— Как они глупы, доверчивые дураки, разве можно полагаться на верность друзей, разве можно хоть на мгновение выпускать оружие из рук...
© Джоан Роулинг «Гарри Поттер и Дары Смерти».
***
ОГ для вечеринки «только для "своих"» (на данный момент действительно лишь для студентов серебристо-зелëного факультета) отражается в узких замковых окнах-бойницах: истинно шотландский твидовый пиджак накинутый на простой чëрный вязаный свитер с высоким горлом одновременно удовлетворял и высокие стандарты аристократии, и привычный образ для выходцев из семей простецов, а классические брюки и ботинки в такой же тёмной гамме лишь добавляли простой элегантности. Мантию Поттер предпочёл оставить в стороне. Вместо стопки пергаментов, столь привычных волшебникам, — простой блокнот с толстыми уплотнëнными листами, как для акварели, и перьевая изящная ручка заместо громоздкого и неудобного, на взгляд Поттера, гусиного непотребства, коим заставляют писать на уроках. Всë же Северус Снейп, каким бы ядовитым гадом он ни был, заботился о подопечном, выделив взаймы кровно заработанные галеоны на заказ обновок совиной почтой, а мальчишка клятвенно заверил, что отдаст всё до кната, как только стребует с директора ключ и наведается в «Гринготс». Гарри ловит бледное отражение своих зелёных глаз в стекле, что не способно передать и десятую долю глубины и очарования яркого холодного изумруда в жизни. Взгляд цепляется за несколько рядов одиночных парт, что пришлось «располовинить» собственноручно: увы, Тинки на зов не откликался, а «представить» Поттеру других замковых эльфов Снейп как-то «забыл». Что, впрочем, неудивительно: легенды о гнусном и крайне злопамятном характере одного гения-зельевара ходили далеко не в одной реальности. Мальчишка тянет губы в понимающей гадливой усмешке: с домовиками он потратил бы на восстановление одного из классов лишь пару часов, самому же пришлось возиться несколько дней кряду. ОГ — образы Гарри, как обозвал сей выверт Малфой. ОГ — исключительно монохром, чтобы концентрировать внимание собеседника на единственном ярком пятне в этой мешанине чëрно-белых тонов — на исключительной зелени глаз. То, что аристократы назовут старой-доброй классикой, а «магглорождëнные» — минимализмом, — лишь голый расчёт вкупе со знаниями о психологии, подчерпнутыми в одной из жизней. В той реальности Поттер, послав мир волшебства куда подальше, примерил на себя роль мозгоправа. Не сказать, что специалист из него вышел хороший, так, обычный трудяга, работающий при средней школе с не особо высокой зарплатой, однако там он был счастлив: одна из самых спокойных и размеренных его жизней. Вокруг скоро забурлит поток выплывших с занятий старшекурсников. Гарри в этот день пропустил пары, сославшись на головную боль, состроив чертовски жалостливый вид, чего вполне хватило мадам Помфри, чтобы отправить его отдыхать, снабдив флаконом сна-без-сновидений. Поттер клятвенно заверил медиведьму в том, что непременно хорошенько отдохнёт, а после с чистой совестью вылил зелье в раковину в ближайшей уборной. С одной стороны крайне расточительно, ведь можно было и сохранить на будущее, когда чудо-средство действительно пригодится, с другой — юноша прекрасно знал один крайне занимательный факт: на каждом из флаконов стоит эдакий «маячок», который подаëт сигнал о том, что фиал опустошён, а дальше автоматически идёт запись в медкнижку о применении такого-то зелья во столько-то часов. И если студент мухлюет, и запись так и не появляется, Поппи ставит его «на карандаш» и более не допускает самостоятельного употребления учеником прописанных лекарств. Сколько таких «больных» было за её годы работы? Так что система отработана до мелочей, и если не знать некоторые нюансы, весьма легко попасться. Гарри нюансы знал. Даже расчитал примерное количество часов с небольшим запасом, на которое должно хватить зелья, и назначил собрание клуба обмена традициями между чистокровными и «магглорожденными» на то время, когда он, по идее, должен проснуться, неспешно собраться и спуститься в аудиторию. Часы «беспробудного сна» юноша потратил на подготовку к внеклассному проекту: идти на собрание клуба без хотя бы чернового плана — политическое самоубийство, ведь будут не только так называемые полукровки и дети из семей магглов, но и аристократы, которых муштруют с самого детства. Да и тратить время на подготовку в свободное от занятий время — значит отложить встречу ещё на несколько дней. А время — самый ценный для Гарри ресурс. Вздохнув, юноша перевёл взгляд на накрапываюший мелкий дождик за окном и как никогда порадовался тому факту, что квиддич в этой реальности его не прельщает: добрая половина первогодок с Гриффиндора после занятий побежала смотреть на тренировку своей команды.***
Он стоит напротив разместившегося с показной расслабленностью за партой Нотта. Смуглое лицо, не видевшее солнца, пытается соответствовать «бледности истинного аристократа», отчего выходит не привычный глазу золотистый оттенок здоровой кожи, а какая-то убогая серость. Эта серость компенсируется живыми карими глазами и небрежностью зачëсанных назад тëмно-каштановых волос в духе Дэймона Албарна, солиста группы «Блëр», доступной лишь в дорогих салонах. На нём привычная глазу чëрная школьная мантия с зелёной отстрочкой, но если присмотреться к характерному, едва отличимому от стандартного, покрою, то станет ясно, что это «Твилфитт и Таттинг», а не «Мантии на все случаи жизни Мадам Малкин». Слева от Нотта, за своей партой, сидит зализанный и застëгнутый на все пуговицы Малфой, отождествляя собой угрожающе-деловой стиль. И даже ямочки на щеках ни коим образом не превращают предвкушающий оскал жаждущий свежей крови белуги в милую улыбку. Гарри усмехнулся: Драко — превосходный актёр, особенно если учесть тот факт, что ему всего одиннадцать. Зелёная радужка цвета третьего непростительного проклятья притягивала взгляды пришедших на первое собрание клуба слизеренцев, завораживая, словно Каа бандерлогов, заманивая, обещая, давая надежду на что-то интересное: ведь это дракклов Мальчик-Который-Выжил, чертовски умный, но столь отстранённый ребёнок, с которым контактировали разве что Малфой да Фарли, иногда внимание этого вундеркинда перепадало и Хиггсу. За какие заслуги последнему — совершенно неясно. Гарри фыркнул под нос: как бы ни уверяли в своей терпимости к простецам аристократы других, а аудитория разделилась на три зоны. Слева сидели чистокровные, середину занимали полукровки, а справа, ближе к выходу, разместились несколько «магглорождëнных». На факультете Салазара их было раз-два и обчëлся, но, тем не менее, они были. — Что же, — прервал повисшую в воздухе тишину Поттер, осматривая две трети своего факультета. — Не ожидал, что вас будет так много, но мне безумно приятно, что новый клуб пользуется такой популярностью. Искренне надеюсь, что со временем нас станет больше, к нам примкнут волшебники и ведьмы с других факультетов. В семейном кругу, конечно, уютно, однако у меня есть желание приобщить к нашему высокому собранию и остальных. Итак, начнём, — мальчишка ещё раз обвёл взглядом собравшихся, остановившись на Элайже Вуде — одном из тех, кто сидел справа. — Для начала я хочу раскрыть одну истину, о которой не принято говорить в приличном обществе, о которой, бесспорно, знает старшее поколение аристократии, но которую предпочитают замалчивать: магглорождëнных не существует. — Что ты имеешь ввиду, Поттер?! — воскликнула Паркинсон, её глаза комично расширились, от чего девчонка стала похожа на испуганного мопса. — Быть не может! — это был Маркус Флинт. — Я что-то такое слышала от своего дедушки, — тихо пробормотала Гринграсс. — Только то, что сейчас сказал, Панси, — пожал плечами Поттер. — Мы и магглы — два совершенно разных вида существ, и общего потомства у нас с ними быть не может. Чтобы не быть голословным... запишите, потом проверите, — дети зашуршали пергаментами, тогда как мальчишка усмехнулся. — Экзир Арин Фросман «Пути крови. Том третий: наследие наше», глава восьмая, страница сто двадцать пять. Также советую Освальда Тауэра Мосли «Как подобрать пару по законам матери нашей Магии», глава тридцать шестая, страница четыреста пятьдесят. Ну и на десерт Годрик Гриффиндор «Тропа войны: укрыть своё дитя среди черни, дабы избежало оно мести врага кровного» и Салазар Слизерин «Маги и магглы: сходства и различия». Все издания более чем полувековой давности. — Но Гарри, — Элайджа взглянул на Поттера как-то растеряно. — Эти книги вряд ли есть в общем доступе. — Что верно, то верно, — откликнулся мальчишка, с любопытством энтомолога разглядывая подавшего голос четверокурсника. — Думаю, нашей доблестной аристократии не составит труда перетряхнуть закрома своих библиотек и сделать временные копии своим менее удачливым товарищам. — Если то, о чëм ты говоришь, Поттер, правда, то я лично создам эти мордредовы копии! — надменно протянул блондин. — Библиотека Малфоев одна из самых больших во всей магической Британии. — Да-да, Малфой, больше только у Блэков, — не упустил возможность отвесить колкость Гарри. — Но мои родители магглы, — тихо прошептала Розали Стенли — одна из первокурсниц. — Исключено, мисс?.. — Стенли. Розали Стенли. — Исключено, мисс Стенли, — продолжил гнуть свою линию Поттер. — Есть всего несколько вариантов: либо ваши родители всё же сквибы одного из родов, что ушли в мир простецов; либо вы — приëмный ребёнок. — Но как же... — ошарашенно пробормотала девочка. — Но если, как ты говоришь, магглорождëнных не существует, почему же тогда остальные волшебники презирают нас, называя грязнокровками?! — зло прошипел Вуд. — Да потому что мы помним! — фыркнул в ответ на его реплику Нотт. — Успокойтесь и дайте Гарри объяснить! — включилась до этого молчавшая Фарли. — Тем более, что я могу подтвердить его слова: моя мать как-то действительно обмолвилась о том, что новую кровь совсем не ценят, называя грязнокровками. Я не совсем тогда поняла, о чëм она, но если рассматривать её речь в подобном ключе... — Ой, да не притягивай за уши! Ты просто очарована этим зеленоглазым поганцем! — хмыкнул Маркус, зная, что Поттер — слабость их старосты. Его поддержал многоголосый гул, ученики согласно закивали, признавая правоту Флинта. — Силенцио, — лениво произнёс Поттер, взмахнув рукой. Отработка заклинаний по вечерам всё же принесла результаты: в аудитории установилась блаженная тишина. — Ввожу первое правило данного клуба: если кто-то задал мне вопрос, остальные ждут, когда я на него отвечу, а не устраивают балаган. Мы здесь дискутируем с применением аргументации и доказательной базы, а не выкрикиваем своё «важное» мнение. Запомните, ваше мнение важно для вас. Я же предпочитаю оперировать фактами. Итак, — мальчишка вновь взмахнул рукой, невербально и беспалочково накладывая фените, закусывая губу изнутри до крови от того, что магический резерв вот-вот готов был показать дно, и искренне надеясь, что этого дешёвого трюка хватит, дабы прекратить брожения умов, в противном случае всё покатится к Мордреду и Моргане. — Касательно твоего вопроса, Элайджа. Как сказал Нотт, маги помнят. Сейчас разверну его мысль. Волшебники живут гораздо дольше магглов. И если для обычного человека столетие — целая эпоха, то для чародея данный срок — лишь треть жизни. Альбусу Дамблдору почти сто лет, Армандо Диппету, прошлому директору Хогвартса, насколько мне известно, около трёхсот было, когда он отправился в мир иной. В целом, у нас достаточно народу, который переступает и четырёхсотлетний рубеж. Тому же Николосу Фламелю, создателю философского камня, недавно стукнуло шесть сотен. И если в мире простецов дети общаются со своими бабушками и дедушками, то в мире волшебников является нормой разговор с прапрадедом. — Ну и что?! — хмыкнул Вуд. — Ну, живут они долго, прикольно. Мы-то здесь причём?! — Не «они», а «мы», — криво усмехнулся Гарри. — Мы живём долго, Вуд. Ты один из нас, привыкай к этой мысли. Так о чëм это я? Ах, да. Дело в том, что так называемых магглорождëнных, хотя, скорее, следует лучше называть маггловоспитанными, невзлюбили во время рассвета Святой Инквизиции. Дети, взращенные в религиозном ключе, шли в школы для волшебников, думая, что их силы от дьявола, и все, кто владеют магией — порождения тьмы. И как ты думаешь, Вуд, что они делали, эти дети? — Пытались выучиться? Что ещё делать детям в школе?! — Отвергали свою суть, — жëстко припечатал Поттер, тогда как зелёные глаза застыли, впившись в лицо собеседника. — И пытались искупить свои грехи тем, что сдавали своих сородичей в руки священников. Не тех, кто мог за себя постоять, а тех, кто ещё не овладел навыками. Они тащили к инквизиторам детей, Вуд, — голосом юноши можно было замораживать не только моря, но и океаны. — Маленькие мальчики и девочки подверглись пыткам, насилию, а после шли на костёр. Это были тёмные времена. Именно тогда Салазар Слизерин, основатель нашего факультета, выступал против зачисления грязнокровок в Хогвартс. Это единственная причина. И маги, старшее поколение, помнят, Вуд. Вот почему аристократия не терпит так называемых магглорождëнных. — Но времена меняются, — хрипло прошептал ошарашенный откровениями товарища мальчишка. — Тут я с тобой согласен, — усмехнулся Гарри. — И именно поэтому я создал этот клуб. Цель простая: показать маггловоспитанным, что чистокровные — не зло во плоти, а аристократии раскрыть глаза на простую истину: дети не в ответе за ошибки родителей, время идёт, всё меняется. Я не желаю вас насильно «мирить», но хочу снизить градус напряжения и показать, что можно взять от двух таких разных миров лучшее и выйти в новую эру, где не будет застоя, лишь прогресс и величие нашего общества, где мы, опираясь на традиции, сможем внести новшества, не сломав старое. Я хочу видеть сильную Британию, единое общество. Я хочу увидеть рассвет Туманного Альбиона. И каждый из вас, кто пришёл сюда, до следующего нашего собрания должен решить для себя: готов ли он идти в ногу со временем? Готов ли он, опираясь лишь на факты, отбросив предвзятость, идти навстречу другому, чтобы, сплотившись, выстроить новый мир? Тот мир, который мы определим сами. Ведь вы все, те, кто сейчас сидят передо мной, новое поколение, новый волшебный Альбион. В аудитории воцарилась тишина. Слизеринцы, будучи поглощëнные собственными измышлениями, не заметили тонкую мальчишескую фигуру, что тихо выскользнула из помещения. На губах героя магической Британии играла широкая самодовольная улыбка.