Крэевская спесь

***

Пол ночи Рэдж ворочался в постели. Сна практически не было, лишь легкая полудрема. Устав от мук и глянув на небольшие часы, Рэджи поцеловал уснувшего рядом с ним Джеймса в пахнущую молоком щеку и поднялся со своей холодной постели. Тихо передвигаясь по дому, Рэджи, как всегда, практически бесшумно вошел в привычно приоткрытую дверь. Выпрямившись, он уставился на тело Ливи, кое-где прикрытое тонкой тканью футболки. Видимо, она так и не просыпалась, устав за день. Рэджи прилег рядом с ней, на ходу снимая майку, роняя ее на пол, не имея желания отрывать взгляд от нежной розовой кожи девушки, которая перевернулась на живот, оголяя свои прелести, подтянув к телу левую ногу. Рэдж вдохнул аромат ее волос и, поцеловав в щеку, пожелал сладких снов, надеясь, что та не проснется. Ливи лишь робко улыбнулась и уткнулась в его грудь, пробормотав о том, как сильно она соскучилась. Рэджи обомлел, медленно приподнимая ее футболку, проведя рукой по ее пояснице, которая покрылась мурашками от прикосновений. Спускаясь к мягким ягодицам, он запустил средний палец в ее пока еще сухую «девочку», приподняв край белых трусиков. Его горячие пальцы заплясали у нее по спине, вырисовывая имя девушки, изредка проникая вглубь белья, пока Рэдж целовал ее в шею. — Ммм… — приглушенно промычала Ливи, недовольно сжав ноги на несколько секунд. Рэдж лишь улыбнулся и настойчиво, но в то же время размеренно, ввел палец в ее лоно, которое сильно сжалось, заставляя его чувствовать легкую ребристость мягких стенок. Ливи томно вздохнула и, сладко сглотнув, продолжила спать, не представляя, что в реальности находится Рэджи, который управляет ее сном и своей явью. Крэй снова ввел палец на несколько сантиметров, а после провел тонкую линию ниже, очерчивая немного набухший от притока крови клитор, параллельно сползая поцелуями к пояснице и ягодицам, сводя линию ласк к бедрам. Ливи стала нежно постанывать, всхлипывать, по чуть-чуть насаживаясь на палец Рэджи, едва ли двигая бедрами. Рэдж, расценив это как сигнал, решив, что она проснулась и не против, приподнялся и стянул с себя брюки вместе с нижним бельем, сминая ногами. Перешагнув их, он опустился сверху, удерживая вес на сильных руках, прижавшись опаляющим мощным телом к ее прохладной коже. — Я люблю тебя, Ливи. Я, черт возьми, думал о тебе днем и ночью, пока сидел в гребаной камере. Наша ночь — это все, что у меня было, это все, что у меня не могли отобрать сраные вертухаи, — проговорил он, целуя ее в левое ухо и скулу, продолжая ласкать ее ниже. — Я люблю тебя той любовью, какой не полюбит ни один ублюдок, ты слышишь? В момент, когда Ливи истомно и достаточно громко вздохнула, Рэдж осторожно надавил приставленной головкой уже прилично затвердевшего члена к ее гостеприимно раскрывшейся «киске» и плавно вошел в нее, задав рукой направление. Ливи вжалась лицом в подушку, беззвучно пискнув, кажется, так и не придя в чувство бодрствования, но ее тело было счастливо принять его. Рэдж медленно задвигался, найдя опору в вытянутых руках, доставляя ей максимум удовольствия от проникновения, не прекращая разбрасывать поцелуи. Он то набирал темп, то сбавлял, прекрасно понимая, что не продержится в ее узком лоне дольше, чем ему хотелось бы. Неожиданно, Ливи задрожала под ним, извиваясь, постанывая в его заранее вылетевшую ладонь, накрывшую влажные уста. Рэдж не сдержался и вслед за ней излился в Оливию, не найдя в себе силы сдержаться, чтобы донести поток до простыни или своей же ладони. Сейчас ему было плевать на последствия, пока тело скручивало от оргазма. Он успокаивал себя тем, когда яркая вспышка удовольствия стала угасать, чувствуя, как густое семя полностью покинуло его, что материально он с легкостью потянет еще одного ребенка. Он сможет поднять на ноги всех детей, которых Ливи захочет ему подарить. Он всегда мечтал о большой семье: о двух, может, трех детишках, чтобы возвращаться домой после дьявольски удачного дня в его самом престижном Лондонском клубе к своим маленьким непослушным наследникам, держа в руках сладости и цветы для своей Ливи. Ему была приятна эта мысль, омрачаемая осознанием того, что он снова действовал против ее воли, не учитывая ее мнения и ее желаний, достигая своих целей самым безжалостным путем гангстера. Восстанавливая дыхание, Рэдж знал, что не отпустит Оливию к другому — он не отдаст ее какому-нибудь выблядку, который будет пренебрегать ею из года в год. Нет, он будет держать ее рядом с собой, с семьей и своей неисчерпаемой, безграничной любовью. А когда придет время, то оправдается перед старшим братом Чарли. Рэдж все объяснит ему и, с его бласловения, тайно обвенчается с Ливи в церкви, чтобы узаконить их отношения и маленького Джимми. Рэдж поцеловал девушку в уголок губ, медленно выскальзывая из ее тепла, стирая вытекшее, чтобы хоть как-то скрыть следы этого преступления. И именно преступлением оно и было, как в первый раз, так и сейчас, совершаемое без согласия второй стороны. Через несколько часов Рэдж проснулся от того, что кто-то ударил его подушкой по голове. — Ай… Ливи… Оливия принялась сталкивать дядю с постели, трясти его и щипать. — Где мой Джим? Где ребенок? — Детка, какого хрена?.. — Крэй приоткрыл глаза. Ливи сидела на коленках, нахмурив брови. — Где Джеймс? Разомкнув пухлые губы, Рэдж осмотрелся, поправляя пояс натянутых среди ночи брюк. — Ох, детка… Джеймс? Наш Джеймс? — Рэдж протер глаза, осматриваясь. — Он в моей комнате. У нас с ним вчера ночью был мужской разговор. Я взял его на руки и говорю: «Эй, приятель, ты уже достаточно большой, чтобы писаться и спать с мамой», — Рэдж поправил взъерошенные волосы, кривя голос, — а он отвечает: «Думаешь? Может, мне пора начать спать одному?» И я такой: «Да, ты можешь попробовать, дружок. У тебя получится. А я присмотрю за мамой, идёт?» На этом мы и порешили. Ливи скривилась в отвращении к дяде, заглянув в его масляные глаза. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты самый тупой придурок, Рэджи Крэй? — грубо поинтересовалась она, спрыгивая на ковер, и Рэджи от неожиданности обиженно покачал головой: — Нет, ты первая, — как дверь приоткрылась и маленький Джеймс вошел в комнату, держа в руке своего маленького плюшевого мишку. Глаза Ливи прошлись по его чистой и сухой пижаме, которую, очевидно, надел ему Рэджи. Мальчик подошел к постели и стал вскарабкиваться к отцу. — Папа, сам! — пролепетал Джим, указывая в сторону двери, откуда он пришел. Рэдж прижал его к груди и пригубил светлую макушку: — Ты самый отважный маленький Крэй. — Сам! Сам! — повторил он, ожидая больше похвалы, и Рэдж, резко опрокинув его на постель, стал щекотать, покрывая поцелуями. — Сам? Кто тут у нас все может сам? Ливи наблюдала за ними, слушая звонкий смех Джеймса, прежде чем взять ребенка на руки и усадить на себя, подкатывая глаза. Джимми недовольно завопил, выгибаясь в руках матери, желая продолжить игры. — Проваливай, отец года. Зачем ты вообще сюда приперся? Рэдж огорченно ухмыльнулся, потянув руки сыну, пытаясь пощекотать его еще. Его лицо было красным от смеха, как и у Рэджи. — Соскучился по своей буйной девочке, которая так и норовила уронить меня с кровати всю ночь, — он не захотел признаться, что так и заснул рядом с ней, не решившись уйти среди ночи, обретя покой, которого больше не мог найти ни с кем, кроме как с Ливи. Она брыкнулась в его попытке приобнять её за бедра: — Отвяжись!