Страшилки. Шестое чувство

Лето, солнце, жара. С самого утра я слышу, как скулит собака и как скребет своими когтями по полу. Ей опять охота гулять. На то она и собака. Прошлой весной подобрала какого-то бездомного щенка и оставила себе. Помню, мой сосед-придурок в нее стрелял из рогатки. Я ему за это хотела саперкой врезать. Да я до сих пор мечтаю! Отношения с ним у нас натянутые — он вечно по-дебильному острит, пакостит всем по мелочам. За это я его терпеть не могу. Мы с Кутявкой (так зовут мою собаку) выходим во двор. Там уже торчит баба Маша, вечно занятая уходом за своими любимыми цветочками, за которые кому угодно готова глотку перегрызть и еще один мой сосед — инвалид-колясочник, которого я по-дружески подкалываю. — Эй, там, на колесах! — кричу я ему, выйдя из подъезда. — Привет! Ты что, оглох? Привет, говорю! Пацан состроил физиономию, будто сожрал целую головку лука. — У меня, между прочим, имя есть. — А… Забыла. Привет, Семенов! Я его звала именно по фамилии, как и многие другие. Он опять вытащил с собой ноут и сидел копошился в нем, как хомяк. — Отстань, Шиза! Я занят! Я работаю, не видишь? — Вижу, — усмехнулась я. Как же, работает он… Много ума надо, чтоб на клавиши давить? Или это я что-то не понимаю в специфике его работы. Как впадет в меланхолию, так давай на всех рычать, а потом хныкать «ах мои бедные ножки». В таком состоянии мне хочется его встряхнуть, как бутылочку. Но сейчас не важно. Я хватаю палочку и подбегаю к песочнице. Дворик у нас такой, затхлый. Все сделано по принципу «и так сойдет». Стены песочницы давно треснули, ограда палисадника сломана, скамейки облупились. Как и сам дом. — Кутявка, апорт! — кричу я, бросив палку куда-то в сторону. Разбить окна я не боюсь — я не настолько косая, чтобы бросать палки вдоль земли и попадать в стекла. Вот и Кутявка с добычей! — У ты моя хорошая умная собачка! — хвалю я ее, почесывая за ухом. — Апорт, Кутявка! — палка снова летит в сторону. В этот раз она улетела значительно дальше — куда-то за палисадник. В это время из-за старой развалюхи показалась чья-то голова в шляпе и темных очках. Он явно смотрел за мной, и это мне не понравилось. Высокий тощий мужик подошел ко мне. Я опустила глаза и стала ковырять ногой в земле, поднимая пыль. — Ой, какая тут у нас девочка! Здравствуй, девочка! Кажется, очередной извращуга. Неужели его не пугает то, что вокруг полно людей? — Здрасьте! — отвечаю я сквозь зубы. — А что это мы такие неприветливые? И как нас, таких грубых девочек зовут, а? Я чувствую сильное отвращение и желание врезать ему, как следует. — Меня, гражданин, зовут Шиза — это такое прозвище. А сюсюкать со мной не надо! Я этого терпеть не могу! — Ну надо же — не может, — противно захихикал извращенец, — а скажи-ка мне лучше, девочка, а не видела ли ты здесь кого-нибудь подозрительного? Он еще спрашивает! Да вот он — мужик в плаще, пристающий к девочкам! Ну кто и какое еще подозрение может вызвать? Я его вообще не видела раньше. — Кроме вас, дяденька, никого! — огрызаюсь я. — Еще вопросы будут? — Ха-ха, очень смешно. Ты, видно, не хочешь по-хорошему. А ну-ка пойдем со мной! — он потянул ко мне руки. — Отстань! — кричу я, отпрыгнув назад. — Никого я не видела! — Не хочешь — рассказывай здесь, а не то мы с тобой в другом месте поговорим! — он уже внаглую схватил меня за руку. — Убери руки! — кричу я. — А иначе… — А иначе что? Он только крепче сжал мою руку. — Руки убери! Я делаю последнее предупреждение, но он не реагирует. Я хватаю саперную лопатку, которую всегда таскаю с собой в комбинезоне и незнакомцу тут же прилетает под дых. Он сдавленно кричит и отпускает меня. Тут уже прибегает Кутявка и с яростным лаем бросается вслед за этим подозрительным мужиком. — Кутявка! Кутявка, назад! Ко мне! Ко мне, кому сказала! — кричу я, пытаясь остановить собаку. Но она явно намерена была догнать и наказать типа, пристававшего к хозяйке. — Кутявка! — снова кричу я. Нет ответа. Я выбегаю на улицу — никого. Точнее, есть пара человек, но собаки моей нет. В соседних дворах тоже пусто. Я уже даже к автобусной остановке побежала. Кричу, зову собаку, а ее нет. «Куда же она запропастилась-то»… Я обреченно вздыхаю и бреду обратно во двор. Захожу в арку и слышу свист. Это Козлов. Опять бумерангом играется. — Эй, Шиза! — кричит этот придурок. — А где твоя собака? Где твоя блохастая вонючая шавка с синим носом, а? Он заливается диким смехом, а я, сжав кулаки, мысленно считаю до десяти, прикидывая, как бы в его наглую рожу пульнуть камешком. «Сам ты блохастый»! — думаю я, а сама, стараясь сдерживаться, спрашиваю: — Козлов, ты нормально общаться умеешь? Давай поговорим, как интеллигентные люди? — Пропала твоя шавка, Шиза! — продолжает ржать Козлов. — А так тебе и надо! «Да пошел ты», — думаю я, обреченно садясь на лавочку. Может, придет еще моя собака? Что делать? Где ее искать? Куда она могла деться? Тут меня осенило: собачьи следы! Я видела их там, на улице, возле люка! Неужели это следы Кутявки? Почему они оборвались именно там? В люк упала? Или ее кто-то схватил? Надо разобраться. Если буду сидеть на месте, ничего не выясню.