***
Около двух часов дня, когда ученики мирно сидели за партами и грызли гранит науки, произошёл сей инцидент — рядом с медкабинетом. Как только Тамара вышла из своего кабинета с пустой кружкой чая, перед ней возник Морозов — улыбчивый, весёлый, явно настроенный позитивно. Но что-то в его поведении говорило о том, что ничего хорошего из этого разговора не выйдет. Ведь он не умеет вести адекватный диалог, построенный на понимании, сопереживании. Главные составляющие в разговоре с Петром Алексеевичем Морозовым — взаимная ненависть, колкости и унижения на десерт. Последнее мужчина особенно любил — когда перед ним появлялась потенциальная жертва, в его голове случался взрыв фейерверка и фраза, написаннная бенгальскими свечами по воздуху: «Наш клиент!». Но загвоздка — с Тамарой Алексеевной всё было не так просто, как кажется. Да, она определённо была, в каком-то смысле, в его власти, но если приглядеться — мужчина закрывал глаза на многое в её сторону, и при всём — старался не ёрничать в её присутствии. Причина? Если бы Виктор знал причину заранее, возможно, его бы не тянуло к своему врачу магнитом. А она попросту была когда-то большойДесять лет назад
Молодая, наивная девушка с карими глазами несётся на всех парах в объятия своего любимого молодого человека, который стоит возле машины с букетом цветов. Рабочий день подошёл к концу и уже никто не может взять и отобрать у девушки драгоценные минуты покоя и тишины. Она влюблена в по уши в этого высокого мужчину с вечной ехидной улыбкой и не видит изъянов. Её не смущает тот факт, что он женат; что у него есть сын и что её родители категорически против такого романа. «Тамара, как это некрасиво! Представить себе не могу, что ты любовница этого дрянного мальчишки!» — всё ещё где-то глубине души юной особы эхом отдаётся восклик матери. Но разве это имеет значение? — Петя! — восторженно кричит Тамара, бросаясь в объятия улыбающегося Петра. — Как же я соскучилась! Опять ты пропадаешь без конца! — Ну что ты, моя хорошая, — произнёс с нежностью Пётр, прижимая девушку к себе, — обещаю, сегодня я тебе скучать не дам. — Ко мне? — тут же отозвалась девушка и обхватила шею мужчины руками. — А как же театр, ресторан? — наигранно произнёс Пётр, положив руки на талию девушки. — Вот так быстро — раз, два и в постель? Какая шустрая! — Ах тебе, значит, театр, ресторан подавай. Что ж, вперёд и с песней. На что пойдём? — продолжила игру Тамара. — Так, я пошутил. Меня устраивает и твой расклад, — мужчина рассмеялся и взял девушку за руку, ведя к машине. — Но, Петь, мы с тобой никогда не были вместе… в ресторане… в театре, — грустно произнесла девушка, садясь на переднее сиденье. — Как-нибудь потом об этом поговорим. Нельзя сказать, что так было всегда. Иногда было и разнообразие: когда жена Петра уезжала из дома к своей матери, мужчина приглашал Тамару к себе, чтобы та присмотрела за сыном да и ему скрасила вечер. Подобные ситуации нравились девушке, всяк лучше, чем однотипные встречи в её квартире. Сын относился к девушке тепло, любил гулять с ней после школы и ласково звал её тётя Тома. Еле как Макса удалось уговорить, чтобы он не рассказывал маме о приходах Тамары. Сначала были возражения: «Но, па, она же хорошая! Я думаю, она понравится маме». Конечно, особенно маме понравится то, что делает его папа с этой хорошей тётей в их супружеской постели. Вот веселуха начнётся. — Петь, почему ты не бросишь её? — задала вопрос Тамара, когда он в очередной раз собирался утром на работу. — Так надо, — лишь отвечал Петр, даже не смотря в сторону девушки. Эти отношения продолжались бы долго, если бы не отец девушки, которому совсем не нравилось то, что Петр не во что не ставит его дочь. Однажды он заявился к нему на работу и поставил перед выбором: либо тот разводится с женой, либо пусть перестаёт играть с Тамарой. В самом деле его не волновали чувства дочери — его волновало то, что в её голове витают совсем не те мысли. Тамара должна работать над проектом, а не крутить романы на рабочем месте. — А вы понимаете, что если я брошу вашу дочь, она будет разбита? Или вам всё равно? — отчеканил Пётр, смотря в одну точку. — Мне плевать, что с ней будет. Главное, чтобы она работала, а не маялась ерундой. Я прекрасно знаю, что жену ты свою не бросишь, поэтому, будь добр, сообщи Тамаре о своём решении. И чем быстрее ты это сделаешь, тем проще всё уляжется, — ответил грубо пожилой мужчина. Так оно и случилось. Морозов разорвал отношения с девушкой на следующий день. Впервые они сидели в роскошном ресторане и непринуждённо разговаривали — в основном о работе, иногда о Максиме. Ни к чему не обязывающий разговор. Пока не подали напитки — Морозов взял свой бокал и приподнял его, собираясь сказать тост. — Знаешь, Том, мы вместе с тобой уже около трёх лет и… Всё это время я думал, что не смогу от тебя отказаться, потому что ты, признаться, невероятная женщина. Но есть обстоятельства, против которых я не могу пойти, — проговорил Петр, смотря в глаза девушке. — Честно. Впервые я говорю честно и жалею о том, что нам с тобой не по пути. Честно — с тобой мне было невероятно хорошо. Но… — Нам нужно расстаться, да? Навсегда? Или твоя жена узнала и… — протараторила Тамара, не замечая, как по щекам катятся слёзы. — Нет-нет, хотя… да, наверное, и жена давно в курсе, — опешил мужчина, он раньше не видел, чтобы эта девушка плакала. — Да, нам нужно расстаться. Навсегда. — Выпьем? — сквозь слёзы произнесла Тамара, натянув улыбку. Самое сложное для Тамары было — избавиться от всего, что напоминало ей об этом человеке: она разорвала все фотографии, выкинула все драгоценности и подарки. Но одинокая квартира ещё хранила запах его парфюма, который сопровождал её повсюду. И всё это порядком раздражало! Период ярой ненависти длился около двух месяцев, пока она не узнала, что беременна. «Чушь собачья», — первая мысль в голове Тамары, когда она увидела свой тест на беременность.***
Возвращаемся к случаю, свидетелем которого стал Виктор. Как только Тамара вышла из своего кабинета с пустой кружкой чая, перед ней возник Морозов. — О, Тамара Алексеевна, не поможете мне? — спросил с улыбкой Петр. — Не горю желанием, Петр Алексеевич. Будут ещё вопросы? — раздражённо ответила женщина, стараясь не смотреть на собеседника. — А раньше ты по-другому говорила, — чуть ли не проурчал Петр, подходя к женщине, и наклонился к её уху, дабы лишние уши не услышали столь откровенной реплики. — Может, ещё напомнить, как ты меня в постеле называла? — Ещё одно слово… — И что, папочке нажалуешься? Ай-яй-яй, а со стороны такая взрослая тётя, — с ехидством ответил Морозов, смотря женщине в глаза. — Ладно, я на самом деле по делу. Мне нужна твоя помощь в том, чтобы облагоразумить моего сына. Творит что попало! Сколько человек без антидота продержится? День-два? — Только не говори, что ты собираешься издеваться над Максимом? Вон, поиздевайся над кем-то из учителей или не знаю… на ком-то, кто не является тебе родным человеком, хотя вс… — во второй раз Тамару перебил Морозов, но уже не только словестно, но и физически — прижав в стене. — Во-первых, Максим не мой родной сын, а во-вторых, не тебе решать, над кем мне издеваться, поняла? — чуть ли не кричал в лицо врачу Петр. — Не слышу, поняла? — Поняла, — прошептала Тамара, всматриваясь в лицо своего ненавистного собеседника. — Но помогать я тебе не стану. Как только Тамара возразила мужчина, тот поднял свою руку и, казалось бы, решил ударить испуганную женщину, но ему помешали — Виктор, который слышал лишь конец разговора. Он стоял с учеником в тёмном углу, возле лестницы, вместе с одним из учеников-одиннадцатиклассников и объяснял, какие произведения стоит прочесть во время зимних каникул. Вся эта сцена могла остаться незамеченной, если бы не грохот — как только Пётр приподнял свою руку, кружка из рук врача упала на пол и отлетела к двери. — Извини, я отлучусь на минуту, — проговорил Виктор и пошел в сторону действа. — Тамара Алексеевна, чего вы так не жалеете казённое имущество? Конечно, Виктор обратился с улыбкой к предмету своего обожания, делая вид, что совсем не замечает Морозова, который отошёл к женщины и сжал руки в кулаки. Будь его воля, Виктор был бы первым претендентом на роль игрушки для битья, но именно этот человек был важен — для тех, кто может уничтожить его щелчком пальцев. И пришлось лишь выжать из себя что-то наподобие улыбки и откланяться к себе. — А я смотрю, вы дружны с нашем «любимым» директором, — ухмыльнулся Виктор, поднимая с пола кружку. — Не говорите ерунды. Этот человек не умеет дружить. И… спасибо вам. Нет, правда, я не знаю, что бы он сделал, если бы не вы, — ответила Тамара и опустила взгляд на пол. — Пётр Алексеевич, когда зол, не расчитывает свои силы. — Знаете, я считаю, что он не имел права вас запугивать. Не расскажите, почему он к вам так не равнодушен? — Тамара в ответ покачала головой. — Понятно. Тогда не смею вас задерживать. Скорее всего, у вас имеются какие-нибудь неотложные дела. — Не надумайте лишнего только, — ухмыльнулась уже и Тамара, потянувшись к своей кружке. — Давайте, я отнесу на кухню. — Да, держите, — улыбнулся Виктор и как бы ненароком коснулся руки женщины. — Спокойного вечера.