— чем обязаны, гражданин начальник? – мягко вернувшись к своему рабочему месту, спросил кислов. спросил, убивая последние лучики надежды. — кис?

школьные мероприятия, нацеленные на публику, юра никогда не считал чем-то, что было бы ему всерьёз интересно. вместо этого он лишь принимал разного рода концерты, как ещё один легальный способ пропустить половину учебного дня.

сегодня была годовщина. семьсот сороковой день, как вода стала главным врагом нёвиллетта во всех её проявлениях.

— красивый. — а? – высказывание судьи режет тишь, привлекая внимание ризли. пряди, что от неряшливости парня похожи на волчьи ушки, дёргаются из-за резкого поворота головы в сторону нёвиллетта. блондин опускает взгляд от резкого осознания сказанного, мысленно ругает себя за потерю сдержанности и бегает глазами по дороге. он, как нельзя кстати, цепляется за большой цветок тёмно-лазурного цвета. — цветок. красивый очень, – он недолго прочищает горло, — не замечал его раньше.

олегу у димы нравится. у него в квартире светло также, как и в душе. у него просторно. и хочется дышать здесь полной грудью. усталость матвеева, правда, всё равно делает атмосферу тяжелее, напоминая вновь и о сложном испытании, и о готическом зале. шепс чувствует необходимость прямо сейчас подойти и обнять дмитрия со спины.