Наложник

Вечером в столичном регионе Каладана, где чуть поодаль поселений расположены земельные угодья герцога, идёт очередной проклятый дождь. Извергая яркие электрические заряды и устрашающий грохот, в чёрном небе свирепствует буря. Холодный ветер бьётся о прочные оконные стекла, отчего температура внутри помещения падает на несколько градусов. Фейд беспокойно ворочается на постели в попытках найти самое удобное положение, кутается в одеяло и белую меховую шкуру, но сон не идёт. Холод и шум разбушевавшейся стихии мешают ему уснуть. После полуночи на какое-то непродолжительное время ему всё же удается соскользнуть в неприятную беспокойную темноту. Чужое присутствие резко вырывает на-барона из цепких объятий дурного сна. Нельзя исключать, что Атрейдесы могут пожелать избавиться от неудобного им заложника самым простым и надёжным способом. Особенно, в свете его сегодняшнего наглого поведения с младшим их рода. Фейд-Раута отлично осведомлён о значении слова "наложник". Наложницы и наложники нужны для создания лёгкого приятного общества своему господину: для сопровождения на светских мероприятиях, для непринуждённых бесед, для сладких соитий. Некоторые редкие извращенцы вроде Лето Атрейдеса решают продлить свой род с помощью персональной шлюхи. Наложников не держат для создания проблем и головной боли своему владыке. Фейд подскакивает на постели, готовый сражаться за жизнь. Дёшево он свою жизнь отдавать не намерен. Одинокая хрупкая фигура, стоящая в лунном свете рядом с постелью, оказывается не подосланный убийцей, а самим Полом Атрейдесом. - Ляг на постель. Лежи смирно. - приказ, которому невозможно сопротивляться. Тело Фейда подчиняется против его воли: отпускается на постель, замирает, будто прижатое к ложу невидимой силой, чужой, потусторонней, непонятной и чрезвычайно опасной. Пульс на-барона подскакивает, сердце часто-часто стучит в грудной клетке, в то время как тело неподвижно. Удаётся только сжать руки в кулаки. Сознание от применённого на нём ведьмовского тона мутится... - Нет... - хрипит Фейд, обнажая в оскале чёрные зубы. Слова даются с трудом. - Я знаю ваши колдовские штучки... они на меня не подействуют. Я тебе... не подчинюсь! - Правда? - голос Атрейдеса мягкий, как и улыбка на его тонких губах. Лёгкая и мечтательная улыбка, придающая опасному ублюдку из Бене Гессерит вид юного беззащитного существа, не познавшего жизнь, чистого, обманчиво робкого и невинного. Того, чью невинность хочется забрать, поглотить, вкусить зубами, как самое крупное и спелое из красных яблок на трапезном столе, такое влекущее все вкусовые рецепторы, наверняка очень сладкое и сочное. Невероятно аппетитное... Пол тянет завязки своего плаща и пышный лёгкий плащ, лишённый удерживающей основы, с тихим шелестом ткани падает к его ногам. От того, что под плащом, у наблюдающего эту сцену Фейд-Рауты мгновенно пересыхает в горле и член встаёт, будто он годы провёл без оргазма, а не самоудовлетворялся всего несколько часов назад, представляя под собой на обеденном столе проклятое ведьмино отродье. Сейчас, в реальности, молодой аристократ одет не в типичную классическую одежду своего дома. Извращение, которое на нём, больше похоже на одежду сестёр Бене Гессерит, одежду, по определению, женскую. Аппетитные, слегка округлые плечи Атрейдессовского наследника обнажены, мышцы рук от запястий до предпречий прячут черные перчатки, обнажающие кисти рук... Такого же цвета воздушно-лёгкое одеяние, то ли платье, то ли туника без рукавов закрывает всё остальное тело от плеч до пят, но имеет треугольный вырез в районе груди, открывающий восхитительный вид на красивые ключицы. Фейд неосознанно облизывается. Прекрасное видение, что стоит рядом, хочется попробовать на вкус. Впиться зубами то ли в плечо, то ли в шею, то ли в ключицу... прокусить кожу до крови, запустить руку в пышные волосы Атрейдеса. Интересно узнать, каковы оно на ощупь... Желания спорить и что-то доказывать оппоненту значительно убавляется. Четыре месяца без соития, без прикосновений даже довели Фейда до того, что он начал дрочить на жестокие фантазии с участием собственного конвоя. Рож исключительно неприятных на вид, которыми на Гьёди-Прайм Фейд бы побрезговал не то что их трахать, а даже кормить этой стероидной падалью своих дорогих питомиц. Смотреть на изящного, соблазнительно вырядившегося юного Атрейдеса несравнимо приятнее. Фейд-Раута Харконнен раздевает глазами и мысленно трахает своего господина. Собственный стояк на врага и томная сексуальность юного Атрейдеса отлично примиряют с мыслью, что они разделят постель. Скорее бы... Будто издеваясь, Пол Атрейдес вовсе не спешит. Он медленно забирается на постель, рассматривает распростёртого под ним наложника. Улыбаясь, усаживается ему на бёдра, плотно прижимает горячую ладонь к щеке Фейда, ведёт ланью, властно поглаживая его шею и лицо. В голове на-барона приятный туман путает все здравые мысли. Он не отдаёт себе отчёта в том, что позорно выгибается от легчайших ласк, тихо скулит, как течная сука. Жалко льнёт к ласкающей руке и шепчет просьбы. Всё сливается воедино. Душное чувство унижения тесно переплетается с собственными тайными желаниями, с фетишами, о которых Фейд-Раута, не имея такого опыта, даже не подозревал. Ненависть к вражескому роду и собственной слабости сливается воедино с животным желанием жарко неистово трахаться с самым соблазнительным в жизни на-барона Харконнена существом. Фейд слышит свой собственный рык, когда вожделенные пальцы Атрейдеса наконец пробираются под ткань его штанов для сна. Прикосновения чужих рук обжигают чувствительную плоть. Тело Атрейдеса немного горячее ввиду физиологии. На Гьёди-Прайм человеческому телу необходимо сопротивляться жаре, в то время как на Каладане требуется эффективно противостоять холоду. Горячие прикосновения к шее и к члену сводят с ума, выбивают из реальности, в которой они - врождённые враги. Пол несколько раз с нажимом проводит по его стоящему колом члену, задерживаясь на сверхчувствительной головке, другой рукой несильно, но ощутимо, обозначая власть, стискивает его шею и Фейда трясёт от сильнейшего в его жизни оргазма. Так хорошо ему не было даже тогда, когда он впервые трахал своих любимых питомиц. * * * * - Не подчинишься мне? Не хочешь мне отдаться? Не хочешь мне принадлежать? - искушающим шёпотом на ухо интересуется Атрейдес, когда Фейд немного приходит в себя от распластавшегося его по кровати удовольствия. Если бы Фейд-Раута Харконнен не знал о противнике того, что знает сейчас, посчитал бы этот тон тоном человека, который испытывает перед ним страх. Хочет ли Фейд-Раута трахаться с соблазнительным ведьминым отродьем? Больше, чем с кем-либо в жизни. Принадлежать ему... разве уже не принадлежит? Признается ли в этом врагу? Никогда. - Отвечай! - хлёсткий ведьмовской тон. Приказ, которого не ослушаться ни одному нормальному человеку. Губы Фейда размыкаются и против его воли произносят правду: - Хочу.