Сокровище

Апрель, 1894 Небо над Лондоном было высокое, чистое и очень красивое. Хорошая погода в Великобритании была редкостью — и в отличие от русских иммигрантов, которые вечно шутили про дождливую «столицу на болоте», где непогода уже сотню лет, хотя, по словам Елизаветы, там было довольно солнечно, британцы на самом деле вечно ходили под дождем. Отчего и солнечные апрельские дни радовали даже уличных вояк: Грачи не стали исключением. При хорошей погоде даже Лондон менялся в лице: улицы наполнялись народом, что прогуливался по делам, солнце красиво отражалось в стеклянных окнах и вывесках, а между домами были натянуты нарядные гирлянды с разноцветными флажками. Даже фонарные столбы не остались без внимания. На них висели декоративные корзины с разноцветными цветами, что маячили перед глазами еще хуже, чем «Юнион Джек», торчащий буквально из каждого угла. Патриотичный аккомпанемент газетам, что пестрили заголовками о величии Британской империи. — Интересно, что за цветы на фонарях, — Феликс с интересом рассматривал украшения города, пока они прогуливались по улицам. — Может, они что-то означают. — Означают только то, что деньги из казны потратились, — усмехнулся Кристофер, шедший рядом с ним. — Деньги, что собирают с обычного населения. — Деньги все равно бы на что-то да ушли. А так зато красиво. — Лучше бы они нам ушли, ты так не думаешь? — Еще громче начни обсуждать королевскую казну в центре города, мы же так давно не бегали. — А что, ты боишься? Подсадить тебя на крышу, когда мы будем давать деру, цыпленочек? — Лучше рассмотри цветы на фонарях, дылда. Я хочу узнать, что они означают на языке цветов. Джисон, что плелся позади этой парочки, сложив руки за спиной, тихо усмехнулся. Феликс и Кристофер препирались частенько и по пустякам, но это все было лишь напускное. Все прекрасно знали, что эти двое перережут друг за друга глотки кому угодно, а что самое главное: знали и они сами. Эта парочка прибыла в Туманный Альбион вдвоем и издалека, отчего не был удивителен тот факт, что они всегда держались вместе. С первого взгляда можно было назвать их напарниками, partners-in-crime, но Джисон видел чуть дальше и чуть больше. Видел, как аккуратно Кристофер обрабатывает раны Феликса, когда тот возвращается с очередной подработки с небольшими повреждениями, как нежно на него смотрит, когда тот в очередной раз пытается разобраться в новых веяниях моды высшего света. Джисон помнил еще и то, как крепко Феликс обнимал Кристофера перед тем, как разойтись на промысел, как ругал его каждый раз, когда Кристофер забывал поспать — но даже в таких ситуациях Феликс не мог на него злиться, лишь смотреть с беспокойством и обожанием своими большими глазами. Они могли сидеть и говорить часами, в каком-то отдельном мире, что был доступен лишь двоим. В конце концов тот факт, что комнатку Джисон вообще-то снимал с ними пополам, но Кристофер с Феликсом вместо этого заняли комнату в «гнезде», должен же был что-то означать? И Джисон понимал, что. Поэтому слегка завидовал им белой завистью — но в то же время был рад безумно, что у его напарников, нет, друзей, одна жизнь на двоих. Но ему хотелось бы верить, что нечто такое особое для предводителя Грачей уже нашлось этой весной. То, ради чего Джисон выучил наизусть всю карту Сити и прилегающих к нему районов (даже Уайтчепела), выучил карту всего остального города, перестал портить совсем новую одежду в драках и даже спросил однажды у Елизаветы, какие жилеты нынче в моде. Та лишь посмотрела на него хитро-хитро и поставила перед ним тарелку с эклером. Джисон не понимал, почему она так улыбается. — Смотри, Джисон, — Кристофер обернулся к другу, взяв паузу в перепалке с Феликсом. — Я думаю, в той лавке есть то, что ты искал. Остановившись, они посмотрели на лавку, что специализировалась на мужском костюме — и там наверняка Джисон мог найти себе жилет, который искал. Он в целом потратил за последний месяц на одежду больше, чем обычно: новые брюки черного цвета и строгого покроя, белые сорочки и новый сюртук из бархата и на сатиновой подкладке. Взгляд даже изредка падал на один модный редингот из дорогой ткани и с шелковой подкладкой, что приметил для себя Джисон, но такой изысканный предмет гардероба пока что не мог оправдать свои вложения, потому что доставался бы из шкафа только ради редких прогулок. Прогулки, в свою очередь, были бесценными. — О, — Джисон внимательно посмотрел на витрину, чуть щурясь из-за яркого солнца. — Там действительно может быть что-то стоящее. Подойдя к лавке изящной моды для настоящих джентльменов, Джисон чуть наклонился вперед, чтоб рассмотреть содержимое за стеклом и то, что там происходило: красивые изделия из дорогих материалов, китайские шали и золотистые ткани, владелец лавки, что с воодушевлением рассказывал о своих товарах покупателям, толпившимся в помещении. Чуть сконцентрировав зрение, Джисон пригляделся в отражение: в нем он видел себя, Кристофера и Феликса, что скучали за его спиной — но было что-то еще. Как только он приблизился к этому месту, его чувство опасности обострилось — инстинкты подсказывали, что неподалеку есть что-то… что таит в себе угрозу? Выпрямившись, он обернулся к своим напарникам: Кристофер выглядел совсем спокойным, наблюдая за покупателями на входе, а Феликс, задрав голову, рассматривал лампочки на вывеске. Они, судя по их виду, ничего подобного не чувствовали. Вокруг царило весеннее празднество жизни — и только одному Джисону казалось, что это лишь иллюзия. Он понимал, что если начнет хаотично оглядываться в поисках чего-то подозрительного, то только выдаст себя. — Я зайду, посмотрю, — Джисон кивнул в сторону входа парням перед ним. — Может, что-то найду для себя. Пропустив мимо ушей «вряд ли у тебя хватит денег на то, что найдешь!» от Феликса, Джисон протиснулся сквозь прохожих, что тоже интересовались лавкой, ко входу и потянулся к ручке двери. Прозвенел колокольчик над входной дверью. Джисон не успел ухватиться за ручку, как дверь распахнулась, и он столкнулся с высоким мужчиной, который тут же оттолкнул его от себя, чтоб пройти дальше. Взгляд юноши тут же устремился ему вслед: восточные одеяния, длинная роба из темной и плотной ткани, прямая осанка, темные волосы. В последние мгновения их мимолетного контакта, Джисон взмахнул рукой, делая вид, что споткнулся — чтоб задеть подол робы незнакомца и успеть мельком увидеть за ней край характерного крепления на поясе… Человек был вооружен холодным оружием? Кукри, либо кинжал средних размеров. Оружие было спрятано достаточно, чтоб не вызывать подозрений, но Джисон знал, куда смотреть и на что обращать внимание. Войдя в лавку, он начал рассматривать первый попавшийся под руку жилет, чтоб вести себя как обычно и не показывать своим видом все замешательство, что было. Кто и зачем явился в Сити вооруженным в самый разгар выходного дня? Так вызывающе и нагло не поступали даже выходцы из уличных банд. Да и не был тот незнакомец хотя бы близко похож на таких проходимцев. Слишком статно выглядел, слишком дорогой была одежда на нем. Джисон посмотрел на улицу через витрину: Кристофер и Феликс что-то активно обсуждали. Феликса можно было бы отправить на слежку за тем подозрительным человеком, но это было слишком опасно — сегодня они были практически безоружны, а объект слежки при желании быстро мог бы разобраться с Феликсом, если бы он раскрыл свое присутствие. Кристофер вряд ли когда-нибудь простил бы Джисона за то, что он отправил одного Феликса прямо к наемнику — кем, скорее всего, и был тот человек. Джисон и раньше слышал о наемниках, но никогда не думал, что встретится с кем-то из них в жизни: он был птицей слишком мелкого полета. Наемники и так практически канули в лету с появлением призывной армии, и уж тем более в Великобритании. Но в больших играх высшего света к ним все еще прибегали, чтоб устранить важную фигуру на доске — и, кажется, Джисон только что невольно стал свидетелем начала такой игры. Но ради чего наемник прибыл в Лондон? — Я же говорил, что ничего не возьмешь, — усмехнулся Феликс, когда Джисон вышел из лавки. — Там все слишком дорого. — Ему нынче нужно выглядеть хорошо, — легкую и безобидную издевку Феликса тут же подхватил Кристофер, весьма заметно скучая на улице. — Обстоятельства обязывают. — Да-да, само собой, конечно, — Джисон пропустил мимо себя шутки от своих напарников, осматриваясь на улице. Вокруг больше не было ничего необычного. — Пока вы тут лясы точите, я заметил кое-что поинтереснее дорогих тряпок. Остаток прогулки выходного дня по Сити, который был заполонен магазинчиками, лавками и ателье, прошел без необычных происшествий. Феликс с Кристофером все так же обсуждали все, что видели вокруг: от цветочных горшков и до чьих-то занавесок в горошек, что «можно было бы повесить и у нас». Город жил полной жизнью, яркой и беззаботной на вид. Джисон снова плелся чуть позади своих товарищей, погруженный в мысли, что заметно разнились с окружением. Господа в роскошных костюмах, дамы в пышных нарядах, отполированные двухэтажные экипажи. Заполненные заведения, в которых был самый разгар рабочего дня: кофейни с сандвичами, буфеты и рестораны, где кто-то гневался из-за того, что ему подали недожаренный ростбиф. При виде прилавка со свежим хлебом Джисон как-то некстати вспомнил вновь, что Елизавета на неопределенный срок перенесла свое поручение — ту самую встречу, во время которой Грачам нужно было отвлекать внимание лишних глаз и ушей. Странные дела Елизаветы, ночные перестрелки в городе, наемник в самом центре. Все это не нравилось Джисону, потому что это явно были кусочки одной большой мозаики. Мегаполису не было равных в том, как невозмутимо он нес на своих плечах звание «город мира», пока роскошные кварталы соседствовали с грязными улочками, на которых развешивали сушиться рваное белье, а коты брезговали есть наловленных крыс. Все величие города строилось на поте и крови, что проливалась в безжалостных разборках за территорию, деньги и влияние. В Вестминстере уважаемые господа отдыхают в парке, пока где-то в переулке на Уайтчепеле происходит пьяная драка, а в Ламбете бедняки и беспризорники просят милостыню. О, великая промышленная революция — и на фабриках рядом со взрослыми мужиками трудятся дети. Джисон и его банда были самыми мелкими шестеренками в этих коррупционных лабиринтах города, пусть и пытались разрушить их изнутри. В глубине души Джисон понимал, что это невозможно. Подчищать улицы от пьяниц, хулиганов и разбойников, помогать беспризорникам, пытаясь хоть как-то бороться за справедливость, да делать грязную работу для господ — вот их удел, поэтому вряд ли по их душу грянет наемник, который размахивает вовсе не кулаками, а награду получает вовсе не курями. Но спокойнее от этого не становилось. Вернувшись в пристанище Грачей, Джисон растянулся на потрепанном диване в уголке — он хоть и обладал достаточными физическими данными, но все равно слегка устал от бесконечной прогулки с «солнечной парочкой», потому что Феликсу постоянно куда-то было нужно. В итоге они вернулись почти под вечер, а Джисону через пару часов нужно было направляться в Сити снова. — Эти крысы из Негодяев совсем страх потеряли, — скидывая ноги Джисона с дивана, Бинни расположился рядом с ним. — Теперь они прихвостни Миллнера, что держит текстильную фабрику. — И на этих фабриках в хвост и в гриву эксплуатируется детский труд, — Джисон выпрямился, заметно мрачнея. — А фабрик три. А еще есть несколько магазинов одежды по всему Лондону. Я знаю. А вот знать Бинни о том, что Джисон неделю назад несколько часов выбивал эту информацию из парочки членов банды с красными повязками, было вовсе не обязательно. Ему в целом не очень хотелось вспоминать окровавленные лица и собственные руки в крови. Однако, цель оправдывала средства, потому что информация была бесценна. — Матерь божья, так все на деле еще хуже… Быть может, нам пора действовать? — Я думаю об этом уже несколько недель. Пока что у нас мало информации: сколько человек еще работает на Миллнера, какие лавки, где они находятся, кто еще из банд с ним работает. И кто за ним стоит. — Так прижать к стене парочку и выведать у них информацию, как мы раньше делали. Или что-то поменялось в джентльменской этике, и это уже не работает? — Да делал я так уже — все практически бессмысленно. У обычных членов банды нет толковой информации, все у Рыжего. — Как тогда ее раздобыть? Можем, отправим к ним Феликса? Пущай последит, авось и выведает чего… — Нет. Слишком опасно. Он что, акробат в цирке? Мысль о том, что в игру могли ввязаться люди гораздо опаснее и профессиональнее, не покидала голову Джисона еще с момента, когда на улицах по ночам стали раздаваться выстрелы. Череда подозрительных событий не прекращалась с тех пор: Елизавета больше не упоминала ту таинственную встречу, Негодяи породнились с Миллнером и забирали под свой контроль еще больше территорий на севере города — где с ними пытались бороться Чипсайдские, а сегодня он и вовсе столкнулся с наемником. И это все с невесомой дымкой ощущения, что Джисон упускает что-то еще. — Не можем же мы сидеть сложа руки, Джисон! — Но и лезть на рожон тоже не можем! Мне тоже не нравится, что особо влиятельные лица прибрали к рукам фабрики с рабочими местами, где теперь платят вдвое — а то и втрое меньше. Мне тоже не нравится ощущение, что в трущобах Лондона вот-вот начнется какая-то бойня за город. Но и рисковать людьми, действуя безрассудно, я не хочу. Джисон держался на месте предводителей Грачей не просто так — несмотря на свою молодость, он обладал достаточно хорошей интуицией и чутьем, чтоб не совершать опрометчивые шаги. Хотя бы не так часто. Джисон не был стратегом в полной мере, но как минимум старался думать и анализировать детали, что ему подворачивались, потому что понимал всю тяжесть и важность лежащей на его плечах ответственности. Потеря хотя бы одного человека из-за необдуманного поручения была бы настоящей катастрофой. Когда в комнату зашел Кристофер, Джисон жестом попросил его прикрыть за собой дверь — свои первые подозрения он хотел бы обсудить только с ближайшими напарниками. — Думаю, что сегодня в Сити я заметил вооруженного наемника. Кристофер и Бинни посмотрели на него с искренним удивлением. — Когда? И почему ты не сказал нам тогда? — Кристофер уселся напротив него на скрипящий и раздолбанный стул. — Помнишь момент, когда мы были у лавки мужской одежды? Там я столкнулся с мужчиной на входе, абсолютно случайно — о нем я сейчас и говорю. А почему не сказал сразу? Потому что о таком говорят только в тех стенах, у коих нет лишних ушей и глаз. — И что ты думаешь по этому поводу? — Думаю, что мне не нравится все это. Слишком много странных вещей в одно время, не находите? Даже от Елизаветы нет пока что новых весточек. — Наемники в Лондоне, куда же мы катимся, — Бинни откинулся на спинку дивана, что жалобно скрипнула под его широкой спиной. — Еще и у магазина дорогих тряпок терся средь бела дня! Джисон замер, глядя в одну точку и перебирая мысли в голове. В той лавке он точно видел дорогие ткани. Связано ли это?.. — Не кажется ли вам совпадением то, что головорез был в лавке именно с одеждой? — Намекаешь, что есть связь с Миллнером? — Да. — Я тоже об этом подумал, когда ты назвал место появления этого наемника. Вряд ли он заходил за новой сорочкой будучи вооруженным. — Но у нас слишком мало доказательств и надежных доводов, чтоб делать какие-либо выводы. И уж тем более принимать решения. — Ну давайте соберем все, что имеем, — Бинни сложил руки на груди. — Миллнер внезапно побратался с Негодяями, что держат север города, так? Так. Ты выведал, что у него есть несколько тряпошных лавок, так? Так. В это же время в такой лавке ты встречаешь подозрительного человека, что похож на наемника. Так? — Все так, Бинни. — И еще в этот промежуток времени обостряется вражда Негодяев и «работяг» за территорию. — И начинаются ночные разборки с перестрелкой неясного характера — о них не ведаем ни мы, ни Красавчик. — Да какого… Когда ты успел с ним поговорить? Более того, когда ты успел ему и поверить? — Бинни ткнул Джисона локтем в бок. — Ладно, не суть. Допустим, все так. — У Елизаветы, возможно, сейчас тоже что-то происходит, — подал голос Кристофер. — Судя по тому, что от нее нет никаких поручений ровно с того момента, как в городе начали происходить странные вещи. — Да. Но это может быть и простым совпадением, — Джисон развел руками. — Я пока что не могу связать ее хлебный промысел с фабриками Миллнера. — Согласен. Но этот факт тоже стоит держать в голове. Обсуждение зашло в тупик. Информации явно не хватало. — А попробуй спроси у этого своего… как его, — Бинни обратился к Джисону с видом человека, что поймал прекрасную мысль за хвост, — ну у этого китайца. Может, он чего ведает? — Куда ему, — Джисон покачал головой. — Вряд ли это входит в сферу знаний дипломатов, которые и из своего квартала особо не выбираются. Нам самим-то ничего неясно, кроме одного — всем теперь следует быть осторожнее. Считайте это главной задачей от предводителя Грачей.

***

Вечерний Лондон был все-таки красив на закате дня — и уж особенно Сити, куда вернулся Джисон. Теперь на него даже полицейские не смотрели косо, потому что он и правда хорошо старался: его одежда была простой, но аккуратной, чистой и опрятной, а сам он теперь не выглядел как побитая собака. Наверное, со стороны Джисон даже мог сойти за порядочного джентльмена — черный длинный сюртук скрывал все его недостатки во внешнем виде, а еще скрывал трость и письмо, что весь день пролежало во внутреннем кармане. Вечер отрезвлял и помогал дышать, наполняя легкие воздухом (пусть и не слишком чистым), а голову наоборот — очищая от тяжелых мыслей. Мутных, как вода в Темзе. Джисон, стоя недалеко от Финсбери-серкус — как и было указано в письме; чувствовал всем нутром, что такие спокойные вечера могут скоро закончиться, поэтому и собирался насладиться сегодняшним вполне. Благо, у него была компания на этот вечер. Все вокруг продолжало жить своей жизнью — и невозможно было поверить, что где-то поблизости разгуливает убийца, а в соседнем квартале докуривает свою сигарету очередной приемник Джека Потрошителя. Нельзя было сказать наверняка, действительно ли большинство горожан не ведает о всех темных делах — или делает вид, что не знает, потому что не желает быть соучастником. Из нехороших мыслей Джисона выдернула чья-то рука, что аккуратно легла ему на плечо — он обернулся и широко улыбнулся. — Здравствуй. Господин Вэй Бао улыбнулся ему в ответ. С момента, когда Джисон вломился к дипломату на порог, прошел месяц — и за этот месяц они успели провести уже пять таких вечеров, когда просто прогуливались по Лондону, пока новый спутник господина Вэй Бао рассказывал ему о городе и его устройстве. Джисон не думал вовсе, что до такого дойдет, он готов был упрятать воспоминания об эксцентричном господине с трубкой и красивыми глазами куда-то глубоко в душу, что напоминала детское сокровище — и среди красивых камешков, фантиков, крышечек и разноцветных стеклышек, Вэй Бао был бы той самой единственной и драгоценной золотой монеткой. Но мысль о том, что на прощание господин Вэй сказал ему «до встречи», а во время их разговора и вовсе был не против обратиться к Грачам в подходящей ситуации, все еще ютилась в голове. В итоге Джисон обратился к Елизавете — потому что сам ни черта не помнил. Та лишь подумала немного, да обратилась к своим «глазам и ушам» города — беспризорникам и детям улиц, что слышали и запоминали все, о чем говорят улицы. У Елизаветы был главный ключ к доверию среди детей — сладости. Шоколадки, пирожные, печенье, эклеры и карамельки, чем она одаривала юных британцев, а те в свою очередь доносили ей все нужное с улиц. Джисон относился к этой затее весьма скептически, но быстро изменил свое мнение в тот момент, когда Елизавета с довольным видом протянула ему нужный адрес, на который можно было отправить весточку. Джисон весь извелся (и извел Кристофера за компанию), пока ломал голову над письмом — а нужно ли оно вообще? В итоге он вспомнил, что вообще-то является главарем уличной банды, а не кисейной дамой, собрался с духом и предложил господину Вэй прогулку по Сити с целью ознакомления — Джисон верил, что справится с ролью экскурсовода. А вот в то, что спустя всего пару дней ему пришло ответное письмо с датой, временем и местом, он уже не очень верил. С тех пор и начались их прогулки по Лондону, ради которых Джисону пришлось срочно приводить себя в порядок, чтоб не выглядеть рядом с господином Вэй совсем уж позорно. Несмотря на то, что самому Вэй Бао было без разницы, как выглядит Джисон, ему не хотелось порочить репутацию дипломата тем, что он разгуливает с каким-то бродягой. Но все траты на приличные одеяния и попытки одолеть нервозность окупались с лихвой — время, проведенное с Вэй Бао, стоило всего состояния Лондона, а то и целой страны. В его компании было спокойно, приятно и тепло: казалось, словно сама жизнь замедляла свой темп, становясь размеренной и неспешной. Вэй Бао всегда внимательно слушал все, что рассказывал ему Джисон, вникая в каждое сказанное им предложение. Слушал, рассуждал вместе с ним, словно ему действительно был интересен Джисон. Обычно он был одет в европейские одеяния (и всегда утонченно), а иногда — в классический китайский наряд. С широкими рукавами, что струились, словно крылья; свободного кроя, что позволял ткани красиво ниспадать со стройной фигуры; преимущественно темных цветов с золотистой вышивкой. В качестве головного убора у Вэй Бао была небольшая шляпа — ниже, чем цилиндр Джисона; с плоскими полями, а смотрел он на своего спутника поверх круглых очков на цепочке. Но вне зависимости от своего наряда, в глазах Джисона этот молодой мужчина выглядел всегда по-королевски. Сегодняшний день не был исключением. — Прости, что заставил тебя ждать. Вэй Бао чуть сжал ладонь на плече Джисона, тепло ему улыбаясь — казалось, он мог посоревноваться даже с самим солнцем, что постепенно садилось, отражаясь в его очках и вышивке одеяния золотистыми бликами. — Все в порядке, — Джисон поправил свой цилиндр, как и всегда слегка смущаясь от внимательного взгляда. Все еще не привык. — Ты вовсе не опоздал. Во время прогулок они разговаривали долго и много, отчего Вэй Бао достаточно быстро попросил Джисона сменить тон обращения к нему. «Я пока что не старый и почетный дипломат, с которого пыль сыпется» — смеялся Вэй Бао, пока Джисон пытался привыкнуть к новому порядку вещей. — Прекрасная нынче погода, не так ли? — Дипломат привычно сложил руки за спиной, когда они начали свою, ставшую привычной, прогулку. — Никогда не понимал, почему в этой стране все разговоры начинают именно с вопроса о погоде. Хотя стоит признать, что сегодня она и правда чудная. — Потому что люди в этой стране слишком педантичные и чопорные, чтоб живо вести разговор, отчего они и заполняют пробелы в светских беседах вопросами о погоде. — Мой прекрасный спутник сейчас пытался назвать меня чопорным педантом? — Я говорил об англичанах. А разве можно встретить англичанина, что носит чханьот и шляпу? — Чханьот? Это ханьфу. — Неважно. Важно то, что ты не такой чопорный засранец. — А какой я? — Вэй Бао хитро улыбнулся с лицом нашкодившего кота. Он никогда не упускал шанс, даже самый крохотный, чтоб подразнить Джисона практически на ровном месте. — Ты удивительный, — выпалил Джисон первое, что пришло на ум, отчего он сразу отвел взгляд куда-то вдаль, считая круглые лампочки на вывеске табачной лавки и моля богов, чтоб не начать позорно краснеть. — У меня просто еще не было хороших знакомых из Китая. — Ну вот, — Вэй Бао потянулся поправить очки, как бы невзначай касаясь своими тонкими пальцами ладони Джисона, — теперь у тебя есть хороший знакомый из Китая. Вечер проходил так, как и все предыдущие в компании Вэй Бао (не считая момент их знакомства): они спокойно прогуливались по городу — в этот раз они дошли до Вестминстера; пока Джисон рассказывал все, что знал про это место. Вот на том углу Рыжий однажды поджог чью-то телегу с сеном; вот на той улице иногда появляется хороший тряпичник, у которого можно выведать полезную информацию за пару ненужных тарелок; вот в той лавке чета из Индии может продать тебе специи всего за пару фунтов стерлингов. Вот в этом парке лучше не отдыхать от городской суеты, потому что около него орудует весьма ловкий карманник, что может оставить тебя без фунтов даже на те специи — хотя порой Джисону казалось, что Вэй Бао сможет изловчиться и поймать даже того воришку за работой. Вся суть Великобритании: перед тобой величественный и только что отстроенный Вестминстерский дворец, где восседает Парламент, а через дорогу орудует обычный карманник. — В этой стране все помешались не только на погоде, но и на цветах, — Вэй Бао кивнул на торговку цветами, что не уходила с улицы даже в поздний час. — Мало того, что цветы везде, даже на самых темных улочках, так даже и настольную игру придумали. — Что за игра? — Джисон удивился про себя тому, что никогда не слышал об этом, даже несмотря на осведомленность Феликса в этих вопросах. — Она называется «Флирт цветов». Странная и занудная для меня игра, основанная на языке цветов. Задача игрока угадать суть разговора, опираясь лишь на названия растений. — Какая-то дурацкая игра. Разве у цветов есть свой язык? — Разумеется. Ну, здесь подразумевается не опиумная фантазия с говорящими цветами, а то, что каждый цветок что-то символизирует. Очень тонкая, но бессмысленная аллегория. Последователи романтизма упали в эти аллегории с головой. — Например? — Например акация — на языке цветов это растение переводится как «тайная любовь». Обрати внимание, если тебе его кто-то подарит. — Хм, — Джисон пытался вспомнить, какие цветы он видел вокруг себя. — А лютик что обозначает? Они висят в корзинах по всему городу. — Лютик обычно толкуют как «богатство». — А подсолнух? — Я не цветочный справочник, Джисон. Подсолнечник означает «чистые помыслы». Забавно, что при этом его цвет — желтый, как правило, выражает ненависть. — А синий цвет? — Синий — символ верности. Как и незабудки. Джисон призадумался. Язык цветов оказался куда красноречивее, чем он мог себе представить. — Хорошо, последний вопрос. А розы что означают? — Ох, роза — королева цветов, отчего имеет несколько трактовок, которые зависят от ее цвета. Так красная роза символизирует настоящую любовь, розовая — вежливость и учтивость, желтая — счастье и радость. Роза без шипов — это любовь с первого взгляда. А вот белая роза, самая величественная из всех, означает вечную любовь и тоску по любимому. И на мой взгляд, именно белая роза символизирует высшую, искреннюю любовь. — О, — задумчиво протянул Джисон. — Надо же. Сколько смыслов в простых растениях. — Запомни их, на всякий случай. Иногда таким образом могут шифровать важные послания. Солнце уже зашло — а Джисон не торопился сворачивать прогулку. Впрочем, как и Вэй Бао. Джисону тоже очень нравилось его слушать: он рассказывал о деталях, что подмечал в городе, о мелочах в культуре и искусстве. У Джисона на языке вертелся вопрос о его родине — государстве Чосон, потому что чиновник из Китая обязан знать о положении дел, и уж тем более дипломат, говорящий с корейским акцентом. Джисон давно его распознал. Но почему-то все равно не решался задать Вэй Бао даже самый простой вопрос о его стране, потому что и так знал, что его страна борется за независимость. Остальное слышать он просто… боялся. Наверное, проще было жить в неведении, потому что он все равно не мог вернуться. Заводить разговор о загадочном наемнике Джисон тоже не решался, его что-то останавливало от этого. Хотелось наивно полагать, что Вэй Бао ничего не ответит, но что-то подсказывало Джисону, что он-то как раз и ответит. Впрочем, и текущая ситуация не располагала к вопросам про убийц: размеренный и спокойный ночной город в золотистом свете электрических фонарей, чистое звездное небо и прекрасный спутник, чья ладонь постоянно и невесомо задевала ладонь Джисона, легко касаясь ее пальцами. И Джисону очень хотелось сжать эту ладонь так сильно, как билось его сердце каждый раз. Он повернулся к Вэй Бао, когда они уже какое-то время шли по Сити молча, наслаждаясь приглушенным шумом города, что никогда не спал, и свежим апрельским ветром. Тот выглядел абсолютно умиротворенно, живым взглядом наблюдая за небом — там ночные звезды уже сменили солнце, но Джисону казалось, что оно здесь, рядом с ним. — Никогда не думал о том, сколько денег было потрачено на уличное освещение? — Вэй Бао внезапно повернулся к Джисону с таким же внезапным вопросом. — Это же электрические фонари. — Не думал, — ответил Джисон абсолютно честно. Он не думал в данный момент вообще ни о чем, кроме зануды в круглых очках. — Эти фонари, — Вэй Бао указал рукой на ближайший фонарный столб, — были изобретены в Российской Империи, но англичане все равно умудрились первыми осветить такими все улицы. Абсурд. Лондон сияет и блестит, соревнуясь с Санкт-Петербургом и другими столицами, пока население в нем живет крайне бедно. — Блеск и нищета. — О. Ты читал Бальзака? — Да. Мне посоветовала одна… знакомая. — Куртизанка?.. — Да. Совместный вечер Джисона и Вэй Бао, перетекший в ночь, близился к своему логическому завершению — они уже дошли до Сити обратно, а затем практически до границы с Уайтчепелом, где улочки становились уже, беднее и темнее. Фонарей хватало явно не на все районы. Джисон инстинктивно сжал трость сильнее — за себя он не боялся, а вот что касалось его спутника… Тот, впрочем, был абсолютно спокоен, как и несколько часов назад, шел так, словно на улице стоял весенний день. Где-то неподалеку раздавался шум: звон бутылок, крики и вопли — обычный ансамбль любой пивной Лондона, и уж тем более пивной где-то на границе Сити, где этих заведений было столько же, сколько фонарей. Джисон думал про себя, что не хотел бы сейчас встретиться с кучкой пьяных дебоширов — этот вечер дракой заканчивать не хотелось. Когда впереди на пустой улице показалась именно такая компания, то это, честно говоря, не стало удивлением. Джисон напрягся всем телом: был шанс, что три пьяных бугая в полуночи просто пройдут мимо, но они, все-таки, были в Лондоне. Поравнявшись с компанией, Джисон уже подумал, что, может, и пронесет — пьяницы практически прошли мимо, не обращая на них внимания. — Эй, вы, двое! Две трюмные крысы, что бежали из своего поганого угла, лишь бы согреть свои шкуры в нашей Англии. Побеседовать не хотите? Не пронесло. Джисон перехватил трость поудобнее, инстинктивно выставляя вторую руку в сторону — чтоб загородить собой Вэй Бао. Меньше всего ему сейчас хотелось, чтоб он пострадал. Дипломат же все еще оставался спокойным, хоть и было видно даже боковым зрением, что он напрягся, как и Джисон. — Думаю, нам не о чем беседовать друг с другом, — Джисон все еще грел в себе надежду, что драки можно избежать. Он был уверен в своих силах, но громил было трое и больше него, — мы можем разойтись как порядочные джентльмены. — Что ты знаешь о джентельменском кодексе, выродок? — Ближайший из мужиков начал постепенно двигаться ближе к ним, отчего Джисон уже приготовился отражать удар, чтоб контратаковать. — Уж побольше твоего, грязная уличная свинья, что набивает свое пузо помойными объедками в очередном задрипаном сарае. Какой кодекс писан вам, животным. Голос Вэй Бао прозвучал настолько уверено и спокойно, насколько внезапно, поэтому Джисон даже не успел первым перехватить пьяницу, что бросился на его спутника — у Вэй Бао рефлексы оказались на порядок быстрее, что позволило ему перехватить и резко вывернуть руку противника. Джисон даже успел подумать, что это тянет на перелом. Пару мгновений спустя на них бросились и двое оставшихся громил, а один из них и вовсе выхватил нож, больше похожий на мясной тесак — тому Джисон сразу двинул в морду, сразу же ныряя вниз, под его руку, чтоб острым наконечником трости ударить второго в живот. Оказавшись за противниками, Джисон потерял Вэй Бао из виду — и это заставило его ускориться в «работе», а сердце в висках стучать еще громче. Уворачиваясь от ударов двоих, он держал в поле зрения тесак в руке у одного бугая — его нужно было выбить из рук. Получив все же по лицу кулаком, Джисон сумел удержаться на ногах, а открывшееся окно из-за заминки противника позволило ему ударить тростью в локоть. Тесак выпал из руки, и Джисон тут же оттолкнул его ногой по мостовой подальше. Из-за секунд, потраченных на нож, он сам выпал из ритма драки, отчего тут же получил ощутимый удар куда-то в солнечное сплетение. Резкая боль заставила его рефлекторно согнуться, пока на него замахивался пьяница, который был пьян недостаточно, чтоб плохо драться — но в ту же секунду тот сам скривился от боли и схватился за ногу. По грязной ткани брюк расплывалось кровавое пятно на бедре. Следом же пьяница получил локтем в бок, а затем кулаком в лицо — от Вэй Бао — отчего окончательно завалился за землю. Джисон выпрямился — благо, удар был не слишком сильным; и обернулся к третьему противнику, что уже пытался бежать прочь, спотыкаясь и принимая свое поражение. Мужик, что кинулся самым первым, также валялся на земле, корчась от боли и не желая более продолжать джентльменскую беседу. Джисон наконец-то посмотрел прямо на Вэй Бао — на его лице читался один большой немой вопрос, а тот лишь быстро шагнул к нему, убирая небольшой стилет за пояс, и прикоснулся ладонью к щеке. Джисон едва сдержался, чтоб не зажмуриться от теплого и приятного прикосновения, пока Вэй Бао большим пальцем аккуратно стер капельки крови с его щеки — в драке его все же успели полоснуть тесаком. — Ты в порядке? — стерев кровь, Вэй Бао не спешил убирать ладонь. — Да, — Джисон выдохнул после драки. — А ты? — Как видишь. — Ничего не хочешь мне сказать? Это все… Ты же дипломат! — Бывали плохие дни. Вдали раздались громкие голоса, громкие разговоры и стук копыт — видимо, гости пивной обнаружили пропажу трех человек, видимо, услышали возню, вопли и ругательства. Джисон все еще собирал в голове случившееся, потому что перед глазами стояли не лица пьяных мужиков, а взметнувшийся вверх рукав из черной ткани, за которым неизбежно шел удар. Вэй Бао, напротив, внимательно вслушивался и всматривался в темноту улицы, оценивая ситуацию. Джисон поймал себя на мысли, что именно сейчас он выглядит невероятно живо: волосы растрепались, шляпа висела за спиной на двух тонких лентах, очки тоже куда-то исчезли. Оно и к лучшему: так Джисон мог ближе видеть большие красивые глаза, что были распахнуты из-за прилива адреналина. Ему даже казалось, что Вэй Бао напоминает ему породистого кота, что вышел на охоту и пристально следил за чем-то. Когда голоса раздались ближе, Вэй Бао, не оборачиваясь на Джисона, вслепую потянулся к его руке, чтоб ухватить и потянуть за собой прочь от места драки. — Нам нельзя здесь оставаться, — а глаза смотрели внимательно, взгляд был совсем дикий, пока ладонь шарила по руке. — Ну же, Джисон, пошевеливайся, ты же тоже не хочешь проблем, а мне тем более нельзя попадаться полиции. Вэй Бао бросился в сторону, к узкой улочке поблизости, пытаясь ухватить Джисона за руку покрепче. Тот плелся за ним, оборачиваясь на ходу — кажется, в пивнушке и правда спохватились. Улочка была узкая и темная, фонарей на ней отродясь не было — что и светило, так это звезды на небе; а все окна были зашторены, отчего создавался идеальный мрак, в котором могли укрыться двое. Где-то позади слышался шум экипажа и стук копыт. Видимо, полиция и правда сновала где-то рядом. — Джисо-о-он, — Вэй Бао обернулся, дергая его за руку на себя. — Шевелись, семенишь как грызун. В висках сердце било в набат, в голове путались мысли — Джисон смотрел на такого живого Вэй Бао перед собой, который больше подходил в тот момент на нашкодившего подростка, и думал, что просто очень хочет поцеловать эти пухлые губы. Джисон попытался ухватить его за ладонь, но Вэй Бао не дался — лишь крепко ухватил его за запястье и ускорил свой шаг. Джисон не удивился и не расстроился — Вэй Бао дразнил его всегда, ведя свою игру. Пробираясь по узким улочками и подворотням, они остановились у выхода на Фенчерч-стрит, чтоб перевести дух. Рядом удачно подвернулся черный ход какого-то заведения, который освещал одинокий фонарь, поэтому можно было отряхнуться и привести себя в порядок, чтоб не вызывать подозрений на крупной улице Лондона. Вэй Бао тут же пригладил волосы, вновь надел шляпу, а очки достал из внутреннего кармана. Судя по адресу, Вэй Бао явно волочил Джисона в дом дипломатов, который был уже совсем рядом. Оно и к лучшему. — Очки… Когда ты успел их снять и спрятать? — Джисон наклонил голову вбок, приглаживая свой цилиндр. — Пока оскорблял честь этих животных, сравнивая их со свиньями. Я сразу понял, к чему идет дело, поэтому медлить не стал. К тебе у меня тот же вопрос — как твоя шляпа все еще с тобой? — Она сразу же слетела. Я чудом успел ее подобрать, когда ты меня потащил за собой. Цилиндр был в луже… — О. Какая жалость. Хочешь, я куплю тебе новый? — Благодарю за щедрость, но оно того не стоит. Этот цилиндр приносит мне удачу. — Судя по тому, что мы возвращаемся уже второй раз в мой гостевой дом после ночной драки — я бы не был в этом так уверен. Может, он приносит неудачу? Вэй Бао развернулся, чтоб выйти из переулка, но не успел сделать и шага — Джисон последовал внезапному импульсу, обвил своего спутника одной рукой за талию и резко притянул к себе, разворачивая. Он даже не думал о том, что есть возможность получить стилетом в бок за такую наглость — Джисон в это просто не мог верить, но зато мог охотно принимать правила игры этого мужчины. — А если наоборот? — Джисон смотрел прямо в глаза напротив, казавшиеся двумя омутами со всеми чертями в них. — Оба раза я был с тобой. Может, это ты приносишь неудачу? — Ну, даже если я и соглашусь с этим высказыванием, — Вэй Бао абсолютно не смущался своего положения, лишь лукаво улыбался, чуть ближе притягивая лицо Джисона за подбородок двумя тонкими пальцами, — это привносит новые краски в жизнь, от которых ты отказаться не можешь. Или не хочешь? Джисон ничего не ответил, только сжал руку на чужой ладони чуть крепче, не собираясь отводить свой завороженный взгляд. Его щеки вновь коснулась теплая рука — Вэй Бао вновь нежно (нежно же?) смахнул пылинки с царапинки, а затем быстро и изящно выскользнул из чужих рук и вышел с улочки на Фенчерч-стрит, оглядываясь по сторонам. Джисон последовал за ним, надевая свой цилиндр. Он все еще был уверен, что шляпа приносит ему только удачу. До гостевого дома они добрались спокойно и без приключений — в прихожей Джисон привычно снял сюртук, который чудом не повредился во время драки, и шляпу, невольно вспоминая события той злополучной ночи. В помещении все еще улавливался тонкий аромат сладкой ванили, на полу был тот же ковер. Вспомнив прошлые условия Вэй Бао, Джисон вновь взял свою трость, готовый отдать ее хозяину дома. Тот заметил аксессуар в руках Джисона и кивнул на него. — Хотел спросить: ты принципиально не используешь клинок? — Какой еще клинок? — Невзначай заметил во время драки, что ты бьешь этой тростью так, словно это простая дубинка. Неужто настолько уверен в своих силах, что… Джисон смотрел на Вэй Бао растерянно, ничего не понимая и все еще держа трость в руках, а тот остановился на полуслове, наклонил голову в бок, смотря на Джисона, а затем… рассмеялся. Впервые настолько искренне, слегка откинув голову назад, что даже прикрыл глаза. — Боже, ты и правда не знал. Вэй Бао протянул Джисону ладонь, молча прося передать ему трость. Хозяин аксессуара спокойно отдал его, чувствуя, как Вэй Бао мимолетно и легко проходится своими пальцами по его руке. Взяв трость, Вэй Бао аккуратно приподнял ее, чтоб рассмотреть лучше. Затем прошелся пальцами по корпусу, нижнему наконечнику, что был хоть и декоративным, но все равно заострен. После Вэй Бао прищурился, рассматривая уже набалдашник трости и его крепление к основе. Прощупав его пальцами, он легко нажал на что-то — раздался звук щелчка, а затем Вэй Бао аккуратно разъединил трость на две части. Одна часть состояла из корпуса, а вторая — из набалдашника, что на деле был рукояткой длинного клинка, который был сокрыт в корпусе. — Это — трость-клинок, — Вэй Бао держал в руке это необычное оружие и спокойно объяснял Джисону, что на самом деле он вечно носил с собой. — Распространенное в Англии холодное оружие, которым пользуются джентльмены. Прости, я не думал, что ты не знал о таком функционале, отчего и рассмеялся: представил, как ты постоянно лупишь всех этой тростью в сложенном виде. — Я получил ее несколько лет назад, — Джисон замялся. — Тогда был слишком неопытен, чтоб понять. — Ничего страшного, — Вэй Бао сложил трость в изначальное состояние, звуча совсем мягко. — Все приходит с опытом. Более того, стоит отдать должное: ты прекрасно справляешься даже с обычной тростью в руках. Твои навыки впечатляют. — Я просто… Эм… Спасибо. Именно потому ты забрал ее у меня в вечер нашего знакомства? — Конечно. Я сразу понял, что это, поэтому не мог пустить на порог человека с холодным оружием в руках. Видел парочку таких, поэтому и узнал. А ты думал, я боюсь удара тростью по голове? — Ну, это все-таки больно. Вэй Бао снова мягко рассмеялся, отдавая трость обратно. В этот раз он доверял Джисону. В кресле гостиной было очень мягко и приятно — самое то после уличной драки. Джисон позволил себе растечься по мягкому креслу, обитому тканью с цветочной вышивкой, пока Вэй Бао искал, чем обработать мелкие ранки Джисона. Сам же он практически не пострадал: лишь уверял, что останется пара синяков и ссадин. Убранство гостиной напомнило Джисону, о чем они в Грачах думали практически постоянно: дорогие ткани напомнили ему о всех странных и мутных делах, что происходили в последнее время. Казалось, словно его выдернули из уютного и приятного сна, потому что вне прогулок с Вэй Бао ему снова придется разбираться с чередой неприятных совпадений. Впутывать его же Джисон пока не спешил: он обязательно спросит у Вэй Бао о наемнике, о фабриках. Но как-нибудь потом. Джисон аккуратно зевнул — время было позднее; и посмотрел в окно. На подоконнике стоял все тот же букетик мяты, но уже поникший. Вэй Бао вернулся в гостиную с аптечкой, поставив ее на столик и продолжая блуждать по комнате. На полке Джисон заметил трубку, что курил мужчина в прошлый его визит — в этот раз Вэй Бао, кажется, не собирался ее зажигать. Несмотря на то, что ссадины и царапины были совсем уж легкие, Вэй Бао все равно настоял на том, чтоб все это обработать — и поэтому сидел напротив Джисона и аккуратно держал его лицо в своих руках. Ему, честно говоря, было плевать на обработку ран — если уж суждено умереть от заражения крови, то так тому и быть. А вот что волновало Джисона и заставляло его сердце трепетать — это то, с какой нежностью Вэй Бао касался его лица, как аккуратно обрабатывал кусочком марли с каким-то раствором его царапины. — Точно больше ничего не болит? — Вэй Бао смотрел на него очень внимательно. — У меня есть обезболивающие лекарства. Начинало болеть что-то другое — в груди. Закончив с ранками, Вэй Бао поднялся, но все еще не спешил отходить от Джисона, смотря на него неотрывно. А Джисон ждал. Ждал, не решаясь действовать самому, потому что ему было очень любопытно, как далеко сможет зайти Вэй Бао в своей игре. Его взгляд, абсолютно завороженный, был прикован к юноше, что сидел перед ним — и этот взгляд начинал темнеть. Джисон видел магию в его глазах. Темную, грязную, безумно красивую магию. Ладонь аккуратно легла на щеку Джисона — Вэй Бао мягко поглаживал его мягкую щеку с одинокой родинкой, словно пытался смахнуть невидимые слезы, что порой приходили по ночам, когда никто не видел. Он любовался юношей, абсолютно этого не скрывая. Большой палец аккуратно коснулся ссадины в уголке губ — а затем Вэй Бао также аккуратно и нежно провел им по нижней губе мальчишки, слегка оттягивая и наклоняясь к нему. Джисон начал дышать глубоко и через раз — если это была цена за драки, то он готов был стать петухом, что дерется со всем, что движется. А Вэй Бао лишь полюбовался им еще немного, пару мгновений, а затем выпрямился обратно, убирая руку. Но не успел — Джисон перехватил его запястье, смотря упрямо. — Ну же, господин Вэй Бао. Господин Вэй Бао улыбнулся ему совсем уж нахально — а затем навис над ним, руками опираясь на бедра Джисона и разводя пальцы. Он приблизился к его шее — Джисон мог чувствовать на коже его горячее дыхание и аромат ванили; а затем губами легко коснулся мочки покрасневшего уха. — Подари мне розу, — шептал Вэй Бао на ухо и совсем низко, — тогда и поговорим. Он отстранился от Джисона в следующий же миг, ущипнув его перед этим за бедро.