Любовь на спор

10 глава ~Сентябрь~ ~Вова~ Я: Ну вот и всё, Федь. Последний год. 9 месяцев, и мы свободны. Ф: И не говори. Так задолбала эта грёбанная школа. Я: Всё, в жопу. В институт пойду на заочку. Я не выдержу ещё 5 лет такого режима. Федя прищурил глаза. Я: Ох, Федь, сочувствую. В МВД нет заочки, — присвистнул я. Ф: Я ещё не уверен, что туда, — сложил руки на груди парень. Так как его отец сам полицейский, он хочет и сына своего в академию МВД засунуть. А я бы не сказал, что Федя хочет туда. Он, конечно, молчит и ничего не говорит, но я вижу, что ему это в тяжесть. Я: Да ладно, ещё целый год впереди. Ф: Угу, год… Меньше. Я: Не дрейвь. Я хотел ещё что-то сказать, но нас позвали. Что ж, это надо просто пережить. Сдать экзамены и поступить. Хотя, с поступлением точно проблем не возникнет. Родители займут мне место, как бы странно это не звучало. Ф: Вон твоя вышагивает, — он указал на Надю, что в компании двух своих сучек, гордо шла в сторону школы. Я: Моя? Фига у тебя заскоки! — стукаю друга по плечу. Ф: Вы же с детства знакомы. И вообще, разве родители не хотят, чтобы вы были вместе? Я: Мои родители очень много хотят от меня, — закатываю глаза. Мы с другом зашли в кабинет последними. И тут я заметил страшную для себя вещь. Я: Анастасия Викторовна, а это чё такое? — спросил я у классухи. АВ: Ничего страшного. Просто некоторые пары ещё в ремонте. Их вернут через пару недель. Вон два свободных места. Всё дело было в том, что не было четырёх парт. Нашей любимой четвёртой у окна и трёх парт пятого ряда. А свободные места были рядом с Сашей и Надей. Саша сидел на первой парте, поэтому к нему я точно не собирался садиться. Но и сидеть с Надей я тоже не буду! Ну ничего, сейчас разберёмся. Мы подошли к Наде. Я: Надь, будь лапочкой, сядь к Саше. Девушка оторвалась от телефона и презрительно посмотрела на меня. Н: Ты ничё не попутал, Дантес? — девушка сверкнула глазами, явно не собираясь уступать место. Я: Мы хотим с Федькой сесть. Н: Слышь, сладкая парочка, я никуда пересаживаться не собираюсь. Отлипните друг от друга, педики, — фыркнула она и снова уставилась в телефон. Я: Да как ты… Гнев разгорелся внутри. Слишком смелой она стала. АВ: Дорофеева, Гудков! Ну-ка замолчали и быстро сели. У нас даже неполноценный урок. Я вам информацию донесу, и через 20 минут можете быть свободны! Федя сел к Саше, а я, вздохнув, сел рядом с Надей. Девчонка демонстративно отвернулась. Я: А вот если бы ты пересела, не пришлось бы терпеть мою компанию. Н: Отвали, а! Я: Ну ты и гадюка. Н: Иди ты к чёрту, индюк! Я: Пойду, не сомневайся! Обменявшись любезностями, мы отвернулись друг от друга. ~1:20~ Мне всё равно, что завтра рано вставать. У меня вообще нет желания идти в школу завтра. От одиннадцатого класса требуется только сдача экзаменов, а аттестат никому и даром не нужен. Да и, тем более, папа уже заплатил за мой аттестат, могу не париться. Подъезжаю к огромному зданию сгоревшей больницы. Ребята уже тут. Я: Почему новое место? — уточняю я, попутно осматривая здание. –То менты уже пронюхали. А это вроде подальше. Я: Ясно. Пошли тогда. Именно с этими я часто рисую. Их главный — Георгий — сын местного депутата. Весёлая у нас компания. Я не в их тусовке, просто периодически за компанию. Мы вошли в здание. От прикосновений штукатурка со стен сыпалась. Я: Жор, а как тут рисовать то? Стены сыпятся. Г (Георгий): Хах, это они тут сыпятся. Но ты не был в подвале, — он скривился в загадочной улыбке. Мы спустились вниз. Г: Это был морг. Поговаривают, во время пожара было не до трупов. А потом на них забили и оставили тут гнить. Я: Так она сгорела лет 50 назад, — вспоминаю я. Г: Да. Потом власть сменилась, а дело закинули в долгий ящик. Вроде, кто-то хотел организовать вывоз трупов и устроить что-то вроде массового захоронения. А то как-то нехорошо с людьми. Но не многие согласились. А когда сюда залезли, трупный запах не дал работать. Они сообщали властям, те снова пообещали, что уберут. Да так и оставили дело нерешённым, лишь забором отгородили, чтобы жители лишний раз не залезали сюда. Я: И откуда ты это знаешь? Г: Папа рассказал. Я когда это место нашёл, захотел тут порисовать. А у папы на всякий спросил, мало ли. –Боялся, что тут приведения? — спросил кто-то из толпы. Г: Ага, щас, — закатил он глаза, — Просто, если за это здание опять решат взяться, мы можем на полицию налететь. А так я точно уверен, что ментов это здание не интересует. Я: Ну, не в подвале мы же рисовать будем. Г: Конечно нет. Я тут уже всё излазил. Отсюда как раз короткий путь к внутреннему двору. Там отличные стены, хоть и полуразрушены, зато не тронуты огнём. –Что будем рисовать? Г: Нужно дать понять, что это место наше. Я: Можем вот эти две стены использовать, — я указал на некогда единую стену, сейчас же посреди была большая щель, — Огромный рисунок сделаем. Г: Хах, шаришь, Володь. Я согласен. И мы принялись за работу. Нас, уличных художников, часто гоняют. Вечно какие-нибудь честные и порядочные граждане вызывают полицию. Именно по этой причине мы стали рисовать по ночам. И проблем действительно стало меньше. А это Богом забытая больница как ничто другое подходит.