Когда сбываются мечты

Сурана стоял перед зеркалом и неторопливо переплетал растрепавшуюся рыжую косу. Кончики острых ушей Первого Чародея нервно подрагивали в такт движениям пальцев. За сегодняшний день Алим не раз задумался о том, не обрезать ли волосы покороче – уж слишком явно читалось в глазах подчинённых желание его за эту самую косу оттаскать. Учитывая события давешнего утра, Суране как можно скорее следовало научиться быть неуловимым и неуязвимым, раз уж не получилось вовремя стать непреклонным и неприкосновенным. Откровенно говоря, ситуация сложилась даже хуже, чем можно было ожидать. Всю ночь он проломал голову над тем, как бы так донести до Старших Чародеев неприятную новость и не вызвать при этом гражданскую войну в отдельно взятом Круге. Информацию следовало преподнести осторожно, с предпосылкой к созданию единого мнения у большинства, тогда взрыва удалось бы избежать. Но когда утром Сурана вышел из своих покоев, его тут же перехватила до крайности встревоженная Винн и сообщила, что Старшие Чародеи требуют созвать срочное совещание. Оказалось, что предотвращать конфликт незачем – он уже произошёл и успел перейти в стадию ожесточённой борьбы. Алим с тоской подумал, что совсем не понимает этих людей. Как они умудрились переругаться ещё до того, как получили хоть какую-то информацию о сути проблемы? О чём, прости Создатель, они спорят? Спорили маги обо всём и сразу, с искренним пылом и непробиваемым упрямством. К своему месту за столом в общем зале Сурана пробрался практически никем незамеченным. Не то чтобы он приложил к этому какие-то усилия – просто увлёкшиеся чародеи не обратили на его появление ни малейшего внимания. Примерно четверть часа Первый Чародей посвятил вдумчивому изучению чахлого букетика лютиков, водружённого кем-то в центр массивного дубового стола – видимо, для оживления рабочей атмосферы. Пока несчастные цветы, обречённо поникнув головками, впитывали яростные эманации полутора десятков крайне раздражённых магов, Сурана пытался осознать позиции спорящих сторон. Судя по всему, маги разделились на три лагеря. Первая группа, под предводительством Брайна, полагала, что помочь собратьям-магам – их прямой и неоспоримый долг, в чём бы эта помощь не заключалась. Вечная противница воинственного мэтра – метресса Инесс – напротив, вещала о том, что Ферелденскому Кругу невместно иметь какие-либо связи с отступниками из Киркволла. Была ещё малочисленная группа неопределившихся, робко замечавших, что в начале стоит узнать, что вообще от них хотят – и хотят ли вообще чего-то, а потом уже принимать решение. Ещё минут десять послушав не блещущие оригинальностью препирательства, Сурана решился подать голос. Разумеется, его робкое покашливание не возымело никакого эффекта. - Господа, - как можно громче начал эльф, - как вам уже известно… - Мы не можем подвергать наших учеников такой опасности! – взвизгнула метресса Инесс. - Действительно, Брайн, - прогудел мэтр Джарел, - что мы будем делать, если Церковь объявит нас отступниками за связь этими смутьянами? - Если мы дадим слабину и позволим убивать наших собратьев по дару – грош цена нашей «свободе»! – Брайн в запале саданул кулаком по столу и вазочка с несчастными лютиками, жалобно звякнув, опрокинулась и покатилась в краю стола. На секунду в зале воцарилась долгожданная тишина. - Господа, - терпеливо повторил Алим, поднявшись на ноги и устремив взгляд на собственные сцепленные в замок пальцы, - вчера я получил письмо из Киркволльского круга магов… - Стоило сжечь его не вскрывая! – немедленно высказалась Инесс. – Нам незачем ввязываться в эту мифическую борьбу за свободу! - Это наша свобода рискует стать мифической! Что там говорить – она и так абсолютно номинальна! – вознегодовал Брайн. - Мы всё равно не сможем оказать им серьёзной поддержки, у нас нет на это средств, - на одном дыхании выпалила метресса Милдред, смерив Брайна недобрым взглядом. – Вы сами, милейший, неделю назад прислали мне запрос на три десятка новых чучел для отработки заклинаний! Вы, вообще, представляете во что обходится кругу ваше небрежное отношение к инвентарю?! - При чём здесь вообще чучела?! – взвыл Брайн. – Но если уж на то пошло - как вы прикажете ученикам тренироваться в меткости и силе заклятий?! Друг на друге, что ли?! - Мне кажется, мы отклонились от темы, - попытался урезонить их Сурана. Собственный тихий голос звучал в воцарившемся гвалте еле слышным жалобным скулежом, отчего эльфу стало совсем тоскливо. Спор постепенно перерастал в безобразную склоку с переходом на личности, и близко не касающуюся вопроса о злосчастном письме. Наконец, метресса Винн, до сих пор только с неодобрением наблюдавшая за перепалкой, бросила на скорбно молчашего Сурану укоризненный взгляд, поджала губы и зычно призвала всех к порядку и тишине. Алим виновато покосился на недовольную целительницу, откашлялся и заговорил: - Так вот, о письме. Он хотел было рассказать и о просьбе киркволльских магов, и о том, в каком ключе следует её воспринимать, но при взгляде на мечущих друг на друга гневные взоры магов, его посетила мысль, что всю его пламенную речь всё равно пропустят мимо ушей. Поэтому, вероятно, не будет вреда, если он сразу сообщит то, чем собирался закончить своё выступление. - Я на него уже ответил, - тихо проговорил он, нервно теребя края чересчур длинных рукавов мантии. Тишина в зале повисла такая, что, казалось, можно было услышать, как за окном падает снег. Сурана осторожно поднял глаза на замерших в немом потрясении Старших Чародеев. - Как - уже ответил? – неестественно спокойным голосом переспросил Брайн. - Вот так, - застенчиво пожал плечами Первый Чародей и робко улыбнулся. – Я подумал, что вы начнёте спорить между собой, и процесс принятия решения затянется до шестого Мора. А вопрос там был очень срочный. - И… Что от нас хотели? – нервно поинтересовалась Инесс, явно стремясь взглядом прожечь в Суране пару аккуратных дырочек. - Просили приютить выживших учеников и пострадавших магов, - с готовностью пояснил Алим. - И что вы ответили? – Милдред с негодованием забарабанила пальцами по столу. - Я, конечно же, дал своё согласие. Они начнут прибывать со дня на день. Первый Чародей Хоук была совершенно уверена, что мы не откажем, и уже начала переправку детей. - Ты рехнулся! – не выдержала Инесс. – Как ты посмел принимать такое решение в одиночку?! Скудоумный щенок! Церковь порвёт нас в клочки! - Полегче, Инесс, - усмехнулся Брайн, - этот скудоумный щенок – наш Первый Чародей, сама за него голосовала на Совете. - Да мне в голову не могло прийти, что дойдёт до такого! – ярилась чародейка. - Сурана, вы поступили крайне безответственно и неумно, - строго проговорил Джарел. – Последствия вашего скоропалительного решения падут на головы наших учеников, имейте ввиду. - И где же нам их размещать?! – злобно шипела Милдред. – У нас нет свободных комнат! Так и знайте, я запихну их в вашу спальню, Алим! Будете почивать на коврике! Сурана отстранённо подумал, что как раз коврика-то у него в спальне и нет. Стало вдруг до крайности обидно - эти напыщенные умники даже не дали ему объясниться. - Позвольте мне пояснить…, - начал он, но голос его снова потонул в гвалте. Чародеи наперебой сыпали ругательствами, оскорблениями и даже угрозами в его адрес. Более-менее на его стороне оказались Винн, с которой он вчера вечером и составлял злополучный ответ, и Брайн, которому решение Первого Чародея пришлось по душе. Когда дошло до конкретики, сторонников у Брайна, конечно, резко поубавилось, но Алим справедливо рассудил, что лучше такая поддержка, чем совсем никакой. Через полчаса Сурана чувствовал себя вконец оплёванным, измочаленным и несчастным. - Если бы я тогда заняла эту должность! – в сотый уже раз горестно посетовала Инесс и эльф не выдержал. - Так займите сейчас! Я что, против, что ли! – рявкнул он. – Вот прямо сейчас! Я передам вам все регалии Первого Чародея – и делайте, что сочтёте нужным! Инесс замолчала и только растерянно уставилась на него, не зная как ответить на эту внезапную вспышку. - Нет, так дело не пойдёт, - нахмурившись, изрёк мэтр Мэтьюс, пожилой благообразный маг с окладистой седой бородой. - Напакостили – и в кусты? Сами заварили эту кашу, сами и разбирайтесь теперь, Первый Чародей. - Именно! – поддакнула Инесс. – Лично я снимаю с себя всякую ответственность, если среди этих так называемых беженцев окажутся маги крови! - Понятия не имею, где вы будете брать средства на содержание лишних голодных ртов, - фыркнула Милдред. – Я не бралась кормить и одевать всех подряд, так что ничего обещать не могу. Сурана устало прикрыл глаза. Сначала им было удобно помыкать слабохарактерным бесконфликтным Первым Чародеем, изо всех сил пытавшимся не допустить разлада в их тесном мирке. Теперь же они с радостью оставляют его одного влачить ответственность за судьбу Круга. - Хорошо, я беру всю ответственность на себя, - обречённо проговорил он. – И если вы закончили поливать меня грязью, мы можем приступить к решению насущных вопросов, связанным с моим необдуманным и губительным для Круга решением. - Сарказм здесь неуместен, мальчик мой, - вздохнула Винн. – Непонимание и раздоры в нынешней ситуации совершенно некстати. - Я бы с радостью пояснил этим господам свою позицию, уважаемая метресса, но они не желают меня слушать, - потупился Сурана. - Почему же, - хмыкнул Брайн, - я бы послушал. В Первого Чародея впились несколько выжидательных взглядов. Сурана пару мгновений помолчал, собираясь с мыслями и пережидая приступ робости. - Мы невольно оказались меж двух огней, - начал он неуверенно. – С одной стороны – набирающий обороты бунт магов в Вольной Марке, с другой – владычество Церкви. Наша хрупкая независимость, слишком эфемерная, чтобы выдержать хоть сколько-нибудь серьёзный удар, оказалось под угрозой. Если мы откажем в помощи Кирквольскому Кругу, беженцы всё равно хлынут на территорию Ферелдена, только они будут вне закона и не станут гнушаться никакими средствами, чтобы выжить. Тогда мы получим магов-убийц и одержимых детей, которых Церковь всё равно сочтёт свидетельством нашей неспособности контролировать себя самостоятельно. И снова поставит над нами надсмотрщиков – просто на всякий случай. А то и вовсе повесит на нас всех демонов, обвинив в бездействии. Кроме того, мы настроим против себя наших свободолюбивых собратьев по дару, что может очень неприятно откликнуться нам в будущем. Если же мы правильно обозначим свою позицию и примем у себя учеников и юных магов, не желающих напрямую участвовать в борьбе, у нас есть мизерный шанс остаться на плаву. Напряжённое молчание, повисшее после его слов, показалось Суране бесконечным. Покончило с ним одобрительное замечание Брайна о том, что у Первого Чародея всё же есть мозги. Многие неохотно согласились, что доводы Алима разумны, хотя к единому мнению они так и не пришли. Ещё пару часов Сурана потратил на обсуждения с Милдред хозяйственной стороны вопроса, терпеливо развенчивая её попытки преуменьшить финансовые возможности Круга и его жилые площади. Когда на очередную её угрозу подселить к нему в спальню десяток оборванцев, маг с просветлённой улыбкой ответил: «Да ради Создателя!», она всё же отцепилась от него и, недовольно ворча, удалилась, уступив место щурящемуся как сытый кот Брайну. Тот немедленно принялся излагать Суране свои планы по боевой поддержке собратьев по дару, которая, конечно же, должна была воспоследовать за нынешним актом милосердия и солидарности. Алим не испытывал уверенности, что кто-то кроме самого Брайна захочет так активно поддерживать несчастных киркволльцев, но всякий случай осторожно пообещал, что непременно обратиться к мэтру за советом, если возникнет необходимость. От возмущённых сентенций Инесс, вознамерившейся всеми правдами и неправдами доказать ему, как он заблуждается, ему удалось спастись, только спрятавшись за надёжной спиной метрессы Винн. Целительница доблестно прикрывала его отход, пока Сурана спешно ретировался до своих покоев, на ходу сообщая всем, домогавшимся его внимания, что он сегодня больше никого не принимает. И только покрепче заперев дверь в спальню, он почувствовал, как на самом деле перенервничал. Руки дрожали, а горло перехватило спазмом. Алим опустился на краешек кровати, спрятал лицо в ладонях и с облегчением разрыдался. Через час он критически рассматривал собственное отражение в зеркале. Чуть припухшие глаза, обычно ярко зеленые, а сейчас будто затянутые болотной дымкой, тревожно глядели на него в зеркальной глади. Закончив плести косу, эльф с сомнением покосился на кровать. После пережитых потрясений и истерики хотелось просто лечь и поспать. Он уже почти решил так и поступить, когда в дверь настойчиво постучали. - Никого нет, - мрачно отозвался он. – До завтрашнего утра я для всех умер. - Алим, - раздался за дверью строгий голос Винн, - я ценю твой чёрный юмор, но мне нужно поговорить с тобой. Сегодня. Сурана вздохнул и поплёлся отпирать дверь. Если целительнице что-то было нужно, она всегда это получала, даже если для достижения цели приходилось воскрешать мёртвых или изводить живых. - Ситуация гораздо хуже, чем я думала, - с порога заявила Винн. – Слишком немногие безоговорочно поддержали тебя. - Я знаю, - махнул рукой Алим, - я и не рассчитывал… - Нам нужна мощная поддержка, - перебила его метресса, закрывая за собой дверь и подталкивая замешкавшегося Сурану к креслу. - И что вы предлагаете, - тихо поинтересовался тот, садясь. Целительница присела в кресло напротив и нахмурилась. - Есть один человек, к которому я могла бы обратиться за помощью. Эльф кивнул и рассеяно принялся складывать пирамидку из рассыпанных по маленькому столику заготовок для рун. Винн печально покачала головой, глядя на него и продолжила: - Только я не уверена, что он согласиться, если я просто напишу ему. Сурана поднял на неё взгляд, не вполне понимая, к чему она клонит. - Боюсь, мне придётся ехать к нему лично. Первый Чародей нервно сглотнул. Винн была единственным человеком в Круге, которому он безоговорочно доверял и на которого мог опереться. - То есть… Вы…, - он вдруг почувствовал себя совсем юным и брошенным, как в тот день, когда высокий человек в доспехах с пылающим мечом пришёл в их лачугу в Денеримском эльфинаже и за шкирку поволок его за собой. Мать тогда даже не выглянула на улицу, так и осталась сидеть на изодранном тюфячке в углу, прижимая к себе его младшую сестрёнку и разглядывая облупившуюся стену. - Я вернусь через две недели, мой мальчик, - мягко сказала Винн. – Постарайся за это время ничего не натворить. - А… кто этот человек? – отогнав от себя непрошенное чувство обиды, спросил Сурана. - Дайлен Амелл. Командор Серых Стражей.