Стадии (не)принятия

Всего несколько дней минуло с возвращения сына на Каладан, а тревога никак не унимается. Видя за завтраком взгляд напротив, полный молчаливого упрёка, Лето Атрейдес невольно задаётся вопросом, прав ли он был, приказав наследнику вернуться в родной мир, который кажется знакомым и безопасным? Они — дети океана, морские боги защитят своё дитя. Ведь не зря говорят: «Дома и стены помогают». Звёзды умирают и рождаются, им нет дел до микроскопических форм жизни, заселивших сотни каменных шаров, вращающихся вокруг их света. Они безучастны, как и всякая высшая форма материи, а люди продолжают грызню за богатства, лить кровь, на поверку оказавшуюся такой же красной, как и у врага. Всё может исчезнуть по щелчку невидимых пальцев в один миг. В галактике нигде не спокойно. Не на что опереться и не на кого — куда ни посмотри, пропасть. Герцог не верит ни одному слову, начертанному на своём экземпляре «Договора о мире между Великим Домом Атрейдес и Великим Домом Харконнен». Он даже не хочет его касаться голыми руками — мало ли, какой заразой пропитан свиток. Но он сам предложил этот странный мир. Харконнены унижены и почти низвергнуты. Лансраад негодует и Лето уверен, смакует подробности захлебнувшейся атаки на новых владетелей Арракиса. Герцог держит в голове слова своего оружейного мастера: «Сардаукаров ни с кем не спутать. Броня Харконненов этого не скроет, мой господин». Значит, лично падишах-император дал позволение вырезать весь род. Лансраад, сколько бы не грызся меж собой, не простит такого предательства, обрушится приливной волной на Коррино, снеся всё на своём пути, стоит Лето только слово сказать о результатах расследования. Но разве Лето желает императорский трон? Он всем доволен, будучи герцогом Каладана: рядом любимая женщина, подарившая сына, верные люди. Чего ещё желать? Он принёс присягу императору, едва оправившись от траура по отцу. Выходит, она ничего не сто́ит, раз Шаддам IV встал на сторону барона Харконнена? Нет, здесь что-то другое. И Дом Атрейдес, и Дом Харконнен — не более чем пешки. Лето Атрейдес ни разу не ментат, но за его плечами двадцать лет правления своей планетой и опыт говорит ему, что Харконнены — ключ всех бед. Слишком богатые, богаче любого Великого Дома, включая императорский; слишком наглые, слишком… слишком. Да, именно это слово подходит им. Любая отрицательная черта выкручена до упора, что ещё немного и сорвёт резьбу. Харконнены зарвались, их нужно было прижать к ногтю. Арракис — идеальный повод начать бойню. Выиграй Харконнены и у Шаддама IV появился бы идеальный повод манипулировать бароном, ведь он обязан возвращением положения и влияния. Выиграли Атрейдесы, ну что ж, и это хороший рычаг давления — Харконнены не смирились и посмели ослушаться приказа, они предатели — идеальные потомки своего родоначальника. Кажется, вместе со склонностью к насилию, Харконненам передаётся вероломство. Плохо работаете, сёстры. Лето не хочет войны, которая поглотит весь мир, а потому наносит упреждающий удар — предлагает барону мир. Джессика тысячу раз права, он действительно послал Пола на смерть, заперев на одной планете с наследником барона. А ведь он сам ещё несколько дней назад бушевал от ярости, когда его мальчик голыми руками смог поймать Харконненского охотника-искателя. В дверь кабинета постучались. — Войдите. — Милорд, Вас просит наследник, — мажордом поклонился и украдкой промокнул лоб платком. Лето понимающе улыбнулся, к арракинскому пеклу они привыкнут не скоро. — Спасибо, Бекир, сейчас подойду. Да помогут его мальчику морские боги, ибо он истинный сын Каладана.

⸙⸙⸙

Громкий стук в дверь разбудил на-барона, находящегося между сном и явью. «Сувенир» из дома нерасторопные низшие убрали. Да, это не низшие с Гьеди-Прайм. Их здесь явно мало наказывают. Пара уроков им бы не помешала. — Милорд приглашает тебя на завтрак, на-барон! — из-за двери раздался голос того шрамированного. — И когда он приглашает, тебе лучше явиться! Фейд-Раута посмотрел на дверь с ненавистью. Он ещё им что-то должен? Если не явится, то какие будут штрафные санкции? Но хотелось бы узнать об условиях содержания побольше. Пришлось подняться с постели, с которой на-барон убрал тюфяк. В этой рыхлой, наверняка набитой гнилью, подстилке можно утонуть! Доска куда привычнее. Хочет маленький герцог увидеть его за завтраком? Что ж, он придёт, но не потому, что обязан, а потому, что нужно разведать вражескую территорию. Он ему покажет, кто на самом деле хозяин положения. Смех, да и только — его надсмотрщик — сопляк! Ведьминский выкормыш! Он явно не такой, как старший герцог. Наверняка не убивал ещё ни разу. Слабак. А барон не раз говорил о своём «любимом враге», Лето Атрейдесе. Говорил с чувством, отдалённо похожем на восхищение и желание. Уломал гессеритку нарушить генетическую программу и родить сына, а не дочь! Герцог явно не хотел отдавать родную кровь в Дом Харконненов. А ведь родись девчонка, между их домами мог наступить относительный мир. И длился бы он, пока мелкая сучка не сдохнет в родах или от его, Фейда-Рауты, игрищ. Дядя бы точно настаивал на том, чтобы девчонку передали в их Дом как можно раньше. Может быть, даже после первой менструации, подтверждающей её способность к деторождению. О, с ней бы развлекался не только он… Глоссу любит маленьких, хрупких рабынь. Их так приятно ломать, слыша треск тоненьких косточек. Но не судьба. Гессерская ведьма произвела всего одного ребёнка — мальчишку и больше облагодетельствовать своего господина не торопилась. А мужчины, как известно, дать потомство не могут. — Не заставляй милорда ждать, на-барон! — «шрамированная морда» его ещё и торопит! Схватить бы его за шею и ударить о каменный пол! Раз десять! Фейд-Раута гневно зашипел на дверь, но откинул крышку сундука и достал церемониальный наряд для арены. Он покажет маленькому герцогу, что будет сражаться с ним до последнего вдоха. Это не его заперли на Каладане с юным Атрейдесом, это Атрейдеса заперли с ним. — Наконец-то, — говорит Гурни Халлек, когда дверь отведённых Харконненской твари покоев открывается. — Ха, уже готовишься к роли наложника? — мужчина кивнул на традиционный наряд бойца арены. — Гурни Халлек, — произнёс наследник Дома Харконнен и презрительно улыбнулся. — Генерал Дома Атрейдес… Головокружительная карьера, не так ли? — юноша провёл по своей левой щеке, повторяя шрам на лице военного мастера. —Метка раба есть метка раба, руку своего брата я узнаю всегда. Ты просто сменил хозяев, низший! Рука мужчины дрогнула, потянувшись к ножнам. Фейд-Раута довольно улыбнулся. — Веди меня, низший. Твой хозяин заждался. Не будем его расстраивать. Идя за военным мастером, на-барон осматривался и кривился. Слишком большие окна — в них так легко попасть снарядом. Дерево прекрасно горит, ну а камень… Что за конура этот дворец? Нет стальной высоты небоскрёбов, растущих из плоти отравленной земли, ничего привычного глазу. И это зеленоватое небо… Ну что за мерзость? Атрейдесы вообще знакомы с технологиями или живут в своём средневековом мирке? Даже удивительно, как они, Великий Дом Харконнен, проиграл! Не иначе, промыслы врагов. Коротко стриженный седой затылок маячил впереди, и юноша сглотнул вязкую слюну сквозь зубы. Воткнуть нож в затылочную кость! Но барон решил поиграть в честность — никакого оружия, совсем. Намёк на то, чтобы он сам решал эту проблему? Перед на-бароном выросли огромные резные двери. Они бесшумно отворились, открывая проход в зал для трапез. — Аманат из Дома Харконнен прибыл, милорд, — доложил Гурни Халлек. — Приветствую на Каладане, на-барон Харконнен, — из-за стола поднялась тонкая фигурка, затянутая в церемониальный мундир. Мальчик-идеальная-картинка, пример того, как должен выглядеть отпрыск Великого Дома. Бледный, темноволосый, так сильно похожий на отца. Только глаза — такие же зелёные, как местное небо. Наверняка унаследовал от мамаши-ведьмы. Фейд-Раута усмехнулся и посмотрел на длинную, тёмную столешницу, разделяющую их с Атрейдесовым отродьем. — Ты ведь знаешь, что ни эта доска, ни твоя армия низших не помешают мне добраться до тебя и убить, маленький герцог? — интересуется на-барон, усевшись за стол без приглашения и придирчивым взглядом рассматривая предложенную трапезу. Какие-то клубни, каша, вода. Его собираются заморить голодом? — Вы можете попробовать это сделать. Но я бы не советовал, — Пол сел за стол и расправив салфетку, уложил на колени. Появившийся слуга, знакомый с привычками наследника, наполнил для него стакан воды. — Спасибо, Хэмиш, — поблагодарил юноша. Чужая рука появившаяся сбоку заставила Фейд-Рауту дёрнуться и схватить её в крепкой хватке, выворачивая из сустава. На-барон с удовольствием уткнул низшего мордой в месиво, которое Атрейдесы полагали едой. В груди знакомо закололо, а военный мастер оттащил его от напуганного официанта. — Тут тебе не там, на-барон, спроси сначала, прежде чем трогать! — прорычал Гурни Халлек, не давая ему вырваться. — Убери свои лапы, низший! — прошипел юный Харконнен. — Гурни, отпусти его. Шон, спасибо, ты можешь быть свободен. Сходи к доктору Лицман, а после можешь отдыхать, — сказал Пол. Морские боги, как же тяжело держать лицо! — На-барон, позвольте Вам объяснить правила поведения на Каладане, раз уж трапеза Вас не интересует. Ваш статус — аманат, Вы должны знать, что он полагает частичное поражение в правах. Но на Каладане рабства нет, мы с уважением относимся к тем, кто решил посвятить себя службе Дому Атрейдес. — И очень зря! — выплюнул Фейд-Раута. — Этим низшим не помешала бы трёпка! Маленький герцог чуть нахмурился, но очень быстро складка, пролёгшая между бровей, расправилась. — И потому Вы вольны передвигаться практически по всей территории резиденции. За исключением семейного крыла, — продолжил юноша. — Библиотека, тренировочный зал, территория, прилегающая к резиденции — всё в полном Вашем распоряжении. Вас будет сопровождать караул, согласно Вашему статусу. — О, так ты боишься, что я куда-нибудь уйду? — каркающе рассмеялся на-барон. — Дальше Каладана Вы всё равно никуда не уйдёте, на-барон. Я беспокоюсь о штате прислуги, к которой Вы только что продемонстрировали недобрые намерения, подтвердив все наши беспокойства. А что до Вашего желания добраться до меня и убить… — ведьминский выкормыш расправил плечи и посмотрел Фейд-Рауте прямо в глаза. — Вы можете попробовать. Гурни, отпусти его. Пусть попробует. — Милорд! — возмутился Халлек. — Гурни, это приказ! — повторил с нажимом Пол Атрейдес, чувствуя, что ещё немного, и в голосе появятся совсем другие интонации. Он как никогда близок к тому, чтобы использовать Голос. — Как прикажете, — тяжело вздохнув, Халлек ослабил хватку и тут же оказался отброшен назад. Юный Харконнен бросился в сторону на-герцога, стремясь достать, задушить, уничтожить! Ноющая боль в груди резко возросла, словно кто-то полоснул ножом и почти достал до сердца. Захрипев, Фейд-Раута повалился на колени, не добравшись до наследника Атрейдесов всего метр. Комкая тунику в районе груди, на-барон тяжело дышал, не понимая, откуда боль. Он физически здоров! Идеален! — Чем вы меня накачали, проклятые мрази?! — взревел на-барон, задыхаясь от боли, разрывающей грудную клетку. — Не мы, — отрицательно качнул головой Пол. Утреннее солнце скользнуло по локонам, сделав на мгновение медными. — В Вас что-то чужеродное, совсем маленькое. Если угодно, то это барьер, запрещающий Вам причинять нам вред. О том, как в Вас это появилось, лучше спросите своего дядю. Ведь он привечает Бене Тлейлаксу, не так ли? Фейд-Раута разъярённо заорал, корчась от боли. Ведьминское отродье невозмутимо отравило первую ложку серого варева в рот, перестав обращать на него всякое внимание. «Не ослабляй бдительности, сын, — как наяву Пол слышал слова отца, сказанные им перед тем, как завершить недавний разговор. Герцога не удивила новость о заражении пленника какой-то мерзостью. — Барон Владимир хочет изо всех сил показать, что покорен воле императора. Особенно, когда на волоске его собственная жизнь. Ради этого он готов убить и наследника. Но Пол, на-барон должен жить. Иначе сардаукары придут за нами во второй раз и в большем количестве. Береги на-барона, как бы сложно ни было». Завтрак оказался на редкость безвкусным.