Перья павшей пустельги

      Горячие ладони брата обхватили лицо Свербиги. Она всё ещё тяжело дышала, и если бы в её горле мог зародиться голос, её вздохи попрали бы тишину.       «Я столкнула его в пропасть» - показала Свербига жестами.       - Не волнуйся, теперь мы знаем дорогу. А демон уже не узнает, - проявил участие Сэймир. Он лишил поступок сестры сожаления, проглотив горечь и упрёки.       «Ты веришь ему?» - спросила женщина, имея ввиду слова о устье реки.       - Знаешь, я думал об этом. Не убивал он птицу. Если только ненароком... Если бы намеренно нашу птицу убил, то спрятал бы тушку. И не стал бы развешивать улики всем напоказ. Это я о перьях. Они узнаваемы. И записку бы уничтожил. А мы имеем то, что имеем.       «Это не человек» - отрезала Свербига. – «Я видела, он стал… девушкой. Люди не могут менять обличие! Становиться другой расы, возраста или пола. Я не знаю, кто он…она» - её жесты стали размашистее и резче.       - Что?       Сэймир уставился на сестру, глаза которой наполнились страхом непонимания.       - Было темно, должно быть, тебе померещилось. У тебя были тяжёлые день и ночь. Ты устала, да и эта стрессовая ситуация…       Свербига ещё подумала, попыталась вспомнить яснее.       «Может быть, иллюзия? Ладно, забудь» - отмахнулась она. – «Обрати внимание! Если демон узнал о птице от Серых, то стало быть, Кьелл выпустил её до того, как скрылся. То есть ещё в погоне. Вряд ли демон сам её нашёл. Труп птицы он бы проигнорировал. Он бы не подумал, что мёртвая птица имеет связь с проблемой Серых. Скорее всего, он от Серых и узнал, что птица вообще была. Значит всё-таки в погоне...»       Друиды ещё долго рассуждали, пытались распутать клубок событий, свидетелями которых они не были. Но ни к какому толковому заключению так и не пришли.

* * *

      Эспарцет обхватил руками, покрытыми ссадинами и синяками, выпирающие камни обрыва. Пальцы, прогибая ломкие ногти, болели от напряжения. Кровоточила ободранная местами кожа. Он соскользнул вниз, по резко скошенной поверхности, но успел зацепиться. Сил держать почти навесу своё тело не хватало. Носок ботинка одной ноги упирался в маленький выступ, с которого он мог в любой момент соскользнуть. Эспарцет снова подал голос. Этот отчаянный крик вновь уловил демон. Он проскочил мимо кустарников, спустился по валунам и обнаружил висящий над пропастью «товар» не самого гладко проведённого обмена. Мысленно он благодарил своих Богов за то, что «товар» ещё жив.       - Держись!       Ловко и быстро, будто ящерица, демон стал спускаться. Эспарцет видел и не верил, что можно так вертко передвигаться на подобной поверхности. Когти рук и ног демона крепко впивались в камень, гибкое лёгкое тело быстро двигалось. Демон изловчился и спустился даже ниже Эспарцета, отыскивая едва ощутимые выступы и камни, которые оказались крепче, чем выглядели и держали его вес. Демон подтолкнул Эспарцета вперёд, и когда тот чуть поднялся, поравнялся с ним, держась напротив. Он полез выше, таща парня с собой. Так демон его вытянул со скоса обрыва.       Эспарцет не знал, радоваться или горевать от того, что Судьба снова вернула его в руки демона. Оба сидели у пропасти, приводя дыхание в порядок. Парня трясло от напряжения, ссадины болели, а бежать было бессмысленно, страшно и вообще невозможно. У рогатого тоже слабо кровоточили раны, пачкая кожу и одежду, но он то игнорировал.       - Ну что, рассказал им? Вспомнил? – озлобленно прорычал демон.       Эспарцет поёжился, отпрянул в сторону.       - Да не знаю я, что там было написано! Я не помню! Я прочёл машинально, без внимания! – Паника уже не была такой истеричной, как в прошлый раз. Её гасила усталость.       - Он же спрашивал! - Демон двинулся на парня, опираясь руками о каменистый грунт.       - Спрашивал! Мне было страшно, что он покалечит меня или убьёт! Я солгал ему. Я сам придумал, что там было написано. Потому что я не помню! А вы, вы мне не верите! – У его истерики открылось второе дыхание. А вот демон оживился.       - Ты солгал ему?       - А что мне оставалось делать? Ты показал мне, каков ваш настрой! Я не хочу подохнуть от ваших разборок! Меня-то как это касается!? Я сказал про устье реки. Я вообще не знаю, есть ли оно, это устье, но он поверил.       - Так значит, они теперь идут к устью?       - Ну да! Но там точно про устье не было…       - Великолепно, - демон встал, явно повеселев. - Пошли, - приказал он и поднял парня за шиворот. Они вернулись к месту переговоров и бойни.       Демон связал руки Эспарцету, привязал его к дереву. Эспарцет уже не дёргался, не сопротивлялся. Он лишь надеялся, что как-нибудь обойдётся и он сумеет выбраться из этой передряги. Демон поднял с земли свой чёрный кувшин, взял за рукоять меч-лёд, сунул конец клинка в него и опустил весь внутрь, пока рукоять-пробка не заткнула ёмкость. При этом таявший меч издавал внутри кувшина всплески воды. Подобрал в яме уруми и надел его на бёдра, поверх пояса. Вернул откуда-то из-за кустов мула и устало сел на землю.       - Что же нам теперь делать, - спросил он сам у себя. – Ладно. Пойдём куда-нибудь. Наобум. Может, что-нибудь придумаем. А может беглец даже отыщется сам. А ты молодец, далеко друидов послал, - демон впервые улыбнулся. – Во всяком случае время мы выиграли.       От его улыбки Эспарцету легче не стало.       Немного посидев, демон куда-то ушёл, а потом вернулся с Лучом. Как и ранее, Эспарцета со связанными руками он усадил в седло, связав его и Луча одной верёвкой. Сам оседлал мула и так повёл пленных в неизвестном ни для себя, ни для них направлении.       - Она тебя не ранила? Не хочу, чтоб ты помер по пути от какой-нибудь гангрены.       - Ничего серьёзного.       В темноте раннего утра перекликались птицы. Звёзды всё ещё пестрили в небе. Слабый ветерок приятно обдавал свежим воздухом.       - Как мне тебя называть? – спросил демон.       - Эспарцет.       - Эспарцет? – демон задумался. – Хм. Кажется, так называют птиц… или цветы? Или камни? – озадачился он.       - Точно не камни. Я бы знал... – терпеливо неся на себе вес усталости ответил парень.       - Почему? Разбираешься в камнях?       - Я их собираю.       - Собираешь камни? Оно и видно…       - А…? - Эспарцет немного помолчал. Потом рискнул.       - А твоё?       - Моё имя? Иннэранд.       За монотонной ездой Эспарцет едва справлялся с усталостью и накатившей сонливостью. Веки закрывались, а когда мул и конёк поворачивали, спускались, поднимались, его дремота чуть спадала, и он крепче сжимал пальцами седло и упирался в стремена носками ботинок. Когда солнце взошло, они остановились, демон разбил лагерь и принялся разводить костёр. Снова он выбрал местность у берега реки. Видимо, за ночь они взяли чуть севернее, а к утру снова чуть южнее, и так сначала отошли от берега, а потом снова к нему спустились. А может это как-то связано с петлями реки. Эспарцета он снова привязал к дереву.       - Объясни свою половую принадлежность, - потребовал демон, укладывая в кучу сухие ветви.       - Я и женщина, и мужчина одновременно. Но в тоже время ни то, ни другое.       Демон прервал работу. Обернулся на связанного. Его вид Эспарцету тоже показался усталым. Наверное, у него даже на злость не оставалось сил.       - Почему так? Магия?       - Нет. Я ничего такого не умею.       - Так почему же? Я знаю, бывают всякие заболевания, синдромы… но это, по-моему, всё не то.       - Я сам не знаю, почему так, - признал Эспарцет.       Демон задумался. Он долбил по какому-то камню концом спущенного с пояса ремня-лезвия.       - И не задавался этим вопросом?       - Задавался. Но задаваться вопросом и получать ответ – вещи разные.       - Ну, значит ещё получишь, - под его чёрными когтистыми руками вспыхнуло пламя. - А может и нет.       Иннэранд снял с себя два ремня, вместе с кувшином, затем свою верхнюю одежду, что была надета поверх рубахи, имела рукава и закрывала только отчасти грудь и верхнюю часть спины. Затем снял и рубаху, принялся стирать эти вещи в речной воде.       - Ну и окружение у меня ныне, - говорил он, всполаскивая одежду. - Тип неопределённого пола, немая женщина, двухголовая лошадь… Что за сборище уродов?       Эспарцет заметил, что на бледной спине демона по линии хребта тянется чёрная полоса. Подобные бывают у некоторых лошадей, вроде тарпанов. Полоса скрывала своё начало под волосами, где-нибудь на затылке, а её другой конец заходил на хвост, и половина хвоста с дорсальной стороны была чёрной. Но чернота истончалась, и в конечном итоге тоненькая, как игла, чёрная линия таяла примерно на середине хвоста. Так что конечная его половина была светлой.       - Иннэранд. Зачем тебе знать, где потерявшийся друид?       - Он вор. Нужно вернуть ворованное. Друид бил тебя? Допрашивал?       - Нет.       - Тогда почему у тебя такой несвежий вид? Скажи ещё, что упал...       - Упал.       Нависла тишина. Демон понял, что это ответ, а не сарказм. Он обернулся посмотреть на парня:       - Серьёзно?       Эспарцет решил, что пусть он упал с какого-нибудь уступа. Про коня говорить стыдно. Когда демон закончил стирку, он стал развешивать свои тряпки по веткам дерева. Снова стал сосредоточенным и бдительным. Эспарцет заметил, что светлая кожа под мышками и внизу живота демона покрыта чёрными пятнами. Он вспомнил, что подобное видел у собак и подавил смешок. Ему повезло, что Иннэранд этого не заметил.       - С тобой точно всё в порядке? - демон уселся в паре метров от пленника. – Не подумай, что мне есть до этого дело, просто я всё ещё ожидаю, что ты принесёшь мне какую-нибудь пользу.       Демон потянулся за сумкой пленника, запустил в неё руку.       - Эй! Не шарься в моих вещах!       Иннэранд проигнорировал протест. Он изучил стекляшки, оставшиеся бусинки, нашёл флейту.       - Умеешь играть на ней?       - Да. Моя мать - пастух. А каждый уважающий себя пастух в нашей деревне умеет играть на флейте.       - Пастух? Мне казалось, пастухами обычно бывают мужчины. Или нет? Да кого я спрашиваю…       Когда содержимое сумки было изучено, но ничего полезного или подозрительного не найдено, демон достал свёрток бумаги из своей котомки, подвешенной к седлу мула. Развернул свёрток уже на земле, достал из него длинную кость, сунул себе в рот. Эспарцет смотрел, как освободившимися руками он добавил ветки в костёр, а когда пламень разгорелся и разлил вокруг тепло, снова взял кость рукой. Иннэранд заметил взгляд Эспарцета и ответил не менее «приветливым». Он лениво вынул кость изо рта, хотя было заметно, что не хотел этого делать:       - Чего? – недовольным тоном спросил он.       Эспарцет боязливо опустил взгляд, наткнулся на свёрток, в котором, видимо, было ещё с десяток костей.       - Чего кости-то? – слабым голосом вымолвил пленник.       - А удобно в дороге. Не тухнут, как мясо.       Он то обсасывал поверхность кости, то скоблил её зубами, в конце концов обламывал какой-нибудь участок, дробил и проглатывал. В общем, Эспарцет решил представить, что у демона в руках не кости, а леденец. Причём, зачем лизать кость, он не понимал. Решил, что это выходит рефлекторно, на том и успокоился. Впрочем, в завершении от кости осталось меньше половины от изначального объёма.       - Мило, – язвительно произнёс демон, кивнув в сторону Луча.       Он оценил украшение из перьев на его уздечке.       - Найдёшь дохлую крысу, сделай вроде такого для Дарэка.       - Дарэка?       - Моего мула.       Эспарцета клонило в сон. Он пытался сопротивляться, но физиология была сильнее. Последнее, что он видел сквозь полуразомкнутые веки, это то, как Иннэранд поднялся и куда-то ушёл.