С чистого листа

      Договорившись о доставке вещей на корабль, Сергей в последний раз вывел снегоход. Лилия надела маску, села сзади, привычно обняв мужчину и спрятав лицо за его спиной. Не было ни чувств, ни мыслей, ни желаний. Кроме, пожалуй, одного: пусть всё закончится. И они останутся живы. Неужели это такая большая просьба…       Когда они подошли к разлому, в глубине которого находился вход, то, к своему удивлению, не обнаружили там Влада. Обычно он слышал приближающийся снегоход и выходил навстречу друзьям.       — Надо посмотреть в вертолете. С ним могло что-то случится, — встревожено проговорила Лилия.       Сергей кивнул. Он тоже волновался.       Когда мужчина открыл дверь, то сразу увидел друга. Тот сидел на постели, неловко привалившись к стоящему рядом коробу, бледный и покрытый испариной.       — Что с тобой? — Лили уже была внутри и наклонилась над сидящим. Влад приоткрыл глаза и попытался улыбнуться:       — Вы все-таки пришли… Ты можешь мне помочь? В аптечке. Ампула с красной полосой. Два кубика.       — Конечно, сейчас!       Девушка уже схватила протянутую Сергеем аптечку и распечатывала одноразовый шприц.       Через несколько минут после укола на лицо Влада вернулись краски и он сел ровнее.       — Спасибо. Вы меня просто спасли.       — Что это было? Последствия инъекции?       — Да. Действие восстановительного препарата закончилось. Теперь только не обезболивающих.       — А потом?       — Кома, наверное, — совершенно спокойно сказал Владислав. — Сегодня что-то сильно прихватило, я не смог даже аптечку взять.       — И на сколько хватит действия укола? — поинтересовалась Лили, стараясь не показать тревоги и жалости.       — Зависит от сердцебиения. В спокойном состоянии — на сутки. А сегодня хотя бы несколько часов продержаться. Чтобы успеть все закончить до вашего отъезда. Идем, не будем терять время.       Исследователи, почти не останавливаясь, прошли все осмотренные лаборатории. Осталась последняя дверь, за которой их ждал самый огромный зал, сравнимый с территорией всей далеко не крошечной базы.       У каждого из троих были догадки и предположения о том, что они могут увидеть, но действительность превзошла все ожидания! Они стояли на узкой галерее, опоясывающей весь зал. Виднелось несколько лестниц, зигзагами уходящих вниз. В дальнем углу можно было разглядеть какие-то аппараты, но расстояние не позволяло судить об их предназначении. А все остальное пространство занимало… занимал радужный диск. Семь ярко выраженных цветов спектра незаметно для человеческого глаза перетекали друг в друга, по поверхности иногда пробегала пульсация, похожая на расходящиеся концентрические круги от брошенного в воду камня. Это было настолько чуждо всему, что знали люди, что не вызывало никаких, даже самых смутных ассоциации. Но странно притягивало, в пульсировании была своя непонятная на первый взгляд система, которую хотелось постичь, а для этого нужно было смотреть как можно дольше. Диск висел в воздухе и медленно вращался вокруг своей оси. Мерное кружение завораживало. Но поддаваться было нельзя.       Друзья немного постояли, осматривая зал, и стали спускаться по ближайшей лестнице. Говорить было не о чем. Такого не ожидал никто. И не было ни одного предположения, что это могло бы быть.       Оказывается, край диска почти вплотную подходил к ступеням. Сергей заворожено остановился и протянул руку, чтобы коснуться пульсирующего энергетического сгустка. Но на его локоть легла крепкая ладонь, и голос Влада произнес:       — Плохая идея.       Мужчина моргнул, с трудом прогоняя наваждение. Спустившаяся на несколько ступеней ниже Лили резко обернулась, и ее испуганный взгляд моментально привел его в чувство. Он провел ладонью по глазам и улыбнулся:       — Да, ты прав. Я немного задумался, простите. Лили, все хорошо, я в порядке.       Девушка улыбнулась и продолжила спуск, но почти сразу снова остановилась.       — Интересно, зачем здесь это?       Она показала на нарисованный на стене белый круг с черной точкой посередине. Было одновременно похоже на мишень и на червоточину. Немного неприятное впечатление. Мужчины синхронно пожали плечами. Можно было задать множество вопросов. Но кому? Кто даст ответы, если база пуста уже несколько десятков лет? Можно было строить предположения, выдвигать версии, но стоит ли? Если нет полного объема информации?       Наконец они спустились вниз. Край огромного диска находился примерно на высоте двух с половиной метров, поэтому можно было ходить, не опасаясь его задеть. Сергей взял Лилию под руку, и они медленно направились к собранию аппаратов, увиденных еще сверху.       Как во сне, трое проходили мимо самых странных агрегатов. Среди них не было медиков, иначе точно прозвучало бы предположение, что это похоже на различные внутренние органы, через которые проходят мелкие и крупные кровеносные сосуды. Лили опустила глаза — ее слегка мутило от такого правдоподобия — поэтому не сразу поняла, что мужчины резко остановились.       — Почти как голова профессора Доуэля, — задумчиво проговорил Влад, рассматривая диковинное зрелище.       Если работа остальных аппаратов только напоминала функционирование человеческих органов, то стоящий впереди прибор не оставлял в этом сомнений. В метровом стеклянном кубе, поставленном на небольшую тумбу, плавал… мозг? Да, это было до омерзения похоже на извлеченный из черепной коробки мозг, только больше примерно раза в два, и с выражено разделенными полушариями, которые соединялись посредством нескольких довольно толстых трубочек.       — Голова профессора Доуэля? — недоумевающе переспросил Сергей, не отрывая взгляда от содержимого куба.       — Это из книги советского фантаста, ты ее не знаешь, — почти не слыша собственных слов, отозвался Влад. — Посмотрим ближе?       Трое исследователей сделали еще буквально несколько шагов, и снова замерли. Мозг медленно повернулся к ним явно лобными долями, и в головах всех троих прозвучал глухой голос, выговаривающий немецкие слова с каким-то мягким акцентом.       — Мы не понимаем, — испугано пискнула Лилия и отступила на шаг, безотчетно ища защиты у своего спутника.       — Стойте. Сейчас.       Ощущение чужого (или чуждого?) присутствия в сознании стало сильнее, всем показалось, что их воспоминания и знания встряхивают, практически выворачивая наизнанку. На секунду мир потух, и снова все стало на свои места, сознание каждого стало личным, без следов посторонних вмешательств.       — Отлично. Теперь мы сможем понимать друг друга.       Голос сохранил мягкий акцент, но теперь говорил по-русски, и очень чисто.