We fell in love in October

      Школа медленно наполнялась типичными, обычными звуками: шуршанием тетрадей и учебников; топотом маленьких и не очень ног; заливистым и тихим смехом; громкими и почти неслышными разговорами; шуршанием ручек о бумагу и скрипа мела о доску; открыванием шкафчиков и закрыванием дверей классов; голосами учителей и учеников. Все пространство вокруг вновь ожило спустя пару тёплых солнечных месяцев, впуская учеников в свои стены.       — Странно это говорить, но я скучал по школе,—вдыхая глубоко, с усмешкой произнёс Антонио.       — У тебя температуры нет? С каких пор ты по школе скучаешь? — хмыкнул Пьер, с деланным обеспокоенным лицом приложив тыльную сторону ладони ко лбу друга.       Антонио, недовольно сморщившись и промычав что-то под нос, убрал чужую руку.       — Не трогай грязными руками моё лицо! И все со мной окей, господи...       —Ути, неженка, —со смехом добавил Нико и пальцами по щекам Джовинацци провёл.       Возгласы и смех заполнили широкий коридор, добавляя ещё больше шума ко всеобщей какофонии звуков, создаваемой всеми, кто уже прибыл в школу.       Первое сентября ничем не отличалось от других дней, разве что уроков было побольше, но это было сделано для того, чтобы встретиться со всеми нужными учителями и привыкнуть к новым, чтобы суметь войти в ритм. Впрочем, вся неделя будет такой, так что пока можно отдохнуть.       Пьер, Антонио и Нико подошли к шкафчикам, начав выгружать все нужное (и ненужное, естественно) из рюкзака, параллельно переговариваясь. Им повезло с тем, что они успели вырвать четыре шкафчика рядом. В прошлом году приходилось довольствоваться ящиками в разных концах коридора. Спасибо, хоть по двое тогда попались.       — Все уже разобрались со своими расписаниями? — пробубнил под нос Нико, рассматривая листок в руках, когда уже выложил всё на полки своего шкафчика.       — Я вчера посмотрел. Даня вот тоже, и поэтому ушёл к мистеру Баттону разобраться со своим. Его там, похоже, совсем не туда определили. У него три физики на неделе, ужас, — сказал Пьер, запирая шкафчик, предварительно взяв учебник истории: им вчетвером по какой-то случайности её поставили первой.       —Ладно, подождём его тут, — пожав плечами, сказал Антонио и вытянулся из-за дверцы, поглядев на Нико вопросительно, — я тоже выяснил, у меня всё окей, а с твоим расписанием что?       — Да ты посмотри, не могли же мне поставить так много английского, если...       Пьер перевел взгляд с Нико и Антонио, начавших обсуждать избыток английского и недостаток любимой Хюлкенбергом физики, вглубь коридора, выключившись из разговора.       Он замечал снующих туда-сюда людей, с удовольствием отмечая собственное спокойствие в противовес лёгкой панике большинства, видимой в движениях и глазах учеников в коридоре.       Вдруг Пьер услышал хриплый громкий смех за спиной и уже на автомате обернулся. Так смеётся только один человек.       Естественно, вдалеке виднелся Дэн Риккардо, главная звезда школы, красавчик, спортсмен и всё далее по списку, как это обычно бывает. Тёмные кудрявые волосы, медная кожа, вечно покрытая каким-то рисунками, то ли настоящими татуировками, то ли просто нарисованными фломастерами картинками, подкаченное тело, широкая зубастая искренняя улыбка, заразный громогласный смех, весёлые шоколадные глаза. Обычно такие привлекали всеобщее внимание, поражали сердца девушек и парней, буквально влюбляли в себя, приковывали внимание.       Но сейчас он не главная звезда. В этот день всё внимание— на новенького рядом с ним.       И, бог ты мой, причины на это точно были.       Пьер просто застыл, разглядывая высокого, худого, безумно красивого парня рядом с Дэном, что смущенно улыбался Риккардо. Он шёл легко и уверено, расправив плечи, его пушистые тёмные волосы торчали в разные стороны, а глаза метались из угла в угол, словно боясь задержаться на ком-то дольше, чем на секунду. Тёмная толстовка и узкие чёрные джинсы только подчёркивали худобу незнакомца. Видимо он пытался одеться как можно более непримечательнее, но выходило с точностью наоборот.       Тот самый Шарль Леклер, который собрал все взгляды на себе.       Гасли не отрывал глаз, застыл, любуясь парнем вдалеке. Словно он один в коридоре, такой красивый, статный, спокойный, ему даже не нужно стараться привлекать внимание, что-то особенное само заставляет на него смотреть...       Отвлекли Пьера от мыслей о парне смешок Антонио и хлопок тяжёлой ладони Нико по плечу.       — А я говорил, что он красивый, — ухмыльнулся Хюлькенберг, слегка нагнувшись к Гасли.       — Да, Пьер, а он правда твой типаж, —тихо присвистнул Антонио с другого бока, — и очень даже хорош. Нико, молодец, не соврал.       — Я никогда в таких ситуациях не вру, я мастер в этом! — возмущенно воскликнул Нико, вызывая улыбку у Анто.       Пьер переводил взгляд от одного товарища к другому. Им хватило пары секунд для того, чтобы начать спор. И перепалка бы продолжалась до самого конца перемены, но её прервал вмешавшийся хрипловатый голос. Все обернулись:       —Блять, заткнитесь, вы удивительно хреново действуете вместе на нервную систему, я аж захотел уйти, — Даня обошел парней и подошёл к шкафчику, закрывая Пьеру, да и Нико с Антонио, вид на идущих по коридору Дэна и Шарля. К Гасли окончательно вернулся дар речи, однако выдавить вышло только мычание,потому он просто смотрел на друга неясным взглядом.       —Кхм, а что с ним? Что я пропустил? — Даня посмотрел на Нико с Антонио, выжидающе приподняв бровь.       Оба молча кивнули за спину Квята, и тот, обернувшись, издал протяжное понимающее«О-о».       — Понятно, мы официально потеряли Пьера.       — Думаю да, — посмеялся Антонио, щелкая перед лицом Гасли, от чего тот недовольно поморщился.       — Да тут я, тут, — выдохнул Пьер.—Ну он реально хорош.       — О, живой, еще и говорит, — усмехнулся Даня, открыв шкафчик и начав выкладывать вещи, — но, не могу не согласиться, в нем определённо есть что-то. Твой типаж, Пьер, прямо идеал.       — Да что вы заладили! — закатив глаза,пробурчал Пьер скорее себе под нос, чем ребятам.— Этот Шарль просто красивый, да, факт, но он не обязательно подходит под мой типаж...       Квят в мгновение остановился и даже чуть отклонился, чтобы посмотреть на друга с явным сомнением в глазах и играющей усмешкой на губах. Гасли, поглядев пару секунд в ответ, вздохнул тяжело и всё же сдался, пожав плечами примирительно.       — Ладно, признаю, все вы правы, он и есть мой чёртов типаж, но это ничего не значит, —он говорил тише и спокойнее, складывая руки на груди. Пьер старался не привлекать внимание, так, чтобы никто, а особенно упомянутый Шарль, не услышал и не подошёл. Но смех Антонио и Нико сделал всё с точностью наоборот.       В мгновение ока, словно из неоткуда, появилась яркая рубашка и широкая улыбка. Даниэль.       — Чего смеёмся? — Дэн оскалился широко, облокачиваясь плечом о соседний с Даней шкафчик.       Даня, занятый своими мыслями больше, чем ситуацией вокруг, вздрогнул от неожиданности и посмотрел слегка испуганно на парня рядом с собой. Затем в глазах Квята проскочило удивление, и он, обернувшись к друзьям на секунду, вернул взор на Риккардо и хмыкнул.       — Да ничего, обсуждаем твоего нового друга, которого ты нам не представил.       — Словно Нико уже вам не рассказал о нем, — фыркнув, Риккардо подмигнул Хюлькенбергу и приобнял за плечи Леклера, который тихо проговорил что-то в ответ, — но, так уж и быть, представляю вам нашего нового одноклассника — Шарля Леклера!       Парень улыбнулся смущённо и кивнул в знак приветствия, негромко поздоровавшись:       — Привет, рад знакомству.       — Приятно познакомиться и добро пожаловать в нашу школу, у нас очень весело и шумно, — сказал Хюлькенберг и начал представлять парней.— Позволь рассказать немного о нас. Я Нико, ты это и так знаешь. Самого модного зовут Антонио, самого высокого—Дэни и самого красивого— Пьер, — Нико ойкнул, почувствовав сзади от Гасли щипок, но говорить продолжил, — им тоже приятно с тобой познакомиться. Наш класс хороший, тебе понравится... — но Нико не успел сказать что-то еще: звонок разнесся по коридору оглушительным громом, и все мгновенно побежали прятаться по своим кабинетам, словно в помещении закапал дождь.       — Ладно, позже, у нас урок, а к мистеру Уэберру лучше не опаздывать, — Антонио фыркнул и кивнул в сторону нужной аудитории, как бы намекая: пора уходить.       Нико закрыл шкафчик Дани, и тот, стукнув по плечу немца, схватил Пьера за рукав и потащил за собой к нужному кабинету.       Все быстро попрощались, создав кратковременный гам, и разошлись в разные стороны.

Знакомство прошло слишком сумбурно и глупо.

***

      — Нико, ты ёбанный идиот, что ты несёшь?! — когда друзья скрылись за углом, Пьер взглянул на Хюлькенберга полными злобой глазами.       — Я тебе комплимент сделал, что не так?— смеясь, ответил Нико и увернулся от подзатыльника, — Если бы я сказал, что я самый красивый, это выглядело бы самовлюбленно.       — Так ты и не самый красивый. Ты самый придурковатый из нас, — добавил Антонио, получив в поддержку смешок Дани и хихиканье Пьера.       — Да какого чё... — Хюлькенберг не успел договорить, Квят шикнул на него и уже открыл дверь класса.       — Извините за опоздание, разбирались с расписанием, у нас были проблемы, —Пьер, первым протиснувшись в класс, заговорил с учителем. Тот замолк и взглянул на ребят, легко улыбнулся и жестом пригласил компанию войти в кабинет.       — Что-то меняется со временем, а что-то, похоже, вечно. Например, вы четверо вместе, — с добротой в голосе проговорил мистер Уэббер и вернулся к теме, продолжив что-то активно рассказывать.       Парни быстро расселись по местам: Даня с Нико, Антонио с Пьером.       Квят с Хюлькенбергом спустя пару минут вновь, как и обычно, начали тихо хихикать, заставив сидящих позади них Гасли с Джовинацци усмехнуться и начать перешептываться.       — Знаешь, мне иногда кажется, что они не должны были расставаться. Ты посмотри на этих придурков, — Пьер негромко засмеялся со слов Антонио и кивнул, глядя на друзей впереди.       На самом деле, ни Антонио, ни Пьер не знали, почему же после двух лет вполне хороших и тёплых отношений Нико и Даня решили вдруг остаться друзьями. Не то чтобы кто-то это обсуждал (Все обсуждали. Помимо параллели и младшие, и даже старшие классы с удивлением шептались, когда новость об их расставании прошла по школе. Все к ним как-то привыкли), просто странно, ведь предпосылок не было.       Но оба хранили молчание. Даже несмотря на то, как близки Квят и Гасли, Даня не доверял словно, лишь улыбался и говорил, что так получилось, просто разлюбили.       Звучала отмазка так себе, но Пьер был склонен верить лучшему другу, поэтому лишь кивал согласно и понимающе улыбался. Он в любом случае на стороне Дани, в любом случае поддержал бы и никогда не осудил бы.       Поэтому вопрос отношений Дани и Нико оставался открытым и обсуждался только между Пьером и Антонио.       Урок быстро протек мимо Пьера, все мысли были заняты глупой выходкой Нико, образом Шарля и странным чувством чего-то предстоящего, чувством предвкушения.       Маленькое зерно волнения взошло в груди парня, в животе что-то начало крутить, а где-то глубоко, около сердца, бился неясный страх. Пальцы сами начали отстукивать незнакомый ритм по тетради, привлекая внимание Антонио.       Тот кинул удивлённый взгляд на друга, заметив, что Пьер за урок не написал ни строчки, лишь смотрел в одну точку на доске впереди.       — Ты чего? У тебя какой-то слишком сложный мысленный процесс для вводного урока истории, о чем думаешь?       Гасли с удивлением,точно вышел из транса, посмотрел на Джовинацци и утвердительно качнул головой.       — Не знаю, у меня какое-то чувство... — он помахал рукой в воздухе, подбирая слова, — чувство ожидания чего-то? Не могу понять. Странное волнение. Предвкушение.       — Ты так волнуешься перед уроком математики? У нас вроде Феттель остался, так что все будет ок. Не боись, — прошептал Антонио и мягко похлопал Пьера по плечу.       Тот улыбнулся слегка и кивнул, с облегчением слыша заливистый звонок.       Все ученики быстро начали собираться, класс наполнился шуршанием, разговорами и смехом, отвлекая Пьера от ненужных мыслей.       — Ну что, тут наши пути расходятся. Я бегу сначала к мистеру Баттону за расписанием, а потом на физику. Мисс Уилльямс просит раньше приходить, а я так опоздаю. Так что я убежал, — Нико быстро помахал рукой и унесся из класса одним из первых.       — Вот нет бы заранее все проверить... — фыркнул Антонио, посмотрев вслед убегающему парню.       — Это Нико. Он так просто физически не может. Только если его пнуть под зад, но, как вы поняли, его не пнули, — закатил глаза Даня и поправил сумку на плече.— Ну что, на математику?       — Надо составить график доёбов до Нико с напоминанием. Он без нас в университете умрёт, —протянул Пьер, направляясь к выходу.—Мне надо взять математику, идите без меня.       — Все окей? — Даня вдруг положил руку на плечо друга, затормозив его ход.       — Да, а почему не должно быть? — удивлённо спросил Пьер, но сердце стучало глухо в груди. Не окей. Он чувствовал волнение, тревогу. Только не мог понять: из-за чего? И сказать вслух не мог. Словно барьер.       — Ты выглядишь... Странно, — нахмурился Квят, вглядевшись в чужие глаза.—Если что, говори, ладно? Пойти с тобой или ждать тебя в классе?       Гасли улыбнулся, ощутив тёплую заботу, исходящую от лучшего друга.       — Ждите в классе. Я быстро!— кивнул Пьер, оставляя друзей в почти пустом классе.       —Он... —начал Антонио задумчиво.       —…Странный, да. Но что произошло-то? — ответа Даня не получил бы: Антонио в непонимании пожал плечами и кивнул на выход, намекнув, что пора уходить.       И пока парни направились в нужный кабинет, Пьер шёл по коридорам, задумчиво жуя губу. Из головы не выходил этот чёртов Шарль Леклер. Его образ, голос, улыбка, одежда, он весь...       Мысль прервалась: Пьер почувствовал толчок в плечо, от неожиданности руки расслабились, но полетела вниз только тетрадь. И ее тут же поймали ловкие тонкие пальцы и протянули обратно.       — Прости, я нечаянно... — голос, который не вылезал из головы Гасли, прозвенел совсем рядом. Парень поднял взгляд и встретился со светлыми глазами напротив.       Оба замолкли на долгие секунды, смотря друг на друга посреди коридора. Люди вокруг шли, бежали, неслись вперёд, каждый кто куда. А эти двое как истуканы стояли, держа одну тетрадку между собой.       — Я... — Пьер уже начал говорить, но рот словно наполнился водой: слова тонули, не в состоянии сложится в адекватное предложение и выйти из уст Гасли в нормальной интонации. Он только смог немного потянуть тетрадку на себя, и Шарль рефлекторно разжал пальцы.       — Прости, я не хотел тебя сбивать, просто у нас с Дэном разные уроки, я потерялся, пока разглядывал все вокруг, не уследил, куда иду, ещё непривычно... — Шарль затараторил, размахивая руками из стороны в сторону.       — А что у тебя? — голова наконец-то согласилась работать, Пьер улыбнулся искренне и мягко, стараясь сильно не пялиться, а сосредоточиться на заданном вопросе.— Может, я тебе помогу?       — О...м, у меня математика. У мистера Феттеля, да, если не ошибаюсь, — от слов Шарля у Пьера вдруг все оборвалось внутри, откликаясь мелким иррациональным страхом и тревогой.       «Да что не так, почему наш диалог заставляет меня волноваться?!»,— мысль понеслась быстро в разуме Гасли, но озвучил он, естественно, другую:       — О, так у меня тоже! Вот видишь, как повезло. Давай я возьму учебник из шкафчика и вместе пойдём, — Пьер улыбнулся и быстро развернулся в сторону шкафчиков, — благо те были в минуте от них — и радостно заметил, что не смотря на Шарля было легче говорить.— Пойдём, я быстро.— Он не повернулся посмотреть, идет ли новенький за ним (и как бы ему не хотелось признавать, это усилие над собою было совершено для того, чтобы не пялиться еще сильнее). Гасли лишь махнул рукой, жестом показав идти следом.       Спустя пару секунд он почувствовал, как Шарль его нагнал, стараясь подстроиться под темп Пьера, и шел вновь рядом, почти касаясь своим худым плечом. Вблизи парень оказался не особо выше, поэтому Гасли чувствовал себя более-менее комфортно.       — Мистер Феттель клёвый. Он не будет тебя мучить математикой, у него очень кайфово сидеть. И объясняет хорошо, — задумчиво разъяснял Пьер, прячась в шкафчике с головой: больше чтобы успокоить себя, чем действительно искать учебник с тетрадкой.       Он не увидел ответного взгляда Шарля, не заметил его неловкости, его смущения и страха. Наверное, оно и к лучшему, потому что если бы они оба открыто таращились друг на друга, то уровень стеснения пробил бы потолок.       — Ну вот, я готов. Нам на второй этаж, — Пьер наконец-то вынырнул из полок и учебников и слегка приподнимая уголки губ взглянул на терпеливо ждущего Шарля. Тот разглядывал Гасли, пальцами неосознанно теребя рукав потертой толстовки. Он застыл, словно внезапно утонул в своих мыслях.       — Пойдём..? — Гасли приподнял бровь с интересом, встав напротив парня в полный рост, прижимая к себе нужные учебники.       Леклер встрепенулся и повертел головой, думая, в какую сторону им предстоит идти.       — Там лестница. Пошли, на урок опаздывать в первый день — идея не очень, — объяснил Пьер и Шарль, согласно кивнув, направился следом.       Они шли молча, игнорируя любопытные взгляды и шёпот в свою сторону. Пьер поблагодарил про себя родителей, которые не переезжали. Ему не приходилось менять школу, а это огромный плюс. Потому что столько ненужного внимания ему бы точно не хотелось. Какого сейчас Шарлю, который улыбался всем немного натянуто, он даже не представлял.       До начала урока оставались считанные минуты.Парни торопливо дошли до кабинета, успев зайти внутрь до звонка. Пьер облегчённо выдохнул, ощутив то же самое чувство успокоения у Шарля, который наконец расслабленно опустил плечи.       — Здравствуйте, мистер Феттель. Это новенький, Шарль Леклер, —сообщил учителю Пьер, кивнув на парня рядом. Тот в ответ растянул губы в широкой улыбке, глядя на новоявленного ученика.       Себастьяна Феттеля, учителя математики в старшей школе, любили, наверное, все. Он был спокойным, в меру весёлым и понимающим педагогом, который всегда был готов помочь и пойти навстречу в случае чего. Феттель располагал к себе, заставляя чувствовать титаническое спокойствие и умиротворение. Он словно излучал тепло и позитив, отчего его уроки обожали все.       — Здравствуйте, мистер Леклер, приятно познакомиться, — он встал из-за стола и подошёл чуть ближе, не переставая смотреть полными тепла и доброты глазами, — Я мистер Феттель, учитель математики. Я бы побольше тебе рассказал о школе и о моем уроке, но сейчас уже будет звонок, поэтому садись с Пьером,— мужчина указывает на парту, за которой обычно сидел Гасли, в другой стороне класса. Она расположена довольно далеко от места, где сидел Даня в ожидании Пьера, — и начнём урок. Надеюсь, ни ты, ни Пьер не против?       Пьер почему-то все еще стоял рядом вместо того, чтобы пойти к Дане и Антонио, которые ждали его на своих местах. Он уже собирался идти к ним, как голос Себастьяна, назвавший его по имени, вынудил остановиться.       Гасли застыл, в непонимании глядя сначала на учителя, а потом на друзей, что смотрели удивлённо.       — Эм... нет, конечно я не против, — прежде чем подумать, подтвердил Пьер. Шарль же ответил согласным кивком.       Осознание, на что они согласились, пришло с характерным хлопком в ладоши от Себастьяна.       — Вот и отлично, а теперь— по местам!       Пьер мгновенно оказался за нужной партой, всё ещё поглядывая на Анто и Даню, смотревших с явным вопросом.       Им определенно было о чём поговорить.       Но они не успели, потому что злосчастный звонок разнесся по школе, призывая начать урок.       — Итак, ребята, я рад вновь вас видеть, надеюсь, этот год будет таким же спокойным, весёлым и интересным, как и прошлые, — Себастьян оперся на стол, складывая руки на груди.— Класс, я смотрю, не поменялся почти, за исключением того, что пришел новенький. Если вы не против, мистер Леклер, можете представиться и немного рассказать о себе?       Шарль, сидевший справа от Пьера, кивнул и вышел из-за парты, сцепив руки за спиной.       — Конечно. Меня зовут Шарль Леклер, я из Монако, люблю музыку и фотографию...       Пьер, до этого занятый бестолковым изучением своей тетради, моментально поднял взгляд на парня. Фотография? Это звучало интересно. С учётом того, что сам Гасли занимался ею, было бы любопытно обсудить с кем-то своё увлечение. Новый человек, новый взгляд.       — ... Ну, я и не знаю, что еще добавить, — пожав плечами, неловко произнёс Шарль.       — Спасибо, можешь садиться, Шарль. Я всех учеников называю по имени, надеюсь, ты не будешь против? —с лёгкой ухмылкой спросил мистер Феттель.       — Нет, конечно нет, мистер Феттель,— Леклер сел поспешно за парту, облегчённо выдохнув.       — Отлично, тогда давайте начнём! И начнём мы с...       — А я понимаю, почему вам нравится он. Располагает к себе как-то, даже не могу понять, чем, — шёпот Шарля ворвался в раздумья Пьера. Он, вздрогнув, чуть повернулся к говорящему. Леклер решил обсудить с ним учителей. Ну, раз он первый начал, то можно и продолжить…       — Да, он очень хороший. Всегда приятно на его уроки ходить. Он словно... — Пьер сделал странное движение рукой у груди, словно вытаскивал что-то оттуда, — излучает тепло. Приятно.       — И много таких учителей? — с интересом спросил Шарль, смотря на доску, а не на парня слева, и записывая что-то активно. Пьер последовал его примеру, тоже открыв тетрадь и начав черкать ручкой по бумаге.       — Ну, если судить...       Тихий разговор, почти не слышный на фоне громкого голоса мистера Феттеля, начинал набирать обороты.       Сначала о преподавателях, затем о школе в общем. Пьер с удовольствием заметил, что то дурацкое волнение пропало, растворилось в шепоте, смешках и вздохах нового соседа по парте.       Звонок — словно гром среди ясного неба для них двоих. Ребята вздрогнули одновременно и усмехнулись вполголоса. Оба активно начали собирать вещи, встав из-за стола.       — Ладно, я побегу к ящикам. Дэн сказал, что мы встретимся там — и на урок. Вроде, у нас что-то совпало. Приятно было познакомиться поближе, Пьер! —отсалютовав двумя пальцами, Шарль направился к выходу.       — Давай, удачи. Мне тоже было приятно познакомиться поближе, Шарль! - со смешком повторил жест Пьер и продолжил собираться.       Мгновение, и рядом уже появились его друзья.       — Это что было такое? — усмехаясь, поинтересовался Даня.       — Это был тупняк с моей стороны. Я вообще не понял, почему согласился. Прости, —раскаяние сочилось из слов Пьера.       — А я не только про это, — Даня на такое не обижался, его больше, как и всех, на самом деле, интересовал новенький, — я про Шарля. Вы так мило ворковали, — довольно хмыкнул парень.       — Мы просто болтали об учителях и школе, ничего такого, — пожав плечами, в ответ сказал Пьер.       — И хихикали как придурки, точь-в-точь Даня с Нико на истории. Влюблённые дебилы, — Антонио с весёлым смехом увернулся от руки Дани, который хотел выписать товарищу подзатыльник.       — Мы не влюблённые дебилы, —Квят закатил глаза, недовольно засопев. Но щеки предательски покраснели, вызвав издевательское мычание со стороны Антонио и Пьера.       — А ты чего довольный? Если уж мы и похожи на влюблённых... Что не так, — кинул недовольный взгляд на Анто Даня, — то вы ещё хуже. А вы знакомы буквально два часа.       — Да чего вы заладили... — Пьер прервался, оглянувшись. Уже почти никого не осталось, пора идти.— Я просто поддержал разговор, он пошутил, я посмеялся, а дальше само пошло. Раздули из мухи слона,блять, — Гасли фыркнул и сгреб вещи со стола, кивнув на выход.—А теперь давай мы уже уйдём, у нас ещё вообще-то уроки.       Парень, не оборачиваясь, вышел из класса. Антонио, хмыкнув громко, легко и мягко, беззлобно толкнул локтем Даню рядом.       — На тебя похож, когда ты с Нико...       — Завали ебало, Антонио, — пробурчал Даня и махнул рукой, словно надоедливую муху прогоняя.—Пошли за ним уже.       Спустя пару мгновений кабинет был полностью пуст. Блаженная тишина заполнила пространство, и Себастьян, сидящий за столом, выдохнул удовлетворённо, морально готовясь к особо шумному и весёлому году у выпускников. А по-другому и быть не может.

***

      Весь остаток учебного дня не прошел, а просто пролетел на скорости света: они только ушли с математики на искусство, как тут же наступил обед, а за ним и быстро окончились уроки.       И сейчас они всей компанией уже шли к остановке, что была недалеко от школы. Пьер, на самом деле, мог уехать и на скейте, но это происходило только если у него ни с кем не совпадало расписание. А сегодня все просто идентично, количество уроков одинаково, удивительно, на самом деле.       Обсуждения ни на секунду не прекращались: предметы, учителя, ученики. Однако все слилось для Пьера, в его голове всего одна тема — новенький.       Он весь день не выходил из мыслей, особенно после математики. Странный покой и удовлетворение не покидало Гасли после общения с Шарлем. С чего бы? Нет, Леклер был приятным, милым (и очень красивым, чего греха таить) парнем, но такая реакция — странность для Пьера. Это не первый новенький в их школе, не первый привлекательный парень, с которым он общался, так почему именно этот подействовал так? Что-то не давало покоя, почему-то этот гребанный Шарль Леклер заел в мозгу как старая пластинка. И выкинуть из головы не получалось, и понять, почему же он там застрял, тоже.       — ...Земля вызывает Пьера, эй! — толчок в бок вернул парня обратно из собственных размышлений на улицу, к знакомому шуму машин и голосам людей.       Они уже на остановке, а он и не заметил. Быстро.       — Простите, задумался, —Гасли поправил рюкзак и улыбнулся смущённо, — так о чём мы?       — Сейчас о вас, мой задумчивый друг, — Хюлькенберг заговорил с ухмылкой и посмотрел с интересом.—Какие думы вас мучают, дорогой Пьер?       — С каких пор таким высоким слогом вы излагаетесь, многоуважаемый Николас? — Антонио усмехнулся, получив хмурый взгляд в ответ.       — Не называй меня так, я же просил... — Нико не смог закончить мысль. Джовинацци перебил его:       — А когда Даня тебя так называет, тебе нормально...       — Да что вы опять меня приплетаете, —вмешался Даня и потёр переносицу, устало выдохнув, — Я его так называл...       — Когда вы трахались в домике у Бродстерса, мы все прекрасно помним это твое «Никола-ас...»— добавил Антонио и Пьер, до этого лишь хихикавший со всей перепалки, уже смеялся открыто, чуть ли не на всю улицу.       В голове всплыла та самая поездка на выходных год назад: дружная большая компания, прекрасное теплое побережье, маленький двухэтажный домик. Комнаты делили как могли — хорошо, что было их много, все по парам или тройнями разделились и поместились. Правда, был минус: стены тонкие. Так что все слышали весёлую ночку Нико и Дани перед отъездом. Наутро неловко было всем, а особенно Квяту, что носил до конца дня водолазку. Все понимали, из-за чего, но молчали.       Правда, недолго: первая не сдержалась Келли, язвительно заметив недосып у всех. Потом и Карлос присоединился, сказав что-то про очень уместную черную водолазку в жару. Затем Катерина выдала шутку, и в итоге все в машине, в том числе и Нико с Даней, заливисто смеялись.       Весь последующий год напоминания преследовали пару вплоть до новости о расставании. После появилась какая-то негласная договорённость шутку озвучивать реже.       Но сейчас не упомянуть эту историю было просто невозможно.       Пока Антонио и Пьер смеялись, Даня, чуть ссутулившись, потупил взгляд и покраснел. До сих пор неловкость сковывала его при упоминании того самого случая.       Нико, стоящий рядом, хмыкнул и обнял за плечи друга, прижавшись мягким невинным поцелуем в висок. Шёпотом что-то сказав, Нико посмотрел в глаза Дани с улыбкой лёгкой, желая успокоить. И тот успокоился, прижался к боку чужому и хихикнул тихо в кулак.       — Ну вот, вы опять. Голубки, — незлобно заметил Пьер. Все ненужные мысли ушли на задний план, дав сосредоточиться на настоящем. На сейчас. На друзьях, на машинах, на шуме вокруг.       На жизни, которая его окружала, на мгновенно отпечатанных в сознании воспоминаниях о том, что сейчас они вместе, на остановке посреди города, шутят и хохочут.       На подколах Антонио, что были самыми безобидными и добрыми на свете; на язвительных, но беззлобных ответах Нико; на холодном, но привычном взгляде Дани, который выражал на самом деле любопытство и любовь, а не кажущуюся отрешенность.       На собственных эмоциях, в которых сейчас утопал Пьер с удовольствием в компании своих близких.