«Remember»

Бэкхён лежит в теплой постели и медленно потягивает дорогую сигарету. Плавающие кольца дыма устремляются вверх, и он с интересом наблюдает за тем, как они постепенно растворяются в воздухе. На его груди спала измотанная бурной ночью Лилит. Не сказать, что Бэкхён получал какое-то особое удовольствие от секса, но он иногда помогал расслабиться и хоть на время ни о чем не думать. Лилит прижималась к его телу, обвив талию рукой. На губах играла едва различимая улыбка. Ей льстил тот факт, что Бэкхён занимается сексом только с ней. Вампир сам об этом сказал, и женщина не сомневалась в правдивости его слов. Бёну незачем лгать, учитывая, что никаких клятв он ей не давал. Бэкхён, по сути, вообще ничего ей не давал, кроме защиты, если та требовалась. — Бэкхён? - прозвучал в голове голос Чонина. Бэк чуть прикрыл глаза. И как у младшего все время получалось так не вовремя выходить на связь? — Да, Нини, - так же безмолвно ответил ему вампир. — Анна пропала... Я не могу ее найти, - в голосе Кима чувствовалась явная тревога. Анабель не была из тех, кто исчезает, кто уходит не предупредив. Тем более, когда у нее остались лишь Чонин и Бэкхён. Смерть Габриэля на нее тоже оказала сильное воздействие, девушка замкнулась в себе, изменила своим привычкам и своей любознательности. Стала чуть ли не затворницей. А когда и Лиса решила покинуть этот мир, в сердце Анны что-то надломилось. И как бы Чонин ни пытался ей помочь, сколько бы ни прикладывал усилий, глаза старшей сестры всегда отражали извечную пустоту. — Ты уверен, что она исчезла? - задаёт вопрос Бэкхён, и, хоть его голос был спокойным, внутри все перевернулось. Мысль о том, что ещё один член его семьи может покинуть ее навсегда, доставляла боль, приводя в отчаяние. — Она не отвечает мне, Бэкхён. Я нигде не могу ее найти. Она словно испарилась. Но я уверен, что она не могла развеяться. От звука последнего слова Бёна передёрнуло. Развеяться... Интересно, каково это? Стоять под палящим солнцем, а для вампира оно всегда было палящим, независимо от времени года, и чувствовать, как тлеет собственная кожа? Лишь одна вещь защищала мистическое существо от смерти. И у каждого вампира она была своя. Уникальная. Особенная. — Что я должен сделать? - уставший голос резко бьёт по мыслям Чонина. Бэкхён всегда поражал его своей слишком быстрой сменой настроения. — Я не знаю, - отвечает Ким. — Я ничего не знаю, Бэк. Но мне страшно. Бэкхён снова напрягся, чуть поддаваясь вперёд. Мышцы на его теле тут же заиграли, от чего Лилит сонно что-то промычала, соскальзывая с груди вампира и отворачиваясь к другой стороне кровати. У женщины была идеальная фигура. Узкая талия, округлые бедра, упругие ягодицы. Бён одарил ее ленивым взглядом, затем поднялся с постели, быстро нашел свои вещи, в которые оделся за считанные секунды, и покинул чужую квартиру. — Где ты сейчас? - спрашивает Бэкхён, стоя на улице и щурясь от солнца. — У тебя дома, - отвечает младший. — Сейчас буду. И, действительно, Бён за считанные минуты переступил порог своего дома, бросая ключи на столик. Чонин сидел на диване в гостиной, полностью погружённый в свои мысли. На лице младшего брата царило отчаяние, губы чуть припухли. Это от того, что когда Чонин нервничает, или боится чего-то, он всегда кусает свои губы. Неосознанно. — А теперь расскажи мне всё с самого начала, Нини, - спокойным бархатистым голосом просит его старший, усаживаясь рядом. Чонин тут же свернулся клубочком и уложил голову на ноги Бэкхёна. — Вчера я был на охоте. В нескольких десятках километров от дома. Анна уже недели две не пила кровь, превращаясь в живой труп. Я надеялся найти кого-то, по кому не будут лить слезы и принести ей... Но сестры дома не оказалось. - Ким замолчал, прокручивая в голове все снова и снова. — Это всё? - уточняет Бэкхён. — Да. Я пытался ее найти, Хён. Я был везде, где мы когда-либо жили, где охотились, где расслаблялись. Ее нигде нет. И браслета ее тоже нет. Брови старшего сошлись на переносице. Если бы Анна решила развеяться, она бы не стала брать с собой браслет. — Это очень странно, - задумчиво тянет Бён. — Мне страшно, Хён, - голос младшего слишком тихий для человеческого слуха, но оглушительно громкий для вампира. — Чего ты боишься, Нини? - ласково спрашивает Бэкхён, зарываясь длинными пальцами в шелк иссиня черных волос на макушке младшего. — Я боюсь остаться совсем один... Я не смогу один... — Нини.. — Нет, Бэкхён, - Чонин поднимается с ног старшего, глядя ему точно в глаза. — Не думай, что я не знаю твоих мыслей. Твои глаза говорят куда больше, чем ты можешь представить. Ты устал. Перенасытился. Тебе не в радость твоя жизнь. Тебе ничего не в радость. И держит тебя здесь только тот факт, что мы с Анной все ещё твоя семья, которая нуждается в тебе. Но сестра пропала. И даже господу богу неизвестно, где она. Остался только я и ты... А что, если одного меня тебе будет мало? Что тогда? Пойдешь встречать последний рассвет или провожать последний закат? Бэкхён слушал Чонина очень внимательно, немного удивлённо, но лишь немного. Он всегда знал, что его брат очень догадливый, проницательный и умный. Младший только с виду казался несмышленышем. — Я обещаю тебе, Чонин~а, что не оставлю тебя. Я буду здесь, с тобой, на этой земле, пока ты в этом нуждаешься. - Бён говорил искренне. Он не давал обещания, которые не мог сдержать. Никогда. — Мы должны найти Анну, - выдыхает Чонин. Все слова старшего он решает оставить в маленькой шкатулке личного счастья, запрятанной очень глубоко в сердце. — Должны, - соглашается вампир. — Но сначала мне нужно поговорить с Лилит и предупредить, что меня не будет какое-то время. — Она дорога тебе? - интересуется младший. Свои истинные чувства Ким скрывал скверно. Поэтому на идеальных губах старшего заиграла теплая и ласковая улыбка. — Не ревнуй, Нини. Она не стоит и сотой доли, сколько стоишь ты. Ты бесценен для меня. Ты же знаешь это прекрасно. — И именно поэтому ты ушел, оставив нас с сестрами одних, - подытожил Ким, вставая с дивана. Чонин не готов был признаться даже себе, насколько сильно его задел этот поступок старшего. Задел настолько, что вот уже несколько столетий не мог до конца его простить. — Чонин, не начинай, пожалуйста, - вздохнул Бэк. — Я не могу не начинать, когда ты говоришь, как сильно я тебе дорог, но при этом не хочешь возвращаться, а остаёшься здесь. С людьми, которые тебе чужие, - холодно отвечает младший. — Что мешает тебе переехать сюда, в Сеул? Быть рядом? - начинает злиться Бэк. — А что мешает тебе вернуться в наш дом? - бросает жесткий взгляд на брата Ким. — Я не могу туда вернуться! - неожиданно взрывается Бён, молниеносно подскаивая с дивана и оказываясь у окна. — Там все напоминает об отце! Всё! Мне хватает собственных мыслей и терзаний! Я не хочу ещё и на родные места смотреть, чувствуя эту черную дыру в своей душе! Чонин шокированный, сидит и смотрит на широкую спину старшего. Ему впервые довелось видеть Бэкхёна таким злым и сломленным. Брат всегда казался ему одним из сильных существ, не только физически, но и морально. И Ким даже понятия не имел, насколько Бэкхён страдал и мучался. — Он был всем для нас, - уже спокойно и тихо продолжает вампир. — Он умел радоваться каждому дню. Его не тяготила вечность... Почему он решил уйти? Что изменилось? Чонин подходит к брату и осторожно обнимает со спины, кладя свой подбородок тому на плечо. — Прости, Хён... Я не знал... — Это ты прости, Нини... Не думал, что сорвусь... — Ты слишком долго копил в себе эту боль. Когда-нибудь, она должна была вырваться наружу. И я рад, что оказался рядом в этот момент. Идеальных губ коснулась грустная улыбка. Ну вот, теперь младший узнал, что Бён Бэкхён не такой уж и сильный, не такой уж и холодный.