С чистого листа

      Незадолго до ужина они снова стояли на своем любимом месте, за палубной надстройкой. Было небольшое волнение, мелкие брызги оседали на одежде, коже и волосах, но Сергей стоял прямо и твердо, как каменный монолит, и прильнувшая к нему Лилия чувствовала себя в полной безопасности. Она спрятала лицо на его груди и закрыла глаза, отдаваясь своим мыслям. Через время она ощутила, что мужчина согласно кивнул и подняла голову.       — Что-то случилось?       — Влад. Зайдет после ужина.       — Отлично. Уже пора начинать.       Всю вторую половину дня они сортировали документы. И сегодня покажут первую часть Владу. Если он захочет.       Вернувшись после ужина к себе, Лилия сразу стала варить кофе. За документами они просидят достаточно долго, допинг не помешает. Сергей еще раз просматривал уже изученные бумаги.       Появившийся вскоре Влад с ходу согласился, что три головы лучше, нежели две, и в каюте установилась тишина, прерываемая лишь шелестом страниц. Сергей и Лилия, сидя на диване, вдвоем изучали карту базы, пытаясь запомнить различные обозначения. Надписи были сделаны на немецком, а этот язык не знал ни один из троих. Через некоторое время Лили уснула, положив голову на плечо своего спутника. Сказалась почти бессонная ночь и напряжение дня. Сергей обнял девушку, и, откинувшись на спинку дивана, почти уложил ее на себя, стараясь придать ее телу удобное положение. Карту он из рук не выпустил. Можно было изучить и одному.       — Почему ты так смотришь? — тихо поинтересовался Сергей, увидев не поддающийся описанию взгляд Владислава.       — Береги ее, — невпопад отозвался тот, сжимая кулаки в попытке совладать с эмоциями. — Я свое счастье не уберег.       — И поэтому ты решил помочь нам?       — И да, и нет. Все намного сложнее. И одновременно проще. Когда-то я был счастливым мужем чудесной девушки. Я всегда хотел быть военным, и осуществил свою мечту. Она не возражала, ее желанием было находиться рядом со мной, где бы я ни был. Мы любили друг друга. Наслаждались жизнью. Я служил своей стране, получал звания. Все было прекрасно. Однажды мне сделали предложение. Создавалось специальное подразделение. Диверсанты, шпионы, разведчики. Что-то вроде ударной группы. Пришел, выяснил, сделал. Или ушел и доложил, кому следует. Приглашали лучших из лучших, и я удостоился чести. Не могу сказать, что не был заинтересован. Но она. Такая работа связана с командировками. А я не хотел надолго оставлять ее одну. Или в какой-то момент оставить навсегда — те, кому есть, что скрывать, не очень жалуют тех, кто сует нос, куда не следует. Я отказался. Мне казалось, меня поняли. Казалось… Однажды я вернулся домой и увидел ее мертвой. Дверь заперта, никаких следов взлома. Никакой борьбы. Она лежала в кровати со сложенными на груди руками, а из сердца торчала рукоятка ножа. Ты не представляешь, что я почувствовал.       Владислав замолчал, мысленно вернувшись в самый страшный день своей жизни. Сергей старался даже не дышать, чтобы не сбить его с мысли. Он понимал, что стоит даже пошевелиться или громко вздохнуть — и Влад замкнется, отделается общими фразами, и останется один на один со своей давней болью. Поэтому сидел, крепко обнимая онемевшей рукой спящую девушку, и слушал исповедь такого странного человека.       — Я сам пришел к Панову. Нет, я не стал служить в подразделении, я к тому времени подал в отставку. Я стал выполнять индивидуальные задания. Вроде слежки за тобой. Теперь меня не держало ничего, и весь отдавался работе, каждое законченное задание посвящая той, которую не уберег. Я провел множество операций, в основном успешно. Приказы я получал напрямую, работал один, меня никто не знал, и я не знал никого. Меня ценили. Капитан Владислав Третьяк… Мистер Никто. Примерно с полгода назад, когда мою внешность уже немного подретушировали под тебя, мне понадобилось отнести Панову некоторые документы из медицинского отдела. В кабинете я его не нашел, спустился к его жене. На склад меня пропустили беспрепятственно. Они оба были там, разговаривали. Нужно было обойти стеллаж, показаться на глаза, но тут я услышал кое-что интересное. «Ну что Тигр? Восстанавливается?» «Да, осталось немного, и можно его отправлять на задание» «Ты все же решил привезти девчонку?» «Не ты ли это мне посоветовала? Если доставим его девочку, Белов будет делать то, что я ему скажу, он не захочет причинить ей вред. По крайней мере, до того момента, пока не придет время его заменить» «Да, Тигр идеальный исполнитель» «И стал он таким благодаря тебе. Это была гениальная идея. Лишить его семьи, чтобы потом создать ее суррогат. Ты молодец» «Я знаю, милый. Не даром ты реализуешь мои идеи» Честно, в первый момент мне хотелось убить обоих. Я умею это делать быстро и четко. Я не мог поверить, что очередной «оригинальной идеей» Алевтины Матвеевны было убийство моей жены, чтобы я стал выполнять задания Панова. А она меня утешала… Так что не только ты выпил литры ее любимого чая. Я тоже не избежал этого. Но я удержался от опрометчивых поступков. Стал думать. Убить — слишком просто. Лучше разрушить то, во что вложена масса усилий и то, что при удаче принесет награду. Когда мне приказали привезти ее, — Влад кивнул на спящую на плече Сергея Лилию, — я хотел провалить задание. Но не получилось. Это был один из тех немногих случаев, когда я работал в группе. Пятеро солдат и врач. Мы привезли ее и сдали докторам. А я получил следующее задание. Изучить твою жизнь. Настоящую. Чтобы иметь возможность сыграть тебя, стать тобой. Надолго. Пока база Четвертого рейха не истощит себя. Да, Федор Григорьевич не подозревал о том, что у вас есть ментальная связь. Но, я думаю, это бы его не остановило. Просто твоя спутница умерла бы раньше, сразу после тебя.       — И ты, конечно, ничего не можешь рассказать обо мне? — немного тоскливо спросил Сергей.       — Ничего. Если ты хочешь вернуть свою личность, ты должен сделать это сам. Я знаю немного, мнемотехника никогда не входила в сферу моих интересов, но кое-что об этих разработках мне известно. Сейчас ваши настоящие воспоминания закрыты. В роли замка выступает самое страшное воспоминание. То, которое вызывает самую сильную боль, самое эмоционально окрашенное. А ключ — ваши настоящие имена. Вспомните, что происходило по-настоящему, а не в кошмарах, вспомните ваши имена, и все. Личности будут восстановлены полностью, и воспоминания Сергея и Лилии останутся при вас.       — Звучит как-то…       — Просто, да? Но ты подумай, какую боль придется испытать. Свойство человеческой психики — забыть то, что причиняет страдания. Так что это на самом деле очень сложно.       Сергей усилием воли подавил дрожь. Ему не хотелось, чтобы Лили в подробностях вспомнила то, что заставляет ее плакать по ночам. Но, видимо, придется?