Перья павшей пустельги

      Темнота ночи в Скальной деревне уступила яркому свету от зажжённых огней. Тишина дня сменилась на радостное беспокойство, на гам голосов жителей, на звучание музыкальных инструментов. Шум добрался и до Эспарцета: дверь отворилась, вошёл незнакомый демон. Его присутствие разбудило узника. Вошедший развязал ему ноги, помог подняться и вывел наружу.       От множества зажжённых факелов и костров всё вокруг окрасилось в яркие и тёплые цвета. На пути встречались местные жители: по одному, группами, парами. Все носили крылья; светлая кожа казалась ярко-рыжей, а чёрную обрисовывал пламенный контур от зарева огней. Демон провёл Эспарцета на открытую площадь, где рандомным образом расположились горцы: мужчины и женщины разных возрастов. Кто-то из них стоял, большинство стелили на холодную почву принесённые с собой обрезы грубой ткани или шкур. Кто рассаживался, кто привольно ложился. Эспарцет чувствовал восторженное настроение деревни, и ему вспомнились праздничные фестивали в родной Ковадлинке. Там праздники справлялись приятными летними днями, а здесь всё отдавало ночной грубостью, царил контраст холодного камня и жаркого огня. Кое-где пробегали высокие поджарые собаки, напоминающие борзых. Свежий прохладный ветер, перебиваемый дымом и жаркими порывами костров, доносил аромат жаренного мяса и какой-то ещё еды.       Эспарцет понял: как бы хаотично ни располагались присутствующие, всё-таки некая закономерность есть. Они рассаживались, образуя круг, почти в центре которого разожжён самый большой костёр. Демон чуть ткнул его в плечо и потянул за связанные руки, дескать «не стоим, идём». Они протиснулись через толпу, и Эспарцет увидел впереди Иннэранда, к которому они и шли. Впервые Эспарцет был ему рад. Близ костра несколько крылатых играли на неизвестных Эспарцету инструментах, напоминающих волынки, а несколько на флейтах и арфах. Иннэранд молча взял за руки своего узника, и вместе они сели на постеленный широкий ковёр, сшитый из разных шкур. Несколько жителей деревни разбились на пары и танцевали. Эспарцет наблюдал, их танец напоминал польку: двое в паре не стояли на месте, они скачкообразно, меняя руки и положение тела, резвились на образованной «площади», озаряемой костром. Иннэранд устало развалился на постеленной шкуре, жевал мясо.       - Отдохни. Посмотри на мой народ. Ешь, – он дотянулся до миски с мясом на костях с соседнего настила, подал гостю-пленнику.       Руки Эспарцета были связанны не плотно, чего хватало для простых манипуляций. Вскоре к ним подошла демоница, которую Эспарцет ранее не видел. У неё были запоминающиеся выразительные черты лица, светлое тело и полностью чёрные ноги, длинные волосы. Она улыбнулась Иннэранду так, что можно было предположить, что они давно знакомы.       - Потанцуй со мной, - пригласила она и протянула чёрную до плеча руку с белыми пальцами.       Иннэранд принял приглашение, встал. Он взял её за талию, пальцы второй его руки сомкнулись замком с её пальцами, и под завывания волынок и флейт они пустились в пляс. Пара с единственным бескрылым партнёром выделялась среди остальных, а Эспарцету показалось, что когда Иннэранд принял участие в танцах, музыка стала ещё насыщеннее и громче. Многие присутствующие смотрели именно на них.       Кажется, его здесь даже любят, - мелькнуло у Эспарцет.       Гость продолжил есть, наблюдал за Иннэрандом, переключал внимание на других танцующих, на играющих музыку, и на таких же как он - зрителей.       Эспарцет даже подумал попробовать заговорить с севшим рядом на освобожденное Иннэрандом место демоном, чтобы узнать побольше, но побоялся сказать что-нибудь не то.       Иннэранд с демоницей вышли на периферию круга, и Эспарцет чуть услышал их диалог.       - Я так устал, но танцы с тобой только взбодрили меня, Селеста.       - Аха-ха, спасибо, милый Иннэранд.       Демоница была по-своему красива, даже мила. Её эмоции легко считывались с лица. Открытая, радостная, совсем простая. И тем – великолепная.       Вскоре они расстались, и демон снова сел рядом с Эспарцетом, на уступленное ему место.       - Тебя не трогали? – спросил он.       В ответ пленник помотал головой.       Музыка изменилась. Показалась демоница, которую Эспарцет узнал. Это была та самая, которую Иннэранд кротко поприветствовал, когда они только явились в деревню. Она вышла на открытую площадку, встала напротив костра и стала петь. Голос её оказался незаурядным, высоким, но не визгливым, а чарующе красивым. Половина слов песни была похожа на знакомые ему слова, но Эспарцет всё равно не понимал их смысл. Он слушал и смотрел, как она пританцовывает. А песню он не мог определить ни как радостную, ни как грустную. Что-то утвердительное, а может и мечтательное было в ней. Возможно, её текст представлял собой некий сюжет, вроде баллады, подумал Эспарцет. А голос демоницы протяжно вытягивал первые фразы, а следующую строку выводил короче, и голос тогда обретал иной тон. Ему нравилось следить за амплитудой её голоса, за тем, как она чётко обрисовывает слова, выводя каждый слог, каждый звук.       Он мельком глянул на Иннэранда, но его взгляд застыл на выражении лица демона и он едва узнал своего пленителя: Иннэранд добродушно улыбался. Он жадно внимал каждому движению и каждому слову поющей. Он восхищался ей, или смотрел на неё, как на что-то далёкое, недосягаемое. А может быть, даже с гордостью. Если бы Эспарцет впервые повстречал демона таким, у него бы наверняка сложилось о нём иное мнение.       Не дождавшись завершения праздника, Иннэранд поднял своего узника и вместе они покинули площадь. Иннэранд, отяжелевший от еды и усталости, медленно поплёлся к деревянным постройкам. Эспарцет послушно шёл рядом, будто был ему другом. Демон привёл его обратно в сарай, где Эспарцету предстояло провести остаток ночи.       - Отдыхай, - устало сказал демон и хотел уйти.       - Почему только у тебя одного нет крыльев? – бесцеремонно выпалил Эспарцет.       - Потому что мне их убрали, - как само собой разумеющееся ответил демон, чуть пожав плечами.       - ?       - Ампутировали, - пояснил он.       - За что?       - Не за что, а почему.       - … почему?       - Потому что я - лидер.       - Что, прости? – не понял парень.       - Я здесь самый главный, – голос демона был лишён эмоций из-за навалившейся на него сонливости.       - Ты - лидер? Но почему тогда они отдыхают, а ты разгребаешь проблемы клана, бегаешь по полям, меня ловишь, воров ищешь?       - Так потому что я – лидер! – более утвердительно повторил демон. – На кой чёрт нужен предводитель, если он нихрена не делает? Это моё предназначение – стеречь мир и покой моего народа. Беда случилась не малая, но меня одного для её решения вполне достаточно.       - Я не понял с крыльями.       - Ритуал, - замученно ответил демон и уселся на доски пола, припорошенные сеном. – Чтобы стать лидером, необходимо обрубить себе крылья. В нынешние времена устои стали мягче. Вождь не лишает себя крыльев сам. Ныне это, - Иннэранд зевнул, - ныне это делают жрецы. Отрубают избранному крылья. То часть ритуала посвящения. Такова воля Богов. Нечто вроде метафоры. Привязывание к месту правления.       Они немного помолчали. Взгляд Иннэранда стал пустым, он уставился на пол. – Всё. Хватит. Мы, кстати, выходим раньше, чем я планировал изначально. До рассвета. Рекомендую поскорее заснуть.       - Не хочу спать. Снова приснятся эти жуткие яблоки!       - Яблоки?       Не находя сил для дальнейших разговоров, лидер Скальных демонов покинул сие помещение.       Эспарцет снова остался в сарае один. Он озирался по сторонам, будто ожидал, что сегодня произойдёт что-нибудь ещё. Но медленно до него доходило осознание того, что он так и просидит здесь в темноте пару оставшихся часов, до самого утра, ощущая запах сена и приятное тепло. Не обнаружив в сарае ничего интересного, он стал искать что-нибудь интересное в себе: но ни одно чувство не могло занять прочное положение в его душе. Ни грусть, ни страх, ни покой, ни умиротворение, как таковые. Были оттенки каждого из них, но ни одного конкретного. Резко в сарай ворвался Иннэранд.       - Раздевайся! – велел он.       Эспарцет проверил, точно ли пребывает в мужской ипостаси.       - Чего пялишься так? Я принёс одежду, - пояснил демон. - Сейчас развяжу и подберёшь что-нибудь. В твоём драном на тебя уже смотреть невозможно.