Курт материализуется в воздухе, как Чеширский кот. В его улыбке нет и тени угрюмой тревоги, застывшей на лицах остальных.
— Ну, мы точно не в Канзасе, — резюмирует он.
Когда в Лондоне начинают происходить ужасающие убийства, жестокие и кровавые, а полиция оказывается в невыгодном положении — только два человека посмеют взяться за это. Чарльз Ксавье, журналист которому не терпится продолжить свой сюжет. И Эрик Леншерр, инспектор Скотланд-Ярда, которому поручено вести расследование.
Действия разворачиваются в 2004 году. Эрика сажают в тюрму после нападения на Кеннеди. И там он проводит свой год. Но после всего этого времени его не покидает лишь одна мысль:"А где же Чарльз? Столь вместе прошли, столько чувств особых было и так все просто закончится?" Но нет.
Ксавьер боялся придти и так просто признаться в особой любви к Леншерру. Он боялся быть отвергнутым. Поэтому весь год что бы отвлечься он провел в коллежде обучая студентов. Но, в одно утро он собрался и пришел к нему.
Чарльз Ксавье не знал никаких языков кроме английского, а иностранцев понять через телепатию тяжело. А вот Эрик Леншерр кроме английского прекрасно говорил на немецком. Благодаря этому у Эрика есть шанс называть профессора ласковыми именами без ведома того.
Не всегда мы рождаемся теми, кем хотели бы наши родные, и не всегда мир с нами справедлив. Раз в сотни тысяч лет возникают мутации, движущие стадию развития человеческого организма вперёд, и тогда на свет рождаемся мы – мутанты. Общество боится нас, избегает, возникает при нашем появлении и стремится погубить или "обезвредить". Это неизбежно, ведь всему живому присуще такое понятие, как "страх".
Часть 1. История, в которой Эрик Леншерр - отец года (нет), Чарльз Ксавьер как говно в проруби, а жизнь Питера катится без промаха в очко.
Часть 2. История, в которой Эрик Леншерр пытается развалить брак Чарльза Ксавьера, а у Питера горят яйца, и не только в качестве омлета на плите.
Часть 3. История, в которой Эрик Леншерр обожает ходить в гости, Чарльз Ксавьер ненавидит себя и шкафы, а Питер любит постарше.
Владелец ночного клуба Локи Лафейсон умеет влипать в неприятности! Хотел провести ночь с замужней красоткой, но она переборщила с алкоголем и уснула, он лишь выспался рядом. Только не объяснить случившееся суровому Одинсону, решившему сделать благоверной сюрприз своим появлением, раньше освободившись из тюрьмы. И у остальных героев истории проблем хватает: хамоватый официант Стивен обкрадывает мафиози, домушник Паркер срывает куш, а мрачный офицер по УДО Леншерр влюбляется в любителя экстрима...
Шоу всегда приговаривал во время процедур, до и после: — Эрик, это все только ради тебя. Только так мы сможем раскрыть твой потенциал. Ты станешь совершенным. Разве ты этого не хочешь?
Эрик далеко не сразу научился говорить "нет" про себя на каждую такую фразу. Но оно засело так глубоко, и теперь он не знал, что от него останется, если он скажет "нет* всем тем совершенным механизмам, что его и являют.
История четвертая, в которой Чарльз ищет вход в «чертоги разума», но получает работу журналиста. А Эрик умудряется загнать себя в кому и попадает на обложку «Эсквайра». Таймлайн: «Апокалипсис».
Складывается ощущение, что каждый первый в этом проклятом всеми богами доме свихнулся на почве приближающегося Рождества. Но Эрик, как единственный, кто сохранил хоть немного здравого рассудка, помогать им не собирается.
Эрик с детства спит всегда беспокойно, готовый проснуться от любого шороха, всегда чего-то остерегающийся, не доверяющий себе спать крепко и долго. Он не хочет, но зовет на помощь.
И на зов его откликаются.
Здесь собраны различные зарисовки по моим любимым пейрингам и персонажам. По мере добавления отдельных частей буду дополнять метки и персонажей. Приятного прочтения, надеюсь вы найдете здесь тех, по кому захочется читать.)
Звёзды одинаковы.
Те звёзды, что ярче — просто находятся ближе, те, что блекнут в ночном небе — дальше. И судьба для звёзд всегда одна. Звёзды не умирают, они падают. И падая — сгорают.
(Три зарисовки, каждая — по одному из пейрингов, одного из фандомов.)
У прошедшего времени был терпкий привкус и странный запах. У стоящего перед ним мужчины - только огромный пульсирующий комок боли и гнева, приправленный щепоткой вины и нелепой, абсурдной нежности.