Сумерки. Обратная сторона луны

Стою неподвижно, крепко прижавшись к каменному на ощупь телу, и мне начинает казаться, что я обнимаю обтянутую одеждой бронзовую статую из городского парка. Несмотря на это малоприятное ощущение, не могу заставить себя отпустить его и отойти подальше — все силы будто разом покидают меня. Намертво вцепившись пальцами в мягкую шерсть тонкого свитера, рвано и жадно вдыхаю воздух, пропитанный свежим едва уловимым ароматом, исходящим от Джаспера — словно это единственное, что может меня сейчас успокоить. Холодные руки неподвижно лежат на моих предплечьях: вампир стоит не шевелясь и не предпринимает попыток отстраниться. В несколько оцепеневшем сознании проносится мысль, что я могла просто смутить его своим не совсем адекватным порывом, и он не знает, как ему в такой ситуации себя повести. Острое чувство неловкости и замешательства охватывает меня с головы до ног, ледяными иголочками покалывая кожу, а пальцы непроизвольно крепче сжимаются на ткани светло-серой кофты. Слегка вздрагиваю, когда о кончик моего носа разбивается крупная капля воды. Сначала она падает одна, следом за ней сразу другая, а уже через пару секунд они льются на меня сплошным потоком. Ежась от сырости, мгновенно пропитавшей одежду, отстраняюсь от Джаспера и, морщась, высоко задираю голову, чтобы увидеть небо, грозившее разразиться ливнем с самого утра. — Тебе нужно возвращаться домой. Поворачиваюсь к Джасперу и встречаюсь с его напряжённо-внимательным взглядом. Мои щёки при этом горят так, что кажется, будто стекающая по ним вода непременно должна зашипеть, превращаясь в пар. Опускаю глаза, не в силах смотреть на него без смущения, и неловко киваю в ответ. Ежась от промозглой сырости, обхватываю себя руками и, развернувшись, быстро шагаю прочь. — Белла. Резко тормознув, оборачиваюсь на его оклик. — Твоя машина в другой стороне. Готовая на том же самом месте, где остановилась, провалиться сквозь землю от нелепости своего положения, нервно дёргаю плечом и иду в указанном кивком белокурой головы направлении. Упираюсь взглядом в землю, боясь даже краем глаза зацепиться за Джаспера, и, быстро перебирая увязающими в грязи ногами, несусь к машине. Как в полусне добираюсь до пикапа, залетаю в кабину, громко хлопая мокрой дверью, и, оказавшись внутри, первым делом включаю печку. Какое-то время сижу неподвижно, невидяще глядя в залитое проливным дождём лобовое стекло, и ожидаю момента, когда моё тело перестанет содрогаться от холода. Чувствуя, как с промокших насквозь волос за ворот влажной куртки тонкими ручейками стекает вода, высматриваю Джаспера за запотевшим от перепада температур окном, но никого не вижу. Стало быть, вряд ли у него были намерения сесть со мной в машину, а значит, он и вовсе не пошёл следом. К моему удивлению, в голове не возникает вопросов: каким-то шестым чувством догадываюсь, что эта краткая встреча с ним не последняя на сегодня — не может он так просто уйти, едва появившись, и не сказать мне больше ни слова. Меня трясёт мелкой дрожью, и никак не получается сосредоточиться. Едва соображая, что делаю, тяну руку и дёргаю рычаг передач, переключая режим, от чего мотор, столько времени работавший вхолостую, недовольно кряхтит. Осторожно обхватываю трясущимися пальцами руль и трогаю машину с места. Моё тело движется на автомате, оставляя сознание свободным от мыслей: я как будто наблюдаю за собой со стороны, не способная на критический анализ текущих действий. И вроде отстранённо понимаю, что должна сейчас испытывать обширный спектр самых разных эмоций, но внутри меня глухо, слышится только перезвон в ушах, похожий на эхо в тёмной безжизненной пещере. Всё, на что остаются силы, — следить за скользкой от воды дорогой и стараться случайно не съехать в кювет. Приближаясь к дому Чарли, ощущаю, как тело, успевшее отогреться и немного отойти от недавнего потрясения, едва заметно потряхивает. Дрожащими от напряжения руками выворачиваю руль, направляя пикап к подъездной дорожке, и нетерпеливо осматриваюсь по сторонам, пытаясь увидеть хоть какой-нибудь намёк на возможное присутствие Джаспера. Не обнаружив ничего необычного, тяжело вздыхаю и останавливаю машину на привычном месте. Глушу мотор и выхожу под дождь, успевший к этому времени превратиться в мелкую противную морось. Негнущимися ногами поднимаюсь по лестнице на крыльцо, открываю дверь и напряжённо прислушиваюсь к тишине внутри дома — никого. Потерянно стою на пороге, глубоко дыша, и пытаюсь подавить едва зарождающуюся истерику: перспектива остаться наедине со своими оттаявшими эмоциями и впечатлениями от произошедших событий сейчас пугает гораздо сильнее, чем сами чудовища, ставшие причиной этого состояния. Сгорбившись от возникшей в груди тяжести и обхватив себя руками, медленно плетусь по лестнице наверх, но останавливаюсь у своей комнаты, тупо уставившись на закрытую дверь: не помню, чтобы запирала её, когда утром выходила на кухню. Сердце с силой толкается в рёбра, мгновенно ускоряя свой ритм, и острое чувство надежды огненной вспышкой бьёт в голову. Судорожно сглотнув подкативший к горлу комок, медленно тянусь к ручке влажными от волнения пальцами. Вхожу в комнату, опустив глаза в пол, потому что боюсь не найти внутри ничего необычного. Закрываю дверь и поворачиваюсь к ней лицом, стараясь максимально оттянуть момент возможного разочарования. Стою неподвижно, сосредоточенно разглядывая мыски своих грязных ботинок. — Это было неразумно, — звук низкого шелестящего голоса выбивает воздух из моих лёгких и заставляет сердце в волнении забиться чаще. Медленно поднимаю взгляд от пола и так же медленно поворачиваюсь спиной к двери. Джаспер стоит у окна, спрятав руки в карманы тёмных брюк, и пристально смотрит мне в глаза. Одежда вампира почему-то выглядит более сухой, чем моя, хотя мы одинаково вымокли под резко начавшимся ливнем. Это обстоятельство в его облике выдают лишь слегка влажные светлые волосы, вьющиеся от дождя ещё сильнее и тонкими прядками липнущие к бледному лицу. — Что именно? — слышу лёгкую дрожь в своём голосе. — Твоя вылазка в лес. Не нахожу чем возразить в ответ, потому что полностью с ним согласна. Мнусь у порога, не зная, чем заполнить повисшую после его слов неловкую тишину. В голове проносится неприятная мысль, что Джаспер улавливает всё, что я сейчас испытываю, и краска жгучего стыда уже привычно заливает щёки. Весь мой внутренний мир перед ним как на ладони, и это задевает сильнее, чем мне бы хотелось. У меня нет от него защиты и преимуществ, как в случае с Эдвардом, который по какой-то причине был не способен прочесть мои мысли, и такая невольная открытость другому — мало знакомому — человеку смущает и напрягает просто ужасно. Особенно когда испытываешь в его присутствии совершенно неожиданные для себя же чувства. Под внимательным, следящим за каждым моим движением взглядом не знаю куда деться и что сделать, чтобы унять поднявшуюся внутри эмоциональную бурю. — Тебе не мешало бы переодеться. Поднимаю на него слегка ошалелый взгляд. — Что? — Твоя одежда промокла. Ты рискуешь заболеть, оставаясь в ней. В растерянности хлопаю на него глазами пару секунд, а потом, вскинувшись, согласно киваю головой, как заведённый болванчик, и вылетаю из комнаты по направлению к ванной. Сбросив мокрую куртку и грязные ботинки на выложенный плиткой пол, осознаю, что не взяла с собой сменную одежду. Жмурясь от досады на себя, возвращаюсь обратно и, смущённо поглядывая на стоящего на прежнем месте вампира, хватаю со спинки кресла домашние штаны и кофту. У выхода из комнаты неловко притормаживаю и, переминаясь с ноги на ногу, неуверенно оборачиваюсь к своему гостю. — Ты же не исчезнешь, когда я вернусь?.. Лёгкая ухмылка касается губ Джаспера. — Нет. Я дождусь. Киваю в ответ, робко улыбнувшись, и несусь в ванную, где наскоро принимаю душ и переодеваюсь в сухое. Вернувшись в комнату, обнаруживаю сдержавшего обещание вампира, с интересом разглядывающего композицию из фотографий, журнальных вырезок и моих детских рисунков на пробковой доске, висящей над рабочим столом, и мгновенно краснею от смущения. Джаспер, отвлёкшись от своего увлекательного занятия, кидает на меня быстрый взгляд и отходит к окну. Продолжая чувствовать неловкость, семеню ногами в сторону кровати. Нерешительно остановившись рядом с ней, бросаю быстрый взгляд на гостя. — Ты можешь сесть, если хочешь. Джаспер чуть склоняет голову набок, и в его глазах мне чудятся искры сдерживаемого веселья. — Благодарю, — не спуская с меня чуть насмешливого взгляда, он чинно опускается в стоящее у окна кресло. Не зная, куда деться от смущения, рывком сажусь на кровать, складываю руки на груди. Набравшись решимости, поднимаю глаза и выжидательно смотрю на вампира. Кажется, будто Джаспера лишь забавляет вся эта крайне неловкая для меня ситуация. Повисшая в комнате тишина начинает затягиваться, а запас моей смелости — иссякать. — Зачем ты ездила к нашему дому? Едва заметно вздрагиваю от прозвучавшего вопроса. В памяти мгновенно всплывают утренние события, и меня невольно передёргивает от осознания того, насколько в очередной раз близка ко мне была смерть. Но дрожь ужаса сметает волной неловкости, когда до меня доходит суть заданного вопроса. — Эм, ну, если быть честной, я… В общем, я искала тебя. Упёршись взглядом в сиреневое покрывало, не могу видеть лица Джаспера, но по красноречивому молчанию делаю вывод, что удивила его своим ответом. — Зачем? Этот вопрос лишь усугубляет ощущение моей неловкости. Тяжело вздохнув, упираюсь ладонями в колени и, не давая себе возможности задуматься над словами, выпаливаю как на духу: — Тебя не было почти неделю, я боялась, что ты снова пропадёшь на целый месяц. Мне было страшно, и я… я просто не знала, что мне делать. Я хотела тебя увидеть! По телу проносится волна озноба. Тщательно сдерживаемые внутри эмоции вдруг прорываются резкой панической атакой. Подтянув колени к груди, обхватываю себя руками и глубоко дышу, пытаясь задавить рвущийся наружу судорожный всхлип. До скрежета стискивая зубы, больно впиваюсь ногтями в ладони. Ещё немного, и я вновь позорно разрыдаюсь прямо на глазах у Джаспера, и это будет вторая засвидетельствованная им истерика. Вдруг чувствую возникший в груди маленький горячий сгусток, который мягкой волной тепла начинает растекаться по телу, смиряя и успокаивая поднявшуюся было эмоциональную бурю. Разжимаю крепко стиснутые пальцы, ощущая, как постепенно расслабляются напряжённые до боли мышцы. Догадываясь, что является причиной такой внезапной перемены моего состояния, медленно отнимаю голову от колен и неуверенно смотрю на Джаспера. Его внимательный чуть обеспокоенный взгляд смущает, вынуждая вновь опустить глаза. — Спасибо, — произношу едва слышно, зная, однако, что меня услышат. Кажется, в ответ он слегка кивает. — Я не стал останавливаться в семейном доме, как ты уже успела понять, — после небольшой паузы тихо говорит Джаспер. — На то есть свои причины: большую часть времени я провожу в поисках, находясь в городах достаточно отдалённых от Форкса. По необходимости останавливаюсь в гостиницах. Я не видел особого смысла в том, чтобы жить одному в доме, рассчитанном на большую семью, и тем более не имея намерений появляться в нём часто. Киваю в ответ, всё ещё ощущая остаточный стыд за едва не состоявшуюся истерику. Слова Джаспера полностью подтверждают мои ранние догадки относительно неопределённости его местоположения, и я вновь осознаю полнейшую глупость своей поездки к дому Калленов. Моё же собственное безрассудство едва не стоило мне жизни. В очередной раз. — Судя по твоему состоянию при нашей встрече, я безнадёжно опоздал — с тобой что-то случилось. Пока ты шла к машине, я успел побывать у дома, но почти ничего не смог обнаружить: дождь уже смысл все запахи. Однако остались весьма любопытные следы. Скажи мне, что там произошло? Благодаря недавнему воздействию Джаспера на моё состояние я почти не ощущаю беспокойства, но мне всё равно приходится сделать глубокий вдох, прежде чем ответить на его вопрос. — Я встретила Лорана. Рискнув поднять на собеседника глаза, вижу его нахмурившееся лицо. — Лорана? Разве он не в Денали с нашими родственниками? — Я задала ему тот же вопрос, но он ответил как-то очень размыто. А когда я увидела его налитые кровью глаза, у меня просто всё разом вылетело из головы. Джаспер хмурится ещё сильнее. — Да, именно, он всё ещё пьёт человеческую кровь, — отвечаю на его невысказанный вопрос. — Собственно, он сам мне в этом любезно признался перед тем, как, очевидно, решил мной закусить. — Что же его остановило? Даже сквозь напускной покой чувствую волну нервного озноба, пронёсшуюся по телу при воспоминании о тех жутких хищниках. — Там появились волки. Огромные, чуть ли не размером с медведей. Они спугнули Лорана. Я до сих пор не могу поверить в увиденное и понять, каким чудом осталась жива после этого… При упоминании чудовищ брови Джаспера ползут вверх, но он всё равно кажется менее удивлённым этой новостью, чем я могла ожидать. — Значит, мои предположения были верны: ты встретила волчат. Это многое объясняет. — Волчат? Они были похожи на кого угодно, но только не на волчат! Погоди, — мои глаза в ошеломлении распахиваются. — Тебе что-то известно об этих монстрах? Джаспер молчит, озадаченно глядя на меня. На его гладкий бледный лоб ложится едва заметная тень. — Ты разве ничего не знаешь о волках? Отрицательно мотаю головой, чувствуя, что ещё чуть-чуть, и я устану чему-либо удивляться. — Это странно. Эдвард говорил, что ты узнала о том, кто мы есть на самом деле, благодаря легендам квилетов. — А при чём здесь сказки местных индейцев? Краем сознания ловлю мысль, что, к своему собственному изумлению, почти не среагировала на заветное имя, произнесённое Джаспером вслух. Губы вампира сжимаются в строгую линию. Он смотрит очень напряжённо, словно не может решиться: раскрывать мне некую страшную тайну или нет. — Что ты узнала из тех легенд? — Ну, в основном про хладных — так квилеты называют вампиров. Ещё мне рассказывал об этом Джейкоб Блэк — сын Билли Блэка, друга моего отца. Он упоминал про вас, мол, вы из этих самых хладных и обосновались здесь уже очень давно. Сам Джейкоб скептически относится к этим сказкам, только поэтому он вообще со мной об этом заговорил. Ещё там было что-то про какой-то договор между вами и квилетами. Я не помню точно, про что в нём говорилось. — Они позволяют нам мирно жить и охотиться на этих землях при условии, что мы обязуемся не ступать на их территорию, а также не нападать на людей, — уточняет Джаспер. — Да, точно. Даже смешно, что эти сказки оказались правдой. Но я так и не поняла, какое они имеют отношение к монстрам из леса? Джаспер молчит и тяжело смотрит. — Я не имею права говорить об этом с кем-либо из людей. Но… ситуация вынуждает меня нарушить некоторые условия договора, — он держит небольшую паузу, словно собирается с мыслями. — В лесу ты встретила оборотней, Белла, и они спасли тебе жизнь. После этих слов в комнате словно густеет воздух, и кажется, будто его можно потрогать рукой. С открытым в изумлении ртом неверяще смотрю на Джаспера. — Да быть того не может! Ты серьёзно? Оборотни? — Меня удивляет твоя реакция, ведь в прочитанных тобой легендах прямым текстом говорится: квилеты — потомки волков. — Хах, я думала, это просто метафора! — А про хладных — не метафора? Щёлкнув зубами, пристыженно захлопываю рот. Надо признать: изучая индейские легенды, я преследовала одну-единственную цель — узнать правду о том, кем является Эдвард — и полностью игнорировала другую, не относящуюся к вампирам информацию. Читая про квилетов-волков, даже представить себе не могла, что сравнение с хищниками вовсе не красивый оборот речи, а люди из ближайшей резервации в самом деле способны превращаться в животных. Но отрицать существование оборотней теперь, когда я встретила их в реальности, было бы как минимум глупо, ведь в пользу того, что та ужасающая стая была не просто сворой голодных диких тварей, говорит хотя бы то, что никто из них меня не тронул. Уму непостижимо! Неужели все страшные сказки совершенно реальны и мир действительно населён чудовищами, живущими с обычными людьми по соседству? Нервно поведя плечом, обхватываю себя руками и загнанным в угол зверьком смотрю на Джаспера. — Хочешь сказать, что и монстры под моей кроватью тоже реальны? Не без удивления слышу лёгкий смешок, слетающий с губ вампира. — Даже если бы и были, вряд ли они опаснее нас. — Не могу с этим так просто согласиться. Мне ещё предстоит как-то переварить полученную информацию и смириться с реальностью существования не только вампиров, но и оборотней. Неужели они настолько сильны, что способны вас одолеть? — Мне сложно судить наверняка, так как, к счастью, не было случая проверить это на практике. Но одно могу сказать точно: если нападает стая, в одиночку с ними не справиться. А судя по следам у дома, их было как минимум трое. — Пятеро, — уточняю я. — Значит, вполне возможно, что с Лораном мы уже можем попрощаться? — Если волчата смогли его поймать, то, скорей всего, да, — Джаспер замолкает и спустя несколько секунд задумчиво продолжает: — Волки отгоняют чужаков с территории и, как я успел выяснить, после отъезда семьи взялись патрулировать и наши земли тоже. Если Лоран и был той самой опасностью, о которой предупреждали видения Элис, сейчас ты вполне можешь вздохнуть спокойно — оборотни знают свою работу. Не могу сказать, что чувствую облегчение от услышанных слов, так как что-то в этой истории продолжает меня беспокоить. Но, не найдя в голове подходящего объяснения, сбрасываю это зудящее занозой ощущение на постстрессовую паранойю, и на смену смутному волнению приходит другая, не менее тревожная мысль. — Значит, ты скоро уйдёшь и больше уже не вернёшься?.. Джаспер очень внимательно смотрит в мои глаза. Невыразимое чувство тоски, подкатившее к самому горлу в тот же момент, как я произнесла эти пугающие меня слова, внезапно придаёт сил выдержать его пронизывающий насквозь взгляд. — Думаю, какое-то время мне придётся провести здесь, — спустя мучительные секунды напряжённого молчания тихо отвечает он и, не дав мне времени вздохнуть с облегчением, продолжает: — Однако есть необходимость вернуться в Сиэтл и проверить обнаруженные мной следы чужака, ведущие туда от самого Форкса, так как мне не до конца ясно, случайный это был кочевник или же потенциальная угроза. Нужно разобраться и убедиться, что он в самом деле не представляет для тебя опасности. — Ты был в Сиэтле? — услышав упомянутое в утреннем разговоре с отцом знакомое название, я невольно напрягаюсь. — В сам город я не попал: звонок Элис застал меня на его границе. Она была в панике, решив, что новое видение показало ей твою смерть. Сказала, что видела тебя у нашего дома и рядом находился чужак, а потом всё оборвалось белым пятном. Я бросил свои дела и помчался в Форкс. Он внезапно замолкает, чуть прикрыв глаза. Длинные изящные пальцы, до этого спокойно лежавшие на подлокотниках кресла, едва заметно впиваются в мягкую обивку. — Должен признать, что благодарен оборотням за их своевременное появление, ведь сам я безнадёжно опоздал… Слышу собственный, непонятно отчего участившийся пульс, набатом стучащий в ушах. Смотрю на Джаспера, не отрывая взгляда, и чувствую, как прижатые к коленям ладони от внезапно возникшего волнения становятся влажными. — Всё обошлось, — мой неуверенный голос слегка дрожит. — Тебе не стоит переживать об этом. Джаспер поднимает на меня взгляд, чуть хмурясь, смотрит долго и пристально. — Я рад, что ты осталась жива, иначе я не смог бы посмотреть в глаза своей семье. Снова. Прозвучавшие слова остро отзываются в груди, тонкой иглой впиваясь в сердце, которое, резко дёрнувшись, мгновенно ускоряет свой ритм. Волна нервной дрожи ошпаривает кожу фантомным кипятком, а из пережатого внезапным спазмом горла едва не вырывается судорожный вздох. Неловко ерзаю на покрывале, не зная, куда деться от накативших на меня странных эмоций, которым не могу найти чёткого определения. В пристальном взгляде Джаспера мне чудится боль, глубоко сидящая в нём и до сих пор тщательно скрываемая. Но резким взмахом тёмных ресниц он сметает это едва уловимое впечатление и отводит глаза в сторону. В повисшей между нами тишине чувствуется лёгкое напряжение. Внутри меня крепнет ощущение, будто я только что увидела то, чего мне показывать совершенно не хотели. На краю сознания мелькает мысль, что правильней всего было бы сейчас опустить глаза и не смотреть на него, чтобы не усугублять обоюдную неловкость от непредвиденного откровения, но почему-то не могу найти в себе силы отвернуться. Джаспер словно застывает в кресле, сверля тяжёлым взглядом стоящий рядом комод. Угасающий свет наступающих сумерек, неуверенно проникающий в комнату сквозь прозрачные занавески, касается макушки сидящего спиной к окну вампира, мерцающим ореолом мягко подсвечивая его волнистые волосы. Чуть прикрытые веками светлые глаза как будто слегка блестят от едва заметного движения зрачков. Он неподвижной тенью замирает в сгущающейся темноте и становится похож на призрачное видение, сотканное из оттенков и нюансов на границе сна и яви. Эта отдающая чем-то инфернальным картина немного пугает и одновременно завораживает меня. Джаспер вдруг резко вскидывает голову, внимательно к чему-то прислушиваясь. Растерянно хлопаю глазами, как будто очнувшись от лёгкой дрёмы, и настороженно оглядываюсь по сторонам в поисках того, что привлекло его внимание. Вампир чуть поворачивает голову и смотрит на меня, а я, под этим цепким взглядом перестав метаться и шуметь, наконец слышу приглушённый звук знакомой мелодии входящего вызова. Нервно оглядываюсь, ища глазами свой телефон, и, не обнаружив его в комнате, вспоминаю про брошенную в ванной куртку. Вскинувшись, рывком поднимаюсь с кровати и несусь к открытой двери в конце короткого коридора. Слегка дрожащими от резко подскочившего пульса пальцами шарю по карманам валяющейся на кафельном полу одежды в поисках источника раздражающего звука. Обнаружив его, рывком хватаю истошно вопящий телефон и не глядя нажимаю кнопку вызова, так как по мелодии звонка точно знаю, кто сейчас на том конце линии. — Да, папа! — Белла, ты в порядке? — выпаливает в трубку Чарли, и я слышу неприкрытую тревогу в его голосе. — Да, пап. Я спала, — не раздумывая, вру в ответ. — Я тебя разбудил? Прости, — немного мнётся и чуть более спокойно продолжает: — Мне только что звонили из школы, сказали, что ты пропустила занятия. С тобой всё нормально? — Да. Да, я утром написала только Анжеле — предупредила её, что меня сегодня не будет, — чуть дрожа от волнения, мысленно хвалю себя за предусмотрительность. — Буквально на полпути к школе меня схватила дикая мигрень, и я поехала обратно домой. Выпила таблетку и сразу легла в постель. Сейчас чувствую себя лучше. Наверное, это у меня на погоду реакция. Ничего криминального. — А, ясно, — с облегчением выдыхает Чарли. — Ну что ж, тогда отдыхай. И не беспокойся об ужине — я закажу пиццу в участок. — Хорошо, пап. Спасибо. Береги свой желудок! — Ладно, — хмыкает он в ответ. — Я постараюсь. До вечера, Беллз. — Пока, папа. Чарли кладёт трубку, и я какое-то время растерянно слушаю короткие гудки, сидя на коленях в ванной в полной темноте. Холод напольной плитки, больно впивающейся в костяшки пальцев голых ступней, и лёгкое покалывание в затекающих от неудобного положения суставах приводят меня в чувство. Поднимаюсь на ноги и, на ощупь сгребая всё ещё влажную одежду, складываю её в корзину для грязного белья. Смутно осознаю, что не особо спешу возвращаться в комнату, боясь не найти там своего гостя. Усилием воли подавляю подкатившее к горлу острое чувство тоски при одной только мысли об этом. Прижимая руку с телефоном к занывшей от неприятной догадки груди, медленно иду по тёмному коридору к своей комнате и, чуть задержавшись на её пороге, неуверенно захожу внутрь. В несколько длинных шагов преодолев расстояние до кровати, включаю стоящий на тумбочке светильник. Кусая губы от волнения, робким взглядом окидываю помещение. Пусто. Только серые тени сгущаются в углах. Уже не сдерживая рвущийся из груди стон разочарования, тяжело опускаюсь на кровать. Джаспер ушёл, не дождавшись меня в этот раз. Без следа растворился в сумерках, быстро уступивших место непроглядной тьме раннего зимнего вечера. Почти не ощутимая в его присутствии внутренняя пустота вдруг разверзается чёрной бездной, поглощая меня с головой. Готовая в голос рыдать, захлёбываясь резко накатившей безысходностью, поднимаю глаза, в отчаянии глядя на то самое кресло, где всего несколько минут назад тенью из сна сидел Джаспер, и замираю не дыша, увидев белеющий на мягкой подушке сидения листочек бумаги. Стук сердца отдаётся в горле, когда я встаю и, дрожа от волнения, буквально подлетаю к стоящей у окна мебели. С неожиданным трепетом разглядываю, очевидно, вырванный из моей же тетради лист в клетку, на котором аккуратным ровным почерком выведены цифры незнакомого мне номера телефона, а ниже подпись: «В следующий раз просто звони мне. Дж.»