Фанфики с участием: "Иван Кислов/Борис Хенкин"

«Не оставлю» — сказал Хенк и крепко прижал Кису к себе.

Ступеньки на набережной начали сильно расплываться, отчего тот с этой лестницы повалился бы, если б не Хэнк со своей ментовской реакцией. А Киса лишь глаза жмурил, судорожно стараясь избавиться от всех этих «глюков» —Блять, Борь, да не угашен я…—

попил кофе и муза сама пришла без зова, так что напишите, пожалуйста, стоит ли ей возвращаться вновь

ваня сам себя не узнавал. никогда он не был таким романтичным и слащавым. да уж, что тут сказать, любовь страшная сила.

маленькие хенкисы, тут им по четырнадцать, а в последствии пятнадцать. киса признается в любви хенку с помощью записки, но что-то у них не складывается.

Боре Хенкину было пятнадцать, когда он наспор поцеловался с лучшим другом на какой-то второсортной вписке. Шестнадцать, когда лучший друг уехал навсегда, оборвав все концы. Восемнадцать, когда они встретились вновь в стенах столичного университета.

В один момент психическое здоровье начинает подводить каждого человка. Кого-то позже, а кого-то раньше. Ведь на психику воздействуют разные факторы. Семья. Друзья. Школа. Воспоминания и проступки...

Дарк версия работы "Все можно". Киса возвращается на базу в восьмой серии.

— Кто дал, блять? — продолжает злится Ваня, хватая Хенка за ворот и поднимается на колени рядом с ним. Какой-то упырь посмел накачать его друга, это просто немыслимо. — Светленький, — выдыхает Боря. || из-за курения можно потерять гетеросексуальность

такой кислов ему не нравится. вообще не нравится. он любит, когда киса грубо прижимает его к себе, целует, холодными пальцами по телу пробегает. хэнку нравится, потому что только в таком состоянии киса не ненавидит его

ваня теряется в вихре чувств и созависимостях, выбирает — ненавидеть, выбирает — сбежать, потому что знает: мой язык любви — это убить тебя.

киса навсегда запомнит его взгляд. в нём не было ненависти, не было непонимания, ему показалось, что хэнк даже попытался улыбнуться. бориным голосом в голове неоднократно прокрутилась фраза «как скажешь, кис». я хочу научиться не ждать продолжения, стереть себе память, просыпаться и видеть волны.

— чем обязаны, гражданин начальник? – мягко вернувшись к своему рабочему месту, спросил кислов. спросил, убивая последние лучики надежды. — кис?

обычно у кисы не получалось. даже под кайфом. ему не хватало терпения, или что то типа этого. он бесился каждый раз, потому что челюсть затекала, слюна капала с подбородка да и в принципе он уставал. день «икс», который отметят в голове и запомнят надолго, настал.

малознакомые люди, громкая музыка и невозможное одиночество в шумной толпе, если бы не киса. уже обдолбанный, давящий лыбу и ищущий хозяйскую спальню.

как вода

Целует так отчаянно, что сравнимо с Мцыри, что ходил по кругу в поисках родного дома. Выходит, конечно, смазано, но нежно до оживших бабочек в животе у обоих.

людей, которые раздражают кису, посчитать легко — восемь миллиардов сто восемь миллионов человек, и раздражают они его по одной простой причине не воспринимания всерьёз, из-за которой ему вечно приходится всем доказывать, что он стоит большего. хэнк исключением не был и тоже его раздражал, но по совершенно противоположной причине. ему ничего не нужно было доказывать, он принимал кису таким, какой он есть, и этим, сука, и бесил — своим вечным спокойствием и пониманием.

Не то чтобы Хэнк не понимал, что с таким, как Киса, построить отношения будет сложно, а ещё сложнее - эти отношения поддерживать, но кто знает, может, всё это время он был мазохистом.

Девушка медленно идёт домой, дрожа от холода. В её руках ー куртка. Бармена, блять. Киса просто шагает рядом, не зная, что ему делать. Остаётся написать Хэнку и надеяться, что они придумают что-то вместе.