***
Стоило домовику перенести их в гостиную, как на подоконнике и на полу взорвались все цветочные горшки. Камин полыхнул особо сильно и внезапно потух. Гарри тихо вскрикнул, прижавшись к Тому сильнее. – Кто напал!? – Влетел в гостиную Барти, вскинув палочку и, не успев рассмотреть Тома, отправил в него Экспеллиармус. Том рывком достал палочку и отразил заклинание, взрывая стену совсем близко с головой враз побледневшего Крауча-младшего. – Прошу прощения, Милорд. – Он опустил палочку, подходя ближе. – Репаро. – Легкий пас палочкой и все снова было цело. – Инсендио. – Камин снова загорелся алым пламенем. – Извини, Гарри, немного погорячился. Барти... оперативно среагировал, молодец. – Том усмехнулся, замечая вздох облегчения. – Что-то произошло, Милорд? – Нет. – Том опустился в кресло, прикрывая глаза. И даже так он чувствовал на себе прожигающий взгляд Гарри. – Что происходило в ритуальном зале, Гарри? Гарри вздохнул, чтобы начать рассказ, но не смог сказать и слова. Том открыл глаза около минуты после того, как задал вопрос. – Чары конфиденциальности... – Проговорил Барти, хмурясь. – Тебе сделали что-то плохое? – Попробовал подойти с другой стороны Том. И после отрицательного кивка, выдохнул. – Лорд Морро... брал твою кровь? – Гарри кивнул. – Много? – Нет. – Ничего не осталось? Кровь мага – катастрофически опасная вещь. В первую очередь, для самого мага, у которого эту кровь взяли. Том не мог утверждать, что Морро преследовал одну-единственную цель, но одно знал точно – если с Гарри что-то случится по его вине, Авроры будут собирать Лорда Морро по кусочкам в самых неожиданных местах мира. – Вроде нет. – Милорд, зачем вообще нужно было проводить этот ритуал, если вы не доверяете... этому Лорду? – Обстоятельства бывают разными. А некоторые и вовсе идут нам на руку. Поняв, что большего он не услышит, Крауч кивнул и переключился на Гарри, предлагая немного прогуляться, если он не слишком устал.***
Они шли по асфальтированной дороге. Вокруг стояли однотипные двухэтажные дома, отличающиеся лишь наличием лозы на стенах и цвету машины, стоявшей около гаража. Тишина, стоявшая вокруг, изредка нарушалась щебетом птиц, что, впрочем, вовсе не мешало погрузиться в мысли. – Барти, а как папа взорвал столько цветочных горшков за раз? И без палочки... – Спросил Гарри, когда они вышли за ворота дома. – Ми... Твой отец, видимо, разозлился. И чтобы случайно не навредить тебе взорвал пару-тройку горшков. – А почему ты его всегда так называешь? Я спрашивал это у папы, но он не ответил. – Это... его прозвище. Согласись у... – Барти сглотнул и продолжил. – у Тома есть лидерские способности. – А у тебя какое прозвище? Этот вполне ожидаемый вопрос поставил Барти в конкретный тупик. Что на него ответить Крауч решительно не знал, но ответить как-то было нужно. – У меня его нет. – Почему? – Так вышло. – Коротко ответил он. – А можно я тебе придумаю? – С воодушевлением спросил Гарри, поднимая взгляд на Крауча. – Не стоит. – Ладно... – Гарри ненадолго замолчал, думая о своем. – Барти, в стандартной книге заклинаний после Экспеллиармуса идет Энгоргио¹. – Простые чары раздувания. – Он тихо фыркнул, вспоминая один забавный случай на учебной дуэли с Блэком. – Забавная штука. – И мне так показалось. Можешь, пожалуйста, помочь с ним? – Помнится, я говорил, что больше тебя учить не буду? Только помогу освоить то, что ты изучил сам. – Я его изучил, но... не пробовал. – А в чем проблема? Энгоргио – не очень опасные чары. Максимум, что тебе грозит с его использованием – ты перестараешься и увеличишь предмет слишком сильно, и то, опасно это только в закрытом помещении. К тому же, у него есть несложное контрзаклинание – Редуцио². – Барти, после опыта Драко... – Гарри поежился. – Я не хочу случайно взорваться. – Я уверен, Малфой-младший просто немного погорячился с желанием успешно поколдовать. Ты же способен сохранять спокойствие и целеустремленность почти во всех ситуациях. Барти взмахнул палочкой, окружая их отвлекающими чарами. Он осмотрелся вокруг, надеясь найти что-нибудь, на чем можно будет попробовать чары раздувания. И нашел. В нескольких метрах от них лежал небольшой, даже совсем маленький, камень. – Попробуй на нем. – Он кивнул в сторону камешка и отошел в сторону, давая Гарри место на маневр. – Не делай его сильно большим – просто немного увеличь. Если что-то пойдет не так, у твоего отца будут проблемы с местным Министерством Магии. Ты еще несовершеннолетний и колдовать вне Хогвартса и родового поместья тебе нельзя. – Понял. – Гарри достал палочку и, выдохнув, вывел в воздухе формулу заклинания. – Энгоргио! – Камешек дернулся и увеличился до размера ладони человека. Гарри выдохнул и опустил палочку, поворачиваясь к Краучу. – Получилось. – Получилось. – Кивнул он. – А теперь уменьши его до того же размера. На этих идеальных, – Барти поморщился, окидывая взглядом улицу. – улицах даже такая мелочь, как камень немногим больше нормы, очень заметен. Гарри снова вскинул палочку, вспоминая формулу Редуцио. – Редуцио! – Камень подпрыгнул и начал уменьшаться, пока не исчез. – Ой... – Просто немного перестарался. – Барти взмахнул палочкой, убирая купол отвлекающих чар, и пошел вперед. – И, Гарри, не пробуй эти заклинания на живых людях. – Хорошо.***
Прием у Малфоев отличался от прочих своей помпезностью, которая, тем не менее, была привычна Гарри. Повсюду сновали разносы с закусками, умудряясь не столкнуться с людьми, коих тут было до неприличия много. Словно отовсюду лилась приятная тихая музыка, не заглушающая светские беседы высокопоставленных личностей. Прямо посередине огромного зала Малфой-мэнора стояла высокая ель, украшенная самыми разными зачарованными игрушками, многие из которых найти было очень сложно, если вообще возможно. С потолка сыпался снег, исчезая чуть выше голов гостей. Гарри осматривал зал и действительно жалел, что в Гонт-холле никогда не проводились подобные приемы. Отец не любил посторонних в доме, даже считал это неприемлемым, и Гарри это понимал – он также не любил лишнее внимание людей, как и Том. И, тем не менее, иногда ему хотелось уловить в доме ту предпраздничную суету. Хотелось посмотреть, как тетя Белла будет гонять домовиков с рождественским ужином. Как Барти будет тихо шипеть ругательства, наряжая ель и надеясь, что Гарри их не услышал. Ему хотелось хоть раз увидеть улыбку на лице Тома. Искреннюю и направленную не только на него, но и на окружающих. – Гарри! – Мальчик вздрогнул и обернулся, разом позабыв о недавних мыслях. Стоило ему повернуться лицом к неожиданному источнику шума, как его заключили в крепкие дружеские объятия. Дафна отпустила его сразу же, как только время объятий перешло за пределы приличного. На ней было пышное бирюзово-голубое платье, красивое и выгодно подчеркивающее глаза. Темные, слегка вьющиеся волосы были собраны в толстую косу с вплетенной голубой лентой. – Дафна? – Гарри удивленно окинул ее взглядом. Нет, ему говорили, что тут будут многие чистокровные и некоторые с Наследниками, но он не видел еще никого хотя бы примерно своего возраста. – Почему ты тут? – Спросила она, подхватывая его под локоть и ведя в одном ей известном направлении. – Мы думали, ты уже не придешь. – Вы? – Удивленно переспросил он. – Конечно! Драко, Блейз, Астория, Теодор и Миллисента тоже тут. А еще Драко сказал, что где-то в зале должны быть ты, Лонгботтом и Браун. – Невилл и Лаванда? – Еще сильнее удивился Гарри. – Но они же гриффиндорцы... – Они – гриффиндорцы, а их родители – чистокровные. – Дафна продолжила вести его куда-то в сторону, плавно обходя взрослых. – Навряд ли у нас будет много тем для разговора с ними, но поприветствовать их необходимо. – Да, конечно. – Гарри, ты какой-то потерянный... – Дафна остановилась, всматриваясь в лицо друга. – С тобой точно все хорошо? – Да, конечно. – Он улыбнулся и уже сам повел ее в сторону, куда они ранее держали направление. В одном из углов залы, до которого Гарри ранее добраться не успел, действительно сидели его ровесники. Они переговаривались о чем-то, мягко улыбаясь. И даже Невилл с Лавандой были завлечены в беседу. Когда Гарри и Дафна подошли ближе, до них начали доходить обрывки разговора – они говорили о возвращении в Хогвартс после рождественских каникул. – Драко, Блейз! – Окликнула их Дафна, махнув рукой и подходя ближе. – Он потерялся в этой огромной зале. – Неудивительно. – Проговорил Блейз. – Вы просто не привыкли. – Вздохнул Драко, вскинув подбородок. – Привет, Гарри. – Привет. Невилл, Лаванда. – Кивнул Гарри. – Все нормально. – Невилл улыбнулся, протягивая ладонь Гарри. – Мне неудобно за то, что происходило в школе, Гарри, я... Стоило Гонту понять, о чем говорит Невилл, он нахмурился и прервал его, полностью осознавая, что поступает совсем неуважительно. – Ты не несешь ответственность за поведение Уизли и прочих однокурсников, Невилл, как и я не отвечаю за своих. Лонгботтом улыбнулся и кивнул, расслабившись. Его действительно волновали и без того напряженные межфакультетские отношения, а Рон еще и подливал масла в огонь. – Кстати, как Гермиона? – Спросил Гарри. – С ней все хорошо. – Ответила Лаванда за Невилла. – Мы хорошо общаемся. Она сказала, что ты – ее друг, Гонт. – Лаванда! – Вскрикнул Невилл. – Ничего. Браун, пока мы вне Хогвартса вполне можем быть друзьями. – Хорошо, Гарри. – Она улыбнулась.***
Вечер Гарри провел в компании ровесников и нескольких ребят немного постарше. Несмотря на то, что в повседневной жизни они были на разных факультетах, и некоторые были с гриффиндора, время пролетело мирно и невероятно быстро. Если честно, ему очень понравился прием в Малфой-мэноре, и Гарри вправду не понимал, почему каждый раз, когда он натыкался взглядом на папу, тот постоянно хмурился и почти ни с кем не общался. Расспрашивать отца, почему он был такой хмурый, Гарри не стал – если случилось что-то серьезное, то ему обязательно скажут. Сам Том или кто-то другой.***
Платформа 9¾ встретила их огромным множеством голосов. То там, то тут сновали взрослые, вглядывающиеся в окна поезда, чтобы посмотреть, как устроился их ребенок. Гарри же просто кивнул Барти и вошел в поезд, сохраняя привычное равнодушие. Стоило ему найти свободное купе и занять его, как дверь купе отъехала, а перед Гарри появилась пышная копна волос и ее обладательница. – Гарри! – Гермиона вошла в купе и прикрыла дверь. – Рада тебя видеть. – Привет, Гермиона. – Он улыбнулся, двигаясь к окну, чтобы она могла сесть. – Как провела каникулы? – Знаешь, я... – Она запнулась на полуслове, но тут же продолжила. – я много читала эти дни. Невилл дал мне книги, чтобы я могла лучше ознакомиться с миром волшебников, но многое мне непонятно даже с книгами. – Наверное, я могу помочь? – Да! – Гермиона достала какой-то старинный фолиант, из которого выпало более тонкое, напоминающее книгу, нечто. – Это что? – Спросил Гарри, поднимая ее и подавая Гермионе. – Это маггловская тетрадь. Ну, ее используют вместо пергамента. – Девочка открыла тетрадь и пробежалась по строчкам глазами. На каждой строке был номер, а после него предложение. И каждое заканчивалось знаком вопроса. Гарри распахнул глаза – откуда она взяла столько вопросов лишь по одному фолианту? – Итак, Гарри, во-первых, я не очень понимаю, как вы оцениваете силу волшебника? Тут написано, что у магглорожденных магии намного меньше, чем у чистокровных, но ведь могут быть исключения! – Могут. – Кивнул Гарри, отходя от шока. – И встречаются, пусть и редко. Магглорожденный может быть сильным волшебником, если будет тренироваться. Но самое главное, Гермиона – это уверенность, понимание и осознание. Важно быть уверенным, что ты контролируешь свою магию. Нужно понимать, что она имеет пределы. Необходимо осознавать, что магия – не игрушка. Ей запросто можно убить. – Девочка вздрогнула, сжимая в руках тетрадь и книгу. – Гонт, ты решил запугать Грейнджер? – И я рад тебя видеть, Драко. – Гарри, говорят... – Получается, магия опасна? – Почти шепотом перебила Драко Гермиона. Гарри несколько раз моргнул, хмурясь и пытаясь понять, о чем говорит Гермиона, а когда понял, вздохнул и заговорил. – Все вокруг нас опасно, а магия... она имеет невероятные возможности. Понимаешь, Гермиона, магия, она... живая. – Тщательно подбирая слова, произнес Гарри. Гермиона враз побледнела, продолжила неподвижно сидеть на кресле в купе, сжимая несчастную тетрадку в руках. – Гарри, зачем ты?... – Хмурясь, спросил Драко. – Она спросила, Драко, я ответил. – Тихо ответил Гонт, не сводя взгляда с подруги. – Я... я поняла тебя, Гарри. Мне... мне нужно подумать. – Девочка натянуто улыбнулась, подхватила сумку, фолиант и тетрадь и вышла из купе. – Что это с Гермионой? – Невилл прикрыл дверь купе, проходя к слизеринцам. – Она даже не поздоровалась... – Гонт рассказал ей о сущности магии. Только о том, что она живая. – Понятно... – Задумчиво ответил Невилл, занимая место рядом с задумчивым другом. Вскоре подошли Блейз, Дафна и Теодор. Тихая, можно сказать светская, беседа постепенно перешла в обсуждение планов на оставшийся год, каникулы и праздники. Коснувшись темы школы, ребята больше не смогли от нее отойти и продолжали обсуждать предметы. – Мне кажется, профессор Снейп слишком строг к нам. – Проговорил Невилл, когда тема коснулась Зельеварения. – Невилл, если бы он не был к нам строг, то половина первокурсников после первого же урока оказалась в больничном крыле, и хорошо если с не очень серьезными травмами. – Отметил Забини. – Да, но он... пугает. – Профессор Снейп действительно иногда пугает, но не думаю, что это что-то... ужасное. – Проговорил Малфой. –Драко, профессор Снейп явно недолюбливает гриффиндорцев, так что неудивительно, что Невилл его боится. – Гарри оторвал взгляд от окна и окинул взглядом бледное лицо единственного представителя Гриффиндора в их компании. – К тому же, у него часто взрываются котлы. – Дафна улыбнулась. – Если нужна будет помощь, обращайся – может, чем-то сможем помочь. – Спасибо. – Невилл покраснел и улыбнулся. Как он, гриффиндорец, оказался в окружении слизеринцев? Он не знал, хотя с первого дня он слышал байки о страшном темном факультете, где все поголовно злые и служат ужасному Тому-кого-нельзя-называть и который пропал уже одиннадцать лет назад. А оказалось, что слизеринцы – такие же люди, способные помочь. Почему факультеты так яро враждуют? Что произошло тогда, много лет назад, что смогло разрушить отношения факультетов? Ведь даже Когтевран и Пуффендуй относятся к Слизерину предвзято и сторонятся. Над этим можно думать очень долго, но так и не найти ответа – это все было так давно, что никто и не вспомнит.