- Марго! - Он правда пытался звучать осуждающе. - Это - не смешно! - Женщина закусила губу, в явной попытке успокоиться, но смеяться все же не перестала. - Марго... - Он сам уже, будем честны, еле-еле держался. Закатил глаза, покачал головой, тихо фыркнув на сторону. Потер пальцами переносицу, провел ладонью по усталому лицу, вздохнул. Кого он обманывал? Случившееся, пожалуй, было самым веселым, если не за месяц, то, как минимум за последнюю неделю.
Это была она - Маргарита впервые назвала его Мастером и ему сначала совсем не понравилось это прозвище. Она была лучшей на курсе.
Единственным человеком, который столь же быстро возбуждал его мысли и чувства, был новый лектор по зарубежной литературе. Воланд стал вторым после Марго человеком, которому Мастер показал свою рукопись.
Мастер умирает, но в небесной канцелярии ему встречается Дьявол, который предлагает сбежать ненадолго и прожить год в его компании. И он понимает, что это его шанс дописать роман.
Как писатель Мастер должен придумать историю достаточно убедительную и живую, чтобы люди прекратили задавать вопросы. Чтобы люди поверили, что двое мужчин, напивающихся в саду, а после просыпающихся в одной постели — ничего друг для друга не значат.
Петербург, современность. Мастер работает в музее, ведёт в универе историю искусств, пишет временами опасные стихи и отчаянно экономит. Профессор Теодор Воланд… Просто Воланд. И этим всё сказано.
//
Маргариту с пар постоянно встречает Гелла из института сценических искусств, по баллам и рекомендациям проходившая в ГИТИС, но оставшаяся в Питере. Маргарита упорно, но как-то грустно повторяет, что они просто подруги. Возможно, даже верит в это сама.
— Вам идет, — вдруг сказал мужчина, сразу же прикусив язык. Какой же ужасный он был разведчик. Воланд посмотрел на него тем же цепким, сканирующим взглядом. Его лицо было серьезным, уголки губ опущены, но разноцветные глаза передавали что-то игривое, живое.
— Что идет?
— Мундир. Цвет.
Воланд усмехнулся, на мгновение открывая боковой ряд белых ровных зубов. Его веки слегка опустились.
— Мне это часто говорят. Женщины.
— Мой дорогой, пообещаете мне, что не испугаетесь?
Мастер был на удивление сговорчивым. И чужую руку он не посмел сбросить со своего лица. Наоборот, он прислушался к своим чувствам, чтобы убедиться, что действительно ощущает тепло.
— Я постараюсь, — всё же ответил Мастер.
— Я бы посоветовал снова закрыть глаза, но вам так не нравится тьма, что я не посмею своим требованием лишить вас света.
Вечный закон прост: ничего не бери у Дьявола, следи за мыслями, кайся во грехах — и будешь чист. Если закон этот — не очередная глупость, выдуманная людьми, то Мастер в грязи по колено.
Машина затормозила у обочины крайне резко. Настолько резко, что пернатое чудо не влетело в лобовое стекло, только благодаря вовремя натянувшемуся ремню безопастности. Явно опыт, - хмыкает про себя Михаил выходя из внедорожника, закуривает. Кто бы сомневался, что Воланд -да, вот такая вот, ирония судьбы. Строгое умное имя у этого олицетворения слова "непотребство" с вечно задирающейся рубашкой- вылезет следом.
Лежал незнакомец на боку и поодаль, так, что Максудов не мог видеть его лица, так же как и отличительных знаков на форме. Где-то на краю сознания, несмело, но к нему подкрадывалась неспелая мысль, что то был солдат вражеского вермахта — ни один из советской пехоты не носил блестящего британского ремня на кителе, смоляных кавалерийских сапог и подвесов для кинжала. От этого еще крепче завязался узел где-то под диафрагмой, колючее становился ком, встрявший в горле.
Мастер сочиняет роман для умирающего профессора Воланда, надеясь избавить его от кошмаров
— Я хочу закончить свои дни дома и таким, каким меня знали. Будьте добры, выдайте нам с собой обезболивающее, — безупречно вежливо сказал тогда он, упрямо опираясь на трость и не позволяя Мастеру себя поддержать.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.
