Разлом

— Если в Акацуки узнают о тебе, я не стану тебя спасать ещё и от них, — предупредила Миран, глядя Рин прямо в глаза, выжигая взглядом на них дыры, словно пробираясь в самую душу. — Поэтому ты сидишь здесь и никуда не высовываешься, — говоря это, куноичи ткнула пальцем в пол своей комнаты. — Ты же тут будешь? — старшая Кагаяки приподняла брови, надеясь на утвердительный ответ, однако реальность её разочаровала: — Моей ноги рядом с тобой в радиусе двух километров не будет. Слова девушки прозвучали слишком жёстко, отозвавшись в стенах комнаты словно гром, от которого содрогается всё живое. Рин не стала исключением. От тона сестры ей становилось дурно. Теперь она в полной мере осознавала, что перед ней — не маленькая девочка, младшая сестрёнка, о которой ей всё детство необходимо было заботиться, следя за тем, чтобы та не вляпалась в какие-нибудь неприятности. Теперь это взрослая куноичи, которая способна не только лишь рассержено хмурить брови. — Наверняка в лесу на расстоянии двух километров тебе ночевать будет сегодня очень холодно, — съязвила Рин, пытаясь хоть каким-то образом противостоять младшей сестре. — Я бы на твоём месте молчала, если бы не хотела сама отправиться в лес, — хмыкнула Миран. — На расстояние двух километров. С этими словами она вышла, закрыв комнату на ключ, что не являлось, конечно, толковой защитой, но вряд ли Рин захотелось бы среди ночи выломать дверь и с грохотом пытаться бежать из логова опаснейших преступников, которые явно не будут рады незваной гостье, легко приняв её за шпионку. Куноичи вздохнула. Где-то в глубине души ей было жаль эту девушку: влюбиться до потери пульса, получить отказ в свою сторону, а после — по-прежнему безумно любить человека, прощая ему всё, только бы тот был рядом, чтобы в конце получить весть о его смерти. Миран покачала головой. В чём-то была и её вина, что так вышло, но теперь уже не было смысла искать виноватых: Хизока мёртв, за обеими сёстрами из семьи Кагаяки идёт охота со стороны синдиката, незримый наблюдатель приближает континент к гибели — со всем этим необходимо было срочно разобраться, и эти проблемы были явно насущнее, чем старая вражда сестёр из-за какого-то парня. Следующим возникшим вопросом, который нужно было решить в ближайшее время, стала внезапно промелькнувшая мысль в голове Кагаяки: «Где же теперь мне спать?» Проводить время под боком предательницы ей совершенно не хотелось, спать на диване в гостиной было вполне логичным решением, однако именно это вызвало бы массу вопросов. — Миран? — окликнул её голос сзади. Говорившим оказался Итачи, с удивлением глядящий на напарницу. — Чего тебе? — отозвалась девушка, поворачиваясь к нукенину, и, так и не дождавшись ответа, спросила: — Ты ведь один живёшь? Перспектива ночевать с Учихой в одной комнате была отчего-то ей тоже нерадостна, однако, Итачи был единственным, кому можно было рассказать о Рин, что также было немаловажным. Тем не менее, несмотря на это, Кагаяки по-прежнему ощущала полное нежелание идти к напарнику, хотя однажды ей довелось уже проснуться в его кровати, сразу после того, как она поддалась своим соблазнам и, не зная меры, выпила почти целую бутылку вина прямо на крыше, где под влиянием алкоголя по неизвестным её разуму причинам решила поцеловать парня. Поведение в тот раз до сих пор заставляло куноичи желать провалиться от стыда под землю, что, ясное дело, так и не получилось, но заставило девушку задуматься о том, действительно ли ей хотя бы малейшим образом симпатизирует нукенин или это всё только действие вина, бурно ударяющего в голову? — Один, — отступник был крайне изумлён заданному вопросу. Изначально тот планировал обсудить ещё несколько деталей касательно их будущей миссии, но разговор явно зашёл в совсем иное русло. — Чудно, — хмыкнула куноичи, направляясь в комнату Итачи. — Что-то случилось? — спросил её Учиха, когда Миран была уже на пороге. — Появилась информация касательно убийства лидера Стали. Нукенин был явно заинтересован, учитывая, что легко сорвался с места, проследовав за напарницей. Едва за ним захлопнулась дверь, Миран приземлилась на кровать и, опёршись на руки, произнесла: — Я подозревала свою сестру, но это оказалась не она, — отчеканила девушка, закидывая ногу на ногу. — С прискорбием сообщаю, что расследование зашло в тупик. — Откуда ты знаешь, что это не Рин? — усомнился Итачи, пристально наблюдая за куноичи. — Всё просто: она пришла сюда, думая, что это я его прикончила, так как ей так кто-то сказал. — То есть… Рин здесь? — Да. Отсиживается у меня до утра и далее мчится домой, стараясь не попасться Стали, которая тоже по неизвестным мне обстоятельствам её невзлюбила. — Если это была не она, то почему синдикат начал на неё охоту? Ты уверена, что её словам можно верить? — Её слова приводят к очевидному выводу, что над Хизокой стоят те, кто причастен ко всему. Именно поэтому я хочу в них верить. Если же она убила Хизоку своими руками, то… Миран запнулась, не понимая, что хотела сказать. Рин физически не могла расправиться с настолько сильным противником. — А если это был не кто-то из «наблюдателей», а кто-то из верхушки Стали? — предположил Учиха. — Если речь идёт о борьбе за власть, то мотивы могли быть у каждого. В конце концов, очень многих людей он заставлял едва ли не насильно вступать на свою сторону, это ведь вполне могло быть желание отомстить. — Рин говорила о ком-то, кто стоит выше нас всех, — проговорила Кагаяки. — Есть тот, кто даже может всё это прекратить. И, если говорить об этом, то у нас осталось совсем немного времени: потом будет поздно. Куноичи во всех подробностях передала каждое слово сестры, после чего её напарник сделал вполне очевидный вывод: — А ты не думала, что это всё она тебе сказала, чтобы сбить тебя с толку и заставить покинуть континент, чтобы уже без твоего вмешательства установить собственную диктатуру? Миран покачала головой. — Она знает, что у меня повсюду свои люди. Если же она хоть один звук не в ту сторону издаст, её тотчас же прикончат, и никто не станет ничего слушать. Её множество раз видели рядом со Сталью, она и сама это понимает, что, подставляя меня, она больше рискует собой и тем, что её риск себя не оправдает. — Возможно, я перегибаю палку, но ты не думаешь о том, что и среди твоих людей могут быть предатели? Тем более, что они уже и без того были. — Обо всех предателях мне и моим приближённым сообщают мои шпионы из Стали. — А твои шпионы не могут работать на обе стороны? — Не могут. Я проверяла их неоднократно. — А ты не думала, что твои проверки… — Знаешь, — перебила напарника девушка. — Что-то мне подсказывает, что тебя в твоём клане не любили, — Миран нахмурилась. Меньше всего на свете ей хотелось усомниться в преданности тех, кто служил ей уже долгое время, а потому девушка гнала от себя мысли об очередных предателях прочь, хотя об этом тоже следовало задуматься. Куноичи даже поразилась самой себе: раньше она никогда бы не стала надеяться на кого-то, сразу же взяв дело в свои руки, но сейчас даже решила положиться исключительно на свои чувства и ощущения. «Как глупо и безрассудно», — подумала куноичи. — Ладно, как скажешь. Если ты им доверяешь, то не стану спорить, — в конце концов выдохнул Итачи. Миран вновь поразилась: она привыкла относиться ко всем с недоверием, постоянно ожидая подвоха, дабы не вышло как в случае с её сестрой. Но что же теперь? Неужели она просто-напросто решила поддаться мирским чувствам, которые ей были не просто чужды, но и ненавистны? Девушка вздохнула. — Я, правда, даже не знаю, доверяю ли я им или нет, — пробормотала она. — Может, всё дело в том, что я не хочу думать о том, что меня способны предать? Хотя… Мне ли говорить о предательстве? Кагаяки снова задумалась. Теперь её разум вновь и вновь прокручивал каждый миг её поступков за спиной любимого человека, который позже обо всём узнал. Хуже предательства может оказаться только роль предателя. Даже если эта роль необходима для жизней миллионов. Предательство есть предательство. И оно не прощается, не оправдывается ничем и никем. Время, погружённое в молчание, тянулось медленно. — Ты что-то хотел, кажется, — вспомнила Миран, прерывая затянувшуюся тишину. — Да, — опомнился Учиха. — Мне бы хотелось узнать побольше о нашей миссии. — Искать нашего «наблюдателя» будет тяжеловато, слоняясь по целому континенту. Но у меня есть несколько предположений о его местонахождении. Тем не менее, это всего лишь догадки, ничем не обоснованные. Почти ничем. — Миран я буквально ничего не понимаю о том, что ты говоришь, — Итачи нахмурился. — Никто из живущих здесь людей ничего не знает о том, что находится за горизонтом. Как мы туда добираться будем? На корабле? — Крылатые лошади, к сожалению, только в сказках, поэтому да, на корабле. Том самом, на котором и я когда-то здесь оказалась. — Всё это время здесь находился корабль, который мог отвезти людей на другую сторону света? — Таких здесь много, — хмыкнула говорившая, скрещивая руки на груди. — Парадоксально, но скрытый от ваших глаз континент, прекрасно знает о полной картине мира. — Расскажи мне о той, второй, половине картины. — Тебе будет проще всё увидеть самому, — куноичи задумалась. А ведь действительно, что она могла бы рассказать? — Наш континент отличается от вашего, притом довольно значительно. Кагаяки разложила карту. — Видишь те красные линии? Они отделяют пять территорий. — Пять стран? — вслух подумал Итачи. — Не так уж и сильно отличается от нашего устройства. — Это не страны. У нас нет такого понятия как «страна». Пять территорий — это Север, Юг, Восток, Запад и Центр, — произнесла девушка тыкая пальцем в бумагу. — И нет того, кто толком бы смог всем этим управлять? — Если ты имеешь ввиду единоличную власть, то такой правитель есть только у Запада. Юг населяют мирно уживающиеся друг с другом племена, у каждого из которых есть собственная верхушка, — девушка указала на низ нарисованного материка. — Центр и Север раздроблены на владения отдельных лордов, из-за чего в тех районах случаются частые военные конфликты, не считая того, что сам Север и Центр воюют ещё и друг с другом уже не первое десятилетие. — А Восток? — Восток считается священной землёй по преданиям, — Миран почесала затылок. — Это то место, где не может быть никакой власти. — Пустая территория? — Что? Нет, — изумилась Кагаяки. — Там живут люди. Там был и мой дом, — пожала плечами девушка. — И где ты планируешь искать человека, стоящего за всем? — На Севере. — На Севере? — Почти все владения других лордов были завоёваны одним человеком, который активно сейчас ведёт агрессивную политику по отношению к Центру. Потому что Центральные лорды владеют куда лучшими землями. Кто был мотивирован лучшими территориями в деле захвата мира? Итачи внимательно посмотрел на напарницу. В том, что она говорила, действительно был смысл. Если по каким-то причинам невозможно было захватить собственный континент, то, очевидно, жаждущим власти людям океан не стал помехой, и они просто-напросто развернули свои действия в другой части мира. От этого картинка происходящего становилась яснее, а все догадки звучали куда более правдоподобно. Только вот… — Что если это тоже заблуждение? — озвучил свои мысли нукенин. — Вдруг мы подозреваем совершенно не того человека. — У меня больше нет вариантов, кого бы могло интересовать нечто подобное. В том плане, кто мог бы совершить всё это. — Кому это ещё может быть выгодно? — Кому угодно. Власть всегда привлекала людей. Выходит, что наши подозреваемые — это все от Севера до Юга. В кратчайшие сроки обыскать огромные территории казалось невозможным. Девушка вздохнула. — Ты можешь предупредить Кисаме, что мы выходим на задание завтра утром? Я не хочу терять время. Оно и без того ограничено. С этими словами Миран откинулась на спину, растягиваясь вдоль края кровати, стараясь побороть неистовое желание уснуть, которое сейчас было весьма некстати. Тем не менее, несмотря на всю исходящую ото всюду опасность, ей было спокойно в тот момент, словно нечто странное, необъяснимое заставляло её расслабиться перед неминуемой бурей, приближающейся с невероятной скоростью ко всему человечеству. Для куноичи время остановилось в стенах этой комнаты, под пристальным взглядом пары чёрных глаз. Итачи понаблюдал за тем, как его напарница, едва касаясь головой кровати, не дотягиваясь до подушки, тотчас же погружается в сон. «Она слишком изменилась с момента нашей первой миссии», — отметил про себя Учиха. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось, чтобы куноичи посередине битвы просто-напросто упала, будучи не в состоянии сделать хотя бы ещё один шаг. Клацнув выключатель на стене, нукенин выключил свет и, накрыв девушку одеялом, закрыл дверь, направляясь к Хошигаки, дабы сообщить тому известие о новой миссии, а заодно и рассказать о том, куда они направляются в этот раз, пусть Учиха и сам мало что мог понять из всего немногословного рассказа напарницы, из которого было больше неясностей и вопросов, нежели того, в чём можно разобраться. Утро настало быстрее, чем ожидалось. Миран с трудом разлепила глаза, обнаружив, что всё-таки заснула в комнате нукенина, что, по правде сказать, не входило в список её планов, однако жалеть о времени, проведённом в уютной постели, девушка не стала. Кагаяки поднялась, окидывая взглядом стены, погрязшие в предрассветном полумраке. Повернув голову, куноичи увидела растянувшегося на оставшейся половине кровати напарника. Итачи сейчас выглядел совсем по-иному. В нём не было той серьёзности, напротив, в тот момент Учиха выглядел слишком безмятежно и был похож скорее на ребёнка, мирно сопящего в подушку, нежели на преступника мирового уровня. Миран кончиками пальцев аккуратно убрала чёрную прядь волос, упавшую ему на лицо. Что-то внутри отступницы тихонько беспокойно ёкнуло, тотчас же уступив место чарующему ощущению спокойствия, которое будто бы передалось от парня ей. Давно забытые чувства внезапно нахлынули на Кагаяки, смешавшись и превратившись в нечто совершенно новое, ещё неизведанное и даже пугающее. То, что она уже долгое время отчаянно отгоняла от себя, но даже не понимала, что тем самым упорно продолжает идти ему навстречу. Кагаяки мотнула головой и, едва касаясь ладонью плеча Итачи, произнесла: — Просыпайся, нам пора на миссию. Не дожидаясь ответа, куноичи вышла, дабы разбудить ещё и свою сестру, а заодно и напомнить о миссии Кисаме. Дождя, на удивление, не было, а небо даже слегка посветлело. Сквозь тучи в нескольких местах изо всех сил пробивались солнечные лучи, возвращая хоть каплю тепла в уже практически безжизненные и покинутые всеми живыми существами места. Миран незаметно вывела Рин за угол дома, дабы никто ненароком не смог их увидеть, хотя куноичи сомневалась, что кому-то понадобится просыпаться в такую рань, чтобы посмотреть, кто там под окнами ошивается. Тем не менее, осторожность в подобном деле была явно не лишней. — Разберёшься, как добраться до дома? — в очередной раз спросила младшая Кагаяки, задавая вопрос абсолютно холодным тоном. — Да, спасибо, — ответила ей Рин, приглаживая выбившиеся пряди из-под капюшона, которым та предварительно прикрыла голову, чтобы быть не настолько заметной и узнаваемой. — Если ты решишь выкинуть хотя бы малейший пустяк против меня и моих людей, — прошептала куноичи. — Я предупреждала и предупреждаю сейчас: это будет последнее, что ты успеешь сделать прежде, чем тебя схватят и без разбирательств убьют. — Я это понимаю. — Прекрасно. Миран развернулась и ушла, оставляя старшую сестру с чувством вины и наказания за содеянное. Возвратить прошлое им обеим было не под силу. Кто знает, как бы всё в дальнейшем развернулось, если бы в определённый момент девушки сделали иные выборы. — Кто это был? — раздалось над самым ухом девушки. Миран посмотрела наверх. Из окна на неё с интересом смотрел Хошигаки. Раньше бы куноичи наверняка бы была вне себя от страха, едва кто-то застал её за тем, о чём никому бы знать не следовало. Но, то ли дело было в напарнике, который вызывал у неё доверие отчего-то, то ли в самой Миран, во многом переменившейся за последнее время до неузнаваемости, но отступница чувствовала себя совершенно спокойно, притом настолько, что, вздохнув, произнесла: — Моя сестра. — Сестра? — Долгая история, но, учитывая, что у нас впереди долгий путь, думаю, ты имеешь право знать, — Кагаяки запнулась, подбирая слова. — Кое-какие моменты моей биографии, — выдохнула она, а после добавила: — Связанные с синдикатом.