Злодей, который влюбился

*** Вернулся домой Том в приподнятом настроении. Поэтому искренне порадовался как накрытому Мидси праздничному столу, так и поздравлениям от обоих живущих дома змей. Нагайна и Широ оказались неожиданно ласковы. Обвив Тома своими кольцами, они шипели ему успокаивающие глупости, лезли под руки чешуйчатыми головами, отвлекали… Но Том не протестовал. Он чувствовал, что сейчас ему нужно именно такое, слегка навязчивое, но искреннее дружеское участие. И змеи, похоже, тоже это откуда-то знали. Все же Том не мог не волноваться, хоть и был рад, что Гарри дал ИМ шанс… Да, он не отверг Тома, но слишком уж многое произошло за этот короткий вечер. Их нелепая ссора, признание-мольба Тома, дающий ему надежду ответ Гарри, их поцелуй… Всего этого было так много! Все эти события давили на него, смущали, заставляли его мозг хаотично перескакивать с мысли на мысль, а сердце частить и биться в горле. Но Том не хотел бы когда-нибудь забыть хоть что-то из случившегося сегодняшней ночью. Потому что и эти события, и вызванные ими чувства были для него одинаково важны! Ведь в этот вечер, вечер его совершеннолетия… В эту новогоднюю ночь он получил самый лучший в своей жизни подарок - реальную надежду. Не призрачную, едва уловимую, за которую Том с отчаянием хватался все последние месяцы, а реальную! Ведь Гарри не отказал, не проигнорировал его, не попытался спустить ситуацию на тормозах, перевести все в шутку. Да, его ответ очень неопределенный, но тем не менее он дает надежду. А Том будет искренне верить и надеяться на то, что его «подумаю» когда-нибудь превратится в «да». Впервые с самого начала его увлеченности своим опекуном, Том чувствовал, что у него и правда есть шанс. Не придуманные им самим мечты и фантазии, а реальный шанс на взаимность. И сейчас он не мог думать ни о чем другом. Том сердечно поблагодарил Мидси за старания, но сам почти ничего не съел из всего того изобилия наверняка очень вкусных блюд, приготовленных ею. Он просто отрешенно смотрел в огонь, пылающий в камине, и гладил по головам Нагайну и Широ. Те, тесно прижавшись к теплому человеку, дремали. Но Тому было достаточно и их молчаливой поддержки. Мидси тихонько вязала в своём маленьком креслице в углу, даже не пытаясь ворчать на отсутствие у Тома аппетита. Что-то и она понимала и чувствовала… В комнате, как и во всём доме и даже в заснеженном саду, властвовала тишина… Слышны были только треск поленьев в огне камина, да тихий перестук вязальных спиц домовушки. Но это была очень уютная тишина. Это была тишина его дома. Том улыбался, наслаждаясь этой тишиной. Он и сам не заметил, как уснул в переплетении змеиных тел, под теплым пледом, которым их всех укрыла Мидси. *** Гарри вошел в дом на слегка подгибающихся ногах. Ощущение было такое, будто он - пьян. Хотя он даже не притронулся к купленному глинтвейну. Два картонных стаканчика так и остались промокать дальше, забытые на скамье в неизвестном парке Нью-Йорка. Правда, дальше прихожей он не пошёл… Гарри прислонился лбом к прохладной стене и тяжело вздохнул. Кажется, он испортил Тому день рождения. А ведь ему исполнилось семнадцать! Такая важная дата! А он все испортил… Из-за своей глупой ревности. Предполагалось, что - пока Гарри с Томом будут гулять по Нью-Йорку - Мидси, за время их отсутствия, как обычно накроет стол. И они, уже в торжественной обстановке, отпраздновали бы дома, всей семьёй, магическое совершеннолетие Тома. Но из-за того, чем закончилась их прогулка, все пошло совершенно не по плану. Гарри отстранился от стены, собравшись всё же пройти в дом. «Наверное, лучше всего сейчас будет просто подняться в свою комнату. А завтра утром я извинюсь перед Томом и преподнесу ему свой подарок. Раз уж - по собственной вине - не смог подарить его сегодня». Но кое-что, вернее кое-кто, снова помешал его планам. Проходя мимо гостиной, Гарри обратил внимание на все еще горящий камин. «Если бы в комнате никого не было, Мидси давно бы погасила огонь…» И он оказался прав. Напротив камина, на диване, сладко сопел Том, а по бокам от него, вытянувшись во всю свою немалую длину, дремали, свесив хвосты до полу, две здоровенные змеи. При виде столь умилительной картины, Гарри не смог удержаться от улыбки. Спящий, с бликами огня на лице, Том выглядел таким милым и… «И таким… красивым…» После того, как он признал свою любовь к Тому, такие мысли перестали казаться Гарри странными, он ведь всегда понимал, что Том красив. Но вот именно сейчас тот был красив как-то совершенно по-особому. Его красота завораживала. И Гарри, сам того не заметив, опустился на колени прямо перед его лицом, просто чтобы полюбоваться еще немного. Ведь нет ничего удивительного в том, что ему хочется любоваться человеком, которого он любит. Он очнулся только тогда, когда Том вдруг заворочался, пытаясь плотнее укутаться в плед. Похоже, ему было холодно. Несмотря на огонь в камине, по ночам, тем более зимой, в гостиной было достаточно прохладно. «Верно. Это неподходящее место для сна. Лучше…» Гарри поднялся и принялся аккуратно выпутывать Тома из пледа и змеиных тел, надеясь не разбудить. Не потому, что не знал, как - после всего произошедшего - посмотреть ему в глаза, а потому, что просто не хотел беспокоить его сон. Слишком уж очаровательно выглядел юноша… Настолько, что сердце Гарри сладко ныло от одно только взгляда на него. Гарри невесело усмехнулся и осторожно подхватил Тома на руки, помогая себе магией. Теперь он уже вряд ли бы смог проделать подобное на простой силе. «Да, он вырос. Совсем вырос…» К счастью, Том не проснулся ни во время подъема по лестнице, ни тогда, когда Гарри укладывал его в постель. Похоже, этот день утомил не только Гарри, но и Тома ничуть не меньше. Мелькнувшую было мысль, что стоило бы переодеть Тома в пижаму, он отбросил в ту же секунду, как только представил в голове этот процесс. Гарри быстро накрыл своего уже не малыша теплым одеялом и поспешил покинуть его спальню, коря себя за недостойные мысли. *** Сидя за столиком в отведённой ей в дедовском поместье комнате, Вальбурга слегка улыбалась, строча ответ на совместное письмо Аби и Тони. Она была рада, что приняла приглашение дедушки. Хоть и нельзя сказать, что с ее пребыванием здесь все было совсем уж гладко, но в доме деда было в разы лучше, чем в Блэк-хаусе. Ее визит туда - максимально короткий - в первый день каникул, полностью утвердил Вальбургу во мнении, что идея застрять в том доме на все праздники - отвратительна! Правда, и из того визита она смогла вынести кое-что хорошее. Выступив из камина, Вальбурга оказалась в темной гостиной Блэк-хауса. Как и ожидалось, ее никто не встречал. Она не удержалась от ухмылки. «Все как всегда…» Ее родители по большей части предпочитали игнорировать факт наличия у них аж троих детей, сбрасывая почти все свои родительские обязанности на домовиков. Казалось, они вспоминали, что у них есть дети, только тогда, когда те доставляли проблемы или в чем-либо не оправдывали их завышенных ожиданий. Хотя Вальбурге теперь плевать, в конце концов, ее ожиданий родители тоже не оправдали. Ну что ж, в любом случае у нее есть несколько часов на то, чтобы собрать все нужные ей вещи и хорошенько подготовиться, ведь эти каникулы она проведет в готическом поместье Арктуруса и Лисандры Блэк. Она слышала, что домик у ее двоюродных дедушки и бабушки довольно специфичный, даже по меркам Блэков. Но, пожалуй, даже если предположить, что там есть нечто похуже отрубленных голов домовиков на стенах, Вальбурга все равно предпочтет это место родному дому. Хотя бы за то, что дедушка крайне редко принимал гостей. В принципе одно то, что он пригласил ее на все зимние каникулы, уже довольно необычно и совсем не в характере Арктуруса. Даже общие собрания членов Рода проводились где угодно, но только не в его доме. А все потому, что его супруга, Лисандра, в девичестве Яксли, была категорически против этих «сборищ» и весьма поспособствовала тому, чтобы больше никто и никогда не подумал, что их дом - хорошее место для собраний или приемов. Насколько Вальбурга поняла из разговоров некоторых старших родичей, Лисандра сделала практически все возможное, чтобы отвадить родню мужа от посещений их с Арктурусом дома. Кроме этого, Вальбурга также слышала, что и в светском обществе жена ее дедушки появлялась крайне редко, куда чаще пропадая где-то за границей. Она хмыкнула, впихивая в свой - с виду миниатюрный - сундучок все те вещи, что могли понадобиться ей в ближайшее время. Вальбурга настолько ушла в свои мысли, что и не заметила, как, действуя механически, собрала почти все, что ей было нужно. Как она умудрилась справиться настолько быстро, она и сама не поняла. «Темпус» показал, что еще и часа не прошло. Конечно, она могла бы приказать домовику собрать вещи за нее, но почему-то ей захотелось сделать это самой. В каком-то смысле эти сборы даже приносили ей удовольствие. Жаль только, что нельзя было покинуть дом молча, не объясняясь с родственниками, потому как подобное поведение со стороны Вальбурги обязательно будет воспринято ее родней как капитуляция или - еще хуже - страх. «Нетушки!» Она явится прямо в кабинет отца и заявит о приглашении деда прямо лорду Блэку в лицо. А самым приятным в этом демарше будет то, что отец никак не сможет ей помешать. Он больше не Глава для Вальбурги, а значит - слушаться его и подчиняться его приказам она не обязана. Да и как отец он тоже больше не вправе ей указывать, в прошлом месяце она стала совершеннолетней. Она была полностью свободна в своих передвижениях. «Ах, жизнь прекрасна!..» Заранее оставив багаж возле камина, чтобы позже случайно не забыть его в своей комнате, Вальбурга бодрым шагом направилась к кабинету Главы Рода. «Ну или почти прекрасна…» Хорошее настроение улетучилось сразу же, как только она подошла к дверям. Вспомнилось, почему раньше она так ненавидела посещать это место. Изнутри были слышны голоса… Это значило, что нынешний лорд Блэк сейчас не один. Желание входить у Вальбурги окончательно пропало. Но отступать было уже поздно, да и не в ее характере подобное. Она чинно постучалась и принялась ждать разрешения войти. Долго ждать, к счастью, не пришлось, но раздражение, явственно слышимое в голосе отца, радости тоже не прибавило. Подавив разочарованный вздох, Вальбурга подняла голову, удостоверилась в идеальности своей осанки и, стерев с лица любые эмоции, распахнула двери и шагнула внутрь. Кроме отца в комнате оказалось еще двое: такая же раздраженная мать Вальбурги и ее младший брат Альфард. Брат был явно чем-то подавлен, это сразу стало понятно по несчастному выражению его лица. Создавалось впечатление, что родители то ли отчитывали его за что-то, то ли препирались друг с другом, то ли - все вместе. Вальбурга склонялась к последнему варианту. Правда, ее очень заинтересовало то, как странно изменился взгляд брата, стоило только ему заметить старшую сестру. Она сделала себе мысленную пометку подумать об этом позже, сейчас не было времени. Вальбурга не была особо близка ни с одним из двух своих младших братьев. Сигнус был еще совсем мал, поэтому она вообще с ним виделась нечасто. А Альфард, хотя и был младше всего на три года, и сейчас учился на третьем курсе Хогвартса, в основном - что дома, что в школе - старался ее избегать. Соответственно особой братско-сестринской любви между ними никогда и не было. Поэтому ее несильно озаботило то, что он мог натворить, равно как и то, что был настолько неосторожен, что о его ошибке стало известно родителям. Все равно ничего особо страшного Альфарда не ждет, потому как к старшему из двоих сыновей и Поллукс Блэк, и его жена Ирма, в девичестве Крэбб, всегда были гораздо более снисходительны, чем к своей единственной дочери. - Вижу, ты уже вернулась из Хогвартса, Вальбурга. У тебя есть какие-то вопросы ко мне? - холодно поинтересовался Глава Рода, даже не потрудившись как-то поприветствовать дочь, а сразу же переходя к делу. Поведение отца не удивило Вальбургу, дочь всегда была ему не особо интересна, а после произошедшего летом их отношения стали и того хуже. Но теперь это не задевало ее так сильно, как раньше. «Какое мне теперь дело до его мнения? По сути, этот человек всегда был мне чужим…» Ирма же не произнесла ни слова, лишь недовольно скривила губы. А Альфард не сводил глаз с сестры. Вальбурга прошла в комнату, предусмотрительно оставив двери открытыми, предположив, что их беседа надолго не затянется. - Добрый вечер, отец, матушка, Альфард, - она вежливо склонила голову, из чистого упрямства и вредности не желая уподобляться своей семейке. - Не совсем, отец. Я лишь хотела предупредить Вас, что приняла приглашение дедушки Арктуруса погостить у них, поэтому все каникулы я буду отсутствовать, - пояснила она. - Вот как, - холодно процедил Поллукс. - Что ж… Не смею Вас задерживать, - и преувеличенно-вежливо склонив голову, указал Вальбурге рукой на распахнутые двери. Она еще раз чинно кивнула всем на прощание и вышла. В этот раз плотно закрывая двери за собой. Разговор получился даже короче, чем предполагалось. Похоже, отец окончательно, что называется, «поставил крест» на ней. Ее лицо украсила едкая презрительная усмешка. «Плевать!..» Не сбавляя ходу, Вальбурга направилась обратно к своей комнате, она решила на всякий случай запастись кое-чем нужным на следующий семестр, потому что не была уверена, что наберётся достаточно смелости для визита в родной дом. «Только если уж точно захочу испортить себе послепраздничное настроение!» Тем более, вероятность пересечься с кем-нибудь из обитателей этого дома, оставаясь в своей комнате, была минимальной. По крайней мере, Вальбурга думала именно так. Но, похоже, она просчиталась, поскольку не прошло и двадцати минут, как к ней кто-то несмело постучал. - С-сестра, м-можно мне войти? - донесся из-за дверей голос Альфарда. Вальбурга отложила в сторону книгу и медленно, глубоко вдохнула и выдохнула. Она была уже почти полностью спокойна, но угли гнева, после встречи с родителями, еще теплились где-то в глубине, а Вальбурге не хотелось бы сорваться на брата. Поэтому только удостоверившись в полном контроле над собственными эмоциями, она пригласила его войти: - Да, прошу, входи. То, сколько раз за все время их общего проживания в этом доме Альфард посетил ее комнаты, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Поэтому ей стало действительно интересно, что такого произошло с братом, раз он сознательно ищет ее общества. Пусть у них и не было близких отношений, но и негатива Вальбурга к нему не испытывала. Брат, по крайней мере, не пытался выказывать ей свое пренебрежение, как это делали многие другие родственники после ее «выходки». Альфард осторожно отворил двери и также осторожно - и кажется, даже немного испуганно - вошел, остановившись на максимально возможном удалении от Вальбурги. - Проходи, садись, - она указала ему рукой на второе кресло. - Спасибо… я… я постою… Она совершенно не понимала, зачем он пришел. Альфард всегда ее немного побаивался. Вальбурга старалась выглядеть холодной и жесткой, а ему явно было тяжело находиться с ней такой рядом. Очевидно, поэтому брат избегал ее. Хотя иногда ей казалось, что ему хочется подойти, заговорить… Возможно, попросить у нее совета или… или просто поболтать. Но он никогда так и не решился, так что, наверное, ей все же просто казалось… А сейчас он вдруг рискнул прийти. Было заметно, что мальчику некомфортно находиться с сестрой наедине, и раз уж он всё-таки пришел, значит, скорее всего ему действительно что-то очень от нее нужно… Вальбурга терпеливо молчала, ожидая, что, собравшись с мыслями, брат наконец заговорит… Но время шло, а он так и стоял, просто переминаясь с ноги на ногу и время от времени бросая на нее странные взгляды. В итоге у нее первой кончилось терпение. - Альфард, - он вздрогнул, - Ты что-то хотел? - Н-нет! То есть да… не совсем… - промямлил брат, окончательно растерявшись под ее недоумевающим взглядом. В итоге Вальбурга вполне закономерно предположила, что Альфи нужна от неё какая-то помощь в связи с тем, за что его так яростно отчитывали родители. И хотя она все еще была очень удивлена тем, что за этой помощью он пришел именно к ней, но… «Если уж на то пошло, я могу хотя бы попытаться ему помочь». Поняв, что, похоже, никаких пояснений от брата не дождется, она снова попыталась его разговорить: - Просто скажи, что тебе нужно. Если я смогу, то, конечно же, помогу тебе. Альфард, до этого смотревший в пол, услышав эти, уверенным тоном произнесённые слова, поднял голову, удивленно глянул на Вальбургу и… отрицательно покачал головой. - Нет, я пришел не за этим, - все еще тихо, но уже намного смелее заговорил он. - Мы ведь больше не увидимся на этих каникулах, поэтому я… Я хотел пожелать тебе хороших праздников и приятного отдыха с семьёй дедушки Арктуруса. Он вроде неплохой… Вальбурга несколько раз удивленно моргнула, силясь поверить, что ей все это не послышалось. Альфард, который максимум - отвечал на ее приветствия и пожелания хорошего дня, пришел к ней? «Пришел САМ, просто для того, чтобы пожелать хороших праздников? Серьезно?» Альфард же, похоже, не совсем правильно истолковал причину ее ступора и, извинившись, тут же попытался сбежать. Но Вальбурга не позволила этому произойти: - А ну стоять! Она выхватила палочку, и дверь захлопнулась под действием заклинания. - С-сестра, мне жаль, если я сказал что-то не то. П-пожалуйста, я… - он судорожно дергал дверь за ручку, извиняясь, сам не понимая за что. - Успокойся, Альфи! Я ничего тебе не сделаю! Вальбурга вздохнула, пряча палочку: «Докатилась! Родной брат боится остаться со мной наедине. Я, что ли, кажусь ему настолько похожей на отца?.. - Вальбурга едва удержалась от того, чтобы не скривиться в ужасе. - Какой кошмар!» - И ты не сказал ничего «не того». Я просто была очень удивлена, вот и замешкалась… А ты вдруг почему-то попытался сбежать. - Т-то есть ты не злишься? - он наконец повернулся к ней лицом, перестав мучать бедную ручку. - Нет, не злюсь. И мне даже приятно, что ты пришел меня поздравить. Хоть я и не понимаю, с чего это вдруг? Ты старался избегать меня при любой возможности, старался даже не находиться долго в одной комнате… Мне казалось, ты меня недолюбливаешь… Разве нет? Альфард открыл было рот, собираясь что-то сказать, но почти тут же закрыл, заливаясь краской. - Прости, - стыдясь пробормотал он. - Просто ты всегда казалась мне такой отстраненной. Холодная аристократка, леди без единого изъяна, гордость Рода. Я всегда думал, что тебе все нипочем, что ты можешь справиться с чем угодно! А я… Я такой слабый и… неправильный. Я думал, что кажусь тебе жалким недоразумением. Мне было страшно подходить к тебе. Но… после того, что произошло этим летом, я понял, что тебе тоже бывает трудно. И… я считал, что для тебя - Род всегда на первом месте. Но… но теперь я понимаю: и для тебя существует то, что ты не захочешь сделать, даже если это будет ради блага Рода. Но ты не пошла по лёгкому пути, а наоборот, избрала более трудный и… и страшный! Я не смог бы так… И я… Мне захотелось всё-таки постараться понять тебя. Вал, ты… Ты не будешь против получить от меня письмо на этих каникулах? Может, даже пару писем… И возможно, мы могли бы начать общаться в школе? Ммм… Проводить время вместе? Изредка… К концу своей эмоциональной речи, Альфард от волнения откручивал уже вторую пуговицу от своей рубашки. А Вальбурга, даже глядя на то, как он портит дорогую вещь, не могла заставить себя одёрнуть брата. Смотрела на него и не могла удержаться от широкой, искренней улыбки. Она всегда думала, что ее отношения с семьей были и будут ужасны, и уже вряд ли что-то можно исправить. Но, похоже, она ошибалась. «Может, и не все, но кое-что еще определено можно спасти». Вальбурга встала и подошла вплотную к Альфарду. Брат явственно напрягся и даже зажмурился, очевидно ожидая, что она сейчас начнет его по меньшей мере отчитывать, а то и того хуже… Чего «того хуже» Вальбурга не могла предположить. Потому как чтобы швырнуться жалящим, ей не надо было бы и подходить, а уж до маггловского подзатыльника она бы никогда не опустилась! - «Альфи это точно должен понимать!» - И она взлохматила ему волосы… Просто… взлохматила волосы! Просто взяла и растрепала его всегда идеальную прическу! Это было так неожиданно для самой Вальбурги! А уж брат тем более был ошеломлен. «Это так по-плебейски», говорил их отец. Тот называл этот жест привязанности «недостойным аристократов»… И Вальбурга искренне улыбнулась брату. И похоже - если судить по совершенно неаристократично приоткрытому в удивлении рту Альфарда - брату еще никогда раньше не доводилось видеть, чтобы она так улыбалась. - Я не против, Альфи. На самом деле я буду этому рада. - П-правда? - Альфард не мог не переспросить, но получив от нее в ответ уверенный кивок, мгновенно расцвел. - Тогда я буду… Я буду писать тебе! И буду ждать встречи в школе!.. - мальчик возбужденно частил, а Вальбурга только удивленно кивала. «И как я могла упустить это из виду? Как могла не заметить, что младший брат просто-таки жаждет моего внимания? Ведь он действительно интересуется мной». В течение их дальнейшей беседы, по некоторым оговоркам брата, она поняла, что Альфард на самом деле многое о ней знает и всегда наблюдал за старшей сестрой издалека. Он знал даже о том давнем инциденте с акромантулом и, оказывается, очень переживал за нее! Даже несколько раз порывался написать письмо, но так и не решился. Когда они всё же распрощались, Вальбурге даже стало немного жаль уходить из дома своего детства. Но встреченные позже, на пути к камину, ее мать с тетушкой Кассиопеей и троюродным дядей Арктурусом, тёзкой дедушки и по совместительству отцом Ориона, напомнили ей, что принятое решение было единственно верным и сомнениям не подлежит. А продолжить налаживание братско-сестринских связей с Альфардом можно и в школе. «Серьезно, как такая легкая и приятная атмосфера могла столь молниеносно измениться, стоило только перейти из одной комнаты в другую? Вот уж где магия… Впрочем, ничего удивительного». Все же если брат отнесся к ее поступку с пониманием, то вот во взглядах взрослых не было ничего, кроме осуждения. Особенно отличился в этом плане дядя Арктурус. Тот прожигал Вальбургу настолько злобным взглядом, что она забеспокоилась, как бы у нее во лбу не появилась дымящаяся дыра. Да уж! Хоть ей и было по большому счету наплевать на родственников и их к ней отношение, но она совершенно точно не хотела бы провести все праздники в подобной атмосфере! Поэтому и не собиралась оставаться в этом доме. Но это не значило, что она будет терпеть такие взгляды, стыдливо потупив глазки! Вальбурга горделиво подняла подбородок, даже и не думая стесняться или отворачиваться. Абсолютно спокойно она поздоровалась с каждым из присутствующих, не преминув, что называется, наступить на новую любимую мозоль дяди, упомянув их несостоявшуюся свадьбу с Орионом. И на этом «чудном» моменте, распрощавшись с родственниками, она, подхватив свой сундук, «отчалила». «Да уж, - хмыкнула Вальбурга, выплывая из воспоминаний и замечая, что рассеянно вертит в пальцах конверты - весточка от друзей была не единственной - полученных ею за время каникул писем. - Посещение «отчего дома» выдалось коротким, но весьма богатым на события». Правда, и в особняке деда жить было отнюдь не скучно. Бабушка Лисандра не давала заскучать ни Вальбурге, ни Арктурусу, то и дело устраивая что-нибудь такое, отчего челюсти у обоих «оказывались на полу» по паре раз на дню. Как уже было сказано, Лисандра Блэк была женщиной эксцентричной. Она очень любила искусство и вещицы, могущие считаться музейными экспонатами, тратя порой часы на любование какой-либо картиной или долгие месяцы занимаясь поиском интересующих ее диковинок. Доходило даже до того, что она лично организовывала и спонсировала целые экспедиции! Как, например, ту, что отправилась на поиски древних развалин в глубине джунглей Амазонки, несколько лет назад. А иногда мадам Блэк даже сама принимала участие в раскопках, ведомая жаждой отыскать то какие-то особо ценные экземпляры старинной керамики, то древние украшения. По образованию Лисандра была искусствоведом, причём весьма квалифицированным, а также реставратором. Она обладала выдающимися навыками как магической реставрации, так и маггловской. Ведь когда дело касалось искусства, она теряла любые предубеждения. Это всегда заставляло негодовать нынешнего лорда Блэка и его супругу, самой же Вальбурге казалось просто забавным. Она ведь тоже была в полном восторге от некоторых известных образчиков маггловской живописи, таких, как например: «Звездная ночь», Винсента ван Гога или «Поцелуй», Густава Климта. Вальбурга считала их прекрасными, и даже то, что картины не двигались, в ее глазах их совершенно не портило. «Ну а что? - она придерживалась той точки зрения, что искусство - это искусство. - Если работа действительно искусна и притягивает взгляд, то не имеет значения, является ли её создатель магом или же нет». Так что каникулы Вальбурги проходили весьма насыщенно. Лисандра визитом внучатой племянницы супруга была очень оживлена. Она таскала их с Арктурусом по всевозможным выставкам во всевозможных музеях. И не только! Порой, экскурсии под ее руководством заводили их в уголки мира крайне сомнительные с точки зрения не только приличий, но даже и законности. «Как будто бы истинные Блэки когда-нибудь придавали хоть какое-то значение закону и приличиям!» Возразила Лисандра в ответ на робкое замечание своего супруга о том, что, возможно, не стоило бы таскать за собой в подобные места юную родственницу. Лисандра была в полном восторге от возможности поделиться всеми накопленными за свои - уже немалые - годы жизни знаниями и находками с новой благодарной слушательницей в лице Вальбурги. Вальбурга же - «А что - Вальбурга?!» - просто наслаждалась путешествиями и новыми впечатлениями. Она не помнила, когда в последний раз настолько хорошо проводила время с кем-либо из многочисленных родственников. «Да и было ли такое вообще хоть когда-нибудь?» Но уж эти каникулы она совершенно точно запомнит надолго!