лучше, чем тогда.

      только что начавшийся рабочий день утомлял, а подворотни прокуренного питера убивали. во всех смыслах. сначала, душили своей серостью, потом топили вечной влагой, сейчас и вовсе приходится стоять в грязном закоулке у трупа. снег хрустит под берцами, когда ему приходится присесть на корточки и перевернуть бывшего барыгу лицом к небу. скучающе смотрит на то, как криминалисты суетятся и щёлкают затворами камер и решает подняться в квартиру.       обшарпанные стены бьют воспоминаниями, но он снова берёт контроль над ними и, переступая порог двери, переступает и мысли. частный следователь показывает находки и, по его мнению, важнейшие зацепки. оперуполномоченный фыркает незаметно, потому что ему итак всё ясно: да, убийство, только без скрытых мотивов, просто попался в ломку типичному путербуржцу. а потом снова фыркает, потому что это даже не его район патрулирования, как его занесло с центра сюда?       он скучал. и не в том плане, что тосковал по чему-то, а в том самом, что ему осточертел этот район. он любит свою работу, правда любит, предан ей, можно сказать, с детства. как отец воспитывал. как все от него ожидали. но его уже третий раз за месяц вызывают именно по делу наркош в эту невскую дыру из-за того, что у районников нехватка кадров в отделе. поэтому они и хватают с центра. а начальство только и радо.       хенкин задрал рукав куртки так, чтобы виднелся циферблат. впервые за эти несколько часов улыбнулся: наконец, настало время законного обеденного перерыва. он отсалютовал коллегам и начал спускаться по ступеням старого подъезда, доставая ключи из кармана и снимая блокировку с дверей. по пути резкая боль вдарила в висок, точно также, как морозный запах в нос.       уже в машине самую малость стало полегче. он принялся искать по картам, где здесь можно прилично купить кофе, так как предыдущий опыт его поисков успехом, увы, не обвенчался. криминал тут на высшем уровне, а вот уровень еды местных забегаловок – совсем нет.       адрес нашёлся достаточно быстро. навигатор уже выстроил путь к, открывшейся совсем недавно, кофейне в ближайшем микрорайоне. встретила его, приятная цветом, вывеска и табличка на двери с графиком работы. благо, сейчас были рабочие часы.       здесь было тихо и спокойно, несмотря на час-пик. именно поэтому бариста прямо сейчас в размеренном темпе тряс шейкером для приготовления заказа одного из клиентов. на фоне играла ненавязчивая музыка из собственного плейлиста, моментами заставляющая двигаться ровно под её ритм.       настроение было хорошевско-ровным до тех пор, пока колокольчики над входной дверью не издали мягкий трезвон, сообщая о новом посетителе. сначала в глаза бросается полицейская форма с иголочки, и в голове начинается рой мыслей, первой из которой ядерно-красным мигает факт отсутствия управляющего на месте.       второй мыслью суматошно забегали буквы на жетоне этой самой формы. «‎хенкин б. к.» отбрасывало в яро забытые воспоминания девятилетней давности. коктебель, весна, пожар, вокзал, питер. попытки найти себя. хэнк.       из мыслительной суеты кислова выдёргивает реальность и попытки клиента дозваться его и получить, наконец, свой напиток. бариста завершил заказ на автомате, умудрившись даже изобразить сверху что-то типа солнышка.       а боря тем временем уже находился у кассы, постукивая пальцами по поверхности столешницы. оглядывался везде: рассмотрел внимательно потолок, декор, современные рисунки на стенах. и молился о том, что он ошибся. просто потому что не может быть так. просто потому что кольнуло зачем-то справа.       — чем обязаны, гражданин начальник? – мягко вернувшись к своему рабочему месту, спросил кислов.       спросил, убивая последние лучики надежды.       — кис?       он получил лишь утвердительный кивок в ответ, и почти такой же, как и свой, потерянный взгляд. захотелось продолжить разговор, во что бы то ни было.       — хэнк.       тяжесть прошедших лет резко осела на плечах обоих. словно их и не было, им снова по семнадцать, и они снова опущены в ситуацию разрушения их личностей. начиная с непринятия собственных чувств, заканчивая криминалом, давно уже всплывшем со дна моря.       их встреча явно сопровождалась целой бурей эмоций. но, всё-таки, от такой неожиданности было и приятно. оба не думали, что встретятся вновь, начали жить своими жизнями, совершенно отличающимися от той прибрежной.       — я зашёл просто за.. – боря споткнулся, на миг забывая, зачем он здесь, — кофе. что можешь предложить из вашего?       — если ты всё также гонишься за бодростью, то эспрессо – лучший вариант для тебя, – получив ответ кивком, ваня повернулся спиной для приготовления напитка и, заодно, попытки поиска оставшегося самообладания, — ты вообще как здесь?       — отправили сюда по вызову об убийстве, ничего нового.       бариста угукнул себе под нос, и, предположив об усталости хенкина, предложил ему продолжить беседу в комнате для персонала под предлогом наличия там мягкого кресла. а продолжить хотелось двоим. выкрикнув машу на замену за стойкой, парни смотались. киса, проявив гостеприимство, уступил то самое кресло, а сам встал, оперевшись на стеллаж с книгами.       разговаривали они долго. начиная с того, как они сейчас живут, и что в их жизнях поменялось, до воспоминаний с родного поселения. до их совместного детства. затрагивали только позитивные моменты, которые до сих пор теплились на душе самой нежной эмоцией.       обсудили переход кислова на электронные сигареты, а вот узнать причину успеха с наркотическими веществами не удалось. ваня резко отрезал нежеланием говорить, как раз делая ещё одну затяжку. эти воспоминания ему словно вспарывали грудную клетку.       набатом после вопроса о причине со стороны бори о стенки разума забилось «‎ты», и кислов еле заметно поёжился. развивать тему не стали, но он и без этого снова словно очутился в том дне. в момент прихода на грани передоза ему причудилась чёрная весна и мёртвый хенкин с криком «‎ты убил меня». очутился он снова в реальности из-за того, что реальный боря стоит рядом и легонько трясёт его за плечо.       после этого почему-то хотелось говорить. не то, как они делали это последние пятнадцать минут, фактами, а эмоциями. почему-то захотелось отпустить себя и забыть о пропасти в несколько лет.       — знаешь, я был типа влюблён в тебя по малолетке, – и почему-то захотелось ляпнуть именно эту фразу, через пару секунд осознания которой появилось желание о резком землетрясении. чём угодно, лишь бы это заставило забыть об этом словесном недоразумении.       повернувши голову, он не увидел у бори в глазах отвращения, которое стоило бы показать. только удивление. фантомно кислов ощущал, как передвигаются его шестерёнки мыслей в голове. стало стыдно. собравшись уже уходить и вернуться к смене, он услышал тихое за спиной:       — я в тебя тоже.       ваня снова резко повернул голову обратно, сталкиваясь лбами. и когда они успели встать так близко? почему-то от признания о давних чувствах в груди стало теплее. если так подумать, у него с хэнком всё «‎почему-то». несмотря на то, что ответ он в глубине души знал, отчего-то говорить его вслух не хотелось. хотя, боре на ушко можно было бы. от этого киса хмыкнул себе под нос, скрывая насмешку над своими же глупыми мыслями.       они встретились взглядами. а после и губами. неизвестно, кто был инициатором, но то было уже неважно. резко, мгновенно, но до ужаса приятно. желанно. именно так. через один только поцелуй они нагнали всё то, что упустили из-за подростковых драм. брюнет оказался зажат меж стеллажом и полицейским, какая ирония, по своему же желанию! губы уже начинали ныть от долгого контакта.       на их спасение, но разочарование парней, пришла маша. та распахнула дверь с недоговорённой просьбой вернуться уже ваню за кассу, а после смущённо тихонечко её прикрыла и ойкнула. они синхронно засмеялись.       киса уткнулся в изгиб шеи хэнка, всё ещё трясясь от смеха, и прошептал «‎походу до сих пор», заставляя второго поднапрячься и понять смысл слов. понимание догнало, растекаясь разнеженной улыбкой на лице.       их стремило разлучить сегодня практически всё, и звонок от коллег бори исключением не стал. он проторчал здесь весь обеденный перерыв, и даже больше. впервые, собственное опоздание не расстраивало его.       с кисловым они договорились увидеться вновь после окончания рабочих смен. и они обязательно увидятся. им стоило обговорить ещё многое, что случилось сегодня, и что пропустили они тогда. хенкин обязательно заедет вечером за ним, и они посмеются вновь с того, что ване не впервой ехать к нему домой с ментом на машине.       а в дальнейшем их ждёт то, что их ждёт.