С этого момента Гермиона Грэйнджер стала их другом. Есть события, пережив которые, нельзя не проникнуться друг к другу симпатией. И победа над четырехметровым горным троллем, несомненно, относится к таким событиям.
© Джоан Роулинг «Гарри Поттер и Философский Камень».
***
Шуршали от сильного ветра кроны деревьев в одном из парков маггловского Лондона, а воздух потрескивал в преддверии грозы. Пахло озоном. Грейнджер, укрывшись тëмным капюшоном обычного среднестатистического плаща, дабы не выбиваться из людской серой массы — что поделать: ужесточение статута секретности сыграло свою роль, — решительно шла вперёд. То и дело вокруг лодыжек обвивался мелкий мусор, поднятый очередным сильным порывом ветра, вызывая на хорошеньком лице отвращение. Мимо сновали магглы (вот уже почти десять лет ведьма не называла простецов никак иначе), что умудрились выйти в космос, начать покорять непроглядную бездну, усеянную мириадами звёзд, но так и не способные справиться с непогодой. «Ставят нетривиальные задачи, говорят о высоком, кичатся тем, что являются «венцом творения», однако не обращают никакого внимания на то, что сопутствует человечеству с самого первого его шага — природу», — усмехнулась она. Ветер в мгновение ока поменял направление, сорвал капюшон и попытался растрепать уложенные в идеальную причëску волосы. Увы, совладать с заклинанием у этого сорванца не вышло, и локоны глубокого каштанового оттенка так и остались нетронутыми. Бриджит Дюваль ожидала гостью под вывеской «Дневная роза» — нелепой и яркой, не смотря на утончëнность названия. Влияние Европы на консервативную Англию в последнее десятилетие было странным: кричащие цвета, модные «мини», неоновые вывески и элегантные названия, присущие именно Туманному Альбиону, сливались, порождая что-то поистине ужасное для хорошего вкуса. — Здравствуй, дорогая! — поприветствовала мисс Грейнджер мадам Дюваль, отчаянно гнусавя из-за ворсистого по краям платка, прижатого к носу. Женщина высморкалась, и Гермиону передёрнуло. — Я так счастлива, милая, что ты согласилась на интервью! Грейнджер ещё не приходилось встречать француженки, лишённой некой врождённой грации и чувства такта. Хотя этот простоватый стиль недотëпы из какого-нибудь американского захолустья только прибавлял ей отвратительного шарма. На Дюваль был потëртый джинсовый джемпер поверх белой футболки размера «XXL», такие же старые джинсы и неожиданно дорогие лакированные туфли на высоком каблуке. — Рада вас видеть, мадам Дюваль, — её ладонь соприкоснулась с ладонью женщины — полной и горячей. — Сколько дряни в этом маггловском воздухе, — посетовала журналистка. — И как они ещё не задохнулись от этой вони? Пойдём скорее, дорогая, у меня так много вопросов! Молодая ведьма неспешно шагнула в вестибюль и, проигнорировав хостес, заглянула в террариум для элиты — огромный зал, где даже шторы кричали о вычурной роскоши, а после, фыркнув, направилась в соседнее помещение для среднего класса. Бриджит же шаркала ногами следом за ней, поминая то Мерлина, то Моргану. Новый зал благоухал еловым освежителем воздуха, что порождало ассоциации с Запретным лесом у Хогвартса, и девушка решительным шагом пересекла его, устраиваясь за столиком в углу. Мадам Дюваль уместилась в кресле напротив. Официант, следовавший за ними буквально по пятам, принял заказ на две чашки кофе и салат для журналистки, а также пожелание больше не беспокоить благопристойных леди. Вокруг легли чары конфиденциальности. — Итак, что вы хотели узнать, Бриджит? — поинтересовалась Гермиона у замены скандально известной Риты Стикер, новой ведущей журналистки «Ежедневного пророка», грея руки о чашку кофе и не намереваясь сделать хотя бы глоток. — В своём письме вы говорили, что пишите книгу. — Всё верно, — кивнула головой её собеседница, от чего короткие светлые кудряшки подпрыгнули. — На данный момент я собираю максимально достоверный материал для книги «Взращенные Альбионом знаменитости». Я уже написала главу про Альбуса Дамблдора и его победу над Тёмным Лордом Волан-де-Мортом, о Филиусе Флитвике — одном из самых выдающихся мастеров чар в пределах Англии и даже Франции, хотя, насколько знаю, у маленького профессора есть весьма сильные конкуренты на континенте, о Драко Малфое — первом истинном целителе за последние сто лет, который возглавляет сейчас госпиталь Святого Мунго, о Северусе Снейпе — самом молодом магистре зельеварения, на которого буквально молится весь мир! Удивительный маг с крайне скверным характером! И даже о вас... — Обо мне? — опешила Гермиона. — Едва ли стоит удивляться самой умной ведьме своего поколения и главе невыразимцев, что её включили в список бриллиантов магической Британии, — ткнула в её сторону вилкой с наколотой на зубчики рукколой Бриджит. — Однако ничего не известно о некоем Гарри Поттере, дорогая. Точнее, я знаю эту сказку, что мистер Поттер, дескать, победил Волан-де-Морта ещё в колыбели, однако как же тогда знаменитая дуэль Дамблдора с Тёмным Лордом на Косой аллее?! Значит, слава мистера Поттера дутая! Да и, насколько я знаю, ничего выдающегося Гарри Поттер после этой сомнительной победы так и не совершил! Однако его имя в Британии упоминают лишь шёпотом даже крайне влиятельные маги, это не может не интриговать. Знаешь, я в Англии недавно, и привыкла писать правду и только правду, иначе мои слова не стоили бы и кната, а потому мне хотелось бы всё же узнать: кто такой этот Гарри Поттер? — И поэтому вы обратились к приближенному к нему человеку, — усмехнулась Гермиона, пересилив себя и всё же сделав глоток дрянного напитка. — И не просто к приближенному, а к, как вы выразились, самой умной ведьме своего поколения, которая действительно может знать, какова реальная роль мистера Поттера для Туманного Альбиона. — Ты весьма проницательна, — мадам Дюваль захрустела салатом. — Кхм, что же, — прочистила горло чародейка и уставилась рассеянным взглядом куда-то за плечо мадам Дюваль, погружаясь в пучину воспоминаний. Её голос был тих, а на красиво подведëнных нежной розовой помадой губах играла полная светлой грусти улыбка: — Впервые я встретила Гарри на уроке чар. — Разве не на распределении по факультетам? — удивилась Бриджит, но задала вопрос довольно аккуратно, чтобы не сбить девушку с настроя. — О, нет-нет, — отрицательно покачала головой Гермиона. — В Большом зале его не было. Я не знаю причин, по которым он отсутствовал на распределении, однако впервые я его увидела среди слизеринцев именно на уроке чар. О Гарри Поттере не говорил тогда только ленивый, о нём было написано во многих книгах, а я с детства любила читать, мадам Дюваль. Как вы понимаете, с образом маленького героя, победившего злого тëмного мага, в этот самый момент я уже была знакома. — И каковы были впечатления от реального Гарри Поттера? — подтолкнула её журналистка. — Внешне он совершенно не походил на тот образ, который культивировался в книгах, и тогда я впервые в жизни разочаровалась в печатных изданиях. Представьте моё удивление: как так, почему герой — обычный мальчишка в стандартной школьной мантии и с растрëпанными волосами?! — ведьма усмехнулась и покачала головой, сетуя на свою одиннадцатилетнюю версию. — Однако на самом уроке моё мнение о нём переменилось. — Произошло что-то интересное? — И да, и нет, — пожала плечами она. — Гарри ни на кого не обращал внимания. Даже от Малфоя, что прицепился к нему, словно репей, отмахивался. Вертел в руках перо, игнорируя лекцию профессора Флитвика, и откровенно плевал в потолок. Вы не представляете, какое внутреннее возмущение я испытала: герой — безалаберный лентяй! Просто крах детских юных мечт и трещина на розовых очках! Однако потом Филиус начал опрашивать студентов, и когда очередь дошла до Поттера... — её глаза загорелись, и она посмотрела на Бриджит с каким-то затаëнным благоговением. — Он ответил. И не просто ответил, а вступил с преподавателем в дискуссию! Аргументированно и чëтко отстаивая свою позицию, ссылаясь на такие редкие и древние трактаты в таких драккловых количествах, что и я, и все, кто был в аудитории, ощутили себя полными идиотами! И это — одиннадцатилетний мальчишка! — То есть Гарри Поттер — гений? — брови журналистки поползли вверх. — Тогда почему миру о нём почти ничего неизвестно?! Где научные открытия?! Где статьи?! Где статус мастера?! — Гений? Скорее всего, — согласилась Гермиона. — Даже я себя ощущаю недостаточно эрудированной при беседах с ним. А что до славы, то ему откровенно плевать на неё. Он и статус магистра получил-то исключительно потому, что его буквально за шкирку притащил и представил пред очи экзаменационной комиссии мистер Снейп. — Мистер Поттер — магистр?! В таком юном возрасте?! Я же правильно понимаю, ему так же, как и вам, нет ещё и тридцати?! — округлила глаза Бриджит. — Верно, магистр артефакторики. — Магистр... — пробормотала под нос блондинка. — Ведь звание магистра по артефактам подразумевает звание мастера по зельеварению, чарам, рунам, магии крови и УЗМС. Впечатляет. Кто же такой этот Гарри Поттер?! — Вам принципиально просто знать или вы желаете это непременно опубликовать в своей книге? — сощурилась ведьма. — Увы, не всё и не всегда можно печатать, — отбросила маску простушки журналистка. — Да и многие детали действительно не следует знать обывателям. А некоторые тайны настолько строго хранят, что если открыть их миру, то путь будет только один — на шесть футов под землю. А я ещё так молода, дорогая! — Что же, я рада, что вы понимаете, — усмехнулась Гермиона. — Так кто такой Гарри Поттер? — Магическая Британия, — просто ответила ведьма, пожав плечами. — Серый кардинал? — ахнула Бриджит. — Нет, — ласково улыбнулась Грейнджер. — Он и есть Британия. — То есть?! — Гарри — удивительный маг, мадам Дюваль, — всё же решила развернуть свою мысль ведьма. — К нему идут за советом все: от домохозяйки до министра. Так что он и есть Британия. Он — глас народа, он — шёпот в узких переулках, он — надежда, он — карающий меч, он — самый преданный пёс своего зельевара. Гарри — это Гарри, мадам, и я настоятельно советую забыть о его существовании, в противном случае Британия отвернется от вас. — Я поняла, — хрипло прошептала женщина. — Что же, раз мы друг друга поняли, — хмыкнула Гермиона. — Осталась самая малость: непреложный обет. — И чужая палочка, которую не заметила журналистка, упëрлась в её коленку под столом, грозясь в случае отказа размозжить кости.