Стадии (не)принятия

Яркая вспышка озарила всё вокруг и от того стало вдвойне темней, когда она потухла. Как если бы глаза залило осьминожьими чернилами. Однажды он попал в сумрачное облако, захотев подплыть поближе к осьминогу, словно парящему в зеленоватой толще воды, но не успел испугаться — рядом был отец, державший его за руку. «Он испугался не меньше тебя», — сказал ему тогда отец, помогая смыть остатки чернил. Ещё пару дней на щеках и кончике носа были небольшие тёмные пятна, как напоминание о совершённой глупости. Пол знает, что там, куда ударила молния, есть кто-то важный для него и он напуган. — Где ты, mo chridhe? — он зовёт пустоту и не слышит отклика. Он идёт вперёд, слыша только шелест волн и чувствуя под подошвами сапог мокрый камень. Пол открыл глаза. Тёмный в утренних сумерках балдахин знакомой с детства постели похож на щупальца осьминога, увиденного в детстве. Предрассветный дождь барабанит по окнам, прося впустить внутрь. На-герцог покидает постель и чуть приоткрывает створку, чувствуя, как ветер остужает разгорячённый видением лоб. К нему вновь пришли видения. На этот раз — никакого песка. Кого он мог звать так ласково, как отец зовёт матушку? За кого будет так бояться? Этого ему видение не показало. Юный Атрейдес с сожалением посмотрел на остывающую постель, но подъём и так скоро, лучше это время провести с пользой. Усевшись на коврик для медитации, Пол начал дыхательную гимнастику, погружаясь в состояние транса: между грёзами и явью. Океан простирался куда хватало глаз. После дождя воздух стал свежим и влажным. От него несколько отросшие волосы вились ещё сильнее и Пол с трудом подавил желание поправить их. Не сто́ит портить усилия камердинера, что долгое время провозился с ним, готовя к первому выходу в свет в качестве официального правителя Каладана. У него впереди бесконечная череда разъездов по предприятиям, составляющим экономическую структуру планеты. Вдалеке рыболовецкие траулеры — плавучие заводы, бороздили спокойные бездонные воды, добывая обильный улов и сразу же консервируя, замораживая. На-герцог обязательно посетит и их. — Вы готовы, милорд? — поинтересовался дворецкий, бесшумной тенью возникнув за спиной наследника. — Фрегат ожидает Вас. — Если я скажу, что нет, то смогу отложить встречи? — Пол задал риторический вопрос, понимая, что его желания не имеют никакого значения. Дворецкий — мужчина средних лет с первой сединой на висках улыбнулся и молча покачал головой. Юный Атрейдес вздохнул и расправил несуществующие складки на мундире. С возвращения на Каладан ничего кроме этого он больше не надевал. — Хорошей дороги, милорд, — пожелал дворецкий. — К Вашему возращению мы приготовим лосося под сливочным соусом. — О, тогда мне надо вернуться поскорее! — повеселел на-герцог и легко взбежал на трап. — Грир? — Милорд? — Следите за на-бароном. — Вы могли бы не приказывать нам этого, — дворецкий посерьёзнел. — Военный мастер Халлек не спустит с него глаз, а мы постараемся сделать всё возможное, чтобы на-барон Харконнен чувствовал себя удовлетворительно. Но и юный Атрейдес, и дворецкий понимали, что угодить привередливому заложнику непросто. Сцена за завтраком, с которого прошло несколько дней, показала, что своё положение на-барон не принимает и на лицо конфликт культур. До всех доходили страшные слухи о диких традициях, бытующих на Гьеди-Прайм, Гурни Халлек и Дункан Айдахо не дадут соврать, — индустриальная вотчина Харконненов — последнее место, куда можно отправиться жить добровольно, но видеть их носителя воочию… Поведение на-барона сулило огромные трудности, с которыми необходимо справляться. Прежде всего ему, Полу, как назначенному падишах-императором альмушарифом. — Спасибо, Грир. Не считая назначения отца на Арракис, он впервые самостоятельно покидает родовой замок так надолго. Отца во время разъездов в замке не было порой неделями, а после он возвращался уставшим, но странно довольным. Пол спросил его однажды, отчего он выглядит так. — Потому что я знаю, что наши подданные благоденствуют, — ответил Лето Атрейдес, приняв из рук леди Джессики бокал горячего вина со специями. — Когда ты сам станешь герцогом, то поймёшь, что нет ничего важнее блага подданых. Всё наше положение возможно благодаря их трудолюбию и доверию нам. Заливные рисовые поля, фруктовые сады и виноградники для винокурен, рыбная ловля и добыча водорослей… Каладан преимущественно аграрная планета, славящаяся винами, которые не стыдно подать и к императорскому столу. А ещё причудливые гобелены, сотканные аббатством Сестёр-в-уединении и жемчуг с кораллами. В короне падишах-императора есть огромная жемчужина, когда-то преподнесённая в дар кем-то из Атрейдесов. Их родной мир — это всего три континента — Восточный, Западный, Южный да россыпь мелких островов посреди ужасающе-массивного океана, вот и вся планета Каладан со столицей в Кала-сити и резиденцией Великого Дома Атрейдес, замком Каладан. Планета считается одной из самых безопасных и независимых от импорта из других миров. Они Атрейдесы, в их жилах течёт Океан. «Надо будет спросить у отца, не требуется ли им с матушкой что-нибудь», — подумал юноша, поднимаясь на борт фрегата. По воздуху путь до Элекранских островов занимает от силы часов шесть. Они и так летят довольно-таки низко и временами на-герцогу кажется, что как в старину, о днище корабля будут биться солёные волны. Церемонии и обмен любезностями занимают куда больше времени, чем доклад о том, что всё хорошо, а добыча и переработка водорослей идёт по плану. — Как хорошо, что Вы будете править Каладаном, милорд! — пожилой распорядитель мануфактуры едва не плачет от счастья, видя знакомое лицо и знакомый герб. Пол неловко кланяется пожилому распорядителю, принимая подарок — ящик тончайших листов порфиры, в которые принято заворачивать рис и прочую начинку. Он решает не задерживаться на острове, а отправиться на Южный континент, а аббатство Сестёр-в-Уединении. Ему неловко от неприкрытой радости, с которой его встретил этот старик. Везде теперь так будет? Он ведь, по сути, для своей планеты ещё ничего не сделал. В глубоких сумерках фрегат швартуется у аббатства. Их вышла встретить настоятельница — леди Хелена Ричезе. Его родная бабка, повинная в убийстве супруга, старого герцога Пола Атрейдеса. «Как поживаете?» — спросил жестами наследник Каладана. Один из обетов Сестёр-в-Уединении — отказ от вербальной речи, потому всё общение с ними протекало исключительно в этой плоскости. «Всё прекрасно, благодарю, на-герцог», — аббатесса смотрит куда-то поверх плеча юного наследника. Пол знает, он похож на отца, а тот — на своего отца. Наверняка ей неприятно видеть лицо некогда нелюбимого супруга. «Есть ли у аббатства потребность в чём-либо?» «Благодарю, всего довольно. Мы ожидали увидеть Вас только к завтрашнему утру. Если требуется, сёстры подготовят для Вас и Вашей свиты комнаты». «Это лишнее. Мы проведём ночь на корабле». На Каладане новолуние. Россыпь звёзд на тёмно-пурпурном небе в разводах далёких галактик перемигивается между собой, будто общаются. Юный на-герцог, сидя на замшелом камне, понемногу потягивает чай, сдобренный коньяком для тепла. Алкоголь в напитке почти не чувствуется, в отличие от горьковатого привкуса трав, собранных на склонах гор Западного континента. Он совершенно не помнит ночного неба Арракиса. Только то, что оттенённое огнём от взрывов и объятых пламенем пальм, оно было непроницаемо чёрным, как глаза мёртвых питомиц на-барона. Гурни показал ему «сувенир из дома», что привёз с собой Фейд-Раута. Барон Харконнен решил показать племяннику, что с ним случится, если он ослушается и станет причиной разрыва мирного договора? Среди жителей планет ходят страшные слухи о генетических экспериментах, которые ставят над людьми в лабораториях Гьеди-Прайм. Люди-звери, утратившие человеческий облик или разум, живущие одними инстинктами… Может, Фэйд-Раута такой же выходец из лабораторий барона Харконнена? С виду вполне человек, но взгляд дикий, волчий. Они почти ровесники — на-барон старше на два года, но между ними пропасть в воспитании, культурно-социальных нормах, принятых в их мирах, а после поражения на Арракисе — положении. Фафрелах. Говорят, что Фейд-Раута убил свою мать. Как иронично, с учётом того, что его назвали в честь деда, милосердного правителя планеты Ланкивейль, погрузившейся во мрак с приходом ко власти Глоссу Раббана и де-факто, ставшей анклавом Дома Харконнен. А ведь их родители, нарекая его Раутой, надеялись, что он переймёт немного дедовского эмпатии… — Вы не замёрзли, мой господин? — капитан фрегата окликнул юного герцога. — Нет, Жюль, — Пол покачал пузатой кружкой, в которой было ещё с добрую половину чая. — Ну куда это годится, вылейте! — велел капитан и дождавшись, когда юноша выполнит сказанное, вновь наполнил кружку чаем. — Здесь зановарские пряности и чуть-чуть виноградного сока, милорд, — подмигнул он юноше и похлопал себя по груди, немного выпирающей из-за крупной плоской фляги, упрятанной во внутренний карман кителя. Пол рассмеялся и проверив отвар карманным ядоискателем, отсалютовал мужчине и глотнул «чаю». По горлу в желудок ухнула тёплая, пряная волна. — А, другое дело, милорд? — Совсем другое, — кивнул Пол, подавив зевок. Жюль Айвори посмотрел на юного сюзерена. Совсем носом клюёт. Нелёгкая ноша легла на плечи герцогского сына. Но главное, что и лорд Лето жив, и Каладан по-прежнему принадлежит Атрейдесам. «Будь прокляты эти Харконнены!» — мрачно подумал капитан герцогского флота. — Возвращайтесь на борт, Ваша светлость, холодает, — позвал он Пола. — Да, Вы правы, Жюль. Завтра дел много, — на-герцог одним глотком допил пряное вино и слез с камня. Каюта на фрегате встретила юношу мягким светом плавающей лампы. Торопливо освежившись и переодевшись в спальное (голова начала побаливать от коварного алкоголя, разбавленного чаем), Пол юркнул в постель и провалился в сон-видение. Перистые облака плавали на поверхности дневного неба, как лёгкий пушок ранних весенних цветов, унесённый ветром и выложенный причудливой мозаикой на поверхности реки, протекающей сквозь Агамемнийский каньон. Сильные руки обхватывают Пола за талию и тянут к себе. — Mo balach donn… — рокочущий голос щекочет ушную раковину и заставляет встать волоски на руках. Пол смеётся и тянется вперёд, ловя чужие, мягкие губы. Лодка опасно раскачивается, но Пола это не волнует. Они умеют плавать. — Уже лучше, mo chridhe! — хвалит он, улыбаясь в поцелуй. — Как быстро ты учишься! — Ты тоже. Сладкое чувство тепла разливается в районе бёдер. Пол подскакивает на постели и падает обратно на подушки, унимая дыхание. Это всего лишь сон, всё как у всех юношей его возраста. Он оттягивает пояс спальных брюк и скашивает глаза вниз. Так и есть. Ткань изнутри влажная. Его организм решил напомнить ему, что он ещё подросток и доставить несколько приятных минут с финалом в виде поллюции. Только вот, подумал юный Атрейдес, стаскивая с себя брюки, почему ему приснился мужчина? Разве ему не положено мечтать о красивой дочери какого-нибудь благородного Дома? Он — выгодная партия… С утра к аббатству Сестёр начали подтягиваться местные жители, прослышавшие о визите на-герцога. Для аудиенции Сёстры-в-уединении согласились предоставить один из залов аббатства. — Вы уж будьте уверены, Ваша милость, все подати уплачиваем в срок! Поля урожай дадут такой же обильный, как и в прошлые годы, — выразил общее мнение делегат от старейшин фермерских хозяйств. — Да и травы готовим. Скоро как раз сезон! Пол кивал и держал в голове объёмы выращиваемых на Восточном континенте риса пунди и овощей с зеленью. Посему выходило, что некоторая часть урожая отсюда также шла на экспорт в другие миры. Великие Дома охотно приобретали травяные настои, равно как и вина. Медленно, но верно аудиенция перешла в обед под открытым небом — фермеры вытащили из зала столы и выставили на них снедь, какую привезли с собой: свежий урожай, молодой сыр, рисовые лепёшки. — А и хорошо, что батюшка-то домой отправил Вас, милорд! Никто лучше Атрейдеса по крови не управится! Да умрёте Вы на Каладане! — пожелал глава общины фермеров, подняв стакан с лёгкой травяной настойкой. — Да умрёте вы на Каладане, — повторил тост на-герцог и пригубил ароматный напиток. «Примите этот плащ милорд. Сёстры ткали его к Вашему совершеннолетию, но раз Вы уже приняли власть над Каладаном, примите наш подарок сейчас», — аббатиса протянула Полу увесистый свёрток. «Благодарю вас, сёстры», — на-герцог передаёт подарок стюарду. Они отбывают с Восточного континента утром следующего дня. Впереди — Южный континент и Хасимир Фенринг — несостоявшийся сиридар-граф Каладана. Лишь только сойдя по трапу на землю третьего континента, Пол вдохнул полной грудью тёплый и сладковатый воздух. Климат Южного континента был куда мягче, по сравнению с Западным. Солнечных дней здесь больше, позволяющих винограду набраться сладости и зрелости. — Приветствую Вас, на-герцог Атрейдес, — граф Фенринг встретил его у лестницы, ведущей в резиденцию Цидрит. Чуть поодаль, кутаясь в тёмно-синий бархат, стояла молодая светловолосая женщина. Она чем-то неуловимо напоминала юному герцогу матушку, наверняка тоже из ордена Бене Гессерит. — Хотя, несколько забавно говорить это уроженцу Каладана, но всё же, добро пожаловать в Цидрит! — Граф Фенринг, — Пол обозначил поклон кивком. — Не представите свою спутницу? Хасимир Фенринг обернулся и жестом поманил к себе женщину. — Это моя супруга. Дорогая, подойти ближе, чтобы мы могли лицезреть твою красоту! — Я леди Марго Фенринг, господин на-герцог, — женщина присела в риверансе и открыто посмотрела на юношу ярко-голубыми глазами, изучая. — Надеюсь, Вы и Ваш гость присоединитесь к нам на праздник молодого вина?