Die Schmugglerin | Контрабандистка

      Мэрис сразу догадалась, что они задумали. Разумеется, она была наслышана о наркотиках, с помощью которых можно вытащить правду, несмотря на все попытки сопротивления. Она совершенно не ожидала, что повстанцы прибегнут к такому методу. Что у них в арсенале вообще есть что-то подобное.       Она попятилась и закрылась руками. Ласат крепко схватил её, а генерал Синдулла поднесла шприц к плечу и ввела жидкость. Мэрис сразу почувствовала, как чужеродное вещество проникло в кровь. Тело на мгновение напряглось. Она не позволила себе закричать, только открыла рот. Но не проронила ни звука.       Это состояние длилось чуть меньше минуты. Она почувствовала успокоение. Голова стала ватной. Приятное ощущение тепла распространилось по всему телу, и весь страх улетучился.       В «сыворотке правды» было что-то ещё. Что-то, вызывающее эйфорию. Мэрис больше не понимала, почему она должна молчать. Ведь так важно поделиться с кем-то.       Одурманенная и успокоившаяся, она осела на пол и окинула своих новых друзей осоловелым, довольным взглядом.       Но глубоко внутри сердце сжал холодный страх.

***

      Гера тщательно подошла к допросу. Все они, кроме Чоппера и ребёнка, столпились вокруг пленницы. Её попытки к сопротивлению были бесполезны. Тем не менее, Зеб изо всех сил старался случайно не переломать ей кости своей хваткой. Гере по-прежнему не нравились такие методы, но иногда, чтобы достичь результата, приходилось делать кое-что не совсем правильное.       — Ну что ж, начнём всё сначала. Как вас зовут?       Пленница не заставила себя долго ждать.       — Мэрис Фераси, — блаженно выдала она.       — Чем вы занимаетесь?       Ей потребовалось немного больше времени для ответа, как будто на этот раз было сложнее сформулировать мысль.       — Собственно, я осуществляю перевозки грузов с планеты на планету. Иногда вожу контрабанду. Иногда сама продаю что-то. Зависит от выгоды.       У Геры зародилось подозрение. По-видимому, Мэрис боялась работорговцев, потому что имела к ним какое-то отношение, а малышка на самом деле была товаром. Какой-нибудь экзотической рабыней, чем-то вроде домашнего животного, которое мог бы завести себе кто-нибудь влиятельный.       — Что вы перевозите?       Гере начал доставлять удовольствие этот допрос. Должно быть, имперцы, занимавшиеся подобным, испытывали то же самое.       — В основном продовольствие и бакту. Иногда я перевожу редкие камни, которые можно выгодно продать на разных планетах. Это зависит от моего заработка. Детские дома и больницы платят не особо щедро. А на техобслуживание звездолёта нужны кредиты.       Гера нахмурилась.       — Теперь мне жаль, что я применил Силу и приложил её о стену, — прошептал Эзра.       — Иногда мне приходится перевозить бакту — бывает, что Империя препятствует её доставке на неугодные планеты, — добавила Мэрис.       Это была вовсе не бравада, в голосе Мэрис не было и намёка на подобное. Скорее, брошенная фраза прозвучала как внутреннее оправдание.       — Зачем вы это делаете? — потребовала объяснений Гера.       — Почему бы и нет? У меня есть корабль, и я умею летать. У меня есть совесть, поэтому я могу прийти на помощь. Так ведь правильно.       Гера не могла не согласиться. Мэрис, возможно, не была повстанкой, но упорно двигалась в этом направлении. Иногда эту грань можно пересечь незаметно.       — А что с ребёнком?       Улыбка Мэрис погасла.       — Я нашла Ширин на невольничьем рынке Орвакса IV.       Повисла ледяная тишина. Мэрис, несмотря на действие наркотика, выглядела встревоженной.       — Какого хатта вы делали на невольничьем рынке? — вспылила Гера.       Мэрис издала смешок. Наркотик продолжал действовать.       — Точно так же отреагировал Траун, — её лицо стало серьёзным и печальным. — Мой хороший друг сел в лужу с заказом, и в наказание его продали в рабство. Это был его самый большой страх. Когда я узнала, то собрала все свои кредиты, заняла ещё и полетела в эту жуткую дыру — на Орвакс IV. Там я узнала, что он предпочёл покончить с собой, нежели довериться мне. Он наверняка знал, что я сделаю всё, чтобы вытащить его. Но мёртвому уже не поможешь, — она опустила взгляд на ладони, собираясь с мыслями. — Я продала всё, что у меня было, по уши залезла в долги и оказалась в той ужасной дыре. Глупо, конечно, но мне хотелось сделать хоть что-то. Потом я увидела «молодняк» — детей, — она сглотнула. — Ширин была среди «уродцев». Её приняли за панторанку с дефектом глаз. Я узнала, кто она, и купила, — последнее слово она выплюнула с отвращением. — Ширин сразу доверилась мне. Я немного знаю её язык. Понимание способствует доверию.       — Принято, — в правдивости сказанного под действием наркотика не было сомнений. — А Траун-то тут каким боком?       Мэрис мягко улыбнулась и потеребила волосы:       — Он единственный, кого я могла просить о помощи. Я знала, что он выслушает меня, и не сомневалась, что он поможет ребёнку своей расы. Так и вышло.       Гера почувствовала, как стянуло живот. Сидевшая перед ними женщина делала то, что на некоторых планетах расценивалось бы как содействие повстанцам. И всё же она обратилась к имперскому гранд-адмиралу, чтобы помочь ребёнку. В это верилось с трудом.       Гере как-то не особо доводилось пересекаться с женщинами, неспособными постоять за себя. Слабыми, покорными. Этих черт характера она попросту не понимала.       Возможно, Мэрис Фераси была вовсе не так беспомощна, как казалась, но в её взгляде наивность смешалась с доверчивостью.       — Получается, вы давно знаете Трауна?       — Кто-нибудь вообще знает Трауна? Нет, но он знает меня. В моём теперешнем положении хорошо это или нет — я не знаю.       Гера огляделась, ища поддержки. Она полагала, что будет допрашивать контрабандистку, которая сотрудничает с Империей ради выгоды. Остальные думали, что из-за страха перед Трауном. В действительности же не подтвердилось ни то, ни другое. Мэрис Фераси могла выдать ценные сведения.       Гера вспомнила о своём каликори, о том, как её разоблачили. Гранд-адмирал слишком многое знал о ней. И даже личное — то, чем она смогла поделиться с Кейнаном лишь спустя много лет знакомства. Пальцы задрожали, ей хотелось отплатить Трауну той же монетой.       Кейнан подошёл ближе. Он догадался о её намерениях и не возражал. Возможно, копаться в грязном белье врага — не такая уж плохая идея.       — Откуда вы знаете Трауна?       Контрабандистка-идеалистка и имперский гранд-адмирал — воистину странное сочетание.       — Я провела у него в плену несколько месяцев.       Напряжение, повисшее в воздухе каюты, слегка разрядилось. Каждый последующей ответ менял отношение Геры к этой женщине в прямо противоположную сторону.       — Звучит страшнее, чем вышло на самом деле, — оправдываясь, пояснила она. — Тогда, пятнадцать лет назад, нас выследили хатты, им нужен был наш груз. Мы подлетели слишком близко к Пространству чиссов. Коммандер Траун уничтожил их и взял нас в плен.       — Что за чиссы такие? — прищурившись, спросила Сабин.       — Раса из Неизведанных регионов. Я не слышала о них раньше и, насколько мне известно, наша команда — первые люди, с которыми повстречался коммандер Траун. Ему было любопытно. Траун жаждет знаний. Он всегда делает так, чтобы в уравнениях не было неизвестных переменных. Мы много времени провели вместе. Он изучал общегал, а я и мой друг немного выучили чеунх.       Она подняла руки и замолкла на полуслове.       Гера злилась. Эта женщина до сих пор оставалась такой наивной. Трудно представить, какой она была полтора десятилетия назад. Если Траун воспользовался её знаниями, пока она была в плену…       Мэрис перехватила взгляд Геры.       — Это не то, что вы подумали, — прошептала она. — Он нравился мне, и между нами был всего один поцелуй — по моей инициативе.       Она улыбалась. Действие наркотиков вернуло давние воспоминания.       — Тогда я была довольно привлекательной и, наверное, я слишком сильно восхищалась Трауном. Такое сочетание обычно привлекает мужчин. Тогда он не стал останавливать меня.       Эзре не понравилось это откровение. Сабин только покачала головой. Кейнан наклонился к Гере:       — Вообще-то она не права. Все восхищаются героями.       Гера закатила глаза, но в глубине души она понимала, почему Траун позволил себе эту маленькую слабость. Она не считала его привлекательным по обычным «человеческим» меркам, не могла даже представить, что чьё-то восхищение может ему импонировать. Наверное, многие женщины жаждали близости с гранд-адмиралом из-за денег и власти. Траун слишком умен, чтобы строить иллюзии. Такие женщины, как Мэрис, встречались редко.       — Вы знаете, почему он покинул Неизведанные регионы?       В Империи процветал расизм. Это невозможно отрицать. То, что Траун прибыл сюда, умудрился подняться на самый верх карьерной лестницы, свидетельствовало о его невероятной силе воли и настойчивости. Так какова же причина?       Мэрис закусила губу:       — Он не говорил об этом.       — Но у вас должно же быть предположение, — настаивала Гера.       Мэрис попыталась сопротивляться действию наркотика. Всё, что она говорила, было очень личным. Но Гера смотрела правде в глаза: в этом не было никакой ценности. В лучшем случае, оно просто давало размытое представление о том, кем в действительности был Траун.       Попытка Мэрис освободить разум не увенчалась успехом. Империя разработала дьявольски эффективное оружие.       — Я спрашивала. Он сказал, что его отправили в ссылку. Только полные идиоты поступили бы так. Я думаю, что что-то угрожает чиссам, им нужна помощь, которую Траун ищет в Империи. Он очень предан своему народу.       — Вы решили так, потому что он помог вам с ребёнком? Если эти чиссы живут в Неизведанных регионах, то как тогда Ширин попала на невольничий рынок Орвакса IV?       — Я дала ей имя Ширин, — пробормотала Мэрис, ее веки медленно опустились. — Чисские имена довольно сложно произносить. Оно отдалённо похоже на её настоящее имя.       — Траун. Совсем несложно произнести… — возразил было Кейнан.       — Несложно, потому что это среднее имя. Его зовут Митт’рау’нуруодо. Не уверена, что выговорила это правильно. Когда мы были в плену у чиссов, те очень раздражались, если к ним обращались по среднему имени. А Траун был не против. Он прагматичен и тогда легко пренебрёг традициями. Можно было бы принять это за проявление расположения, но на самом деле всё гораздо сложнее.       — Почему я должен слушать это? — проворчал Эзра. Гера спрятала улыбку. Эзре ещё многое предстоит узнать об отношениях. Как бы ни была сильна любовь, иногда приходится ею жертвовать. Альтернативу расставанию найти непросто.       Гера вернулась к изначальной теме:       — А что с Ширин?       — И на это у меня нет ответа. Мне до сих пор сложно осознать её рассказ. Ширин рассказывала о странных существах, державших рабов. Она не понимала, что происходит. То, как её разлучили со своими, немного проясняет картину. Она летела на небольшом звездолёте, на них напали, взяли на абордаж. Вот почему она так испугалась, когда вы напали на нас.       А ту, кто за ней присматривает, жёстко приложили о стену. Это напугало бы любого ребёнка. Эзра покраснел и уставился вперёд. Никто его не винил. Даже пленница. Несмотря на это, ему было стыдно.       — Как же она оказалась в пространстве Империи? — нетерпеливо спросила Гера. Она была тви’лечкой, и потому история ребёнка произвела на неё впечатление. Её народ страдал от рабства.       — Я не стала расспрашивать, не хотела причинять Ширин боль. Скорее всего, на них напал какой-то синдикат, и они забрали её с собой. Или ей удалось сбежать, а затем она попала в лапы работорговцев. Траун должен был её расспросить. Из всех, кто её окружает, она больше всего доверяет мне. Но Траун — один из них, свой. Он знает, какие вопросы нужно задавать, чтобы выстроить логическую цепочку событий и не травмировать Ширин.       Конечно, разговор Трауна с напуганным ребёнком выглядел очень правдоподобно. Или Мэрис просто хотела в это верить. И всё же некоторые сомнения оставались.       — Что такого важного в Ширин? Она же маленькая, ей от силы лет пять. Какой с неё прок?       — Ширин восемь лет. Она особенная. Она столько всего натерпелась.       Гера сообразила, что Мэрис пытается увильнуть от темы. Несмотря на действие наркотика, она продолжала сопротивляться изо всех сил.       — Есть ли у Ширин какие-то способности?       Мэрис нахмурилась.       — Я не знаю! Я просто знаю, что это какой-то секрет чиссов. То, что другим знать не положено. Я не спрашивала, потому что знание влечёт за собой опасность. Плохо уже то, что я — человек — должна вернуть ребёнка чиссам. Траун снабдил меня тремя контактами, которым я могу полностью доверять. Для начала я должна связаться с ними.       Гере хотелось докопаться до истины. Хоть Мэрис казалась наивной, она была очень умна. Умнее, чем Гера предположила в начале. За взглядом зелёных глаз хранились секреты. Траун не рассказал ей ничего, но, как и прежде, у неё наверняка есть предположение.       Стоявший позади Кейнан положил руку ей на плечо.       — Пожалуйста, остановись. Разговор уже не о Трауне и Империи, а о ребёнке. Какая разница, что делает малышку особенной? Какой нам от этого прок?       В повисшей тишине было неуютно. Гера обернулась. Как легко всё-таки переступить эту грань. Применение наркотика — уже хождение по лезвию ножа. Использовать ребёнка — значит, свернуть на опасную дорожку.       — Хорошо, — Гера закрыла глаза и взяла себя в руки. Ширин никто не тронет. — Почему так важно, чтобы Ширин улетела из Империи прямо сейчас? Если Траун действительно не желает ей зла, она могла бы остаться под его защитой.       Лицо Мэрис исказилось от страха.       — Траун опасается, что другие заметят. Против Вейдера или Императора он бессилен, — в её голосе появились истерические нотки. — Вы хоть понимаете, какой опасности её подвергаете?! Траун выбрал меня, потому что малышка знает меня, я говорю на её языке и знаю как минимум три контакта. Но давайте говорить откровенно: я не воин, не элитный пилот. Если бы Траун считал, что опытный защитник важнее времени, он бы не послал меня.       Команда «Призрака» напряглась. Они вовсе не хотели, чтобы Вейдер снова охотился на них, как это было два года назад. А уж если сам Император обратит на них свой взор…       И тем не менее… Гере сложно было отпустить эту мысль: не воспользоваться шансом, не нанести Трауну удар. Ребёнка они оставят в покое, но вот женщина могла бы оказаться полезной.       — Между вами и Трауном что-то есть?       Эзра сморщился в отвращении, Сабин толкнула его локтем под рёбра.       — Это и отношениями назвать нельзя. Скорее, короткие встречи: если мы оказываемся в одно и то же время в одном и том же месте, мы проводим друг с другом несколько приятных часов. Не более.       — И вас такое устраивает? — Гера едва сдержалась, чтобы не показать презрение. Затем она почувствовала за спиной присутствие Кейнана. Флирт и тайные встречи на «Призраке», предутренние часы, когда она покидала его каюту. Даже друг с другом они не смели обсуждать статус своих отношений. Не хотели усложнять, боялись откровенным разговором испортить всё. Траун не настолько доверял Мэрис, чтобы раскрыть свои чувства. Она же, напротив…       — Некоторые мужчины способны задеть за живое. Я знаю, он никогда не даст мне то, в чём я нуждаюсь. Но и сама я не смогу ответить ему тем же. Знаете, у него много хороших черт — ради них я готова закрыть глаза на его поступки. Кто ещё смог бы разглядеть их, кроме меня?       Сабин сделала шаг вперёд.       — Предлагаю связаться с Трауном и выставить ему условия. Захочет ли он спасти её? В обмен на свободу Лотала.       Услышав эти слова, Мэрис вдруг рассмеялась.       — Что в этом смешного? — воскликнула Сабин.       В глазах Мэрис светилась печальная снисходительность:       — Каковы бы ни были мои чувства к Трауну, их нельзя сравнивать с его интересом ко мне. В лучшем случае я ему просто нравлюсь, он не станет потакать вашим требованиям. Ну, потеряет он меня — всего-то мелкая неприятность. Не более. Если он позволит себе пойти на уступки, это автоматически понизит его влияние в Империи. Он предаст своих подчинённых, тех, кому давал присягу. И если он действительно ищет для чиссов помощи в Империи, то он легко подставит под удар кого угодно. Простая расчётливость.       Мэрис была полностью уверенна в этом. Гера видела в Трауне чудовище. Ради власти он принёс бы в жертву женщину, которую любит. Опустошённая внутри, она чуть отошла и нащупала свой бластер.       — И что, тогда у нас совсем ничего нет на Трауна? — сердито бросила Сабин.       Зеб покачал головой.       — Ребёнок…       Гера вытащила бластер и без колебаний выстрелила в Мэрис. Она упала как подкошенная.       — Гера! — закричали все. Их глаза расширились от недоумения.       Взгляд Геры оставался твёрдым. Лежавшая на холодном полу Мэрис казалась совсем маленькой.       — Не волнуйтесь! Бластер в оглушающем режиме. «Спектр-6» не сотрёт ей память, а я не хочу, чтобы наши пленники знали, какой головной болью они для нас стали.       Эзра неодобрительно покачал головой:       — Мы могли бы поспрашивать её ещё. Например, о контактах, которые ей дал Траун. Когда она придёт в сознание, действие наркотика закончится.       — Это для её же безопасности. Продолжать допрос не имеет смысла, — вздохнула Гера. — Правда, бессмысленно. Мы должны принять взвешенное решение. Имперцы могут засечь нас в любой момент. Малышка может заинтересовать Вейдера. Так что решать надо сейчас. Как мы поступим?       Сабин и Эзра в недоумении переглянулись. Зеб поскрёб затылок, взвешивая все варианты. Кейнан, однако, смотрел невидящим взглядом прямо на Геру. Все они стали повстанцами, потому что хотели принимать правильные решения.       Только вот что было бы правильно в этой ситуации?