Terrible Thing — AG
Болота знают о смертях всё. Грудную клетку свело ледяным спазмом. Тэхён, медленно выпрямив спину, ещё несколько долгих, по ощущениям вечных, секунд пытался уловить услышанные слова. Нашли останки Югёма. Там, где… Всё тело вдруг стало таким слабым, хуже мокрой тряпки… Кровь отлила от щёк, а желудок болезненно скрутило навязчивым рвотным позывом. Холодная рябь прозубрилась от трахеи до лёгких. — Юнги… — прошелестел он, громко выдохнув. — Ты можешь приехать? — Юнги звучал не лучше. Балансировал на грани. — Пожалуйста. — Конечно, — спешно ответил Тэхён. — Конечно, — повторил увереннее и твёрже, встряхнув головой. Он положил левую ладонь на руль и несильно сжал его, зажмурившись. — Как?.. Что вообще?.. Собственные мысли, ютящиеся в тесной черепушке, показались настолько сложными и непосильными, что по итогу сложить их воедино не получилось. Так и оставалось мычать и блеять. А какой ещё у них теперь удел? Юнги дышал тихо-тихо. Обрывисто. Тэхён слышал это через динамик мобильного телефона. — Мне звонил Намджун. Сказал, что… господи… — ему понадобилась передышка, — он сказал, что его тело нашли на нашем заднем дворе. Кто-то гулял там с собакой. Тэхён спустил ноги с сиденья. Это ещё ничего не значит. Паника ничем не поможет. Он открыл глаза и сосредоточился на большой ветке дерева. Листья на ней оставались неподвижными. Всё в порядке. Тэхён впился ногтем большого пальца в руль. — Юнги, одиннадцать лет прошло… — Мысли вслух. Обычное напоминание даты, масштабов. — Что ещё сказал Намджун? — Он сказал, что я должен приехать в Лэйтон-Бэй. Полиция говорит, что это убийство. — Юнги сдавленно промычал и надавил пальцами на глаза. Тэхён хоть и не стоял рядом с ним, но отчётливо увидел этот болезненный жест. — Я… я надеялся на лучшее. — Мы все надеялись, — с искренним сожалением ответил Тэхён. — Я поеду с тобой в Лэйтон-Бэй. Ты уже звонил Хо и Джину? — На фоне послышался стеклянный звон. — Ты решил выпить? Юнги, я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но… — Нет, Тэ, это просто вода, — обессиленно успокоил его Юнги, перебив. — У графина слабая крышка. Постоянно падает, когда я переворачиваю его. Я собирался позвонить Хосоку и Джину после тебя. Ты правда поедешь со мной? Ты не обязан, знаешь же… Тэхён закрыл бардачок, так и не убрав все выпавшие вещи обратно. Он сделает это позже, когда руки перестанут трястись. — Обязан. — Тэхён поджал губы и ненадолго замолчал, уставившись на узкий тротуар. Улицы потихоньку заполнялись шумными компаниями. — Набери сначала Хосоку. Он, скорее всего, спит. Разбуди его, чтобы он смог собраться к тому моменту, как я заеду за ним. Трудно говорить, когда твоё трусливое слабое сердце клокочет прямо в глотке. Липкий холодный пот прошиб всё тело. Кондиционер болезненно прошёлся по нервной системе, поэтому Тэхён спешно выключил его и полностью открыл окно со своей стороны. Жаркий влажный воздух хлынул в салон «Ситроена», первым делом тронув онемевшие пальцы рук. Тэхён поёжился от колючих мурашек. — Хорошо. Спасибо, Тэ. Не знаю, что бы я делал… — Перестань, — мягко прервал Тэхён. — Мы будем ближе к ночи. Постарайся немного поспать, ладно? Ключи у нас есть. Купить еды? Спросил только чтобы отвлечь ненужной пустой болтовнёй. Тэхён и без ответа знал заранее, что им нужно будет купить еды. Юнги ненавидит готовить и питается либо где-то в кофейнях и в небольших уютных для его побитой души ресторанчиках, либо покупает полуфабрикаты в магазине. Тэхён дружил с Юнги с трёх лет. Знать о нём такие обыденные вещи стало привычным. Высеклось где-то глубоко в голове. — Да, возьмите что-нибудь. Вряд ли я смогу уснуть. Тэхён очень бы хотел, чтобы Юнги постарался это сделать. Но он и сам не знал, как можно успокоиться после новостей о том, что на заднем дворе вашего бывшего дома нашли останки твоего старшего брата, и лечь спать. Когда Юнги отключился, Тэхён сразу же набрал Итану. Он поставил звонок на громкую связь и, пристегнувшись, плавно тронулся с места. — Уже едешь? — Его голос проник в тесную тишину. Тэхён нервно перехватил руль и неестественно выпрямил влажную спину. — Итан, я не смогу приехать. Прости, мне правда жаль, что так выходит. — Снова враньё. На этот раз хотя бы приправленное стыдливыми отголосками. — Сейчас я очень нужен Юнги. Я никогда не рассказывал тебе этого, — и никогда не собирался, — но его старший брат, Югём, пропал девять лет назад. Сегодня… — Тэхён внимательно следил за дорогой, коротко вдыхая и выдыхая, — сегодня Юнги позвонили из полиции Лэйтон-Бэй и сообщили, что на заднем дворе их дома нашли закопанные останки Югёма. Тэхён вывалил на него всё и сразу, не оставив места для вопросов и комментариев. Нельзя злиться на такую смерть. Нельзя злиться на такое горе. — Это ужасно, — заторможенно произнёс Итан, никак не ожидавший услышать подобные новости. Да, Тэхён его понимает. У него тоже были другие планы на этот вечер. И жизнь. — Мы можем как-то помочь? Передай Юнги мои искренние соболезнования. Ты уже едешь к нему? Тэхён слабо улыбнулся и бросил секундный взгляд на слабо горящий экран мобильного телефона. О своих проблемах подумает позже. — Спасибо, Итан. Извинись за меня перед своими родителями. При личной встрече я сделаю это сам. — Тэхён провёл языком по ровному ряду нижних зубов. — На все выходные я уеду с Юнги в Лэйтон-Бэй. Ему нужен кто-то рядом. Сейчас я заеду домой, возьму несколько вещей и после сразу к Юнги. — Тогда я тоже вернусь домой. Хочу проводить тебя.***
Джиглипуфф: Хо и Джин едут с нами Джиглипуфф: заберёшь их? Тэхён, прочитав сообщения, заблокировал телефон и положил его рядом с собой на пол. — С работой проблем не будет? Итан, скрестив руки на груди, остановился у входа в их спальню и прислонился плечом к стене. Тэхён посмотрел на него, подарил маленькую искусственную улыбку и уже через пару мгновений вернулся к чемодану. На самом деле ему бы вполне хватило спортивной сумки, но у Хосока временно не было ни сумки, ни чемодана. Год назад его мама позаимствовала их на время своего путешествия и так и не вернула. Тэхён не готов ехать к миссис Чон в Спартанберг, чтобы забрать чемодан и сумку Хосока. Проще взять этого большого интровертного ребёнка за руку и отвезти в магазин за новыми. — Не должно. Сейчас у меня два выходных. Если придётся задержаться, то я позвоню Джо и всё объясню. Могу взять отпуск за свой счёт. — Думаешь, тебе понадобится столько времени? Тэхён вообще ни о чём не думал. Сейчас будущее казалось размытым и туманным. Он, упёршись коленями в шерстяной ковер, неуверенно пожал плечами, вновь взглянул на спокойное лицо Итана, в этот раз задержавшись на нём подольше, и поднялся с пола. — Не знаю. — Тэхён подошёл к нему и обнял, окольцевав шею руками. Он положил голову на плечо Итана и закрыл глаза. Так было надо. — Там плохая связь. Не теряй меня. — Ложь. Итан обнял в ответ и, потянув на себя его ладонь, поцеловал в костяшки. — Ты сам как? Как на смертном одре. — Всё в порядке. — И хорошо, что Тэхён умел плавать. Иначе бы он давно захлебнулся в своём вранье. — Ты чем займёшься на выходных? — Пока не придумал. — Итан улыбнулся и поцеловал его в макушку. — Не беспокойся об этом. Тэхён чувствовал едва уловимое напряжение между ними. Потрогать нельзя, но его можно было ощутить осевшем на языке онемением, вынуждавшим сжимать горло до тошноты, чтобы не сказать что-то неуместно-разочарующее. Глупо получилось. Однако Итан всё равно прижал его к себе и крепко обнял. Так они простояли несколько минут. В полной тишине. — Мне нужно ехать, — шепнул Тэхён, посмотрев на тёмный деревянный пол под их ногами. Время и правда поджимало. По дороге он должен будет забрать и Хосока, и Сокджина. А их раскидало по разным концам города. Не хотелось задерживаться. — Конечно. Я провожу тебя до машины. Итан понимающе выпустил его из своих рук. Он прошёл в комнату, закрыл пластиковый чемодан, обклеенный кучей разных наклеек, взял Тэхёна за руку, и они вместе вышли из квартиры. Пришлось подождать лифт, который поднимался на их шестой этаж с третьего. На Эшвилл опустились первые сумерки. Но июльская жара так и не спала. Тэхён обманывал не только Итана, но и самого себя. В первую очередь для безопасности. Нельзя поддаваться первым эмоциям. Даже если очень хочется. Даже если они убеждают, что засунуть голову в холодильник и просидеть так все выходные хорошая идея. — Напиши, как доберёшься до Юнги. — Итан осторожно положил чемодан в багажник, отряхнул ладони от невесомой пыли и притянул Тэхёна к себе. — Будь осторожен по дороге. — Повисла тишина. Где-то затерялся ответ. — Тэ?.. — М? Да. Да, конечно. Он не слушал. Голова занята другим. Чем-то плохим. Чем-то, из-за чего тянуло выблевать весь свой поздний обед вместе с лёгкими. Тэхён, громко выдохнув, крепко обнял Итана в ответ. Сейчас, когда пришло время прощаться, пусть и на несколько дней, стало тошно. От самого себя. — Прости, что так вышло, — тихо пробормотал Тэхён и поцеловал его в плечо. Полились сожаления. — Не переживай об этом, — успокаивающе ответил Итан. Он мягко погладил его по спине. — Всё хорошо, Тэ. Перед тем, как Тэхён сел за руль, он поцеловал Итана в губы, коснулся щеки и нежно улыбнулся. Это всё, на что он был способен сейчас. Итан провожал его машину взглядом до тех пор, пока она не скрылась за поворотом их дома. Тэхён расслабленно откинулся назад и на ближайшем светофоре сразу же потянулся к сигаретам. Югём не давал Юнги спокойной жизни даже после своей смерти. Проклятье. Тэхён сгрыз кожицу с нижней губы. Он продолжал делать это из раза в раз, когда сильно волновался о чём-то. Дорога до Хосока не заняла слишком много времени. Или так показалось Тэхёну? Губа, по крайней мере, осталась на месте. На часах половина девятого. При лучшем раскладе они будут у Юнги в одиннадцать ночи. Тэхён без проблем припарковался возле семиэтажного жилого дома Хосока и вышел из прохладного салона в понурое пекло. Он, не отходя от «Ситроена», задрал голову повыше, увидел в окне ожидающе-унылое лицо друга и невольно слабо рассмеялся. Тэхён достал из багажника полупустой чемодан и прихватил сигареты с телефоном с переднего сиденья. Жара в этом году упрямее, чем обычно. Воздух после пробежавшегося дождя стал плотным и увесистым. Он ложился на кожу раздражающей плёнкой. Нужно было купить хотя бы бутылку воды. Тэхён приложил левое запястье к горячему лбу, а после взъерошил волосы, выкрашенные в приятный пшеничный цвет. Он поставил машину на блокировку, вошёл в дом и, успев вбежать в пустой закрывающийся лифт, нажал на кнопку пятого этажа. Хосок встретил прямо у порога, приветливо распахнув входную дверь. — Мне только закинуть шмотки в твой чемодан, — начал он, — и я готов. — Воды, — ввалившись в чужую квартиру, умоляюще протянул Тэхён и скинул с себя кеды, которые надел вместо шлёпок. У него всегда сильно мёрзнут ноги. Даже в плюс тысячу градусов Цельсия. — Ты права не забыл? Я сегодня после ночной смены. До Гринвилла доеду, но пять часов до Вирджинии… После этих слов мимо него пролетело чёрно-серое пятно. Послышался скрип открывающегося ящика, в котором Хосок хранил все свои документы, и шуршание бумаги. — Вот теперь не забыл! Тэхён похвально покивал в пустоту и сам прошёл на кухню. В однокомнатной квартире Хосока, выполненной в стильных тёмных тонах, всегда пахло порошком для стирки белья и моющими средствами с нотками хлорки. У Хосока, как обычно, стерильнее, чем в операционной. В его доме не было места для чего-то лишнего, что могло бы послужить очередным предметом по сбору ненавистной им пыли. Максимум свободы, минимум вещей. С самого раннего детства Хосок был выдрессирован на идеальный порядок тяжёлой отцовской рукой. Сейчас отца нет, Хосоку двадцать семь. И он до сих пор работает над этим. Первым делом после улицы Тэхён подошёл к кухонной раковине и тщательно вымыл руки с мылом, чтобы шум воды долетел до хозяина квартиры. Хосока страшно раздражало малейшее нарушение правил гигиены. Для него подобное приравнивалось к катастрофической антисанитарии. Но это уже не от отца, а от него самого. К микробам он так же брезглив, как к капусте, к людям и к чужим слюням. К счастью, должность ведущего системного специалиста в большинстве случаев позволяла Хосоку находиться дома почти всё время, где он с большим успехом избегал капусту, людей и чужие слюни. Отряхнув руки от воды, Тэхён подошёл к холодильнику, достал из него маленькую бутылку негазированной воды и за несколько секунд опустошил почти всю. Если по-хорошему, Тэхён хотел бы принять простой тёплый душ, чтобы смыть с себя пот, усталость и осевшую пыль дорог и многолюдных заведений. Особенно с открытых участков тела. Виски мелко заколотило. Ещё бы не помешала пара часов сна… Но они отдохнут у Юнги, нужно только подождать. Тэхён, не долго думая, полез за аптечкой в нижний ящик, расположенный между холодильником и ни разу не использованной духовкой, и достал себе пару таблеток обезболивающего. Закусив два гладких шарика передними зубами, чтобы не коснуться до них языком, он допил воду. Главное, чтобы горло завтра не проявило себя во всей опухше-першащей красе. Когда твой возраст близок к отметке тридцать, о таких вещах начинаешь серьёзно заботиться. На кухню, пошаркивая тапочками о паркет, зашёл Хосок, закончивший паковать свои вещи в чемодан. Как Тэхён и думал, тот проснулся только после звонка Юнги. На его щеке от декоративной подушки притомился глубокий след, не желающий сходить. Тэхён почти заскулил, только сейчас заметив на Хосоке толстовку. — Хо, на улице вроде как конец света. — Он дёрнул друга за верёвочку на капюшоне и ткнул указательным пальцем в живот, заставив того боязливо вскрикнуть. — Ради всего святого, надень футболку, но возьми с собой кофту. — Это обязательно? Большой ребёнок. — Ты умрёшь от жары. У Юнги до сих пор нет кондиционера в квартире. Ты когда в последний раз на улице был? Хосок серьёзно задумался. Он подошёл к календарю с котятами, висевшему на стене, и принялся отсчитывать. — Девять дней назад. — Почти завидую. — Тэхён кивнул в сторону закрытого окна. — За эти девять дней наступил июль, Хосок. — Хорошо, я надену футболку. Мы заедем поесть? Я голодный. Хосок похлопал себя по плоскому животу и вяло улыбнулся. — Почему ты вообще ещё жив? — Вопрос искренний, вполне серьёзный. — Я заплатил за это своими слезами, — усмехнулся Хосок и скинул с головы капюшон. Пушистые рассыпчатые волосы встали забавными антеннами. — Тебе ведь тоже хочется проблеваться от нервов и выкурить примерно десять пачек сигарет? — Да. — Тогда мне лучше. Телефон в кармане Тэхёна брякнул СМС-сообщением. Командир: я готов Командир: надеюсь, что вы уже в пути Командир: я голодный — Джин пишет, что готов. — Я почти тоже. Хосок развернулся на пятках и скрылся в коридоре. Тэхён, убрав телефон обратно в карман, выключил свет на кухне и направился за ним. Он остановился в коридоре возле чемодана и стал ждать. — Я, кстати, не знал, что Намджун вернулся в Лэйтон-Бэй. — Голос Хосока утонул в складках толстовки, которую он принялся с себя снимать. — А мы вообще хоть какие-то новости об этом месте знаем? — Неделю назад мама созванивалась с нашей бывшей соседкой. Помнишь миссис Янг? — Тэхён кивнул. — В Лэйтон-Бэй хотят закрыть кинотеатр. Там теперь так пусто стало. Почти все уехали. Остались только старики и те, у кого свой бизнес. Тэхён опёрся спиной о стену позади себя и пожал плечами: — На другое никто и не рассчитывал. Рано или поздно это бы случилось. — Мне немного грустно от этой новости. Иногда я скучаю по тем временам. — Хосок надел на себя большую тёмно-зелёную футболку и развернулся к Тэхёну. — А потом я вспоминаю, что отец повесился прямо в коридоре, и, знаешь, это убивает всю ностальгию. Тэхён с трудом подавил в себе едва ли вырвавшийся смешок и плотно сжал губы. — Ненавижу тебя, — проворковал он. — А ещё, — Хосок запрыгнул в лёгкие кроссовки, — мисс Чон сильно заболела. Тэхён тоже начал обуваться. Он сел на пол и принялся завязывать шнурки. От услышанного болезненно сжалось сердце. — Я зайду к ней, когда приедем. Хосок ободряюще улыбнулся: — Хорошая мысль. До машины они шли молча. Хосок копил в себе энергию на стенания из-за погоды, а Тэхён думал о мисс Чон. Одиннадцать лет назад она также не могла похвастаться крепким здоровьем. Постоянно болела. Редко когда на щеках мисс Чон удавалось застать румянец. Но как же сияли её глаза… Вне зависимости от болезней или сезонов года. Как и у её сына. Тэхён приложил ладонь к солнечному сплетению. У тоски вместо рук затупленные лезвия и крепкие объятия.***
— Почему всё дерьмо случается в мой отпуск? Я ушёл в него буквально сегодня утром. И с чего он начался? С найденных останков Югёма. — Несмотря на слова, голос Сокджина оставался ровным и спокойным. Припарковавшись возле дома Джина, они решили поесть перед дорогой. Тэхён обернулся к нему со своего водительского места и вымученно улыбнулся, пожав плечами. Этот день никогда не закончится. Хосок, севший рядом с Тэхёном, тоже обернулся к Сокджину и протянул ему вишнёвый «Пепси» и ароматный крафтовый пакет с двумя бургерами, пятнадцатью куриными наггетсами и картошкой фри с соусом барбекю. — Целых две недели без авиации. Ты выживешь, командир воздушного судна? — улыбнулся Хосок, растянув испачканные в сырном соусе уголки губ. — Постараюсь. — Джин забрал еду к себе и откинулся назад. — Первый раз за последнее время выспался. Теперь голова гудит. — Он потёр лицо ладонями и проморгался. — Есть «Аспирин»? Тэхён двинул подбородком вперёд, указав на свою сумку, с которой он каждый день ездит на работу. — Поройся по карманам. — Он вмял плечо в мягкую спинку сиденья и подогнул под себя ноги. — Мы ведь не будем обсуждать случившееся без Юнги, верно? — Не горю желанием, — не поднимая головы от Тэхёновой сумки, ответил Сокджин. — Если начнёшь отвлекаться от дороги, мы все откинемся, — добавил Хосок. — Вы оба удивительно хорошо держитесь, — заметил Сокджин. Он, наконец, нашёл блистер с таблетками и облегчённо выдохнул. — Ладно ты, — посмотрел на Тэхёна, — у тебя всегда голова в ясном сознании. Хосок?.. Тэхён перевёл взгляд на упомянутого и, тоже заинтересовавшись, словил губами соломинку, что торчала из бумажного стаканчика. Для себя он выбрал яблочный сок, решив отказаться от газировки. Из-за неё нос чешется. — Я закинулся маминым чаем на травах и какими-то успокоительными из аптечки, которые там нашёл. Тоже на травах. Всё по-христиански. И ещё я немножко дунул. — Хосок! — Тэхён, на самом деле не разозлившись даже на крошечную каплю, шлёпнул его по ляжке. — А почему в квартире не пахло? Ты опять, как в студенческие годы, курил в ванной под душем? Джин, ты такого ничего не делал? — Не-а. — А права взял? — Я похож на Хосока? — Хорошо. — Тэхён нервно усмехнулся. Хосок почти оскорбился. — Когда поедем в Лэйтон-Бэй, тебе нужно будет сменить меня за рулём. Я с ночной. Сокджин закинул «Аспирин» в рот и, в отличие от Тэхёна, громко разжевал его. Хосок весь скривился, пока Джин запивал горькость лекарства вишнёвой «Пепси». — Я и сейчас могу сесть за руль. Тэхён лишь отмахнулся и взял горсть картошки фри. Когда он доел, то они выехали в Гринвилл. На фоне тихо играло радио с первой попавшейся радиостанцией. Через двадцать минут пути Хосок, закутавшись в толстовку и натянув капюшон по самые глаза, задремал. Скоро они снова будут дома. Горло свело судорогой. Болота часто снились Тэхёну. Хижина Юнги стояла на самой окраине Лэйтон-Бэй. Она пряталась за дубовым лесом между прибрежными болотами и океаном с белым мелким песком на берегу. Какая-то часть Тэхёна болезненно скучала. Вплоть до самого их почти одновременного отъезда из Лэйтон-Бэй они с Хосоком, Джином и Юнги часто садились в старую деревянную лодку, выкрашенную дешёвой синей краской, заводили старый мотор и катались по болоту, заглядывая на тёмные холодные островки леса. В той же лодке под звёздным небом Тэхён подарил свой первый поцелуй капитану их школьной команды по футболу. Искристые мурашки тронули затылок… Даже сейчас больно. А столько лет прошло. — Я вспомнил тот день, когда Юнги пошёл в полицию, чтобы сообщить о пропаже Югёма, — тихо произнёс Джин, нарушив сонную тишину. — Тэ, дай сигарету. Тэхён, не отрываясь от дороги, протянул почти пустую пачку Джину, а затем закурил сам. — Нужно будет купить ещё. — Это скорее мысли вслух. — Он проревел весь вечер, а на утро пошёл в школу как ни в чём не бывало. — Полиция тогда сказала, что пропадать — это у них семейное, — просипел Хосок и снял с головы капюшон. Он, широко зевнув, лениво потянулся. — Ага, — выдохнул Джин, нервно покручивая часы на правом запястье, — только отец Юнги не пропал, а просто бросил его, забрал все деньги, позвонил Югёму, чтобы возвращался домой, и свалил. Тэхён, как и все они, хорошо помнил тот день. Как минимум потому, что намочил кеды в ноябрьских лужах, пока бежал к Юнги, чтобы позвать его погонять на велосипедах. В тот день, 5 ноября 1994 года, мама укутала шею Тэхёна в новый оранжевый шарф и, положив в глубокий карман дутой непромокаемой куртки несколько шоколадно-ореховых конфет в пёстрых обёртках, отпустила гулять. Тэхён тут же помчался к дубовому лесу, за которым прятался кособокий двухэтажный дом Юнги. Им было по одиннадцать. И они оба умели читать. Юнги потерянно сидел на влажном после недавнего дождя полу веранды и смотрел то на болота, то на тропинку, ведущую в лес, а за ним и в сам Лэйтон-Бэй. Когда он увидел оранжевый шарф Тэхёна, то несуразно улыбнулся, встал на ноги и молча протянул запыхавшемуся другу клочок бумаги. Это была записка, оставленная ему отцом. Им было по одиннадцать. И они оба умели читать… «Скоро приедет Югём, жди его и никуда не уходи». На велосипедах не покатались. Через двадцать минут приехали Хосок и Джин, уставшие ждать их. Отец Юнги оставил в Лэйтон-Бэй свою старую лодку и сына. По лодке он скучал гораздо больше. В тот день Юнги не плакал и почти не говорил. Вчетвером они сели на мокрую после недавнего дождя веранду со скрипящими и кое-где прогнившими досками, и Тэхён угостил всех конфетами, что дала мама. У Юнги вот никогда не было мамы. Она умерла при родах. 5 ноября 1994 года оранжевый шарф остался нелепым ярким воспоминанием. Югём и правда приехал на следующий же день. Он вернулся в Лэйтон-Бэй и после больше никогда не покидал его.***
Гринвилл, Южная Каролина Тэхён закрыл за собой дверь в квартиру и посмотрел на смертельно бледного Юнги, который ждал их. Сейчас он казался ещё меньше обычного. Особенно в этом своём белом лонгсливе на три размера больше. С лёгкостью бы поместился в карман. В последний раз, когда Тэхён видел его в таком убитом состоянии, они ещё учились в школе. В квартире сильно пахло краской. — Я приготовил для вас спальные места. Не самые удобные, но… — Не парься, — отмахнулся Хосок. — Мы купили тебе еды. — Он протянул ему четыре, ещё тёплые, коробки пиццы, которые они заказали в пиццерии при въезде в Гринвилл, и снял с себя кроссовки. — Спасибо. — Юнги, прилипая босыми ступнями к полу, отнёс еду на кухню. Они все прошли за ним, кроме Хосока. Тот ушёл в ванную комнату мыть руки с мылом, а не с моющим средством для посуды, как это сделали остальные. Джин сам поставил чайник, а Тэхён стащил с сушилки четыре чашки и в три из них насыпал быстрорастворимый кофе. Для Хосока пришлось отыскивать что-то чайное. Появившаяся на кухне суета успокаивала. Юнги правда нуждался в каждом из них. Как и одиннадцать лет назад. И они это знали, поэтому отбросили неуместные слова о соболезновании и просто принялись делать то, что умели лучше всего… Юнги сел за стол: — Вы не купили сигарет? Мои закончились. — Купили. — Хосок, вернувшийся из ванной комнаты, вытащил из большого кармана толстовки три разные пачки и снял с себя кофту. Тэхён был прав: кондиционера у Юнги не было. А ночи сейчас не то чтобы прохладные. — Ты спал? — Я пытался. Тэхён достал из холодильника пачку соевого молока, открыл её и понюхал содержимое, проверив на годность к употреблению. Сокджин уже заливал чашки крутым кипятком. Юнги, скорее всего, ничего не ел и не пил. Когда они сели за стол, повисла тишина. Тэхён огляделся. Из всех их квартир квартиру Юнги он любил больше всего. Она была двухкомнатной, но при этом небольшой. И на каждой полке, на каждом свободном месте стояли живые растения в горшках. Юнги до восемнадцати лет жил на болотах. Всю жизнь его окружала дикая природа, неограниченные просторы и свобода леса. Каждый день, просыпаясь и засыпая, он чувствовал особый мокрый воздух, шуршание дубов и кипарисов, щекочущее сознание, и перегной, идущий с лесных островков на болотах. Он пах как перекопанная весенняя земля. Юнги скучал. Оттого заставил всю квартиру зеленью, за которой бережно и любовно ухаживал. Они были разных размеров. Какие-то совсем небольшие, а какие-то с человеческий рост. Юнги работал из дома. Он вёл свою колонку в газете, поэтому мог позволить себе каждый день ухаживать за растениями. — Что мне теперь делать? — Юнги уставился пустым взглядом на загнувшийся уголок коробки пиццы. Его нижняя губа, сильно пожёванная, дрогнула от боли, после чего он сразу же потянулся к новой упаковке «Чапман» и закурил. Тэхён не сводил с Юнги взгляда. В последний раз они виделись полторы недели назад. За несколько часов он словно бы истончился, посерел и потерялся в своей же голове. Сейчас Юнги напоминал разобранный конструктор. Ничего не осталось от его обычного состояния. — Нам. Не тебе, а нам. Ждать расследования полиции, — ответил Тэхён. — Давай сначала хотя бы доедем до Лэйтон-Бэй. Он поднял правую ногу, упёрся пяткой в стул и прижал колено к груди. Больше добавить нечего. Пить горячий кофе в июльскую ночь не лучший вариант, но Тэхёну очень хотелось. — Ты как в целом? — Хосок коснулся своим коленом до коленки Юнги. Тот вяло повёл левым плечом и состроил невнятное выражение лица: — Чего-то такого я и ожидал, если честно. Джин покачал головой и провёл языком между губ: — Поверить не могу, что это случилось. А Тэхён мог. Он, как и Юнги, ждал чего-то подобного… Всё это время. Разговор не шёл. Может быть, оно и к лучшему. Тэхён провёл указательным пальцем по ободку чашки, задержался на небольшом трёхлетнем сколе и подумал, что сон ему всё же необходим. — Мне нужно принять душ, — тихо сказал он и сделал небольшой глоток. Мгновенно скуксился, еле проглотив. — Юнги, эта сахарная кома твоя. Тэхён поменял местами их кофе и, желая убедиться, отпил тот, который изначально предназначался ему. Хосок поднялся из-за стола и пошире открыл балкон, мечтая о лёгком освежающем дуновении ветерка. Тэхён снова посмотрел на Юнги. Тот докуривал уже вторую сигарету. Когда он полез к третьей, Тэхён вытянул руку вперёд и забрал её. — Хватит, — спокойно сказал он. Юнги посмотрел на него. — Всё будет нормально. Побудем там пару дней, а после уедем обратно. — Сколько придётся ждать до конца расследования? — спросил Хосок. Тэхён повернулся в его сторону и пожал плечами. Хотелось бы ему уметь заглядывать в будущее. — После того случая с дочерью Фишеров у Югёма было достаточно недоброжелателей, — протянул Сокджин. — Прошло всего одиннадцать лет. Вряд ли они все поголовно отошли в иной мир. С таким успехом в список подозреваемых полиция может занести девяносто процентов жителей. Юнги нервно усмехнулся. — И меня в первую очередь, — выдохнул он. Тэхён протянул ногу под столом и легонько пнул его, улыбнувшись. Юнги улыбнулся в ответ и, наконец, почувствовав себя немного получше среди своей единственной настоящей семьи, потянулся к пицце. — Почти никто не видел твоих синяков, — успокоил его Тэхён и посмотрел на свои часы. — У нас осталось не так много времени для сна. Во сколько будем выезжать? — Чем раньше, тем лучше. — Хосок, так и не поймав ветра, сел обратно за стол. — Не хочу приехать туда к вечеру. — Тогда выедем в семь утра. К обеду будем там. Пойдёт? — предложил Джин. Тэхён согласно кивнул: — Пойдёт. Тогда я в душ и спать. — Я переложил твои шмотки в нижний ящик в ванной комнате, — предупредил Юнги. Тэхён непонимающе вытаращился на него, молча дав понять, что хотел бы услышать ещё и объяснения. — Я хотел купить новый комод в спальню, но потом мне стало жалко выбрасывать старый, поэтому я перекрасил его и переложил всю одежду в тот комод, который стоит в ванной. Он всё равно был наполовину пуст. Короче, по итогу ничего я не выбросил. Но и вещи не вернул, краска ещё досыхает. Тэхён удивлённо похлопал глазами. Когда только успел вообще? — Так вот почему так сильно воняет краской, — улыбнулся Хосок. — Я думал, ты такой тухлый из-за найденных останков Югёма, а ты просто краски надышался. Тэхён, уронив голову в сгиб локтя, лениво рассмеялся. Через несколько секунд до ушей долетел и смех остальных. — Придурок, — беззлобно ответил Юнги. Тэхён допил кофе, поставил чашку в раковину и ушёл в ванную комнату. У Юнги не было ванны, но была просторная душевая кабина. Однако больше всего места здесь занимали растения. Первым делом Тэхён присел на корточки перед комодом и залез в нижний ящик, чтобы достать оттуда свою футболку с нижним бельём. Вещи, как обычно, лежали не самым аккуратным способом. В этом весь Юнги. Тэхён вытащил футболку, но, хорошенько поискав, он так и не смог найти нижнее бельё. Скорее всего, Юнги перепутал ящики. Тэхён открыл средний и, засунув в него руку, аккуратно перебрал одежду. И да, он оказался прав. Тэхён поджал губы, закрыл нижний ящик и, уже почти задвинув и средний, остановился. Взгляд зацепился за странную клетчатую рубаху. У Юнги никогда такой не было, Тэхён уверен. Он знает его гардероб лучше своего собственного. Тэхён коснулся её ворота. Вещь выглядела поношенной и уже застиранной. Откуда притащил?.. Пожав плечами, он встал на ноги и толкнул левой коленкой ящик. У Юнги часто появляются странные вещи дома, так что совсем неудивительно. Чего только стоит велосипедный руль, который у него вместо вешалки. Тэхён быстро скинул с себя одежду и зашёл в душевую. Он правда очень устал. Всё, чего ему сейчас хотелось, так это помыться и лечь спать. У него нет сил думать, переживать, терзаться виной. Если начнёт это делать, то не остановится. А ещё его стошнит. Прохладная вода первым делом вызвала приятные мурашки. Тэхён поёжился, но почти сразу расслабился. Просто вспомнил, как в квартире душно, и прохладная вода в мгновение показалась спасением. Он осторожно, лишь бы не поскользнуться, развернулся к полкам, чтобы взять шампунь, и снова удивлённо замер с вытянутой вперёд рукой. Как давно Юнги пользуется цветочным гелем для душа? Сколько Тэхён себя помнит, Юнги терпеть не может этот аромат именно в гелях. У него от такого и всех ему подобных голова болит… Тэхён раздражённо закатил глаза на самого себя. Это тоже не его дело. Иногда привычка подмечать различные незначительные мелочи во многом ему помогала. А иногда, как сейчас, становилась бесполезной и просто энергозатратной. Намыливая кожу головы, Тэхён вспомнил, что забыл написать Итану о том, что они добрались. Громко и протяжно выдохнув, он обессиленно опустился на корточки и закрыл глаза. Напишет, как выйдет из душа. Всё в порядке. Кольцо, так некстати, зацепилось за волосы. Тэхён болезненно шикнул и большим пальцем развернул его камнем к внутренней стороне ладони. Душ не занял слишком много времени. Через десять минут Тэхён, закинув полотенце на плечи, вышел из ванной комнаты. Теперь стало определённо лучше. Голова ощущалась почти как воздушный шарик. Остальные всё ещё бродили по кухне и пили по третьей чашке кофе. Одна пицца была съедена. Едва ли Тэхён успел переступить порог кухни, как по квартире раздался стук в дверь. — Это, наверное, миссис Купер. Я обещал отдать ей один цветок, — спохватился Юнги. Он спешно вскочил со стула и убежал в коридор. — В двенадцать ночи?! — крикнул вдогонку Сокджин, выглянув с кухни. — Она поздно возвращается домой! Тэхён занял место Юнги. В груди, где несколько часов назад завязался тупой плотный комок страха и ностальгической боли, потеплело. Совсем немного. Он мог почувствовать, как верёвка на горле ослабла. С этими людьми всё чувствовалось иначе. Тэхён, как и Юнги, не мог назвать их просто друзьями. Семьёй. Самое подходящее. — Интересно, лодка, которая там осталась, ещё не развалилась? — протянул Хосок. — Я бы разочек прокатился по болоту. — Вряд ли, — ответил Тэхён. — Но можешь обратиться к Намджуну с просьбой взять его лодку на пару часов. — Он обернулся назад. — Юнги, ты ведь цветок пошёл отдавать, а не пальму откапывать! Стоило ему закончить своё предложение, и на кухню зашёл Юнги. Сердце обвалилось к ногам. Тэхён осторожно поднялся со стула. Юнги был бледнее чем смерть. В глазах расплескался дикий животный страх. Его прерывистое тяжёлое дыхание сопровождалось запульсировавшей кровью в висках Тэхёна. Юнги поднял руку и протянул ему конверт. — Это… это был курьер. Не миссис Купер. — Он судорожно выдохнул и, отшатнувшись назад, упёрся спиной в стену. Хосок и Джин встали по обе стороны от Тэхёна. Почему-то задрожали и его руки тоже. Тэхён открыл конверт и вытащил из него альбомный лист, аккуратно сложенный пополам. Хруст бумаги прошёлся по острым нервам. Он развернул его… «24 ноября 1999 года. Я знаю, что это сделали вы».