«Remember»

Бэкхён сидит в кабинете Лилит и ждёт хозяйку заведения. Сейчас было раннее утро, и, обычно, именно по утрам она проводила собрания со всем своим персоналом, обсуждала с ними насущные проблемы, выслушивала жалобы и пожелания. Поначалу, когда Бэк только-только появился в этом месте, он не понимал, для чего это всё. Но со временем вампир осознал, что такого рода "встречи" весьма положительно сказываются на работу в целом. Лилит уважали, любили и боялись одновременно. Женщина была очень умна, и ее ум помог ей сплотить хорошую команду, преданную. Дверь открывается, но входит в нее не Лилит, а Сехун. В руках у него бутылка виски, лед и стакан. — Лилит просила принести, - бормочет О. — Она задерживается и просит прощения, что тебе приходится ее ждать. Бэкхён ничего не говорит, лишь внимательно оглядывает парня. Кажется, Сехуну сейчас двадцать семь, он такого же возраста, в каком навечно застыл Бэкхён. Бён очень хорошо помнил свои первые годы, когда его сделали вампиром. Тогда он говорил о том, что негоже быть взрослым мужчиной, двадцати семи лет и ничего не иметь за душой. Сегодня, как и предсказывал Габриэль, эта цифра совершенно ничего не значит. Сегодня, если тебе двадцать семь, ты все ещё можешь позволить себе не иметь ничего за душой, но это никак не отразится на мнении общества о тебе. Да, времена сильно поменялись. — Почему она так лебезит перед тобой? - вырывает хрипловатый голос Бэкхёна из раздумий. — Кто ты такой, что она так трясется? — Не думаю, что ты хочешь знать ответ на этот вопрос, - холодно отвечает Бён, наполняя свой стакан янтарной жидкостью, а затем кидая в нее два кубика льда. — Тебе не кажется, что пора сменить пластинку? - раздражается О. Сехун стоит позади него у двери, буравит затылок взглядом и сжимает кулаки. Он понятия не имеет, чем именно вызвана такая реакция его организма. То ли в нем ещё осталась обида за те два раза, когда этот парень его уделал, то ли он просто испытывал к нему сильную неприязнь. Но факт был таков, что этот Бэкхён жутко его раздражал и бесил. — Согласен. Пора. И тебе тоже, - Бён поднимается с места, ставя стакан на стол. Сехун не сводит с него глаз, словно от его взгляда этот напыщенный индюк мог сгореть. — Ты мог бы быть более осторожен в проявлении своих истинных эмоций и чувств в мой адрес, - голос Бёна все так же холоден и спокоен. Вампир подошёл к нему вплотную, ничуть не смущаясь того, что Сехун выше его сантиметров на десять-двенадцать. — Я спас тебе жизнь. Хотя мог этого не делать. И ты бы сейчас лежал в какой-нибудь канве, засыпанный землёй и всем было бы плевать на то, куда ты подевался. — Всем и так плевать, что со мной и где я, - твердо отвечает О. — Спас ты меня, или нет, от этого ничего в моей жизни не изменилось. Совершенно. Так что, спасибо тебе говорить мне особо не за что. — Ты уже сказал мне спасибо, забыл? - приподнимает бровь Бэк, глядя в черные омуты, наполненные злостью. — А чего ты так злишься? — Если бы не ты, я бы не торчал в этом клубе, выполняя мелкую работу, - бросает Сехун, пихая парня в грудь. Бэк отошёл назад лишь на полшага. Больше по инерции, нежели от этого слабого толчка. — Если бы не я, ты был бы уже мертв, - равнодушно произносит Бён, поправляя воротник на своей черной рубашке. — Уж лучше быть трупом, чем... — Закрой свой рот и послушай меня внимательно, - Бэкхён в секунду оказался рядом, вжимая спину О в дверь. — Ты понятия не имеешь, что такое смерть. Настоящая смерть. Ты думаешь, что тогда в той комнате, ты был на грани смерти? - Бэкхён буквально рычал сквозь стиснутые зубы. — Думаешь, повидал в этой жизни слишком много дерьма и теперь смеешь произносить весь этот бред? Ты прожил лишь четверть века, и ты ни черта не знаешь об этом мире! Поэтому, закрой свой маленький ротик и иди работать! Сехун был слишком ошарашен, чтобы хоть как-то отреагировать на действия и слова Бэкхёна. Но стоило только Бёну отпустить его и отвернуться к столу, чтобы взять свой стакан, как О тут же толкнул его в спину. — Какого черта ты творишь, придурок?! Кто дал тебе право так говорить со мной?! Какое вообще тебе дело до моей жизни?! - Сехун продолжал толкать его в спину, но Бён стоял, словно скала, ни разу не дернувшись, не сдвинувшись ни на миллиметр. Сехун в очередной раз поднимает руку, чтобы толкнуть Бёна, но резко оказывается на столе, чувствуя под своей спиной ручки, карандаши и прочие предметы, что на нём лежали. Над ним нависает Бэкхён, крепко сжимая его шею. Как-то так вышло, что ноги Сехуна оказались по разные стороны от бедер Бэкхёна, чей пах упирался в его собственный. — Ты задаешь слишком много вопросов, - Бён произносит это чуть ли не в самые сехуновы губы, продолжая сжимать его шею. — И лишь твое неведение спасает тебя от ужасной смерти. — А может я хочу умереть, - бросает вампиру в лицо Сехун, неосознанно соскальзывая взглядом на идеально очерченные губы. Невольно кончик языка смачивает сухую кожу губ. Бэкхён следит за этим языком и чувствует в своей крови какую-то тягучесть, словно та густеет, как если бы раскаленный металл погрузили в холодную воду. Бэкхён резко отлетает от О, прижимаясь спиной к стене и волком смотрит на парня, что так и лежит на столе. Сехун тоже слабо понимает, что сейчас произошло, и что творится с ним самим. — Передай Лилит, что меня не будет в Корее какое-то время. Я ухожу. — Что? - Хун тут же подрывается и ловит запястье Бэкхёна, который уже открыл дверь, чтобы выйти. — Если случится что-то, с чем она сама не справится, она может просто позвать меня. — Стой! - Хун тянет руку на себя. То ли Бён не ожидал этого от Сехуна, то ли был слишком сильно сбит с толку метаморфозами своего тела, но вампир впервые не удержался на ногах и буквально влепился в широкую грудь О. Хун опускает свои черные глаза и замирает, потому что на него смотрит сама черная бездна, из которой нет спасения никому. Сердце отчего-то начинает стучать сильнее и, кажется, стоит наступить полнейшей тишине, только этот стук и будет слышно. — Ещё раз так сделаешь, и ты труп, - рычит Бэкхён, отпихивая Сехуна в ту самую, в широкую грудь и мгновенно исчезая. О так и остался в пустом кабинете с открытой дверью, глядя куда-то сквозь нее. Что сейчас было? Что вообще произошло в этом чертовом помещении? Какого черта его сердце выпрыгивает из груди, рискуя довести своего хозяина до инфаркта? Сехун понятия не имеет, что с ним творится. Этот Бён Бэкхён словно какой-то магнит, который притягивает к себе, а затем поворачивается обратной стороной и отталкивает. — Хун? - удивляется Лилит, видя парня в своем кабинете, но не обнаруживая в нем Бэкхёна. — Кто он такой? - спрашивает О, глядя в глаза женщине. — Что случилось? Где Бэкхён? - Лилит пропускает вопрос младшего мимо ушей. Потому что её интересует лишь Бён. — Он ушел. Сказал, что его не будет в стране. Но ты можешь позвать его, если что-то случится, - монотонно ответил Сехун. — Кто он такой?! - парень повысил голос, чувствуя, как раздражение с новой силой накатывает волнами. — Если он сам тебе ничего не сказал, значит тебе знать не положено, - холодно отвечает женщина, обходя застывшего О и присаживаясь в свое кресло. — Что здесь было? Почему такой беспорядок на моем столе? - маленькие пальчики принялись собирать разбросанные ручки и карандаши, складывать бумаги и папки. Сехун молча выходит из кабинета, направляясь к выходу. В голове слишком много мыслей, и ни за одну из них он не может зацепиться. Бэкхён стоит на обрыве и вдыхает чистый горный воздух. Кровь в его жилах все ещё тягучая, вязкая, и ему совершенно непонятно, что с ним творится. А ещё он не понимает этого Сехуна, настроение которого скачет и меняется с завидной частотой. То он ходит мимо, словно воды в рот набрал, то кидается на него, как на своего заклятого врага. Каждый раз, при виде младшего, Бэкхён чувствует слабость во всем теле, а ещё, на кончике языка снова появляется вкус его крови. Это не нормально. Такого с вампиром никогда не было. От этого хотелось Сехуна то ли убить, чтобы перестать мучить себя вопросами, то ли пустить на опыты и исследования, чтобы разгадать загадку. И в тысячный раз Бён Бэкхён возводит свои бездонные глаза к звёздному небу, словно надеется увидеть там отца. — Ты так не вовремя ушел, отец... Совсем не вовремя. Я хочу знать ответы, хочу больше информации... А тебя нет. — Ты чего здесь сам с собой разговариваешь? - Чонин оказывается рядом с братом, засовывая руки в карманы своих брюк. Младший очень любил классику. С ума сходил по пиджакам, брюкам, шелковым рубашкам. Откуда в нем эта любовь, он и сам не знал. Наверное, если бы он все ещё помнил свою погибшую семью, то смог бы сделать вывод, что его родной отец тоже предпочитал нечто классическое и элегантное, но Чонин не помнил его уже давно. — Не обращай внимания, Нини. Нам нужно поспешить. —Да. Оба вампира исчезают в черноте ночи, скрываясь за горизонтом. Нужно найти Анну. Живой или мертвой, но обязательно найти ее.