— Ты был слишком дорог мне, — просто сказал Дамблдор. — Твоё счастье было для меня важнее, чем твоё знание правды, твоё душевное спокойствие — дороже моего плана, а твоя жизнь — ценнее тех жизней, которыми, возможно, пришлось бы расплатиться за провал этого плана.
© Джоан Роулинг «Гарри Поттер и Орден Феникса».
***
— Всё, что написано в той книге — правда?! — шёпотом воскликнул Драко, неверяще распахнув огромные серые глаза, что на бледном аристократическом лице ребёнка выглядело довольно забавно. — Ага, — кивнул головой Гарри, продолжая усердно выводить буквы пером на пергаменте, выполняя эссе по трансфигурации. Руки с непривычки дрожали, однако мальчик продолжал с упорством осла выписывать красивые завитушки, периодически хмуря лоб. — Мордред! Знаний много, а толку — ноль! Не хватает практики. — Ты действительно помнишь прошлые свои жизни? — вновь не утерпел блондин, опасливо поглядывая на мадам Пинс. Таким открытым и любопытным Малфой был только с Поттером, все остальные видели отредактированный вариант его личности — маленькую напыщенную копию отца. — Не прошлые жизни, а альтернативные реальности, — педантично поправил Поттер, досадливо поморщившись, когда на белом листе расползлась жирная чернильная клякса. — Чëрт! Придётся переписывать, — уныло пробормотал мальчик. — Чтоб эту МакКошку кто-нибудь однажды валерианкой угостил! — Тебе так не нравится декан гриффов? — вздёрнул бровь его собеседник. — Терпеть её не могу! — фыркнул юноша. — Сухая теория с кучей терминологии, словно она не первокурсников обучает, а ведёт лекцию у студентов академии. Причём даже основы не объяснила. И ко всему этому «удовольствию» прилагается ещё и эссе длиной на пару футов! На кой чëрт разливать воду по пергаменту, когда весь смысл можно уложить в пару абзацев?! Впрочем, ради справедливости стоит отметить, что грешит этим не только профессор МакГонагалл. И ладно бы дело было только в эссе и отсутствии основ, так её задания расчитаны в большинстве своём на маггловоспитанных! Вот ты знаешь, что такое спичка, Малфой? — Вот тут согласен, — скривился от отвращения блондин. — Я спичку впервые только на уроке увидел. А как выглядит иголка не знаю! Я же не швея какая-нибудь! У нас в мэноре подобной работой занимаются домовые эльфы! Как я должен представить то, чего никогда не видел?! Из всех справились только эта грязнокровка Грейнджер и ты! И держу пари, что она прекрасно знает, как выглядит эта дракклова иголка! Кстати, — Малфой сощурил глаза, пристально вглядываясь в лицо своего нового друга. — А почему справился ты, Поттер? — Альтернативные жизни, Малфой, — усмехнулся Гарри, расправляя новый лист пергамента и начиная заново переписывать домашнюю работу. — Мордред! Это нечестно! — Неужели? — Гарри взглянул на мальчишку напротив, и глаза его заледенели, а губы скривились в едкой усмешке. — Я бы и врагу не пожелал того, через что приходится проходить мне. — Поттер тряхнул головой, сбрасывая наваждение, и продолжил: — Дело не только в фантазии, как говорит декан львов, Драко. Для того, чтобы трансфигурировать один предмет в другой, тебе нужно представить, как дерево перетекает в металл, меняет форму и заостряется. Полистай на досуге маггловские учебники по химии, поможет. — Маггловские? — с отвращением протянул Драко. — Из всего, что я сказал, ты выделил лишь это? — Не держи меня за дурака, Поттер! — прошипел блондин. — Я прекрасно понял, что ты сказал! Почему профессор не объясняет этого на занятиях?! — Не считает нужным, — индифферентно пожал плечами брюнет. — Вот ведь старая кошка! — зло буркнул мальчишка. — Полностью солидарен, — хмыкнул Гарри. — А теперь дай мне переписать эссе. Я не желаю испортить ещё и эту работу.***
Время немилосердно ускоряло свой бег, и дни проносились перед глазами один за другим, словно подвыпивший лихач на захудалом «Порше» чëрт знает какого года выпуска. Гарри сидел в Большом зале, неохотно ковыряясь в овсянке, которую, как выяснилось, переносил с большим трудом. Взгляд из-под угольного веера ресниц периодически обводил помещение, скользя от ученика к ученику, не зацикливаясь, но подмечая детали. Да, это была именно она — чисто британская одержимость вычурными традициями и этикетом во всей красе у всех, кроме, пожалуй, гриффиндорцев. Евреи точно также бредят звоном монет в своём кошельке, а проклятые французы — модой и изысканной кухней. У слизеринцев это проявилось в маниакальной и навязчивой идее превосходства чистокровных над «магглорожденными», как бы они ни отрицали этого в публичных местах — в кулуарах всегда велись разговоры, далёкие от терпимости к пришлым. Поттер вздохнул. Его думы были тяжёлыми и полными совершенно нерадостных мыслей. Для Гарри были чужды и чистокровные с их озлобленностью к простецам, и «магглорожденные», что лезут в чужой монастырь со своим уставом, втаптывающие в грязь традиции совершенно незнакомого им мира, насаждающие своё видение и кричащие на каждом углу о замшелости аристократии. В принципе, если быть честным хотя бы с самим собой, то мальчишке было откровенно плевать с высоты Астрономической башни что на тех, что на других. Его волновал только один-единственный маг, который вляпался в дерьмо по самые уши что с одной стороны баррикад, что с другой, и которому уготовано погибнуть во цвете лет. В каждой из грёбаных реальностей Снейп не доживал даже до шестидесяти. Чаще всего не дотягивал и до сорока. «Что же мне с вами делать, профессор? — юноша закусил губу до крови, вглядываясь в тарелку овсянки, словно та могла дать ответ на вопрос. — Дамблдор, какими благими ни были бы его цели, не осознаёт опасности, которую несёт его политика. Он радикал. И светлый — не значит добрый. Не зря же свет называют разящим. И пусть умоется кровью тот, кто допустит эту ошибку, считая, что светлые маги — сплошь всепрощение и добродетель. И в противовес Альбусу с его мечтами о слиянии с маггловским миром есть другой радикал — Тëмный Лорд. Политика второго — отделение от мира простецов в полном объёме. По крайней мере, у адекватного Волан-де-Морта, а не того огрызка души. Может, сыграть в игру «собери Тома Марволо Реддла», поставив в условие свободу Снейпа и пакт о ненападении? Звучит заманчиво, если бы я только не знал Волан-де-Морта настолько хорошо: он не прощает предательства. Никогда. Извернëтся и найдёт способ прибить столь нужного мне зельевара. Как ни прискорбно данное осознавать, а Реддл — гений. И он обязательно найдёт обходные пути, чтобы свернуть профессору шею. Сдать Лорда Дамблдору? Ну, допустим, узнает старик неприятную новость, что у него под носом, в затылке Квирелла, находится сам Тëмный Лорд, убьёт его, прознает о крестражах, решит эту небольшую проблему… но Снейпа старик не отпустит. И тут причиной станет уже не исключительность зельевара, а влияние на меня. И хрен докажешь упëртому барану, что я — состоявшаяся личность, и на мне где сядешь, там и слезешь… Для Альбуса я — символ света, знамя победы, единица с колоссальным политическим влиянием. И плевать, что этот светлый символ — тëмный маг, ведущий свою родословную от самой Предвечной. Кто вообще пустил слух о том, что Поттеры — светлые? Да упаси Мерлин! У нас же через одного некроманты и химерологи, а кто не по этим направленностям, тот или артефактор, или зельевар. Светлые зельеварами действительно могут быть, но артефакторами… там же ритуалистика, руны и кровная магия. Слепые идиоты. Ещё бы целителей в светленьких записали, вот смеху-то было бы! — Поттер устало прикрыл глаза, больше не в силах смотреть на отвратительную мерзость, именуемую традиционным английским завтраком. — Что же, вернёмся к нашим фестралам. Тёмные и светлые стороны не подходят. Одни с радостью придушат дорогого профессора, вторые вгонят в гроб раньше времени, навесив неподъëмное количество обязательств. Да и не будем забывать про брожение людских умов: выиграет войну Лорд — и Снейп пойдёт на плаху, как изменник, победит Дамблдор — и зельевару придётся жить под гнётом масс, ведь бывших ПСов не бывает. Мордред и Моргана! Что же делать?! А если взять нейтралов? Нейтралы на то и нейтралы, чтобы не вмешиваться, однако… Поттер, ты — олень! — юноша тихо и обречённо застонал. — Такое простое решение ведь! Третья сторона! Необходимо создать третью силу, вот и всё! Ага, вот только для того, чтобы Снейпа сочли этой самой третьей стороной, нужно, чтобы он её возглавил. И люди. Нервный, недоверчивый и крайне переменчивый ресурс, но, увы, необходимый. Репутация у алхимика подмочена, однако тут есть и другой, положительный фактор — я. Придëтся работать в тандеме. Так, ладно, с этим определился. Где взять людей? Хм, задачка. А, может, пойти по стопам Тома? — Гарри прищурился, оглядев толпу в Большом зале, и губы его растянулись в хищной усмешке. — Промыть школьникам мозги. Что может быть более эффективно, чем преданность, взращенная с юных лет? Тогда следует изменить свою линию поведения. Они не пойдут за простым мальчишкой. А вот за юным гением, который пропагандирует безболезненную интеграцию «магглорожденных» в мир магии, соблюдение традиций, рассмотрение новшеств, опираясь на знания предков, и неукоснительное соблюдение статута секретности — вполне может быть. Кажется, на заре своей карьеры Реддл вещал о чём-то похожем, правда, после переменил мнение на более радикальное. И это не результат безумия, овладевшего им. Люди банально меняются, равно как и меняются их взгляды. По крайней мере, даже адекватный Тёмный Лорд придерживался более строгих рамок после воссоединения с осколками души. Что же, я подарю вам армию, дорогой профессор, и светлых, и тëмных утопив в крови, лишь бы вы жили».***
— Что вы хотите, Поттер? — недоверчиво переспросил Снейп. — Чтобы вы подписали мою заявку на основание клуба обменом традиций между чистокровными и «магглорожденными», — мальчишка растянул губы в очаровательной улыбке. — Профессор Флитвик и профессор Спраут уже подписали. Не хватает только вашей. Три подписи из четырёх дадут мне полное право основать клуб! И директора Дамблдора не придётся отрывать от дел, потому как заявку могут одобрить либо три декана из четырёх, либо директор школы! — Зачем вам это, Поттер? — Северус прищурился. Интуиция била в набат с тех самых пор, как его подопечный резко превратился из непоседливого сорванца в прилежного и до приторности вежливого ученика, что сумел снискать расположение даже у МакГонагалл, которая на дух не переносила студентов его факультета. — Но ведь это очевидно, сэр, — Гарри склонил голову набок, разглядывая хмурое лицо своего декана. — Я хочу, чтобы маги с разным мировоззрением прониклись друг другом и... — Не держите меня за идиота, Поттер! Я всё ещё помню наш разговор, в котором вы признались, что удостоились звания Тëмного Лорда! — желчно выплюнул зельевар. — В невинность вы можете играть с другими деканами или Альбусом, несносный ребёнок! Спрашиваю последний раз, Поттер! Зачем вам маги столь разные по своей натуре, культуре, социальному положению, образованию и взглядам?! — Мой ответ вам не понравится, профессор, — впервые на его памяти Поттер растянул губы в столь неприятной и гадливой ухмылке. И если раньше Северус ещё допускал одну тысячную процента на то, что мальчишка преувеличивает о своих «заслугах» в иных мирах, то теперь все сомнения обратились прахом. — Но я гарантирую, что все мои действия исключительно вам во благо. — И вы, мистер Поттер, — буквально прорычал мужчина, пытаясь задушить взметнувшуюся ярость, — несомненно в курсе, какое оно, моё благо? Не желаете уточнить у первоисточника?! — Вы мне сами об этом однажды сказали, — пожал плечами ребёнок. — Что-то не припоминаю, чтобы мы вели столь задушевные разговоры! — Вы хотите домик, профессор, — тихо заговорил Гарри, и зелёные глаза, казалось, заглядывают в самые отдалённые, запертые на тяжёлый амбарный замок, уголки души. — Не тот, что в Тупике Прядильщика, а без тягостных воспоминаний детства, где-нибудь в волшебном поселении. И лабораторию. Вы желаете научных трудов, библиотеку, камин и кресло у него, бутылку огневиски по вечерам. А самое главное — отсутствие тупоголовых кретинов, которых из года в год приходится учить основам зельеварения. Вы хотите покоя, профессор. Ну, по крайней мере того, который позволит ваш неуëмый ядовитый характер. И я сделаю всё возможное, чтобы это осуществить. Подпишите разрешение. — Я не нуждаюсь в подачках, Поттер! — прошипел мужчина, выбитый из колеи. — Знаю. А потому вы отработаете эту тихую личную гавань в полной мере, сэ-э-эр, — хмыкнул слизеринец. — Мальчишка! — всё же сорвался зельевар. — Я не намерен менять двух хозяев на ещё одного! — Мордред бы вас побрал со своим упрямством, профессор! От вашего благополучия зависит моя жизнь! И я пущу аваду в любого, кто встанет у меня на пути! — гневно зашипел в ответ ребёнок. — Я предлагаю вам тандем, а не очередную кипу обязательств за просто так! Тем более, в отличие от меня, у вас действительно есть рычаги давления и влияния на мою персону! Хватит играть краплëными картами, сэр! — Вы такой же заносчивый, такой же... — Упрямый олень, как мой отец, — закончил за него Гарри. — Выговорились?! А теперь подпишите разрешение! — Мордред с вами, Поттер, давайте сюда эту дракклову бумажку! — сдался зельевар.