Победа над холодом

— Грамотно вы со священником всё раскидали. Успокоили, так сказать, народ. Это важно, особенно в моменты кризиса. Утред так говорил. — Говорит. — Что, прости? — Говорит. Король жив. — Да-да, точно. Да здравствует король. Неожиданным гостем с городской площади оказался Мейрон Мейрон: безклановый гном, когда-то тоже служивший в столице. Он считал себя другом Квентина Эвери и не зря. Кажется, была парочка моментов, когда предприимчивый бородач помогал Квентину найти выход из непростых ситуаций. Поэтому Мейрон позволил себе громко вдохнуть сквозь зубы. Он всегда так делал, чтобы просигнализировать окружающим: «Общаюсь с психом». Когда в комнату вошла Тара, он спросил её: — И давно наш друг… Такой? Ещё пару лет назад, кажется, не было такого кошмарного упадка сил. Тара поставила перед гномом чашку чая и сахарницу. На вопрос предпочла не отвечать. Квентин оторвал взгляд от пола и внимательно посмотрел на гнома. — Я вообще-то здесь, Мейрон. Ты пытаешься обсуждать меня, в моём же присутствии. — Прости, парень, но из тебя и слова не вытянешь. Сидишь, сопли жуешь. Прости за выражение. На городской площади я думал, тебя удар хватит. Кхрк! Он изобразил сердечный приступ, прижимая ладонь к левой стороне груди, следом выпучил глаза. Спустя секунду комнату наполнил его громкий смех. — Давай, приходи в себя. Наверное, витаминов не хватает. Тара, не жалеешь мяса на него? — Каждый день, — чопорно отозвалась служанка, стоя в углу приёмной. — Забавно, видимо вся энергия уходит на страдания. Помолчали. Эвери начал злиться. — А сейчас, — сказал Мейрон прихлебывая чай. — Он топнет ногой по полу, потребует к себе уважения и напомнит, что он самый настоящий лорд-наместник. Квентин нахмурился. — Ты меня обижаешь, — буркнул он поверх чая. — Потому что это легче лёгкого, — между глотками проговорил Мейрон. — Давай, соберись. Помолчали. Гном размешал сахар, довольно крякнул, позволяя себе развалиться в кресле с максимальным комфортом. Мейрон сменил тему: — Какие планы на день? Что думаешь делать с Вол-Анур? — А что с ними сделаешь? Они окопались на своей земле, как будто это крепость. Арбалеты взведены, простые шахтеры обзавелись кольчугами. В последний раз меня оттуда почти что вывели под конвоем. С ними пока ничего не сделать. — Да-а, — протянул Мейрон. Он уже расправился с блюдцем сладких крекеров. — Вол-Анур — упрямые ребята. Ты ещё имеешь дело с наиболее проблемными из них. Родственники из Вол-Анур’шарат занимаются разведением овец, к примеру. С ними бы проблем не было. — Не проблемных гномов не существует. Мейрон широко улыбнулся: — Ты смотришь на одного из них! Если без шуток, не все мы упертые фанатики. Просто так вышло, что конкретно твой Вол-Анур имеет связи с Тремя Кланами. Эвери свел брови к переносице. — Невозможно. Они бы не получили королевский мандат на добычу ископаемых. Они Вольный Клан, никак не аффилированный с Вол-Сар’Анур. Мейрон скептически улыбнулся. — Ты ведь слышишь себя, верно? Анур-Анур. Не видишь связи? Давай я заполню твои пробелы в гномьем. «Вол» означает «клан». «Анур» означает «король» или «королевский», смотря как ты его употребляешь. Да-да, я вижу мысль на твоём лице. Ты уже готов назвать мне пятьдесят кланов из тех, что появились в последние лет сто пятьдесят-двести. Мол, ануров в нашей прекрасной Алензии хватает. Однако у каждого из них есть дополнительный суффикс. Правда ведь? Вспоминай: Анур’Ба, Анур’Герат, Анур’Аха. Никому не дозволено брать это слово и пихать его к себе в фамилию просто так, будто они важные шишки. Даже вольники обязаны соблюдать этот закон. Однако! Вол-Анур взяли. Почему? Эвери начал размышлять. Перед внутренним взором предстали документы, с которыми он знакомился семь лет назад. Стресс от перевода в морозную глушь влиял на его восприятие, но память его, как всегда, была безупречна. Квентин вспомнил результаты проверок, проведенных Светлыми Клериками. Учитывая тенденции гномов к завоеванию и шпионажу, каждый клан проверялся на связь с Вол-Сар’Анур. Кто это? В двух словах — Вол-Сар’Анур, это колыбель гномьей цивилизации. Совет Бессмертных, окутанный тайной и религиозным почитанием. Считается, что благодаря им гномы пережили Войну. Но что является настоящим фактом, так это аппетиты Бессмертного Совета. За последние триста лет со дня Сошествия Ангелов они развязали два крупных конфликта. Настолько кровавых, что Ангелам пришлось вмешиваться в их дела напрямую. Три Клана с тех пор сидят спокойно и только рассылают своих лазутчиков и торговцев. Там, где они не смогли пройтись с мечом, они проходятся с пером. И деньгами! — Они купили их! — осенило Квентина. Мейрон довольно захлопал в ладоши. Потом сказал, потрясая указательным пальцем: — Может быть, на границах, где Светлые Клерики постоянно сражаются с монстрами или умиротворяют непокоренные ангелами народы, ещё остались честные и добрые ребята. Но в Алензии, где жизнь Клерика настолько скучна, насколько это возможно, я не смогу назвать ни одного совестливого ублюдка. Сам знаешь, если Клерик не берёт взяток... — Значит,ему уже отрубили руки за воровство. — Квентин закончил поговорку за гнома и упал лбом на ладонь. — Как же я этого не заметил. Светлые Клерики не обнаружили связь между Вол-Анур и Тремя Кланами, потому что не искали её. Но налоги... Они должны были платить по декларациям. Там должны указываться полные клановые именования. — В центральной части страны — да. Квентин, напоминаю: ты в особой королевской зоне. Здесь действует столько экономических и бюрократических квот, льгот и хрен пойми чего ещё, даже ты ногу сломишь. Никто не заполняет деклараций, потому что они не нужны. Бэйлиф даже глазом в сторону твоих гномов не поведёт, пока они исправно платят свои положенные деньги и доставляют девять десятых своего сраного железа. Утред, сам понимаешь, так далеко своим королевским взором не заглядывает тоже. Квентин встал с кресла и стал прохаживаться по комнате. Каспер, до того спавший в углу, устало поднял голову. В глазу старого пса отражался наместник, измеряющий ковер перед камином своими шагами. Мейрон тоже наблюдал за Эвери, как довольный наставник. Даже сощурил глаза, как довольный кот. — Если, — наместник стал размышлять вслух. — Клан, имеющий возможные связи с Советом Бессмертных, так прозябает в алензийской глуши, этому есть одно объяснение. И это… Война? Мейрон прыснул глотком чая себе в бороду. — Что? — Это война, — твёрдо сказал Квентин. — Что это ещё может быть? Сам рассуди: после орочьего гамбита ангелы навязали Бессмертному Совету мир. Три клана потеряли до двух третей своего военного потенциала. Сто лет назад они ушли в изоляцию: призвали всех гномов к себе, подчинились даже многие Вольники. Но пятьдесят лет назад по дорогам вновь застучали колеса телег. Мастеровые, палачи, наёмники. Любой каприз за алензийские деньги. Кланы стали проникать во все сферы жизни. Вольные кланы, конечно же. Они ходят нашими дорогами и делают их лучше. Гном дешевле, трудолюбивее и преданнее любого человека или, прости, ангелы, эльфа. С их мастерством не сравнится ни один засратый ремесленник выше полутора метров. Но кроме обслуживания и найма, где ещё пригодится гном? В добыче. В добыче! Мейрон забеспокоился. Квентин ходил всё быстрее и быстрее, его речь становилась всё более торопливой. — О, садовая я голова! Мейрон, одна десятая! Одна десятая! Клану разрешили оставлять при себе одну десятую от добытых ресурсов. За семь лет это более двадцати тонн железа и угля, которые они почти не продавали! Знаешь, почему? Потому что я убедил их отправлять свои караваны осенью, после того как летом пройдут караваны «Первой королевской дружины». И как же легко согласились гномы из клана Вол-Анур на эти новые условия. Даже отозвали нанятых ими бандитов. — Что? — Мейрон, Мейрон! Они готовились, всё это время. Эти кольчуги, они совсем новые. Топоры и мечи тоже. Убийство это прикрытие, они захватят Биллингой! Мейрон встал, поднял руки и постарался успокоить наместника. — Сядь, Квентин! Ты несёшь чушь. Я вообще не к этому вёл. Эвери вспомнил, где он находится. Удивлённо посмотрел на своего друга. Гном легко улыбался и чуть-чуть кивал. Тише-тише, говорил весь его облик. — Я имел в виду, что в твоём городе завелись шпионы. Они наверняка планируют что-то в пользу своих предков и далекой родины, но… Война? Ты не думаешь, что ты перегнул? Каспер подошел к наместнику с другой стороны и с тихим «врруф» сел рядом с его ногой. Подставил лоб под ладонь. Квентин поддался на такие уговоры и потрепал старого пастуха за ушами. — Наверное, ты прав, — с тяжелым выдохом сказал Эвери. Улыбнулся. — Я просто не могу смириться с тем, что Мартина убьют. Ты ведь понимаешь? Мартин, это всё, что у меня есть. Мейрон усадил Квентина в кресло: — Да-да, я знаю, знаю. Теперь отдохни немного. Какое-то время Мейрон успокаивающе гладил наместника рукой по плечу. Они обсуждали какие-то пустяки, вспоминали прошлое. Особенно много раз припомнили Мартина. Квентину это понравилось. День выдался довольно тяжёлым, не говоря уже о других событиях, которые наверняка уже ждут за поворотом. Приятно вот так расслабиться в компании друга. Мейрон принялся рассказывать, как он путешествовал по пограничным горам к востоку от Биллингоя. Говорит, бароны Алензии и орки пришли к какому-то соглашению, а значит, граница снова на замке. Хороший был рассказ, полный веселых деталей. Он был похож на столичный, хорошо написанный водевиль. Из того разряда, которые смотришь с удовольствием, не сильно напрягая голову. — И тут, — Мейрон сжал кулаки. — барон Альтендорф хватает орочьего вождя за бороду и кричит: «Я думал они у вас зеленые, как вы сами!». Клянусь, думал, всё тут же полетит в тартарары, но! — А я думаю, наместник прав. Тара принесла горячий суп на подносе. Её вклад в беседу был неожиданным, учитывая молчаливую натуру служанки. Гном скосил на неё взгляд и откашлялся. — Тара, извини, но я в середине истории. — Учитывая, что это не первый случай такого завоевания, я думаю, что лорд Эвери прав, — продолжила Тара, не обращая внимания на Мейрона. Сначала наместник подумал: «Что?». Потом он подумал: «В чём я был прав?». И потом он наконец понял: «Да, я прав!» — Ведь так уже было? — Он снова оживился и вскочил. — В 284-м, в королевстве Ордания. Южные золотые прииски приватизировал гномий клан. В результате кровавых разборок с местными жителями гномы оказались в меньшинстве. Они публично выразили своё неудовольствие тем, как разрешился конфликт силами местных Клериков, и призвали Три Клана на помощь. Тара заложила руки за спину и извлекла из-за пояса папку. — Я нашла это в наших архивах. Переписка короля Ордании и короля Алензии, которую документировал ваш предшественник на посту сенешаля. Возможно, вам будет интересно. Эвери принял папку из рук своей служанки, будто это было настоящее сокровище. — Здесь может быть ответ на нашу проблему. Изучив эту папку, я смогу понять, какую подлость замыслили Вол-Анур. Спасибо, Тара! Я буду в своём кабинете, никому меня не беспокоить! И он выбежал прочь, не попрощавшись с Мейроном.

***

Мейрон Мейрон, безклановый гном, с монетами и кольцами, вплетенными в бороду. Он лязгающий и крупный, добрый и смешной. Все знают, когда он приближается. Ещё: от него приятно пахнет. Даже после долгого конного перехода гном пахнет не лошадиным потом и пылью, а… Сдобным печеньем. Тара, в противовес ему, была служанкой старой школы. С чопорным выражением лица, невыразительными глазами на смуглом лице. Она одевалась невзрачно и ходила тихо. Её никогда не было в поле зрения, но она всегда была рядом в нужный момент. Её задача — быть рядом с королевским сенешалем. Однако семь лет назад, после назначения нового человека на эту должность, она предпочла отправиться с Квентином в Биллингой. Мейрон доедал суп, не пропадать же супу! Пил чай, пока не остыл! Он улыбался, и крошки падали ему в бороду. Тара хлопотала с посудой, убирая за наместником и меняя крекеры в блюдцах. — Как он… Разбежался, а? — сказал Мейрон немного нерешительно, впервые проявив хоть какую-то робость за всю встречу. — Несмотря на твои усилия, — сухо заметила Тара. Добрая улыбка гнома исчезла. — Я здесь, чтобы помочь ему. Тара разогнула спину, на руках у неё был полный поднос, который она собиралась унести на кухню. Служанка смерила Мейрона взглядом сверху вниз. — Я тоже, — сказала она. — Я тоже здесь, чтобы помочь ему. Чтобы защитить, в том числе от таких как ты, Мейрон Мейрон. Улыбка снова проступила на лице гнома. — От меня не надо защищать, со мной надо только дружить. Впрочем, я знаю, где выход. Увидимся, Тара.