В Аду отчего-то туманно. В свете тусклых ламп окутанные туманом кристаллы серы блестят чертовски знакомо. Они на что-то похожи. На что-то родное. На что-то, что причиняет ему боль. Голос возвращается в его голову и рассказывает о Рае. Сначала Кроули отмахивается - ему не интересно знать о жалких святошах. Но голос настойчиво продолжает рассказ, и вот - сотворение вселенной. У начала лицо рассказчика - у голоса лицо Азирафаэля, каким он его едва помнил.

"Cпасай меня", - словно бы кричали его глаза, бывшие столь спокойными все то время, что они провели вместе, но горевшие сейчас чем-то, что было на грани безумия. Чуя глядел на него и не узнавал, а Осаму лишь с каждой секундой все больше и больше перевешивался через ограждение на крыше высотки, движась будто в замедленной съемке.