Злодей, который влюбился

*** Кроме множества ругательств, в адрес старого козла (Гарри все чаще начинал про себя называть Дамблдора именно так) никаких других слов не находилось. Гарри в тот же день направил жалобу на него в Попечительский совет. Конечно, он понимал, что ничем серьезным это декану «Гриффиндора» не аукнется, тот найдет способ выкрутиться. Но он все же надеялся, что это заставит того присмиреть, хотя бы на какое-то время. Вообще, Гарри очень хотелось бы закатить грандиозный скандал и вовсе выпереть бы Дамблдора из школы, подальше от своего малыша. Но, к сожалению, это было невозможно. Нет ни свидетелей, ни каких-либо вещественных доказательств, так что еще не состоявшийся директор Хогвартса может наплести в свою защиту все, что угодно, и ему поверят. Гарри, за годы, прожитые в этом времени, и год - в своем, поэтапно проанализировал все события своей прошлой жизни и людей, в них участвовавших, и осознал, что "добрый дедушка" времен его детства умел просто великолепно плести словесные кружева и водить людей за нос. Сейчас тот, правда, еще не так опытен, но и у них нет на руках ничего существенного против него. Так что это бесполезно. Да и, начни Гарри поднимать шум, в конечном итоге это больше навредит самому Тому, а не Дамблдору. Конечно, репутация Альбуса подпортится, но ничего критичного для него не произойдет. А вот для Тома… Эта нелепая теория о том, что дети, зачатые под действием «Амортенции», не могут любить, может распространиться в виде слухов, и если там хоть как-то будет фигурировать имя Тома… Люди особо думать не любят, им только дай повод позлословить, и всем будет плевать, правда это или нет. Гарри не мог подставлять Тома под такой удар. Сам еще прекрасно помнил, как это отвратительно, когда за твоей спиной постоянно шепчутся и обвиняют не пойми в чем. Поэтому - да, закатывать громкий скандал нельзя, но это не значит, что он все забудет, пусть Дамблдор даже не надеется. Гарри все запомнит, и, когда придет время, тот заплатит сполна за все переживания его малыша! Но, кроме этого, Гарри также совсем не мог понять, почему Дамблдор вообще так взъелся на его Тома. Он же в этот раз даже не ездил за мальчиком в приют, они впервые встретились на распределении, и, со слов Тома, никак особо не контактировали. Так что столь ярый негатив по отношению к ребенку был Гарри не понятен. И ладно еще придирки. Но сказать ребенку, что из-за того, что его мать опоила его отца, тот не способен любить?! Это уже за гранью! Слава Мерлину, что его малыш не поверил этому бреду! Хотя Гарри все же грустно вздыхал, вспоминая, что тот несколько дней изводил себя, переживая, что Гарри может поверить в эту чушь. Как бы он ни старался, но полностью избавить ребенка от его застарелых страхов, он так и не смог. Но радует уже то, что Том все же решился рассказать все Гарри, мальчик доверился ему, несмотря на страх, и вот это уже было очень хорошо. И Гарри оправдает это доверие, он уже начал копать под Альбуса, ему нужно было узнать причину подобного отношения Дамблдора, тот не мог без весомого повода вести себя так. На случай если тот снова полезет к его Тому, Гарри нужно быть готовым. Он никому не позволит вредить своему малышу. *** Как и предполагал Гарри, для Дамблдора все закончилось выговором от директора. И на этом все. Ну и пусть. Главное, что тот больше не лез к Тому и даже на уроках предпочитал просто игнорировать факт его существования. Что полностью устраивало юного Слизеринца. Конечно, Тому хотелось бы, чтобы старику досталось сильнее, но Гарри объяснил ему все скрытые нюансы этой истории, и мальчик согласился, что оно того не стоит. Не то чтобы его сильно волновало мнение окружающих, для Тома было важно только мнение Гарри о нем, но возможный результат просто не стоил бы затраченных усилий и времени. Хотя был еще один вариант разрешения возникшей ситуации, но тут уже Том протестовал всеми силами. Гарри предлагал вызвать Дамблдора на дуэль, повод был вполне достаточный для этого, но… Но ребенку становилось плохо при одной только мысли о том, что Гарри будет участвовать в чем-то настолько опасном. Нет, в силах своего опекуна он не сомневался, но всегда может случиться нечто непредвиденное. Том не мог так рисковать. *** Оставшееся же до зимних каникул время прошло спокойно и без эксцессов. И сейчас, едучи в Хогвартс-экспрессе, Том никак не мог дождаться момента, когда наконец снова увидит Гарри, но единственное, что выдавало его нетерпение, было тихое притоптывание ногой. В остальном же мальчик выглядел абсолютно невозмутимым. - Настолько не можешь дождаться? - хихикнул Долохов. Он уже вполне научился считывать настроение своего друга и заметил, что тот взволнован. А еще, что ему, что Абраксасу очень хотелось посмотреть на опекуна Тома. Тот был единственным, общению с кем их друг всегда уделял время. Хотя поначалу они думали, что опекун просто слишком контролирует своего подопечного, и тому приходится постоянно отчитываться перед ним, но позже стало ясно, что это совершенно не так. Во время их переписки у Тома всегда улучшалось настроение, и несколько раз мальчикам даже довелось увидеть, как тот улыбался, отвечая что-то в своем блокноте. - Не мели чушь, - бросил на него испепеляющий взгляд Том и отвернулся, сосредоточившись на виде из окна. Они ехали уже достаточно долго, а значит, скоро должны были прибыть на место. И верно, спустя минут тридцать, которые Том так и потратил на разглядывание пейзажей за окном, а его соседи - на обсуждение недавнего квиддичного матча «Слизерин» - «Когтевран», они прибыли на платформу девять и три четверти. Стоило только поезду затормозить, как Том тут же, не обращая ни на что внимания, схватил свой сундук и на всех парах помчался на выход. Его терпение кончилось, он больше не мог ждать. Антонин с Абраксасом переглянулись и, удивленно приподняв брови, последовали за другом. Оказавшись на платформе, мальчик стал пристально ее осматривать, пытаясь отыскать знакомое лицо. И да, почти на том же месте, с которого опекун махал ему, провожая, стоял Гарри. Тоже заметив Тома, тот мягко улыбнулся, как улыбался только ему, и развел руки в стороны. Не сдержав ответной счастливой улыбки, Том побежал. Конечно, столь личный момент прямо на перроне подпортит его репутацию, но Гарри был важнее. Да и чего уж скрывать, ему очень хотелось обнять Гарри. Добежав, мальчик утонул в крепких объятиях своего опекуна, наслаждаясь исходящим от него теплом. Как же хорошооо! Уткнувшись носом ему в рубашку и с удовольствием вдохнув такой родной запах, Том, наконец, снова почувствовал себя полностью счастливым. *** - Похоже, у Тома, действительно, вполне теплые отношения с его опекуном, - задумчиво проговорил Абраксас, пока они вдвоем с Долоховым во все глаза таращились на представшую перед ними сцену. Такого поведения от Тома они точно не ожидали. - Ага, и не говори. Никогда не видел, чтобы он кому-нибудь так улыбался, не говоря уже об объятиях, - подтвердил Антон, а после, задумавшись ненадолго, предложил. - Пойдем, поздороваемся? - А? - Малфой с непонимающим видом повернулся в его сторону. Но, осмыслив, что сказал его друг, кивнул. - Почему бы и нет? Все равно наши родители что-то опаздывают. Подождав пару минут, чтобы дать Тому возможность насладиться воссоединением с опекуном, они направились к счастливо улыбающейся парочке. Заметив их, те немного отстранились друг от друга, Том скорчил недовольную рожицу, а мистер Гонт слегка улыбнулся в ответ на приветствие. Только вот эта улыбка не шла ни в какое сравнение с той, что он, всего мгновение назад, дарил Тому. Лишь акт вежливости с толикой заинтересованности. - Вы друзья Тома? Рад познакомиться. Надеюсь, за время учебы Том никого не убил? - весело поинтересовался мистер Гонт, чем вызвал легкое возмущение Тома и удивление мальчишек. А после Тони с Абраксасом только и оставалось, что, со все возрастающим удивлением, наблюдать шутливые препирательства этих двоих. Рядом со своим опекуном их друг, казалось, был абсолютно другим. Более живым, что ли? Больше похожим на обычного ребенка. Он и улыбался, и громко возмущался, совсем не стесняясь проявлять свои эмоции. Можно сказать, что за эти несколько минут они увидели на лице Тома больше эмоций, чем за целый семестр. Да и его опекун тоже, по-видимому, наслаждался их пикировкой. Было сразу понятно, что тот очень любит своего воспитанника, но при этом и его товарищам не забыл уделить внимание, расспросил об увлечениях, учебе, их взаимоотношениях и разных мелочах. Так что в конечном итоге у мальчиков сложилось вполне неплохое впечатление об опекуне их друга, и они так заболтались, что совсем не заметили, как к их компании кто-то приблизился. — Кхм… - раздалось тихое покашливание за спиной у Гарри. Гарри обернулся (он заранее почувствовал чье-то приближение, но, не заметив какой-либо агрессии, решил не отвлекаться от разговора, и только по этой причине никому в лицо сейчас не прилетело проклятием), а Абраксас выглянул из-за него. - Ох, - мальчик залился краской и поспешил предстать перед родителями, - Матушка, - он склонился в поклоне перед дамой. - Отец, - второй поклон. Антонин и Том последовали примеру товарища и в свою очередь проявили почтение ко взрослым положенными по этикету поклонами. - Позвольте представить вам, мистер Гонт, опекун нашего с Тони факультетского товарища. Мистер Гонт, - Абраксас повернулся к Гарри, - это мои родители. - Майрон Малфой, лорд Малфой, - статный красавец в дорогом костюме и с шикарной платиновой шевелюрой прикоснулся к полям своей шляпы, обозначая приветствие. - Добрый день, Морган Гонт, - Гарри чуть приподнял свою шляпу-котелок, одновременно склоняя голову. - Позвольте представить Вам мою супругу. Айра, леди Малфой. - Леди. Морган Гонт, к Вашим услугам, - Гарри склонился в поклоне, а дама, этакий нежный цветок с прячущимися в голубых глазах лукавыми чертиками, едва заметно наклонила голову и протянула ручку для поцелуя. Пришлось чмокнуть воздух над ее кистью, как было положено этикетом, хотя Гарри этот жест никогда не нравился. Но, что поделать, иные времена, иные правила поведения. Да и волшебная аристократия не те люди, в среде которых стоит портить себе репутацию славой невежи и наживать врагов с первой же встречи. А то, что это были именно аристократы и именно Малфои, в подтверждении даже и не нуждалось. Все фамильные черты были, что называется, на лицо: богатство, красота, чопорность, в конце концов даже цвет волос. Том, засвидетельствовав свое почтение ко взрослым, все это время молча стоял, наполовину скрывшись за спиной Гарри и едва заметно удерживая его рукав пальцами. Увидев это, лорд Малфой было подумал, что тот стесняется или побаивается незнакомых взрослых. Правда, это не совсем сходилось с тем, что писал об этом ребенке его сын. Только вот, встретившись с ним взглядом, Майрон не заметил и намека на страх или стеснение. В глазах у мальчика было лишь полное безразличие. Разве что еще промелькнуло некоторое недовольство, когда Айра протянула руку для поцелуя. Странный ребенок. Вернув внимание к своему собеседнику, он ответно улыбнулся мистеру Гонту и на секунду застыл. Если присмотреться, то у Гонта-старшего был заметен тот же безразличный взгляд, что и у младшего, только слегка разбавленный вежливой улыбкой. Н-да, интересная и очень странная парочка. Он едва удержался от того, чтобы не покачать головой. А пока лорд Малфой предавался размышлениям, в разговор вмешался Тони, до этого оглядывавшийся по сторонам, ища кого-то. - А где мама? - Виктория не совсем хорошо себя чувствовала сегодня, поэтому решила не ходить на вокзал, - ответил ему Малфой-старший. - Но, думаю, как только мы переместимся обратно в мэнор, она тут же кинется тебя расцеловывать. Она все никак не могла дождаться твоего приезда и очень расстроилась, когда не получилось тебя встретить, - тихим голосом пояснила мальчику леди Малфой, смягчая резковатую фразу супруга. Тони понятливо кивнул. Он знал, что у его матери слабое здоровье, а уж после множества семейных проблем, пережитых на их Родине, та стала болеть еще чаще. Только недавно, после того, как они перебрались в Англию, где их с радостью приютила мамина старая подруга, леди Айра, та более-менее пошла на поправку. Но все равно часто переутомлялась. Если она была слишком взволнована его скорым приездом, то вполне могла снова слечь. После того, как взрослые перебросились еще парой ничего не значащих общих вежливых фраз, они разошлись, только Тони с Абраксасом на прощание сказали Тому, что обязательно будут писать и настоятельно попросили его им отвечать. *** - Я дома, - с придыханием выговорил Том, переступая порог их коттеджа. Он так соскучился по этому месту! - Да, мы дома, - улыбнулся Гарри, смотря на своего малыша. Тот повернулся к нему и, расплывшись в широкой улыбке, снова бросился в объятия. Тех, на перроне, Тому было категорически мало. В конце концов, они не виделись почти четыре месяца! Рассмеявшись, Гарри подхватил Тома на руки. Сейчас его малыш был куда больше и тяжелее, чем тогда, когда они только познакомились, но и сам Гарри за последние годы неслабо вытянулся и раздался в плечах, а также хорошенько поработал над своей физической формой, поэтому поднять подросшего Тома для него не составляло проблемы. - Эй, но я же уже большой! - не то возмущенно, не то радостно попенял ему Том. - Какая разница. Я жутко по тебе скучал и сейчас совсем не хочу выпускать из рук. Это была чистая правда. Он бы еще на платформе схватил своего малыша в охапку и не выпускал, так и отнеся домой, если бы им не помешали. Хотя он был, в общем-то, не против познакомиться с мальчишками, ведь это самые первые друзья Тома. Гарри был очень рад узнать, что в Хогвартсе тот все же нашел себе друзей. А то он уже начал замечать, что, и так не слишком общительный, Том понемногу перенимал его антисоциальные замашки. И это сильно беспокоило Гарри, ему не хотелось, чтобы из-за его влияния, мальчик лишился возможности завести хоть какие-нибудь социальные связи. Поэтому появление у Тома друзей стало самым настоящим облегчением, и даже тот факт, что, как он прекрасно помнил, те были Пожирателями Смерти в его прошлой жизни, совсем не смущал Гарри. Ведь сейчас, как и Том, те были просто детьми, и, если судить по их короткому разговору, вполне неплохими детьми. Слова опекуна заставили Тома тут же отбросить даже эти жалкие попытки возмущения, и он крепко обнял Гарри за шею, пока тот вносил его в гостиную. Так прообнимались они, наверное, добрых полчаса, да и после практически не отлипали друг от друга. Будучи снова вместе, оба чувствовали, как лед, что за время их расставания успел сформироваться где-то глубоко внутри, быстро таял, и счастливые улыбки то и дело выползали на лица. Широ с Нагайной даже стали шутить по этому поводу, хотя и сами были очень рады воссоединению, равно как и суетящаяся вокруг всех них Мидси. Вся семья снова была в полном составе и с удовольствием проводила время вместе. Все понимали, что зимние каникулы быстро закончатся, а снова увидеться они смогут только на Пасхальных праздниках. Тома злила мысль о том, что скоро ему придется снова уехать. Он уже неоднократно задумывался о переходе на домашнее обучение. Но, как и прошлые разы, когда Том заводил об этом разговор, Гарри был категорически против, настаивая на том, что это необходимо для его социализации и обзаведения полезными знакомствами и связями, ведь мальчик еще не решил, кем хочет стать в будущем и такое подспорье может оказаться вполне к месту. С этим Том поспорить не мог, так что покорно вздыхал и соглашался. Да и он смог найти для себя некоторое утешение в том, что с третьего курса им будут разрешены выходы в Хогсмит, а из этой деревушки он сможет переместиться камином, из тех же «Трех Метел», например, и навестить своего опекуна. Но это не помешало ему, в качестве компенсации близкой разлуки, занимать собой все свободное время Гарри, пытаясь заранее насытиться на весь последующий семестр. За все каникулы он оторвался от Гарри только на время небольшой ревизии дома, поскольку ему нужно было убедиться в том, что никто чужой не посещал дом… особенно женщины. Хотя нет, мужчины тоже! И только удовлетворившись результатом, Том смог полностью расслабиться и окунуться в веселое времяпрепровождение с семьей.