Страшилки. Шестое чувство

Время беспомощного сидения на лавочке окончено. Прерывает его баба Маша. — Вот ведь, а вода-то кончилась! — возмущается она. — Поди это Ванька слесарь опять нажрался и воду перекрыл, собака! Этот громовой голос выводит меня из транса мигом. Я медленно подхожу к палисаднику, и невольно слушаю диалог бабы Маши с соседкой. — В таких случаях я всегда стучу наперстком по водосточной трубе! — кудахчет соседка. — Обычно после этого воду включают. Не беспокойтесь, Мария Павловна, я сейчас постучу! «По голове себе постучи», — невольно просится у меня. — Пусть только попробует не включить — я ему тогда, алкашу, ноги повыдергаю! Да, баба Маша может! Она вздорная старушенция — спроси любого! Козлов ее боится, как огня. Она ему уже драла уши за его пакости. Подумать только — здоровый лоб боится боевитой старушки! Я снова выхожу на улицу и вижу мужика в рваной оранжевой рубашке. Это дворник Митрич, его все знают. То ли контуженный, то ли просто олигофрен. Даже разговаривать нормально не может. — Митрич, привет! — говорю я. — Ага, — отвечает дворник. — Как дела? — У… — Что «у»? плохо что ли? — Н-не-е-е-е… — Хорошо? — Н-не-е-е… — А как? — О… Ну и как прикажете расшифровать эти ответы? Много ли от него добьешься? Но я решаю рискнуть. — Ты тут ничего подозрительного не видел? — Ага, — кивает Митрич. — А что конкретно? — Э-а… Би-би… — Машину что ли? — Ага… — А собаку не видел? — Не-а… Больше я от него ничего не добьюсь. Я снова обхожу окрестности. Если даже Митрич обратил внимание на какую-то машину, значит это был кто-то не местный! Но кто? И как это связано с пропажей собаки? Спрашивать бесполезно. Я иду мимо стройки и скоро попадаю на территорию участка, у которого стоит новенькая иномарка. Кого-то из оперов явно! Ну да, ютятся в развалюхе, где ремонт сто лет не делали, печатают на пишущей машинке, а вот ездят непременно на иномарках! Меня это поражает настолько, что и сказать нельзя. Я вхожу в участок. Внимания никто не обращает. У обезьянников стоит какой-то мент, и когда я пытаюсь к нему обратиться, он говорит: — К Петрову-на. — Что к Петрову-то? — Не положено здесь-на. Небось из-за фуражки такой умный. Давит, наверно, фуражечка! — Что «не положено»? — недоумеваю я. — У меня пропала собака. — К Петрову иди. Пропажами-на у нас это… Он занимается. Нутром чую — мне тут не помогут. Но все же решаюсь. По тону опера я понимаю, что помогать мне здесь не будут. Так и сказал: «надоели вы со своими собаками»! Не первый случай ведь уже! А он сидит тут, яйца мнет! Козел! Все бы ему в бумажках ковыряться, на клавиши давить! — А вы хоть ищете этих собак? — спрашиваю я. — Н-ну да, ты п-п-пиши за-заявление, мы и т-твою п-поищем. — Да от ментов толку не жди — им бы все для галочки сделать. Вот убьют — приходи. Этот голос принадлежит хмырю из клетки. Он сидел и наблюдал за моим диалогом с опером, как за цирковым шоу. У человека горе, а ему весело! Глаза хитрющие, тон специфический, а на пальцах — татуировки. Интересно, сколько раз сидел? — Да я уже поняла… Вот тебе и стражи порядка! Дуболомы одни. — Ну и зашибись! — хихикает хмырь. — Собаки сейчас часто пропадают. Значит нужны они кое-кому. Я смотрю на него, как солдат на вошь. А он явно понял, что проговорился. — Кому это? Ты что-то знаешь? — Есть такая пословица, девочка: меньше знаешь — крепче сон! Советую тебе запомнить. — Ты явно что-то знаешь! — Да отвали, ничего я не знаю! — огрызается он. А ведь ему что-то известно. Темнит этот товарищ, явно темнит! Но я делаю вид, что верю. Сам собой просится вопрос: — Давно с зоны, дядя? — А тебе ли не все равно? Лучше спичек дай. Есть? — Не курю, — сухо говорю я. — Эй, начальник, нет огоньку? Курить охота. — Не положено-на! — отвечает мент. Интересно, он что-то кроме «не положено» знает? — Ты это… Не зли меня, а то дубинкой получишь! Да, какая здесь добрая дружеская атмосфера! Я сейчас заплачу просто! — А взяли за что? Я обращаюсь к арестанту, но он не в духе. Интересно, чего он такой злой? За то, что сюда попал, или за то, что его какая-то малявка донимает? — С поличным этого красавчика взяли. Он это… В квартиру чужу. проникнуть хотел-на. — Клевета, — скривил рожу мужик. — А свидетели где? А доказательства? — На столе-на доказательства. Отмычки-то у тебя в руках нашли, когда ты это… А, ключ подбирал-на. — А это не мое, — снова корчит невинность арестант. — Я сам их нашел, в натуре. Ага, и нес сдавать правоохранительным органам. — Прокурору расскажешь, — сухо отвечает милиционер. — А пока это… Сиди себе и жди, когда в КПЗ отправят! Да, зря я тут торчу. Толку ноль. Хотя постойте — тот хмырь говорил, что собак кто-то крадет! Нет, не говорил, но имел в виду… Ага, ну что ж, не зря все-таки я тут торчу! Уже кое-что. Когда я уже собираюсь уходить, снова слышу чей-то голос. Меня окликает пожилой человек в рабочей одежде. Такую строители носят. Не похож на бандита. Поговорю с ним, так уж и быть.