Фанфики с участием: "Мастер/Воланд"

AU:летний лагерь, наши дни. Для создания комфорта и улучшения связей между мастерскими студенты могут получить в чат-боте рандомного собеседника и решить, с кем можно выпить чашечку кофе перед занятиями. Voilà — Woland и Мастер начинают затяжную переписку.

Машина затормозила у обочины крайне резко. Настолько резко, что пернатое чудо не влетело в лобовое стекло, только благодаря вовремя натянувшемуся ремню безопастности. Явно опыт, - хмыкает про себя Михаил выходя из внедорожника, закуривает. Кто бы сомневался, что Воланд -да, вот такая вот, ирония судьбы. Строгое умное имя у этого олицетворения слова "непотребство" с вечно задирающейся рубашкой- вылезет следом.

В их нынешнем обличии было что-то новое, еще неизведанное другими, но это до безумия нравилось Воланду. Быть с теми, кто различен, но так схож. Быть с двумя частями одного целого.

1943 год. Михаил вынужден жить в карельской деревушке в ожидании окончания войны и возможности воссоединения с Маргаритой, чей муж увез девушку подальше от войны. Но с каждым тревожным месяцем его надежда на воссоединение и заветное "чтобы стало, как было", чему явно не бывать, растворяется в повседневной борьбе со своими страхами и волнениями. Однако, с появлением в его жизни светловолосого немца, Михаил начинает постепенно обретать все то, о чем он всегда мечтал и чего у него никогда не было.

Иногда переступая закон, можно обрести нечто большее чем просто свободу

Немецкий студент приезжает в Россию по обмену и временно поселяется в общежитии. Что же из этого выйдет?

Мастер сочиняет роман для умирающего профессора Воланда, надеясь избавить его от кошмаров — Я хочу закончить свои дни дома и таким, каким меня знали. Будьте добры, выдайте нам с собой обезболивающее, — безупречно вежливо сказал тогда он, упрямо опираясь на трость и не позволяя Мастеру себя поддержать.

Московский опальный писатель случайно призывает самого Сатану романом, который пишет о нем, и заключает с ним сделку.

- Пр'облемы, дяд'ь? - сразу бычит юноша с лёгким немецким акцентом. Под взглядом внимательных глаз парень неосознанно группируется, смотрит изподлобья. Ждёт атаки, но мельком оглядывает прилично одетого мужчину. Явно интеллегент. Усмешка сама срывается с сухих, бледных губ. Тянет закатить глаза, но чёрт (!), а интеллегентик-то симпатичный, взгляд не оторвать.. В его взоре сквозит зарождающийся интерес.

— С чего вы хотите начать? — он провёл рукой по обнажённой спине Воланда, вызывая у того тяжёлый вздох. Кинковое PWP с игрушками

Ну что ты на меня таращишься? - Я... Я кажется Вас люблю. Воланд только что пал, а Мастер не постеснялся тащить его на руках через всю Москву. Пока ещё совсем зелёный дьявол роняет свои первые слова в лифте. Следующий месяц он проживёт в пентхаусе успешного писателя. Но однажды в лакированную дверь постучится трясущаяся в истерике администрация Ада.

В посмертии Мастер и Маргарита становятся частью Свиты Воланда, но лучше было бы сказать - его правой и левой руками, самыми приближёнными к Сатане, в прошлом людьми, без злых помыслов, но с огненными душами, умеющими творить и любить. И любят они лишь друг друга и своего Мессира.

В один из самых несчастных дней своей жизни Мастер познакомился с немецким консультантом, который чрезвычайно его заинтересовал. Он решил написать профессору Воланду письмо и...

Мастер был главным его пристанищем. В нём заключался дом, спокойствие — и только он своими чудесными руками, написавшими драгоценный роман, мог вытянуть из Воланда всю боль и нервическую тревожность. Уставший, вымотанный Воланд и его рассудительный Мастер. И такие нужные обращения.

Может быть, думал он, растворяясь и тая, проваливаясь между светом и бездной, пришло время написать новый роман. И роман этот — сатана тотчас полюбит его — теперь будет о них троих в вечности.

«Зачем вы мучаете меня?» — хотел спросить он, но слова так и застряли в прокуренном горле. Ведь Воланд никогда его не мучил. Никогда. Мастер сам изуродовал свою судьбу безвозвратно, как расплату за талант. Расплату за счастливые дни с Маргаритой. Расплату за гениальнейший роман.

Вопрос его был деликатнейшим, и он готов был уплатить мастеру вдвое. Он сказал: — Мне нужна новая биография. А лучше бы даже новое имя.

– Вы не заслуживаете покоя, – улыбка спала с лица Мастера и загорелась в глазах напротив. – Вы заслуживаете меня. Или сказание о том, что Воланд, как все, сначала делает, а потом думает.

И это тело больше Мастеру не принадлежит. Он мутным взглядом смотрит на свою руку, которая записывает в блокноте: «Кто Вы такой?» И мужчина слышит ответ в свое ухо. — Euer Teufel, Meister.