрыл глаза, отвернулся и только тогда начал говорить: - Я внезапно осознал, что не только понимаю, но и разделяю твое желание. - О… От нахлынувшего на него ошеломления и внезапного облегчения Том смог выдать только это совершенно глупое «о». «Вот она, та самая взаимность, которой мне так хотелось… Он понимает меня и принимает со всеми сумасшедшими странностями, что живут у меня в голове…» - Но это не значит, что я собираюсь поддаться подобному. Определенно нет! - заявил Гарри. - Ты еще слишком молод, чтобы принимать такие серьезные решения, как решение связать с кем-то не только свою жизнь, но даже и посмертие. Нет! Для этого слишком рано! - Рано?.. Но… Просто «рано»?.. Значит… значит, в принципе это возможно?! - к концу фразы Том уже кричал. «Если мой возраст - это единственная причина, почему Гарри против, значит… Значит, все получится! Возраст - это абсолютно неважно! Да и сколько мне еще будет семнадцать? Со временем эта отговорка уже не будет работать, а значит… Пусть не сразу, но я смогу его переубедить! Я действительно смогу претворить в жизнь задуманное! Смогу! Как только получу свое заветное да!» - Ты только это и услышал, да? - несчастным голосом спросил Гарри. - Да! - с готовностью подтвердил Том. - Вот об этом я и говорю. Семнадцать - это тот возраст, когда надо многими поступками и принятыми решениями не сильно задумываешься. Многие совершают ошибки. А тот ритуал, о котором я говорю, брачный ритуал, свяжет нас навсегда. Том, НАВСЕГДА! Я не хочу, чтобы со временем наш брак стал для тебя одной из таких ошибок молодости. Ведь сбежать будет уже некуда. - Значит, - вкрадчиво начал Том. - Если со временем мое мнение не изменится, и я все еще буду хотеть связать наши души навсегда, ты согласишься на этот ритуал? - Я еще вообще ни на что не согласился, - со вздохом ответил Гарри. - Неверно! На наш брак ты согласился уже давно, а прямо сейчас четко и ясно дал понять, что все, что тебя удерживает от проведения подобного ритуала, - это исключительно мой возраст, - въедливо уточнил Том. - Мы сочетаемся браком именно по этому ритуалу! - безапелляционно заявил он, расплываясь в улыбке. *** Гарри оставалось только тяжко вздохнуть. Проговорившись Тому про ритуал, он как наяву увидел перед глазами Хагрида, с извечными сожалениями того по поводу собственной неумеренной болтливости. Хагридово «ой, зря я это сказал» сейчас лучше чем что-либо иное характеризовало впечатление Гарри от их разговора. Но, с другой стороны, цель затеянной им беседы была достигнута: Том ожил и повеселел. Ритуал связи душ действительно существовал. У Певереллов. Особый брачный ритуал, чтобы возлюбленные могли остаться вместе даже после смерти. Но использовался он нечасто… Проводился с обоюдного добровольного согласия, с помощью некроманта, благословленного Вечной Невестой, ведь только сама Смерть может связать две души подобным образом. - Сколько? - заговорщически уточнил Том, наклоняясь к нему вплотную. - Что «сколько»? - не понял Гарри. - Я получил свое - да, но теперь мне необходимо знать, какой возраст тебя устроит. Сколько лет мне должно исполниться, чтобы ты посчитал меня достаточно взрослым для… Как ты там сказал?.. ммм… Чтобы «принимать такие серьезные решения». Так сколько? - Эмм… тридцать? Том аж задохнулся от негодования. - Не пойдет! Слишком долго! Двадцать! - Двадцать пять, - принял правила игры Гарри. - Двадцать один! - Двадцать четыре. - Сойдемся на двадцати двух с половиной, больше я не готов уступить, - практически прошипел Том. - Двадцать три, - настаивал Гарри. Мордашка Тома скривилась, но, вздохнув, тот согласился: - Хорошо, пусть будет двадцать три. Но ни днем позже! Гарри спросил смеясь: - Ты так уверен, что не передумаешь? - Абсолютно, - заявил Том. - Непробиваемая самоуверенность! Гарри рассмеялся громче. Он сомневался в словах Тома, но… В конце концов, время покажет, кто из них был прав, но прямо сейчас он - неожиданно - был искренне счастлив. *** - Что значит, ты больше не собираешься организовывать нападения на Гонтов?! - бесновался Альбус. - То и значит. И прекрати ты уже так орать! И без тебя голова болит, - осадил того Геллерт, раздраженно потирая пульсирующие виски. Это манера Альбуса, чуть что - сразу орать, давно уже его бесила, а уж сегодня, да еще когда он только-только закончил очередной круг борьбы со зловредным проклятьем, тем более. А тот чуть ли не задохнулся от возмущения: - Что?! ПОЧЕМУ?! Ты ведь сам говорил, что старший Гонт точно что-то знает о Дарах Смерти! Так почему вдруг?! - Потому! Я не учел пару моментов… Точнее, проигнорировал их, сочтя незначительными. Но теперь, исследовав их внимательнее, понял свою ошибку. Гонт не пойдет на сотрудничество, если его принуждать. Он из того неприятного типа людей, которые даже под пытками не станут подчиняться, а лишь - с еще большим остервенением - продолжат искать повод, как бы нагадить попытавшемуся оказать на них давление. Поэтому, я больше не собираюсь столь глупо напирать на Гонта. Тут нужен другой подход. Более аккуратный. И так чуть не убил его, слишком увлекшись, стоит признать, действительно стоящей дуэлью! - А как же мальчишка?! Мы ведь собирались убить мальчишку! - ТЫ собирался, - поправил того Геллерт. - И тоже нет. Ты больше его не тронешь, Альбус. После случившегося, даже флоббер-червю стало бы ясно, что, если мальчишка помрет, ни о каком сотрудничестве и речи больше не пойдет. Гонт встанет на тропу войны и костьми ляжет, но отомстит. - Но!.. Но как же?.. Мы не так договаривались! Гонт-старший просто должен выложить все, что знает о Дарах! И мне плевать, что с ним дальше будет! А мальчишка должен умереть! Должен! Как ты не понимаешь?! Мальчишка должен быть мертв! Ты обязан… Но к несчастью Дамблдора, у Темного Лорда сегодня было недостаточно хорошее настроение, чтобы выслушивать эти по-детски звучащие претензии. Договорить Альбус не смог, придавленный внезапной волной агрессивной магии. Только что тот слишком явно переступил черту дозволенного. - «Обязан», Альбус? Чем это я тебе «обязан»? - вкрадчиво поинтересовался Геллерт. Ответить на его вопрос тот не смог, лишь пучил глаза шокированно и абсолютно глупо открывал и закрывал рот, словно выброшенная на берег большая рыбина. Геллерт же неприятно ухмыльнулся: - Молчишь? Вот и хорошо, вот и молчи. Заодно послушай, что Я тебе скажу, милый, - последнее слово явственно сочилось сарказмом. - Я - не твой подчиненный. Тем более Я - не твой должник. Так ответь мне на один вопрос: с какого такого счастья я, как ты сказал, «обязан»? И что именно я «обязан»? Подчиняться тебе? Исполнять твои хотелки? Да еще, как я понимаю, не просто исполнять, а по первому же требованию… И почему? Почему я должен делать это, а не придерживаться собственных планов и интересов? А, Альбус? Может, я что-то не знаю? С каждым словом Геллерт подходил все ближе, под конец просто нависнув над своим приятелем молодости, который, похоже, только сейчас наконец вспомнил, что перед ним стоит не какая-то из его пешек, а Темный Лорд собственной ужасающей персоной. - Я… - выдохнул Альбус, когда обнаружил, что снова может говорить, - Я… Геллерт, но мы ведь с тобой давние друзья, к чему лишние формальности… - попытался тот «съехать» с темы. Но был перебит разразившимся смехом Геллертом: - «Друзья», говоришь? Что-то не похоже… Разве ж друзья поступают так, как поступил ты? - Я?.. Но, Геллерт, я ничего… Я не понимаю, о чем ты… Я же ничего не сделал… Альбус в свойственной тому манере попытался состроить из себя невинность и изобразить полнейшее непонимание ситуации, хотя Геллерт прекрасно разглядел мгновенно выступившую у того над губой испарину. - Не делал, значит? - отчеканил он, снова расплываясь в нехорошей усмешке. Уж он-то знал о своем друге очень многое, в том числе и то, что тот так отчаянно пытался от него скрыть. *** Стресс и довольно напряженный разговор сказались на Гарри не самым благоприятным образом, и уже к вечеру он слег с температурой. На следующий день, отсчитывая в стакан с водой нужно количество капель зелья - сейчас, пока Гарри еще слаб, зелья лучше разбавлять, а не употреблять в чистом виде - Том извинялся: - Прости меня. Гарри покачал головой. - Том, тебе не за что извиняться. Наоборот, я очень рад, что мы все обсудили. А температура пройдет. Тем более за мной так хорошо ухаживают, - игриво улыбнулся он, принимая стакан. Том покраснел, но сурово припечатал, снимая с его лба компресс и замачивая тот заново в холодной воде: - Не провоцируй меня. Тебе нельзя напрягаться. Сейчас Гарри действительно был слаб и нуждался в передышке, но подшучивать над его драгоценным мальчиком ему никто не мог помешать. Так что он томно прожурчал, опрокидывая в себя содержимое стакана и откидываясь на подушки: - Слушаюсь и повинуюсь. Том смущенно отвернулся, и «смилостивился»: - Но я посижу с тобой. Чтобы ты не скучал. Но Гарри понимал, что на самом деле тот просто не хотел расставаться с ним. Их вчерашний разговор Тому конечно помог, но от внутренних страхов невозможно избавиться за один вечер. Том принес какую-то книгу и, устроившись на кровати рядом с Гарри, стал читать вслух. Вскоре, правда, столь умиротворенную атмосферу прервал непонятный шум, донесшийся явно с первого этажа. Хлопки, стук, звон упавшей на каменный пол кастрюли, недовольные совиные крики и возмущенные причитания Мидси. Они недоуменно переглянулись, и Гарри спросил: - Это что такое? - Не знаю, - покачал головой Том. - Но я бы сказал, что это звучит так, будто… - …Мидси дерется с совой, - продолжил Гарри фразу. - Ага, - хихикнул на такое предположение Том. Но когда Гарри попытался подняться с кровати, тот предостерегающе пригрозил ему пальцем: - Нет! Ты лежишь и не встаешь. А я… Том оглянулся, явно размышляя, как же поступить. Стоило бы проверить, что за бардак творится внизу, и что он им сулит. - Иди, посмотри, что там происходит, я никуда не денусь, поверь. - Мне не хочется оставлять тебя одного. Как показала практика, ты отличаешься возмутительной халатностью по отношению к самому себе. Но проверить, и правда, стоило бы… - Он не один-с! Иди, змеенышш, я присссмотрю за этим проблемным чшеловечшишшкой, - прошипел Широ, мирно дремавший в ногах Гарри. - А ты, как я посмотрю, все лучше понимаешь человеческую речь! - укоризненно заметил на английском же Гарри. Широ с достоинством кивнул, а Том выдохнул с явным облегчением и скрылся за дверью. Гарри знал, что тот считает его фамильяра очень ответственным. «Как раз тем, на кого можно оставить на пару минут присмотр за тридцатилетним мужчиной», - возмутился он про себя. *** Спустившись вниз, Том пошел на шум, все еще доносящийся с кухни. Там его встретило презабавнейшее зрелище: посреди разоренной кухни Мидси экспрессивно отчитывала стоящую перед ней с понуро опущенной головой сову. Вокруг них по полу были разбросаны пустые кастрюли, разбитые тарелки, просыпанные крупы и совиные перья. - Кхм… Мидси, я бы не осмелился просто так вас прерывать, но, может быть, ты объяснишь мне, что здесь произошло? А потом вы сможете продолжить… ммм… беседу… Ну или что вы такое делаете… Домовичка принялась за объяснения, а сова продолжила покорно переминаться с лапы на лапу: - Мидси собиралась готовить для приболевшего Хозяина Гарри! Но в тот момент, когда Мидси как раз собиралась вытащить еще парочку кастрюль, необходимых для приготовления… - Мидси, можно не настолько подробно. - Хорошо, младший Хозяин. Сова напугала Мидси, а кастрюли разлетелись по всей кухне! А когда Мидси попыталась отвязать письмо!.. Эта птица! Вот! И домовушка вытянула ручку, демонстрируя небольшую царапину, а потом продолжила обиженно: - Начала клеваться! - Вот, значит, как? Том осуждающе посмотрел на сову, та пристыженно чуть наклонила голову, но взгляд не отвела, всем своим видом словно показывая, что раскаивается в содеянном, но письмо отдавать в чужие руки все еще не намерена. - Могу лишь предположить, что пославший письмо маг приказал своей почтальонше доставить его адресату лично, поэтому она и отреагировала так на твои действия, Мидси. Домовушка согласно закивала, а Том, настороженно взглянув в сторону совы - он еще не забыл, какие последствия повлекло получение предыдущего письма, - спросил: - А мне можно? В ответ сова нахохлилась, враждебно сверкнув глазами. - Хорошо, понял… - вздохнул Том. - Тогда прошу за мной. Развернувшись он направился в сторону лестницы на второй этаж. Сова распахнула было крылья, собираясь взлететь, но задела стоящие на низкой полке стаканы… В общем, ожидаемо: звон, гневный вопль Мидси и топот убегающей совы. Том еле сдерживался, чтобы не расхохотаться! Боялся напугать нервную письмоносицу еще сильнее, той и так у них «в гостях» досталось. Сейчас бедная, так и семенящая пешком птица по широкой дуге огибала Нагайну, которая, как и ее хозяин, явно намеревалась глянуть, что же такое происходит на кухне, да только не успела. *** Так они и дошли до спальни на втором этаже. Сова на удивление бодро скакала со ступеньки на ступеньку. Вполне возможно, что бодрости той придавало шипение веселящейся Нагайны, наблюдавшей за совой-пешеходом. Том открыл птице дверь, предвкушая реакцию Гарри. - Прошу. Та уставилась на него, но в комнату вошла, правда, при этом не отрывая взгляда от Тома. Чем дальше в спальню продвигалась сова, тем на больший угол поворачивалась ее шея. Закончилось все вполне закономерно, если идти вперед, глядя при этом назад: та врезалась в ножку кровати и шлепнулась на задницу. Пока обалдевший Гарри отвязывал письмо, уже багровый от еле сдерживаемого смеха Том терпел. Но когда их проблемная гостья с явным облегчением на морде рванула в распахнутое по летнему времени окно, он буквально стек на пол от хохота, пока Гарри пробегал глазами по строчкам на конверте. - Что там? - решился спросить Том, просмеявшись и видя, что Гарри не спешит читать послание. - Думаю, один мой знакомый смог кое-что разузнать… - устало повел тот плечами. - Разузнать?.. О нападении? - Да. Ты же не думаешь, что я собираюсь так просто обо всем забыть? Том не ответил, вопрос был скорее риторическим, поэтому он ждал продолжения. - Я не собираюсь больше подвергать ни себя, ни - тем более! - тебя опасности. А если проблему не решить, то и опасность никуда не денется. И я не собираюсь прощать подобное! Тем более двух главных зачинщиков и участников я знаю. Осталось разузнать об остальных и о том, как действовать с наибольшей пользой для нас… Да и парочка идей на этот счет у меня уже есть. Том медленно кивнул и замолчал, обдумывая услышанное. Стоило признать, он был полностью согласен с Гарри. Такое прощать нельзя. Но за прошедшее с момента нападения время мысли о мести отошли для него на второй план, поскольку он был слишком поглощен ожиданием того, чтобы его мужчина хотя бы просто выжил. Но даже так мысли о возмездии - «А лучше - о кровавой расправе!» - нет-нет да и проскальзывали, все же Том был очень зол. Если бы Гарри так и не пришел в себя, он бы поставил на кон все, лишь бы достойно отомстить!Да и сейчас хотелось, если уж не увидеть лично, так хотя бы знать, что все, ответственные за произошедшее, получили по заслугам. Правда, вслух он ничего подобного говорить не стал, лишь скосил глаза в сторону письма, которое Гарри за время его размышлений уже успел полностью прочитать, и спросил: - Я… могу взглянуть? Тот кивнул. - Почему нет? В конце концов, тебя это тоже касается, - и Гарри протянул ему листок. Том внимательно вчитался. Он не знал, кто именно писал это письмо, но иносказаний и намеков там было больше, чем слов, а самое важное и вовсе «читалось» между строк. Так что ему пришлось тщательно разбирать каждое предложение на составляющие. - Значит, кто-то слил информацию о твоем поставщике, а после старика добровольно-принудительно склонили к сотрудничеству и обустроили в его лавке ловушку. Но кто… кто слил информацию?.. Неизвестно… - бормотал Том. Он обдумывал каждую деталь, пытаясь понять даже то, чего в письме не было. И неожиданно в его сознании всплыл один незначительный эпизод того дня. Вот они с Гарри, весело переговариваясь, сворачивают с главной улицы в Лютный переулок… Вот, недолго попетляв по узким проулкам, выходят к лавке поставщика… Вроде бы все, но… Но было что-то еще… Прямо на входе… Что-то, что зацепило его тогда… - А!!! - вскрик вырвался у Тома против воли, когда на него вдруг обрушилось осознание, кого именно он тогда видел. - Что? Что такое, Том? Тебе больно? - всполошился Гарри в ответ на его внезапный вскрик. Но Том только отмахнулся, продолжая бормотать себе под нос. - Том, что такое? Что произошло? Ты меня пугаешь, - теребил его Гарри. - Что?.. - Я спрашиваю, что случилось? Тебе больно? - Нет-нет-нет! Дело не в этом… - он наконец повернул голову к Гарри и задал совсем неожиданный вопрос. - Ты помнишь тот день, когда я случайно увидел тебя возле нашего дома, обнимающим какого-то мужчину? Я еще потом наговорил тебе лишнего? - Лишнего? - напряженно уточнил Гарри. И Том тут же протестующе замахал руками: - Нет! Я не это имел в виду! Мое тогдашнее признание не было лишним, просто… Просто несколько преждевременным. Изначально я собирался признаться тебе уже после совершеннолетия и уж точно не так глупо. Хоть я и не жалею о том, что сделал… Но речь сейчас не об этом! Помнишь того мужчину? - Ну да, это был один из моих старых поставщиков. Я с ним больше не работаю, он был замешан в нескольких сомнительных аферах, после чего я прекратил сотрудничество с ним. Но к чему это ты? - Я видел его! - Видел? Когда? - В тот день! Он стоял недалеко от лавки, в которую мы пришли. Я увидел его мельком, и только сейчас до меня вдруг дошло! А тогда я его даже не узнал! Слишком потрепанным он был, в сравнении с последним разом, когда я его видел. Но тогда меня насторожили его странное поведение - он вроде как улыбался - и взгляд в нашу сторону. Но я подумал, что это просто очередной местный воришка, сам ведь знаешь, в Лютном их полно, и не придал особого значения… - Та-ак, - протянул Гарри, приподнимаясь в кровати, и серьезно посмотрел на него. - А теперь еще раз и поподробнее.