Разлом

Миран долгое время следовала за Конан, ведущей её по мрачным коридорам к подлинному Лидеру Акацуки. Кагаяки мысленно рисовала его у себя в голове, придумывая самые неожиданные и пугающие образы. Вероятнее всего, этим человеком, в представлениях девушки, был некто до невероятности сильный, одним своим кулаком способный сокрушить горы; вторым вариантом в голову куноичи отчего-то приходили очертания высокого шиноби с хитрыми, узкими глазками, неприятными усами, обладатель которых всем своим видом вызывал неприязнь, демонстрируя хитрость и коварство. Однако, увидев настоящего Нагато, Миран не скрыла изумления. Худощавый, болезненный на вид шиноби, управляющий каким-то странным механизмом, которого куноичи ни разу в жизни не видела. Если бы Хаюми ранее не упомянула, что тот был с ней в одной команде, Кагаяки наверняка бы подумала, что Нагато уже очень стар. Почти пустыми глазами лидер рассматривал Миран, его лицо не выражало никаких эмоций, словно являлось маской, обрамлённой ярко-красными прямыми волосами, спадающими ему на плечи. — Значит, ты и есть их настоящий лидер? — тянуть дальше было невозможно, и Миран решила начать разговор. — Да. Ответ был тихим и сухим, казалось, что Нагато был просто не в состоянии сказать что-то длиннее одного слова, будто задыхаясь от собственной речи. — Когда я восстановлю свою чакру, я могу и с тобой попытаться что-то сделать, — отметила девушка, понимая, что ей чертовски жаль того, кто использует лишнее тело для того, чтобы нормально жить, а сам прожигает существование, томясь в невозможности что-либо сделать. — Многие ниндзя-медики пытались, — донеслось в ответ. — Я не ниндзя-медик, — куноичи скрестила руки на груди. — Многие служители медицины, уверена, пытались и спасти вашего рыжего, но это стало посильным только мне. — Рыжего? — Нагато проговорил это с явным удивлением, однако лицо его оставалось прежним: ни один мускул на нём не дрогнул. — Она о Яхико, — пояснила Конан. Кагаяки была готова поклясться, что это имя в отношении Лидера Акацуки она слышала впервые. Вздохнув, девушка вернулась к тому, что и планировала обсудить с лидером непосредственно. — Помнится, я давала тебе время подумать над тем, спасать ли мир, о котором ты так заботишься, или пустить всё на самотёк, — куноичи скрестила руки на груди, исподлобья глядя на мужчину. — Каков твой ответ?

***

Возвратившись из срочной миссии в Стране Огня, Итачи и Кисаме в первую очередь направились доложить обо всём Лидеру-саме, дверь в кабинет которого оказалась наглухо закрыта. Решив зайти к нему позже, оба вошли в гостиную, где Хидан в очередной раз мешал напарнику своими весьма странными разговорами о не менее странной религии, не забывая периодически приправлять их отборными порциями нецензурной брани. — Да заткнись ты, Хидан, — Какузу порядком раздражала болтливость и неугомонность религиозного фанатика. — Миран и Дейдара уже вернулись? — без приветствия Итачи перешёл сразу к делу, не желая тратить время на пустые диалоги и в который раз отвлекать казначея. — Да, но Миран здесь нет, — отозвался Хидан, усаживаясь на кресло, закидывая ногу на ногу. — Ты не знаешь, где она? — Видел утром, как она куда-то уходила с Конан, но вот куда, — нукенин приложил указательный палец к подбородку. — Этого я точно не знаю, — он развёл руками в стороны. — С Конан? — Учиха прекрасно помнил, что отношения двух куноичи слабо походили на приятельские, учитывая, что их разборки однажды едва не привели к сражению, от которого тому удалось уберечь напарницу; но сейчас, когда им никто не мешал… — Сам был в шоке, — хмыкнул фанатик. — Но они вроде как не стремились поубивать друг друга, так что, думаю, всё в порядке. Учиха и Хошигаки переглянулись. — Странно, — пробормотал Кисаме. — Интересно знать, какие у них могут быть общие дела, кроме как выжечь друг на друге дыры взглядами. Итачи вместо ответа вышел, решив дожидаться напарницу снаружи. Небо не первый день было покрыто тучами, с которых то и дело срывался дождь, плавно переходящий в ливень. Вода не успевала никуда деться, и, помимо всего прочего, возникала реальная угроза наводнения, что было очень некстати. Воздух был чистым и свежим, каким обыкновенно бывает после дождя. — Итачи-сан, — окликнул напарника Хошигаки. — Что-то случилось? — Я беспокоюсь за Миран, — честно ответил нукенин, отворачиваясь в сторону леса, всматриваясь в него, словно надеясь отыскать знакомые очертания девушки. — В пылу эмоций она способна на многие необдуманные поступки, пусть по ней того и не скажешь. Да, она отдаёт своим действиям отчёт, она хитра и действует хладнокровно, но всё-таки… Если её захватят эмоции, боюсь, это будет буря похлеще той, что пытается создать Стальной синдикат. — Эта девчонка могла бы давно его прибрать к своим рукам, — подметил Кисаме. — Вот уж кому точно можно было бы легко захватить целый мир. От подобного становилось не по себе. Итачи прищурился. — Может, их нужно поискать? — задал вопрос нукенин, понимая, насколько эта идея плоха, учитывая, что Миран и Конан неизвестно где и сколько будут пропадать. Слоняться по всему лесу крайне глупо, да и толку от подобного будет немного. Внезапно вдалеке послышался возглас: — Нет, серьёзно, я не понимаю, как он может быть таким, — голос по мере приближения начинал звучать громче и отчётливее. — Он просто относится ко всем с недоверием. — Да, но я ведь доказала ему, что опасность, идущая от Стали, огромна, — из-за деревьев вышли Конан и Миран. — Я понимаю, если бы я просто говорила пустые и пафосные слова, но нет, он видел своими собственными, — на этом моменте Кагаяки осеклась. — Ну или не совсем своими, глазами. Но видел же. И всё же почему-то колеблется перед тем, как решить, что мир, который он хочет получить, сейчас рухнет под воду, оставив от себя только избранные синдикатом клочки, — говорившая по привычке шла и говорила со скрещенными на груди руками, словно пытаясь согреться сквозь весь этот холод. Не видевшись с девушкой несколько дней, Итачи тотчас же заметил в ней многие перемены, заключавшиеся не только во внезапной смене причёски. Миран выглядела куда более усталой, бледной, словно прозрачной, что сразу же бросалось в глаза. Или же она всегда была такой? Почувствовав на себе взгляд, Миран посмотрела в сторону напарников, тут же прервав свою речь. — Как прошло задание? — поинтересовалась Кагаяки, едва приблизилась к нукенинам. — Весьма скучно и обыденно, — развёл руками Кисаме. — Вы не видели Лидера-саму? Нам нужно отчитаться о миссии. — Мы только что от него, — Миран пригладила рукой волосы и тут же заметила гневный взгляд Хаюми, означающий, что пока что девушке следует молчать о двух главах организации. — Не переживайте, ему всё равно не до вас, — заверила отступников куноичи. — Судя по тому, что ты только что от него, можно подумать, что ты загрузила его работой, — предположил Итачи. — Я старалась. В какой-то момент Учихе показалось, что даже голос напарницы стал звучать не так жёстко, хотя и не утратил свои металлические ноты в интонации. Очевидно, девушка в любой ситуации говорила так, словно отдавала приказ. — Что насчёт наших дальнейших миссий? — спросил Кисаме, поглядывая на небо, откуда на него только что упало несколько дождевых капель. — Всё зависит от решения… — Пейна, — вставила своё слово Конан, дабы куноичи вновь не назвала их лидера рыжим или, что хуже, не упомянула Нагато. Миран демонстративно закатила глаза. «Пейн, Яхико, снова Пейн, — думала она. — Теперь и Нагато. Что у них там за неразбериха происходит?» — Мне, правда, всё равно, как вы его все называете, — устало вздохнула девушка. Подул холодный ветер, заставивший куноичи поёжиться. От простуды, подхваченной во время лежания в снегу, так быстро избавиться не удалось, а потому Кагаяки решила, что ей всё-таки нужно прилечь хотя бы на полчаса. Возможно, это была вовсе не простуда, а лишь результат применения сложнейшей техники, лишившей девушку всяческих сил. Разбираться в этом Миран не хотелось, и та молча вошла в дом. Поднявшись на второй этаж, она несколько раз чихнула. — Учиха точно меня убьёт, хм, — раздалось над ухом отступницы. Дейдара чувствовал себя, в отличие от напарницы, вполне неплохо, даже хорошо. — Да с чего ты решил, что он тебя убьёт-то? — Миран искренне не понимала значение этих слов: Итачи всегда был против конфликтов её самой и Хаюми, отчего же тогда сам решит пойти на что-то подобное? В ответ Тсукури только лишь что-то крайне неразборчиво промычал и скрылся в стенах своей комнаты. Поспать хотя бы немного девушке было не суждено: едва она присела на край кровати, в комнате тут же возник Учиха. — Что с твоим заданием? — задал вопрос он, становясь напротив куноичи. — Тебе что-то удалось выяснить? В ответ Миран лишь покачала головой. — Мы застали Хизоку в какой-то каморке с воткнутым в шею ножом, — Кагаяки скрестила руки на груди. — Что? Глаза Итачи чуть заметно округлились. Очевидно, даже он не ожидал, что кто-либо отважится убить лидера Стали. — И кто его прикончил? — Я не знаю, — говорившая пожала плечами, принявшись рассказывать напарнику о найденном волосе, который, возможно, принадлежит её сестре, что так же маловероятно, однако эта версия оказалась единственной, к чему по итогу своих размышлений пришла Миран. — Я понятия не имею, где она сейчас может находиться, чтобы хоть каким-то образом выйти с ней на связь, — подытожила свою речь куноичи. — Всё зашло в тупик. — Значит, надо вернуться на шаг назад и пересмотреть свой ход, — произнёс нукенин. — Вполне вероятно, что кто-то знал, что ты придёшь в Ивагакуре, и нарочно оставил тело Хизоки, чтобы припугнуть тебя. — По-прежнему придерживаешься мысли о том, что у Стали есть куда более сильный, но тайный лидер? — Это единственное, к чему я пришёл. Кто-то стоит за всем происходящим. При этом у него должна быть такая позиция, что при любом из возможных развитий событий этому человеку ничего не навредило бы. Он словно наблюдатель в театре, сидящий на самом последнем ряду. — Возможно, я могу ошибиться с наблюдателем. Но, — Миран нахмурилась. — Я знаю, где может располагаться его последний ряд. Девушка достала из шкафа карту, которую до того момента у неё в руках замечала Конан, и, развернув её, передала в руки парню. Учиха оценивающе взглянул на изображение слегка изогнутого острова, ярко-красными линиями разделённого на пять частей, вдоль которых тянулись синие полосы, пятна нескольких оттенков зелёного: от самого светлого до яркого и насыщенного. В глаза бросались криво нарисованные серые треугольники, как нетрудно было догадаться, являющиеся горами. В нескольких местах карта была заштрихована оранжевыми линиями, об обозначении которых ничего не было сказано. — Никогда не видел этого острова, — произнёс Учиха. — Острова? — изумилась Миран. — Итачи, это отдельный континент. Нукенин внимательно посмотрел на напарницу, а после ещё раз взглянул на карту. — Как это? — в голове отступника не укладывалось, как такой огромный мир мог всё это время скрываться от шиноби. Это было совершенно немыслимо, невозможно, словно вымысел, придуманная кем-то сказка о далёких странах, но никак не реальность. — Неужели никто из живущих здесь людей не знает о том, что находится за пределами ваших земель? — куноичи так же не могла многого понять. — Да, он меньше, чем ваш, но я не могу поверить, — девушка на секунду замолчала. — Неужели вы не знали о том, что за океаном? — А ты… Знала? — брови нукенина поползли наверх. — Но откуда? Ни в одной книге или свитке нет упоминаний этого… Или всё же есть? — Если нет, значит, по каким-то причинам его было решено скрыть от всех, кто здесь живёт, — куноичи приложила палец к подбородку. — Я оттуда родом. Поэтому я знаю. Итачи в очередной раз удивился непредсказуемости напарницы, хотя, казалось бы, что могло быть странным? — Вполне логично, что наш противник обосновался в месте, о котором здесь никто не слышал, однако с которого можно удачно всем руководить, — пояснила Миран свои догадки о «последнем ряде» их тайного наблюдателя, затеявшего всё это представление. — Если это планировалось долгое время, — произнёс Учиха. — То я понимаю, почему соседний континент скрыли и по чьей инициативе. — Всё становится на свои места. Осталось только объяснить это вашему чертовски упрямому лидеру, который просто не хочет мне поверить. Хотя, боюсь, услышав об этом, он точно решит, что я просто свихнулась. — А чего ты хочешь? Чтобы Акацуки пошли за тобой сюда? — отступник ткнул пальцем в карту. — Почему ты не возьмёшь с собой своих людей? — Кому-то нужно следить за Сталью, пока меня не будет. Не думаю, что деятельность синдиката на этом окончена. — Они слабы, пока у них нет лидера. — Но как долго продлится это самое «пока»? — Кагаяки подошла к окну, рассматривая серые тучи, не сходящие с небосклона. — А что самое ужасное, — девушка помолчала. — Имеет ли всё это смысл или то, что происходит не остановить, а всех людей нужно срочным образом эвакуировать. Но как можно переселить целый континент? Неужели не найдётся способа, которым можно остановить всё это безумие? — она прижалась лбом к стеклу, ощутив некое удовольствие от соприкосновения с холодной поверхностью. — Возможно, разгадка всё же по другую сторону океана. — Возможно? Итачи, у нас осталось слишком мало времени, чтобы дать себе право на подумать, ошибиться и начать всё заново. — И сколько у нас времени? — Понятия не имею, но уверена, что конец близок. Если не найдётся того, что способно всё остановить, то всё то, что мы делали, было бессмысленным. И тогда, признаюсь, стоит отдать должное вашему лидеру: он единственный, кто понял всё и смиренно решил ждать. Может быть, в его случае смириться — это единственный выход. — Он вряд ли согласится отдать тебе всех Акацуки, — покачал головой Итачи. Миран вздохнула. — Значит, всё придётся делать самой. С другой стороны, так и должно быть. В конце концов… Договорить ей не дал голос напарника: — Почему же одной? Или ты меня и Кисаме списала со счетов? — Ты в самом деле хочешь тащиться в неизвестность вместо того, чтобы… Ну не знаю, даже, может, с братом своим повидаться? Учиха покачал головой. — Я скучаю по нему, это так. Но я не хочу жить с мыслью о том, что никак не попытался помочь ему. Как, впрочем, и остальным. — Я рада, что ты идёшь со мной не ради того, чтобы спасти собственный зад, — девушка вздохнула. — Если позволишь, я бы хотела вздремнуть. Снова идти к вашему разлюбезному лидеру, чтобы снова отпрашиваться у него на задание, несколько утомительно. — Тебе плохо? — С чего ты взял? — Обычно ты, — Итачи не знал, как правильно подобрать слова. — Не так себя ведёшь. — Наверное, я просто устала. — Тогда я могу сходить к Лидеру-саме. Миран подумывала согласиться. В конце концов, она действительно было не в состоянии куда-либо идти и ещё о чём-то говорить. Даже просто доползти от окна к кровати было нелёгким испытанием, которое куноичи с трудом преодолела. Но внезапно девушка вспомнила, что о подлинном главе Акацуки Итачи не должен знать, в то время как его подставное лицо ещё вряд ли способно управлять преступниками. После подобного ритуала ему придётся несколько дней приходить в себя, очень медленно и постепенно. — Нет! — неожиданно для самой себя воскликнула Кагаяки, останавливая нукенина на полпути к двери. Итачи резко обернулся, не понимая, что сделал не так. — В смысле… Я лучше сама, — девушка его обогнала. — Со мной всё хорошо! — она бодро направилась вдоль по коридору, глазами выискивая комнату Конан. Может, можно договориться и через неё? В конце концов, если так присмотреться, то её влияния в Акацуки куда больше, нежели у самого Нагато. Женщины у себя не оказалось. Логично было предположить, что та снова что-то готовит. «Преступница, покинувшая свою Деревню, которая больше похожа на многодетную мать, следящую за всем этим сбродом, — отметила Миран. — Даже забавно выходит». — Ты что-то хотела? — поинтересовалась Хаюми, едва заметив Кагаяки. — Я с Кисаме и Итачи иду на одну миссию, — произнесла девушка. — Ты сможешь договориться с этим… — Только не говори, что и его рыжим будешь звать. — Нагато. Я помню. — Хорошо, я скажу. Куда эта миссия? Как долго продлится? — Я хочу отправиться довольно далеко, и времени это дело потребует много. — Сказать точно не можешь? — Нет. — Ясно. Ладно, я придумаю что-то. Но разве тебе не нужна вся организация? — Пока этот упрямец решит мне её передать, пройдёт много времени. А медлить нельзя. — Ясно. Миран вышла в гостиную, никого в ней не застав. Внезапно до её уха донёсся звук стука в дверь. «Интересно, кого это принесло? — подумала куноичи. — Кто-то свой бы просто вошёл, но тут же постучали. Может, послышалось?» Стук повторился, и девушке совершенно это не понравилось. Та нахмурилась и направилась к двери. Усталость пропала, уступив место интересу. Кагаяки был до невероятности интересен тот, кто нашёл логово опасных нукенинов, но так и не решился ворваться в него, а лишь скромно постучался. Повернув ручку, куноичи толкнула дверь, позволяя нежданному гостю показаться. — Надеялась, что застану тебя здесь, — послышался знакомый голос. — Рин? — Миран была несказанно поражена. — Что с тобой? Что-то случилось? — несмотря на всю обеспокоенность, голос младшей Кагаяки звучал твёрдо и холодно. В конце концов, ей не доставило большой радости видеть на своём пороге сестру, едва не убившую её. — Мне сказали, что Хизоку нашли мёртвым сразу после того, как в Ивагакуре заметили тебя. — Я его не убивала. Если хочешь знать, то, когда я попала к нему, он уже был мёртвым. — Ты лжёшь, — голос говорившей дрогнул, а глаза налились кровью. — Зачем мне лгать? Какой в этом смысл? Миран ледяными глазами прожигала сестру. Сражаться с ней сейчас стало бы роковой ошибкой, но Рин пришла явно не ради того, чтобы выпить чаю. «Значит, всё-таки не она», — сняла все подозрения со старшей Кагаяки девушка. — Это всё, что ты хотела мне сказать? — У тебя осталось чуть больше месяца, — мотнула головой Рин, словно не зная: стоит ли говорить или лучше промолчать. — Технику можно отменить. Миран впала в ступор. Её сестра решила внезапно перейти на её сторону, когда Хизоки не стало? Теперь Рин вызывала у неё крайнее чувство отвращения. Тот человек, которого старшая Кагаяки так страстно и сильно любила, оказался мёртв, и она со всех ног бежала уже занять другую выгодную для неё позицию на стороне человека, который, по слухам, и прикончил её возлюбленного. — Каким образом? — высказывать сестре всё, что о ней думает, куноичи не стала, однако насторожилась. Доверять главной предательнице в своей жизни девушка не торопилась. Уж от неё точно следовало ждать подвоха. Рин в свою очередь молчала. — Хизока говорил, что Он может это сделать. — Кто Он? — Я… Я не знаю. Я сказала всё, что могла. — Говоришь так, будто бы сделала одолжение, — хмыкнула Миран. — Вот только, когда Хизока погиб, полагаю, тебе в синдикате жизнь сахаром усыпана не будет. — Я пришла сюда просить тебя об услуге, — буркнула под нос Рин, пытаясь спрятаться от взгляда сестры. — Неужели? И о какой же? — Я хочу присоединиться к тебе, — старшая из сестёр посмотрела на младшую, словно взглядом умоляя её пожалеть. — Ты действительно думаешь, что после всего, что ты сделала, я с распростёртыми объятьями кинусь тебе на шею, радуясь, что ты рассказала мне три строчки о том, как можно предотвратить беду? А зачем ты, собственно, вообще пришла? Не ты ли толковала мне идеи Хизоки? То, как ты ими восторгаешься? Как следуешь каждому слову этого ублюдка? А сейчас, когда ты осталась одна без намёка на спасение, ты решила прийти ко мне, дабы умолять меня спасти твою продажную шкуру? Миран сделала шаг назад, начиная закрывать дверь. — Нет, Рин, теперь ты сама по себе, и выживать будешь, как хочешь. Как я когда-то. Может быть, вспомнишь, по чьему доносу это произошло, — отрезала куноичи, закрыв за собой дверь. На душе девушки было тяжело, но вновь подставлять себя и теперь уже кого-то из своих людей, она не могла. Прощать предателей противоречило её принципам, пусть даже речь шла и о родной сестре, которую теперь никто оберегать не будет. «В конце концов, ты сделала свой выбор, — подумала Кагаяки, мысленно обращаясь к Рин. — Люди приходили ко мне в попытках спасти их семьи, друзей, да просто незнакомых прохожих, которым грозила опасность, а ты приходишь, чтобы спасти свой же зад, которым ты успела досадить, судя по всему, многим». Миран понимала, что её поступок не оправдает ничто, кроме трёх простых слов: «Так было нужно». Куноичи отошла от двери. Она не прощала предателей, а сразу же сносила их головы с плеч. Но всё же… Девушка резко распахнула дверь. — Завтра же отправишься домой. Если я узнаю, что ты что-то вновь затеваешь с синдикатом, я дам приказ на то, чтобы тебя лишили головы, — отчеканила куноичи. — Заходи. Даже с врагом нужно было быть милосердным. Кагаяки понимала это, но всё никак не могла простить себе свою мягкотелость. Хотя, возможно, и потому, что просто не хотела потом сказать родителям о том, что случилось с их старшей дочерью: этого удара они бы не выдержали. — Но учти, ко мне ты никогда не присоединишься, — Миран внимательно следила за реакцией сестры. — Я не допущу второй раз ту же ошибку, доверившись тебе. Но даже в таком случае, одно твоё неверное телодвижение — я сдам тебя и своим людям, и синдикату, а убьёт тебя тот, кто окажется быстрее. Ото всех убежать не сумеешь.