* * *
Верёвки стягивали запястья слабее, голос демона становился спокойнее, а мысли Эспарцета о побеге обнаруживали минимальную вероятность претерпеть воплощение. Виной тому была либо измотанность, либо примирение с текущей ситуацией, которую он пустил на самотёк. Впрочем, он(а) уяснил(а), что не во вкусе Иннэранда убивать от скуки, а причин на то действо он(а) пока не вызывал(а). Эспарцету было сложно и страшно взбираться на скалы, которые встречались на пути. Подошвы его ботинок скользили по мокрому камню. Он даже начал завидовать ногам демона, который ловко использовал выступы и трещинки, благодаря строению ступней, идеально приспособленных под такой субстрат. Камень издавал скрежет под крупными когтями, и там, где прошла его нога, оставались белые полосы расцарапанного камня, исчезающие после намокания дождевой влагой. Иногда Иннэранд даже балансировал хвостом и вообще, чувствовал себя на скалах, как рыба в воде. Плавные движения он оканчивал резко, рывками преодолевая преграды местности. Очередная возвышенность вынудила взбираться вверх по крутому подъёму. Как бы осторожно ни ступал Эспарцет, он всё-таки оступился и соскользнул вниз, но реакция Иннэранда была мгновенной: рогатый вцепился в плечо парня, подхватил и вытянул его на более-менее ровную поверхность. Когда сердце немного привело ритм от испуга в порядок, Эспарцет спросил: - Ты меня не отпускаешь домой, хоть и знаешь, куда надо идти. Это я могу понять – ты опасаешься, что я снова попадусь не тем, и меня допросят. Или, что я тебе солгал. Тебе надёжнее было бы меня убить. Почему поймал? Демон задумался. Он помолчал некоторое время, а потом дал ответ: - Инстинкт. Я - лидер. Я несу ответственность за свой народ. Опекать кого либо – это для меня примерно то же, что следовать инстинкту… - Да ладно… - Просто смотреть, как ты падаешь? Нет. Я думаю, ты мне ещё пригодишься. Да и вообще, я строю позитивные планы на ближайшее будущее. Но ты мне абсолютно не нравишься! - Брось. Я вот думаю, ты хороший. Злой только. Но тебя любит твой народ… - Прекрати! А не то мне покажется, что у тебя многовато зубов.* * *
Это было на редкость приятное, хоть и туманное утро. Зябкое, но уютное. Красноватыми листиками рябели кусты. Небольшой перелесок тянулся вдоль их пути, неподалёку журчали ручьи. Демон думал о Драгостэе, и эти мысли сладостно разъедали его мозг. Он вспоминал черноту её тела, на котором играют световые блики, её тонкую чёрную талию, которую хотел обхватить, вдавливая пальцы в кожу. Думал о гибкой линии её хребта, о ямочках на пояснице. О том, как плавны и величественны жесты её рук. О движениях её бёдер, что с внутренней стороны белы, и светла кожа промежности. О том, как звучит её голос, как будет звучать, если намотать её длинные волосы цвета полуночи на кулак и оттянуть на себя её прелестную голову. Видел в воспоминаниях форму её губ и глубокий взгляд её глаз. С этими мыслями Иннэранд сидел на поваленном дереве, ушёл глубоко в себя и смотрел на линию горизонта. Эспарцет решил рискнуть. Он подошёл к демону. - Иннэранд. Развяжи мне руки, - попросил парень. Демон безучастно обернулся на голос, будто не выходя из своего забытья. Равнодушно он посмотрел на протянутые ему связанные тонкие запястья. Мысли сделали пару оборотов в его голове. Он поддел узел когтём, вытянул верёвку и распустил его. Наслаждаясь свободой и потирая руки, Эспарцет присел к демону и тоже устремил взгляд на границу неба и далёкого горизонта. Меланхолия завладела и им. - Я правда вернусь домой? – полушёпотом спросил парень, смотря вперёд, не на Иннэранда. - Не будешь туда рваться – вернёшься. А поторопишься, убью, - заверил демон. Они помолчали некоторое время. День обещал быть тёплым, солнечным. Клубились причудливых форм облака, здешняя земля имела скорее рыжеватый, а не чёрный, как прежде, цвет. Слышался застенчивый свист птицы. Ландшафт пролегал ровнее, нежели оставленный позади, но далеко-далеко впереди виднелись горбы холмов. - Можно мне осмотреть местность. Пожалуйста. - Валяй, - позволил демон. - Правда?! - Ага. Рогатый встал и направился к мулу. Порылся в его набитой утварью поклаже и достал две относительно большие фляги, которые вручил Эспарцету. - Тогда прогуляйся до ручья и набери воды, - поручил он. Парень недовольно нахмурился, но пришлось слушаться. - А можно сумку свою взять. Я хочу травы посмотреть, может соберу что-нибудь. - Чаи варить вздумал? - Не. Для ран. У тебя, кстати, тоже не заживает. - Чёртов фламберг друидки… Рваные раны от волнистого лезвия всегда паршиво заживают. Не надейся, что я позволю к себе прикасаться. - Тогда свои порезы залечу, - тихо сказал Эспарцет и надел через плечо свою небольшую, почти пустую сумку. Взял и фляги. - Так просто меня отпускаешь? Не боишься, что удеру? - Не удерёшь. У меня остаётся твой конь. Если ты сбежишь, я сглодаю его кости. А из белой шкуры сделаю потник для Дарэка. Ты ведь не допустишь этого? Эспарцет не ответил. Он посмотрел по сторонам, выбрал наиболее привлекательный для себя маршрут и пошёл в соответствии с ним.Глава 18
Ручей пересекал открытую местность и редкий подлесок, состоящий преимущественно из кустарников и молодых деревьев. Царило умиротворение, создаваемое едва ощутимым ветром, набирающими силу лучами солнца и журчанием воды. Так скоро Эспарцету уходить отсюда не хотелось. Набирать воду сразу, чтобы потом прогуливаясь, таскать с собой тяжёлые фляги – тоже. Он присел к воде, умыл лицо. В такие минуты забываешь, где находишься, кто с тобой рядом и то, что тебе вскоре придётся делать то, что скажут. А совсем недавно всё было так просто. Ручей следовал своему руслу, его вода была прозрачна и ничем не пахла, разве что влажным камнем и землёй. Ручью и кустарникам нет никакого дела до него и его проблем. Нет дела до справедливости и чужого украденного имущества. Эспарцет решил ещё помедлить, пока Иннэранд не начал снова вести себя, как невеста перед свадьбой, т.е. нервничать и излишне предохраняться, т.е. предостерегаться. Он пошёл вдоль ручья, туда, где его обрамляли невысокие кустарники с красноватыми листьями, разросшиеся кусты и деревца ольхи. Лучи слабого, но уже греющего солнца упали на него, заставили щурить глаза. Он лез глубже, через заросли. Надеялся найти барвинок, чистец или герань. Но никакие знакомые полезные растения ему не попадались. Он немного постоял под кронами листвы и решил, что пора вернуться к ручью за водой, а затем – к Иннэранду. Он резко обернулся на шелест разводимых веток и поймал на себе укоризненный взгляд чёрных глаз: Свербига сейчас сказала бы ему что-нибудь ядовитое, если бы могла говорить. Тело Эспарцета инстинктивно отпрянуло назад, а женщина с белыми волосами, собранными небрежным хвостом, вышла к нему. Она приложила палец к губам. Эспарцет резко повернулся, готовый бежать обратно, к демону, но Свербига уже кинулась на него и плотно зажала рот ладонью. Впрочем, хорошо, что он так и не сумел ничего выкрикнуть. Не надо ей знать, что он хотел звать демона на помощь. Парень пытался сбросить её или укусить за палец, но она не давалась. - Прекрати, – раздался мужской голос. Эспарцет посмотрел в сторону. Сэймир стоял перед ним. - Что ж ты до сих пор с этим демоном? Эспарцет перестал дёргаться, и Свербига убрала руку, дав ему возможность говорить. - Он меня не отпускает. Я всё ещё его заложник. - Не похоже на то, – ответил друид. - У него мой конь. Я не уйду без него. Он послал меня за водой. Он верит, что я ещё помогу ему решить его проблему, а я вожу его за нос, пока не представится возможность удрать НА СВОЁМ коне. - Не ори, хорошо? – сказал Сэймир и сунул Эспарцету кляп в рот. - Мы ж ради тебя это делаем. Он вывел парня к лошадям, погрузил на своего буланого и все трое быстро сменили дислокацию.* * *
Скакать пришлось недолго, около двадцати минут. Все слезли, похищенного сняли, освободили от верёвок. Друиды присели вокруг затушенного костра, выложенного камнями, с чёрными обгорелыми ветками в центре. - Ну, как поиски? - боязливо спросил Эспарцет с глупой наигранной улыбкой, инстинктивно прижимая плечи. Он боязливо посмотрел на двуглавого коня. - Мы не можем найти его, - горько ответил Сэймир, отчётливо проговаривая каждый слог. Лицо Свербиги накрыла такая безнадёжная печаль, что у Эспарцета защемило за душой. Ему(ей) стало стыдно и обидно. Видимо, их потерявшийся друг был им очень дорог. Эспарцет заметил, что для Свербиги, возможно, беглец был больше, чем просто другом. Даже у чёрствого Иннэранда есть Драгостэя. Конечно, вся деревня любила Эспарцета, и он их всех любил, но догадывался, что это несколько иное. Впервые Эспарцета огорчила и испугала его двойственность, которая не давала любить так, как могут все они. Как могут все, кроме него. Он чуть отошёл, обдумывая новые чувства. Не знал, что с ним будут делать, не знал наверняка, поняли ли они, что он тогда солгал Сэймиру. - Свербига приносит свои извинения. Тогда сам понимаешь, что происходило той ночью. Честно скажем, мы рады, что ты жив. - сказал Сэймир. Немного помолчав он продолжил - Уходил бы ты. Этот демон – не лучшая компания для тебя. Беги, пока есть возможность и забудь эту историю, в которую мы тебя впутали. - Но у него мой коник! - жалобно возразил Эспарцет. Свербига нарисовала в воздухе узоры жестов. Сэймир перевёл: - Она говорит «Я люблю своего Обсидиана и просто так бы от него не отказалась. Но я-то – воин. Решать тебе». Эспарцет поёжился, будто от холода. В нём зародилось сомнение, не сбежать ли сейчас? Такой возможности больше не будет. И не ясно, что ожидает их с демоном в лесу. А если не получится найти вора? Где он прячется? Куда мог уйти за всё время, или к кому примкнуть? Признаться, ему уже не хотелось, чтобы демон нашёл пропавшего. Но и примирить две враждующие стороны не мог. А если они в лесу никого не найдут, Иннэранд будет так зол, что точно его убьёт. Вариант сдать Иннэранда и рассказать всё друидам, как есть – тоже не нравился. Эспарцет знает друидов ещё меньше, чем демона, пусть тот и груб. Что у них на уме? А если демон не солгал, и расправится с Лучом, если он не вернётся, и тот будет жалобно жрать, прижимая уши и озираясь, в поисках хозяина, который его не защитит… Нельзя просто сбежать! Парень сел на грунт, опустил лицо на ладони.