Король вечеринок

Флетчер не смог определить, кто из них встал первым и кто первым достал оружие: как будто чья-то невидимая рука сняла фильм с паузы, и все разом подскочили со своих мест, выхватывая пистолеты — и где они их только прятали? Сам он, впрочем, тоже поднялся — буквально через пару секунд, после того как это сделали остальные. Он бы и оружие, конечно, достал, но, увы — все, что у него имелось, это накладные зубы. Он подумал было ощериться, демонстрируя их, но вовремя понял, что идея не так уж и хороша. Отвратительна, если говорить честно. Благоразумнее всего было бы спрятаться куда-нибудь под стол — на тот случай, если начнется стрельба. Флетчер всегда славился своим умением чувствовать, когда нужно смываться — и тем не менее: его интуиция просто орала об опасности, но все, что он делал — это продолжал стоять, с идиотской ухмылкой глядя на направленное прямо ему в грудь дуло пистолета Алекса. Видимо, тот был не очень хорош в умении выбрать правильную цель. — Эй! — возмущенно произнес наконец Мартин. — Вы что, может, ему просто стало дурно. Может, ему срочно нужна медицинская помощь, а вы… вы… Мартин запнулся и, видимо, не найдя слов, многозначительно махнул кольтом, который держал в правой руке — и который определенно не был распечатан на 3D-принтере. Шамиль, бросив на Мартина ненавидящий взгляд, аккуратно приподнял Орла и усадил обратно на стул. Флетчер заметил, как тряслись его руки, прежде чем обхватить неподвижное тело — это, впрочем, ни о чем не говорило, он вполне мог быть взбудоражен из-за удачного прошедшего плана. Орел не шевелился — глаза его закатились, рот так и остался приоткрыт. Никаких сомнений в его мертвости возникнуть просто не могло. — Это вы! — заорал Алекс, — вы его убили, вы, конченые уебки, вам всем пиздец! Микки поднял руку, — ту, в которой не было пистолета, — призывая всех к спокойствию. Как ни странно, это помогло: Алекс наконец замолчал, и Микки смог сказать так, чтобы его услышали: — Давайте рассуждать логически. Если вдруг все-таки это кто-то из моих людей, — хотя я не могу придумать ни одной причины делать это, — совершать убийство здесь неразумно, это верный способ навлечь на себя подозрения. — Он прав, — Рэй кивнул. — Теперь все наши планы потерпели крах. — Поморщившись, он добавил: — А еще у меня в доме труп. Какие мы стали нежные, усмехнулся про себя Флетчер. Впрочем, лучше, конечно, чтобы все остальные продолжали так думать о Рэе — как о человеке, который, вернувшись с улицы, моет руки трижды и у которого дергается глаз, если он видит столовые приборы, лежащие не параллельно друг другу. И ни в коем случае не узнали, что пару часов назад он орал — Флетчер, ты, блядь, не мог грохнуть кого-то с головой поменьше?! — потому что у него никак не получалось вырезать в тыкве отверстие достаточного размера. — Нужно понять, от чего он умер, — сказала Розалинд. Шамиль, коротко кивнув, начал осматривать тело, осторожно и медленно. Руки его все еще тряслись, и челюсть потихоньку начала съезжать набок — словно он сейчас заплачет. Но Шамиль, конечно, не заплакал, а сжал зубы так, что Флетчер, кажется, расслышал скрип, даже сидя на противоположном конце стола. — Никаких ран нету, — произнес он наконец. — Вряд ли от ран у него полезла бы пена изо рта, — не выдержал Флетчер. Шамиль одарил его долгим, внимательным взглядом и наконец кивнул. — Мы должны выяснить, чем его могли отравить, — сказал он. Все продолжали стоять. Флетчер прикинул, не произойдет ли чего плохого, если он сядет. Не будет ли это, например, воспринято как предательство Микки и остальных или же как желание устраниться из ситуации. Подумав, он все-таки сел — в конце концов, когда он сидел, соображалось ему гораздо лучше. — Он ел и пил все то же, что и остальные, насколько я обратил внимание, — сказал Рэй. На его лице отразилась непродолжительная борьба, в которой, похоже, победил тот Рэй, который хотел сесть — потому что он все же опустился на стул. Пистолет он положил рядом с тарелкой, как нож или ложку. — Посуда? — предположил Микки. — Вино? Шамиль, не выдержав, ударил кулаком по столу. Стол у Рэя был отличный, поэтому звук получился глуховат, а посуда не подпрыгнула, что несколько смазало эффект. Шамиля это, впрочем, не остановило, потому что он заорал: — Он ел то, что ели вы! И пил то, что уже пил кто-то еще! Вы что, считаете, мы не подумали о том, что вы что-то замышляете?! Выражение лица Микки сделалось возмущенным, как будто его и правда оскорбили в лучших чувствах. — Мы открыли для вас двери своего дома… Рэй распахнул было рот — кажется, он не совсем был согласен с тем, чей это дом — и Флетчер, прежде чем он сказал или сделал бы что-то непоправимое, на ощупь нашел его ладонь, безвольно висевшую вдоль тела, и предостерегающе сжал. Конечно, Рэй это почувствовал — уголок его губ дернулся, линия челюсти напряглась, но руку он, тем не менее, не убрал. Флетчер досчитал до пяти, затем до десяти, однако ощущение прохладной кожи под пальцами никуда не исчезло — словно время остановило свой бег, и остались только они вдвоем. Я никогда не делал ничего такого, — неожиданно подумал Флетчер, он был как вор, крадущий прикосновения: плечо, запястье, бедро, спина — иногда украдкой, иногда нарочито откровенно, но никогда — так, как сейчас. А потом в дверь постучали. — Я открою, — сказал Рэй. Флетчер разжал пальцы, и чужая ладонь тут же выскользнула из его руки. Рэй поднялся из-за стола и последовал к двери — и дуло пистолета Шамиля последовало за ним. Нужно что-то делать, лихорадочно думал Флетчер, потому что стоит оказаться за дверью не тому человеку — и все будет кончено. Он смотрел на то, как расстояние между Рэем и дверью сокращается, на его неестественно прямую спину и совершенно не представлял, что делать. Рэй, как в замедленной съемке, положил ладонь на ручку двери и надавил на нее, и дверь открылась, обнаружив за собой Джеймса Палмера — Тренера, мать его, — в компании двух его оболдуев. Все трое были в костюмах волков — точнее, в костюме был Тренер, а обалдуи были в пижамах во весь рост. Может, Флетчер перепутал, и это были не волки — а какие-нибудь там опоссумы или барсуки. Он не слишком хорошо разбирался в зоологии — особенно после случившегося. — Сладость или гадость, ребят? — оторопело поинтересовался Тренер, с выражением неподдельного изумления оглядывая компанию за столом. — Рэй, мы, может, не вовремя? — Не вовремя, — подтвердил Рэй, тем не менее открывая дверь шире и пропуская их в дом. — Заходите. *** Флетчер никогда и ни в чем не давал себе поспешных обещаний вроде «Я никогда не буду пить коньяк по утрам» или «Я никогда не буду работать на Микки Пирсона». Это позволяло ему быть достаточно гибким: пока другие размышляли, не противоречит ли подвернувшаяся возможность их убеждениям, он цеплялся за нее зубами и ногтями, не думая о том, что он там раньше говорил. Иначе говоря, с любой паршивой овцы он был готов срезать пару-другую клоков шерсти. Даже если паршивой овцой — точнее, овцами — были Джеймс и его троглодиты. Флетчер думал, что никогда после случившегося не будет им рад — но поглядите-ка. И то, что они притащили с собой оружие — чтобы эффективней собирать конфеты, что ли? — тоже оказалось полезно. По крайней мере, теперь на их стороне было явное численное преимущество. Шамиль достал телефон и начал кому-то писать — на что Микки незамедлительно спросил, не собирается ли он вызвать отряд наемников. Лицо Шамиля превратилось в безжизненную маску, — он пытается сдержать слезы, как-то сразу понял Флетчер, — и он сунул Микки под нос телефон, что-то доказывая. Лиза рядом с ним сидела, кусая губы и явно чувствуя себя не в своей тарелке. Флетчеру нужно было срочно поговорить с Рэем, но тот рассказывал о чем-то Мартину и Ольгерду с таким озабоченным видом, что Флетчер не решился его отвлечь. Оставался только Тренер, тучей маячивший у стола — и Флетчер, приняв решение, оттащил его за локоть к окну. — Мне нужна твоя помощь, — с ходу сообщил он. Тренер прищурился, пытаясь разглядеть под маской его лицо, и пришлось пояснить: — Я Флетчер, и это меня вы с Рэем заставили залезть в ящик пару месяцев назад. В глазах Тренера мелькнуло узнавание. — Объясни мне хоть ты, что здесь происходит, — раздраженно произнес он, на что Флетчер отмахнулся. — Нет времени. Слушай, ты не очень мне нравишься, но Рэй тебе вроде доверяет. Тренер усмехнулся — но скорее устало, чем пренебрежительно или издевательски. — Забавно, — сказал он. — Ты тоже мне не очень нравишься — а Рэй, я уверен, не доверяет тебе вовсе. — Поаккуратней со словами, большой злой волк, — ответил Флетчер. — Не я вломился сюда незваным. — И лучше не думать, что было бы, если б не вломился. — Давай-ка к делу, — сказал Флетчер и незаметно огляделся, убеждаясь, что рядом никого, прежде чем продолжить. — В общем, мы с Рэем установили камеру прямо за этим милейшим кустиком. — Вот за этим? — Тренер кивнул подбородком в сторону стоявшего на полке шкафа растения, названия которого Флетчер не знал — и Флетчер, не выдержав, скорчил ему угрожающую рожу. — Ты еще пальцем покажи! — возмущенно прошипел он. — Да, именно за этим. — Так в чем проблема? Достаем его и смотрим, что записалось. Кажется, это будет очень и очень нелегко. — В том, — тоном, которым детям объясняют очевидные вещи, сказал Флетчер, — что снятое может нам не понравиться. — В смысле? — Вдруг это кто-то из людей Микки. — Серьезно? — брови Тренера от удивления полезли на лоб. — И Рэй не в курсе? Флетчер закатил глаза, надеясь, что под маской Тренер сможет это увидеть. — Почему я должен рассказывать тебе о том, что люди Микки — это комок змей? Ты вроде бы не в детском саду работаешь. — Я тренер, — ответил Тренер. — Ладно, — сдался Флетчер. В общем, мы должны отвлечь всех в комнате и незаметно достать ее. Тренер кивнул и сразу стал по-деловому собранным. — Мы — это я, ты и Рэй, — на всякий случай пояснил Флетчер. — И твои лоботрясы. Он кивнул в сторону подопечных Тренера, у которых дела были не в пример лучше других участников вечеринки: один — кажется, его звали Эрни — держал в руках калашников, в то время как второй на удивление проворно закидывал куски пряничного человечка в рот то себе, то товарищу. Эрни периодически наклонялся, чтобы облизать его пальцы, и выглядел абсолютно довольным жизнью. Вместо ожидаемой злости Тренер почему-то смутился. — Ну, они молодые, глупые… — Я понимаю, — Флетчер кивнул. — Но нам нужен план. У нас здесь больше не дружеская вечеринка, на которой мы могли бы пригласить всех в сад запускать фейерверки или вроде того. — Сделать что-нибудь с одной из машин? — предложил Тренер. — Сработает сигнализация, все выбегут на улицу. — Вряд ли все, — возразил Флетчер. Он задумался. Сигнализация у разных машин звучала по-разному. Нужно что-то, что действительно привлекло бы внимание. Камень в окно? Крики? И тут его осенило. — Я врежусь в ворота, — заявил он. — Этого будет достаточно, чтобы поднять переполох — а дальше сам Микки в первую очередь не захочет оставлять гостей одних. Тренер посмотрел на него со смесью ужаса и уважения. — А как ты это потом объяснишь? Флетчер беззаботно пожал плечами. — Уж придумаю. Мол, захотел что-то достать из бардачка, а тут автопилот сломался и понес меня прямо в забор. У тебя есть идеи лучше? Тренер покачал головой, и Флетчер в знак заключения сделки сжал его предплечье. Убедившись, что никто на них не смотрит, он достал из лежащей на кресле куртки сигареты и выскользнул во двор — но тут же остановился. На скамейке кто-то сидел, поэтому Флетчер нырнул глубже в тень деревьев, чувствуя себя то ли волком, почуявшим добычу, то ли зайцем, который был этой добычей для кого-то другого. — Мне так понравился этот диван, — кажется, голос принадлежал Лизе, — в кабинете такой же, да? Господи, прости меня, я знаю, что сейчас не до диванов, но я просто не могу — если буду думать о том, что случилось, сойду с ума. — Все в порядке, — раздался непривычно мягкий голос Розалинд Пирсон, — я понимаю. Кажется, насчет того, что дорогие гости обшарят весь дом, Рэй не соврал. — Я так хочу быть с Шамилем сейчас, — продолжала Лиза, — сделать для него хоть что-нибудь — но он такой человек, ни за что даже самому себе не признается в том, что ему нужна поддержка. Флетчер все-таки вышел на свет — и оба лица, заплаканное Лизы и недовольное Розалинд, повернулись к нему. — Мистер Морган, — церемонно произнесла Розалинд. — Прошу прощения, если помешал вам, — сказал Флетчер и помахал пачкой сигарет вместо объяснения. — Ничего страшного, — сказала Розалинд, — мы уже уходим. Она подхватила Лизу под локоть и потащила обратно в дом. Флетчер, глядя на Лизину спину — чуть сгорбленную, будто она пыталась стать меньше, чем есть, — подумал, что, возможно, знакомство с Розалинд пойдет ей на пользу. Кто знает, вдруг через годик она откроет собственный бизнес, пошлет мужа и наконец-то — и в прямом, и в переносном смысле — расправит плечи. В том, что Шамиль был отвратительным мужем, Флетчер почему-то не сомневался. Он встал около барбекю, и все те отвратительные воспоминания сразу всколыхнулись в его голове. Чертова ассоциативная память. Он, конечно, надеялся однажды заменить их более сильными и значимыми — но никогда не думал, что это будет нечто вроде происходящего сейчас. Ладно. Пока не началась перестрелка, все не так плохо — а потом они с Рэем спокойно поговорят, и, кто знает… Он не успел додумать — потому как что-то с силой ударило его по затылку, в ушах зазвенело, и наступила тьма.