ОСТАЛОСЬ СЕМЬ ДНЕЙ
КЕЙД
Добравшись до здания, где расположился офис Харкера, поднимаюсь на лифте на шестой этаж. Я бываю здесь достаточно часто, чтобы секретарша, едва взглянув на меня, кивнула и вернулась к своей работе. Направляюсь дальше по коридору к нужному кабинету. В приемной сидят двое: молодой человек и женщина. Похоже, они не знакомы, если судить по расстоянию между ними. Открыв дверь кабинета и заглянув внутрь, понимаю, что Харкера здесь нет, тут же звоню ему, но безрезультатно. В изрядном раздражении, подхожу к стульям и сажусь между мужчиной и женщиной. – Кто-то недавно вызвал его по срочному делу, – говорит парень, разглядывая одну из этих нелепых портативных игр, которую держит в руке. – Сказали, что он отлучился ненадолго, – говорит женщина, – но я жду уже двадцать минут. – Ха, я здесь уже сорок. Ребята, не хотите поиграть в Mario Party, пока мы ждем? – спрашивает он, переводя взгляд с женщины на меня. Игнорирую этого мальчишку и, откидываясь на спинку стула, решаю написать пару внушений Харкеру.Я: Где, черт возьми, тебя носит?
Я: Не опаздывай, да? Клянусь, что оторву тебе яйца, если дело сорвется.
Я: Ах, да, яиц у тебя нет. Они у твоей жены.
Что ж… по крайней мере, угрозы другим приносят каплю радости в мою жизнь, которой мне так не хватает. Внезапно парень садится на стул рядом со мной. – Я реально думаю, что ожидание займет некоторое время. Мы могли бы поиграть в Mario Kart, пока ждем. Смотрю на него и задаюсь вопросом, в какой момент ему могло показаться, что я горю желанием принять участие в его забавах. Пацан одаривает меня ухмылкой, которая заставляет присмотреться к нему получше. Похоже, ему эта ситуация действительно нравится. Мы примерно одного роста и комплекции. Но худи с кучей супергеройского дерьма слишком велика для него. Невозможно представить кого-то менее уместного в офисе Харкера, где вообще все олицетворяет собой слово "дресскод". – О, ты что, не знаешь, что такое Mario Kart? – спрашивает он. – Нет, нет… Мне просто насрать, что это такое, – отвечаю, надеясь, что он поймет намек, что я не любитель светских бесед. Я вообще из тех, кто не любит разговаривать, если только мне не нужно получить что-то с минимальными усилиями. Его сине-зеленые глаза встречаются с моими. – Ах… ясно, ясно. Некоторым людям просто не нравится этот маленький итальянский чувак. Понимаю, понимаю. Но у меня есть и другие игры. О, старая школа! Что насчет Тетриса? Мы могли бы замутить турнир по Тетрису. Тетрис вечеринка, ребята. Почему он все еще разговаривает? – Какая часть моего лица выглядит так, будто я хочу каким-то образом с тобой взаимодейстовать? – спрашиваю я, ощущая смутный дискомфорт от того, что кто-то хочет просто потрепаться со мной. Возможно, это потому, что большинство людей знают, кто я такой, и стараются держаться подальше. Похоже, что ботаники, вынырнувшие из мамкиного подвала, не читают энциклопедию "Кто есть кто в преступном мире". Пацан, склонив голову набок, долго вглядывается в меня. – Нууу… у тебя был такой вид, будто ты собираешься расфигачить телефон в приступе неконтролируемой ярости. И я подумал, что вместо того, чтобы строчить гневные послания, ты мог бы вложить часть своей энергии в Тетрис. Типа... вот тебе, гребаный маленький брусок! Понимаешь? В ответ на этот пассаж лишь зло смотрю на него. Надо сказать, у меня очень впечатляющий взгляд. Такой, что обычно заставляет любого, кто попал в зону моего внимания, делать все, что я, блядь, потребую. Обычно мне не нужно даже пальцем шевелить или произносить хоть слово, чтобы все всё поняли. Но этот человек с идиотской улыбкой, очевидно, слишком туп. – Если ты скажешь...… еще хоть слово про Тетрис, я выброшу твою игрушку в мусорное ведро. Он переворачивает игру так и эдак, словно пытается понять, что же с ней может быть настолько не так. – Чтооооооо ж, ясненько. Ты не фанат Тетриса... – сочувствующе смотрит на меня. – Как же сильно тебе досталось от этих маленьких кирпичиков, дружище? – Так. Иди-ка сядь где-нибудь в другом месте, – цежу я сквозь зубы. – Где угодно? – спрашивает он. – Да... в любом другом месте. – Типа... у тебя на коленях – подойдет? Я собираюсь убить его. Никогда не убивал человека собственными руками, хотя по моим приказам убили немало людей. Похоже, что сегодня тот самый день. Сегодня замараю руки в крови и окажу миру услугу. – Значит не где угодно, понятно. – Ты вообще в курсе, кто я такой? – спрашиваю в ответ. – О, дай-ка угадаю! Массовик-затейник? Ты похож на человека, которому нравится видеть улыбающиеся маленькие личики, смотрящие на тебя с восхищением снизу вверх. – Твоей жизни когда-нибудь угрожали? Склонив голову набок, он, кажется, обдумывает мой вопрос какое-то время, пока его сине-зеленые глаза внимательно изучают меня. – Как-то раз один парень столкнулся со мной в метро и сказал: "Я тебе щас въебу... сука". Но потом мы выпили, и он рассказал мне о том, как его жена изменила ему, и он переживал трудные времена... Отсутствующее выражение моего лица, должно быть, показало, как мне насрать на эту историю. Возвращаюсь к своему телефону и отправляю Харкеру еще одно сообщение.Я: Могу я убить парня, который сидит в твоей приемной?
Я: Так вот. Я собираюсь его убить.
Я: А потом еще и тебя за то, что не отвечаешь мне.
– А ты крепкий орешек, верно? – спрашивает он, когда я встаю и пересаживаюсь на самый дальний стул. Женщина с любопытством наблюдает за нами, но, похоже, ее вполне устраивает, что пытают меня, а не ее. Тем временем пацан не встает, нет, он подхватывает кресло и с чудовищным, просто невыносимым скрипом сквииииии сквииииии сквиииии тащится ко мне. – Ладно, ладно. Давай тогда сыграем вот во что. Кого из троих ты предпочел бы трахнуть, жениться или убить: Железного человека, Супермена и Тора? – Можем ли мы добавить тебя в это уравнение? – спрашиваю я. Он прикрывает рот ладонью в раздражающе нелепой манере. – Ого, как прямолинейно, никогда бы не подумал. Ты такой стремительный. Для начала хотя бы угости меня ужином. – Почему ты решил задолбать именно меня? – вопрошаю, махнув рукой в сторону женщины. – Надоедай вон ей. – Почему мне? – спрашивает она. Но придурок просто неудержим. – Хорошо, хорошо. Еще один, последний вопрос, и обещаю, что оставлю тебя в покое. Прекрасно понимаю, что это ложь, но если есть хоть один шанс, что мне не придется раскрашивать эти стены его кровью, я им воспользуюсь. – Готов? Я продолжаю смотреть на него в упор. – Это действительно важный вопрос. Я бы, блядь, без лишних разговоров женился на Торе, только чтобы он расправился с этим мудаком. Просто... аннигилировал его. – Если бы у тебя была возможность съесть покемона, кого бы ты выбрал? – спрашивает он. Именно в этот момент провидение спасает жизнь этого парня, потому что, если бы Харкер не заявился, наконец, в офис, я бы точно сделал то, о чем наверняка никогда бы не пожалел. Ну, может быть, все таки немного и пожалел, но вовсе не потому, что он этого не заслуживает или является невинным свидетелем, а потому, что было бы чертовски трудно объясниться с Харкером. – Эй, извини, что заставил ждать, – говорит Харкер, подходя ближе. – Все эммм... в порядке. У меня появился новый друг, – говорит мой юный раздражитель, передавая ему папку, и делает попытку дать мне пять. Я люто смотрю на него, и тогда он дает пять Харкеру. Они хлопают ладонями и пацан отправляется восвояси раздражать других людей. Удивительно, что он прожил так долго. – Прости, что заставил тебя ждать, Николь, – говорит Харкер, спеша в свою комнату и собирая кое-какие вещи, которые передает женщине, ожидавшей в приемной. Она машет ему одной из папок на прощание. – Все в порядке, – говорит она и уходит. Харкер закрывает дверь своего кабинета и поворачивается ко мне. Он видит, как меня выворачивает от ярости, но, похоже, ему на это наплевать. С усилием разжимаю челюсти, чтобы спросить: – Какого черта ты так долго? Ты сказал мне быть здесь к десяти, а десять уже давно прошло. Мы опоздали. – А, ты про киллера? Нет, ты молодец. У меня есть ответ на вопрос, будет ли он работать на тебя, прямо здесь, – говорит он, открывая папку, которую дал ему тот невыносимый человек. Единственное содержимое папки – стикер с надписью: "Да ну нах". Он закрывает папку и странно смотрит на меня снизу вверх. – Ничего себе… ты феерически налажал. Я долго смотрю на него, пока происходящее медленно, очень медленно доходит до моего сознания. – Тот пацан… киллер послал того парня решить вопрос? – рычу я. – Он послал самого бесячего человека на земле решить мой вопрос? Брови Харкера сходятся на переносице. – Нет, это тот самый парень, Кейд! Я и не думал, что ты так сильно облажаешься. Что ты ему сказал? Лен немного привередлив, но ты явно ему совсем не понравился. Обычно он дает людям второй шанс, если сомневается, но у тебя, очевидно, нет никаких шансов, мой друг. Хватаю его за шиворот и хорошенько встряхиваю, искренне надеясь, что смогу вбить в него хоть немного здравого смысла. – Ты хочешь сказать, что тот самый парень, который мне нужен, чтобы не умереть, – это тот зануда, которого я собирался кончить в твоей приемной? – Ты собиралась кончить его? Типа как... подрочить ему что ли? Теперь он внимательно изучает меня, даже делает движение рукой, чтобы отодвинуть. – Ты приставал к нему? Так вот почему он так оскорблен? В смысле, ты красив, Кейд, но это слишком, не думаешь? – Прикончить, Харкер. Убить. Я собирался убить его. Бровь Харкера взлетает к небу. – Секундочку, ты собирался убить наемного убийцу. Ты вообще себя слышишь? У тебя в буквальном смысле отвратительный характер. И чрезвычайно раздутое эго, если думаешь, что можешь убить тренированного киллера. Я таращусь на него, уверенный, что это какая-то дурацкая шутка. Настолько уверен в этом, что начинаю смеяться и хлопаю его по плечу. – Ты такой веселый. Хорошая шутка. Хорошая шутка. Очень смешная. Мне нравится. Пять звезд. А теперь иди-ка на хуй, и когда у тебя действительно найдется кто-то, кто сможет мне помочь, дай мне знать. Помни, если я умру, тебе сократят зарплату. Харкер, вздохнув, кивает. – Я помню. Но Кейд...… это не было... шуткой. Игнорирую его и выхожу из кабинета.ЛЕН
– Привеееет, – говорю я, отвечая на телефонный звонок и спускаясь по бесконечным лестницам на первый этаж. Лифты, честно говоря, не моя... тема. – Что ж… Я так понимаю, ваша встреча с Кейдом прошла не слишком удачно, – начинает Харкер. – Этот парень никогда не задумывался о том, какого покемона он съест, Харкер! Все знают, что это Оддиш! – Я почти уверен, что не все это знают, Лен. Так ты действительно не собираешься ему помочь? – Э-э, полагаю, что так, – говорю я, когда, наконец, добираюсь до нижнего этажа и толкаю дверь в вестибюль. – То есть ты буквально так решил только потому, что он не стал бы есть ни одно из твоих… как их там? – спрашивает он. – Верно, – вру я. – Совершенно верно. Не собираюсь говорить Харкеру истинную причину. Ему просто не нужно знать чей-то криптонит. – Ты не мог бы сделать мне одолжение и подумать об этом еще раз? – просит он. – Хм... – мычу я, выходя на улицу. – Мне нужно идти. Кладу трубку, бросаю взгляд налево и где вижу какой-то отблеск на крыше здания, расположенного по диагонали от меня. Мой взгляд скользит прямо к черной машине, припаркованной на обочине. Медленно подхожу к автомобилю и смотрю на маленькую дырочку в окне, вокруг которой образовались маленькие трещинки. Мужчина внутри привалился к рулевому колесу с дыркой в голове. Интересно. Предупреждение? Предупреждение Кейду, что ему стоит играть по правилам Норна. Вот уж точно, Кейд нашел самого подходящего человека, чтобы играть с огнем. – Какого хуя ты... – Кейд замирает на полпути к машине. Он не заметил, что что-то не так, пока я не отошел в сторону, открывая ему обзор. Норн не планирует убивать его. По крайней мере пока, но почему? Зачем так стараться законно забирать то, что можно просто вырвать из холодных пальцев мертвеца? Как увлекательно... но недостаточно увлекательно, чтобы взять эту работу. – Твой приятель выглядит слегка остывшим. Это нормально? Кейд изумленно таращится на меня. – Нормально ли, что у него в голове дырка? Я пожимаю плечами. – Просто спросил. В каждой избушке свои погремушки, знаешь ли. Что-то типа того. Кейд все еще пялится на меня, разинув рот, поэтому бросаю на него взгляд, который ясно говорит: “Это не я здесь странный”, и иду к своей машине. Чего я не ожидаю, так это того, что он бросится за мной и распахнет пассажирскую дверь. Смотрит на стопку моих комиксов на сиденье и, очевидно, собирается смахнуть их на пол. – На твоем месте, я бы очень хорошо подумал об этом, – предупреждаю его. Поэтому он очень красноречиво машет рукой и дает мне минуту, чтобы убрать их на заднее сиденье. – Не припоминаю, чтобы спрашивал, не подвезти ли тебя. На самом деле я вроде как помню, что ты хотел убраться от меня подальше и думал, что я надоедливый, и как ты сказал Харкеру, что подумываешь ”кончить" меня. По тому, как Кейд сжимает челюсти, делаю вывод, что он даже не подумал о том, что его последние слова могут быть услышаны. – Ты отвезешь меня в казино и будешь молчать всю дорогу, – говорит он, садясь на пассажирское сиденье и раздраженно притопывая ногой. Завожу машину, пристегиваю ремень безопасности и выразительно смотрю на него. – И почему мы не едем? – спрашивает он. – Потому что ты не застегнул свой ремень. – Ты планируешь попасть в аварию? – Да, это в моем расписании на одиннадцать часов. Он бросает взгляд на часы и ухмыляется. – Отлично. Дорога до казино не займет и двадцати минут. Продолжаю смотреть на него в упор. Кейд, в свою очередь, сверлит меня взглядом в ответ. О, этот человек не имеет ни малейшего представления об уважении. Кажется, что его буквально разорвет на куски, если он сделает то, о чем я попросил. Людям, которые придут его убивать, даже не придется сильно напрягаться. Он умрет от ярости и упрямства самостоятельно. Кейд с такой ожесточенностью хватается за ремень безопасности, что тот немедленно блокируется. И это выводит его из себя еще больше. Тогда он начинает дергать несчастный ремень еще сильнее, но результат остается тем же. – Ты должен отпустить его, чтобы разблокировать, – говорю я на случай, если он не в курсе. Кто знает, может быть, его всегда кто-то пристегивал ремнем безопасности. – Я знаю, – рычит он, продолжая яростно дергать. – Не похоже. Пока ты тут колотишься в маленьком приступе гнева, ремень все еще заблокирован. Посмотри сюда. О-о-оп, – говорю и демонстративно медленно отстегиваю свой ремень безопасности, а затем защелкиваю обратно. Теперь он завис, продолжая яростно смотреть на меня. Судя по всему, ему нужна помощь. Чувак реально производит впечатление человека, за которого все делают другие люди. Поэтому я наклоняюсь и пытаюсь забрать у него ленту ремня, но он не отпускает. Толкаю его руки и ремень вверх и тяну его обратно вниз после разблокировки. – Ну вот и готово! – говорю я, чувствуя, как он хватает меня за горло. – О боже милостивый, как мне хочется задушить тебя! Это было бы прекрасным завершением невыносимо унизительного дня. – Ха… ха-ха. Тебе следует спрашивать других, хотят ли они участвовать в твоих извращенных забавах, до того как начинаешь свои игрища, – говорю я, выворачиваясь из его захвата. – Теперь, когда мы все в безопасности, можно ехать. Трогаюсь с места, оставляя позади стрелка, которые все еще наблюдает за Кейдом. Заметил ли тот его? Не думаю. Но, похоже, он знает, что ему не грозит немедленная смерть. – Итак, Харкер утверждает, что ты наемник, – говорит Кейд. – Он так сказал? Это уморительно смешно. – Тоже так считаю. Самая смешная шутка, которую я от него когда-либо слышал. – Ты собираешься заставить меня передумать и помочь тебе? – высказываю свое предположение. – Ничто в этом мире не заставит меня хотя бы немного захотеть, чтобы ты передумал. Я не доверю свою жизнь человеку, машина которого забита игрушками, – фыркает он, щелкая плюшевый двадцатигранный куб, который висит на зеркале заднего вида. – Тебе не нравится? – Это просто смешно. Ты смешон и отнимаешь у меня время, – говорит он, доставая сигарету. – Не кури в моей машине. Когда я притормаживаю на красный свет, он с вызовом смотрит мне прямо в глаза, прикуривает сигарету и выпускает дым в лицо. От сигаретной вони мой желудок тут же сжимается. Я протягиваю руку и снимаю плюшевый кубик. – Знаешь, как это работает? – Мне поебать, как это работает. – Суть в том, что действие зависит от того, какой номер выпал на грани. Если, например, у меня выпадет больше семнадцати, что довольно маловероятно, я возьму твою сигарету и засуну ее тебе в глотку. Если ты не выбросишь ее в окно прямо сейчас. Весело, да? Он пристально смотрит на меня, а затем снова выпускает дым мне в лицо. Что ж... бросаю кубик и с удивлением наблюдаю, как он падает прямо на двадцатку. – О, смотри-ка, кто-то охуенный везунчик, – говорю я, протягивая руку и хватая его за волосы. Запрокидываю его голову назад, вырываю сигарету из рук и направляю ее ему в рот. Тлеющий кончик почти касается его губ. Дикая ярость перекашивает лицо Кейда, когда я почти прижимаюсь губами к его уху. – Не испытывай меня, понял? А теперь выметайся из моей машины. Сую сигарету ему в руку, расстегиваю ремень безопасности, распахиваю дверцу машины и одним плавным движением выталкиваю его наружу. Закрывая дверь, кое-что вспоминаю и опускаю стекло. – Ах, да, просто хотел сказать, что красная машина, вторая сзади, преследует тебя. Думаю, они собираются избить тебя или что-то типа того, так что я бы на твоем месте начал убегать, но решать тебе! Увидимся! И я уезжаю, оставляя его стоять с разинутым ртом на обочине, а сам вешаю свой счастливый кубик обратно. Какая-то крошечная часть меня чувствует себя виноватой за то, что оставил его там, поэтому набираю Харкера. – Передумал? – спрашивает он. – Вообще нет, просто решил, что было бы правильно предупредить тебя. Из твоего приятеля Кейда вот-вот вышибут дух на углу Девятой и Шестой. – И… ты не подумал, что стоило бы ему помочь? – Не думаю, что оно того стоит, – отвечаю я, вешаю трубку и спокойно направляюсь домой. Мне приходится на некоторое время опустить окна, чтобы выветрить запах сигарет.КЕЙД
Как только выхожу из машины, она сразу же трогается с места. Если бы у меня был при себе пистолет, то, вероятно, я изрешетил бы ее всю. И этого все равно было бы недостаточно. На руке легкий ожог от сигареты, которую сунул мне Лен, но сейчас мое внимание занято приближающейся красной машиной. Он мог и солгать. Не исключено, что хочет посмотреть, как я убегаю, поджав хвост, а может, все таки он говорит правду. В любом случае, я его пиздец как ненавижу. Сейчас, больше чем когда-либо, хочу придушить его и заставить пожалеть о попытке выставить меня дураком. – Бля, – шиплю я, перебегая дорогу и пытаясь скрыться на другой стороне улицы. Вопреки всем надеждам, становится очевидно, что эти – точно за мной. Четверо выходят из красной машины и идут следом. Достаю телефон и быстро набираю номер Харкера. – Помощь уже на подходе, – без промедления отвечает он. Тот факт, что этот парень, Лен, должно быть, предупредил его, почему-то, – о, кстати, блядь, почему? – раздражает еще больше. – Где, черт возьми, твой водитель? – Мертвый сидит. Напротив твоего офиса. – Ебтвоюмать, и ты решил просто прогуляться? – Нет, я решил, что твой придурок приятель мог бы меня подвезти, – рычу я. – И нахрена тогда ты вылез из его машины? – спрашивает Харкер в тот самый момент, когда я замечаю другую группу, которая идет прямиком мне навстречу. Они пытаются загнать меня в переулок, где с удовольствием выбьют все дерьмо. Единственное, на что можно рассчитывать, это то, что в их планы не входит убийство. Лишь избить, унизить и указать мне мое место. Разозлившись, ослабляю галстук, который кажется удушающим, и бросаюсь через улицу, где меня уже ждут. Что за ебучий цирк. Если побегу, буду выглядеть слабым и испуганным. А этого нельзя позволить. Мне нужно действовать разумно. Самым разумным поступком было бы выбросить ту блядскую сигарету. При мысли о том, как Лен со мной поступил, во мне закипает гнев, настолько сильный, что в конце концов я разворачиваюсь и бросаюсь прямо на ближайшего придурка. Он пытается увернуться от моего неожиданного нападения, но в итоге я наношу ему апперкот. Козлина отшатывается, и тогда они все надвигаются на меня. Около десяти человек устремляются ко мне одновременно. Краем глаза замечаю, как люди стараются убраться подальше от назревающей потасовки. Они не убегают, потому что привыкли к такому дерьму в этом богом забытом городе. Но также они не хотят стать случайной жертвой, попавшей под замес, поэтому, старательно отворачиваются и переходят на другую сторону. Второй замах дается не так легко. Ублюдки всей толпой наваливаются на меня, нанося удары кулаками и ногами, а я пытаюсь защитить лицо и нанести как можно больше урона в ответ. Проблема в том, что боец я так себе. Один из них бьет меня в живот с такой силой, что, кажется, выбивает весь воздух. Я пропускаю прямой удар в голову. Достаточно мощный, чтобы на мгновение потемнело в глазах. Слегка оправившись, продолжаю наносить удары. Но их слишком много, поэтому итог предрешен. А потом, внезапно, они исчезают. В изнеможении отшатываюсь и смотрю, как подъезжает черная машина и из нее высыпается группа моих людей. Харкер бросается ко мне с пистолетом наготове, но говнюки Норна уже ушли. Это было всего лишь предупреждение. Они просто хотели поиграть. Сплевываю кровь и смотрю на Харкера, который пытается усадить меня в машину. – Ты в порядке? – спрашивает он. – Я в ярости. – Нам нужно быть осторожными, разыгрывая наши карты против Норна. Он думает, что меня разрывает бешеный гнев из-за Норна. – Почему вы вышли на улицу без охраны, босс? – спрашивает мужчина, который работает охранником в казино. – Охрана казино должна заниматься безопасностью казино. Поехали, – рычу я. Градус моей ярости еще немного поднимается при мысли, что Норн думает, будто напугал меня настолько, что мне нужна куча людей для защиты. Сажусь на заднее сиденье, два бугая втискиваются по обе стороны от меня, Харкер за рулем. Закипая, закуриваю столь необходимую сейчас сигарету и опускаю взгляд на ожог на руке. Он совсем не болит в отличие от моего лица и ребер. Но несмотря на это, не похоже, что есть переломы. По дороге в казино молчу, но как только оказываюсь внутри, оглядываюсь по сторонам. Еще рано, поэтому посетителей нет, кроме нескольких завсегдатаев и службы безопасности. – Я хочу, чтобы все сейчас же собрались в офисе, – рявкаю я, и люди, блядь, начинают суетиться. Вот так люди относятся ко мне. Вот так люди должны вести себя со мной. Поворачиваюсь и указываю на одного из охранников. – Прыгай, – взрыкиваю я. – Ч-что? – спрашивает он в замешательстве. – Я сказал, прыгай. И он прыгает. – О. Боже. Милостивый, – говорит Харкер, обхватывая мое лицо ладонями. – Ты злишься не из-за того, что Норн отправил десять человек избить тебя и пристрелить твоего водителя, ты злишься из-за того, что Лен тебя послал. – Где он живет? – спрашиваю я. – Я думаю, что есть другие причины для беспокойства. Вроде головорезов, которые охотятся на тебя, – говорит Харкер. – Ты сказал, что он лучший из всех, кого ты знаешь. – Я... действительно так сказал, но очевидно, он не в восторге от тебя. Лен, которого я знаю, никогда бы просто… не оставил человека, чтобы из него выбили все дерьмо. Он ненавидит тебя, и… я даже отчасти понимаю почему. Ты ведешь себя как придурок. Игнорирую его слова и поворачиваюсь к своим людям. – Мы собираемся усилить меры безопасности. Банда Норна не станет портить казино. Он хочет управлять им, а не уничтожить, в этом я уверен. Но он сделает все, чтобы загнать меня в угол и вынудить продать заведение. Четверо телохранителей постоянно должны быть со мной на время, пока мы не найдем способ заставить этого ублюдка пожалеть, что он вообще посмотрел в нашу сторону. Мы не можем допустить, чтобы он напугал нас. Потому что есть причина, по которой он не хочет просто убить меня. Есть причина, по которой я нужен ему живым. Так что я не могу ему уступить. Совсем не могу. Поворачиваюсь к Харкеру. – Какой адрес? Он показывает мне свой телефон.Харкер: Кейд хочет поговорить.
Лен: Поговорить? Конечно. Мой ответ – "нет".
Харкер: Я не думаю, что это его устроит.
Лен: Он хочет еще пару слов? Скажи ему, чтобы он прекращал быть маленькой злобной сучкой. И еще, что мир не вращается вокруг него. И, боже мой, пусть перестанет так злиться!
Выбиваю телефон из его рук. – Мне нужно выпить, – почти выплевываю я.