***
Где-то через час… Чистый, пышущий здоровьем и странной энергией, парень спустился к своим несчастным сокомандникам, коротающим время игрой в карты. Завидя эту королеву красоты, Киллуа швырнул в мухлюющего Гона карты, попадая ему в лицо, но тот, кажется, этого даже не заметил, полностью погружённый в битву двух шулеров. — Доброе утро, — приветливо улыбнулся Золдик, поднимая руку над головой, призывая мешкающего парня к себе. Оглянувшись по сторонам, Киллуа со злорадной ухмылкой умыкнул стул у другого столика, двигая его между собой и Хисокой. Кайн зевнул, прикрывая рот ладошкой, кивнул мальчику и, подойдя почти вплотную к нему, притянул в объятия, утыкаясь носом в макушку почти своего ребёнка. Ребёнок замер, смущённо вынося это безусловный приятный жест близких отношений. — С тобой я вчера пообниматься не успел, — сказал Фрикс, отодвигаясь и слегка взлохмачивая и без того лохматую головушку мальчика. — Кто выигрывает? — хлопнувшись на стул, спросил он, заглядывая в колоду Хисоки и почти не удивляясь трём тузам, учитывая, что один из них он видел в выброшенных картах Киллуа. — Да чёрт их знает, — махнул ладошкой мальчик, уходя к стойке. Кайн сложил руки на груди, мысленно аплодируя выбору одежды и тому, как удачно были подобраны размеры. Хлопковая рубашка без украшений, чёрные плотные брюки, широкий кожаный пояс и удобные сапоги. Ничего лишнего. Он успел переплести косу, когда рядом с ним пустился отошедший по делам Киллуа, выставляя перед ним тарелку с горячим обедом и чашку чая. Противостояние, вроде как, медленно, но верно превращалось в игру «обмани ближнего своего», и Кайн, быстро закидывая в себя еду, с лёгкой ностальгией глядел на эту сценку, лишь иногда отрывая взгляд. — Как дела, Киллуа? — спросил он, отодвигая столовые приборы, складывая руки домиком на скатерти. Мальчик посмотрел на него долгим испытующим взглядом, выискивая причину столь странному поведению, но, отбросив свои мысли подальше, улыбнулся, засунул руку в карман и, всё также светясь изнутри, положил на стол небольшую карточку. Кайн почувствовал что-то тёплое, разливающееся под сердцем. Он аккуратно надавил на край пластинки, подцепляя другой конец ногтями и, переместив её в ладонь, погладил золотистую каёмочку подушечками пальцев и, подманив удивлённого мальчика к себе, ласково погладил того по щеке, притягивая ближе и целуя в лоб. Ребёнок вздрогнул, замер, словно наткнулся на невидимую стену. В груди странно заболело. — Ты такой молодец, Киллуа. Я горжусь тобой, хоть и это, возможно, для тебя просто слова, — он заглянул ему в глаза, наблюдая за тем, как мальчик смаргивает влагу, предано смотря на него. Кайн с лёгкой грустью понял, что он теперь мать в самом лучшем смысле этого слова. Он мать, которая может гордиться своими отпрысками. Гон подрос, слегка раздался в плечах, а в его фигуре уже появляются намеки, на ощутимую силу и крепкие руки. «Двуручник растёт», — сказала бы Эмили и ласково потрепала бы Гона по волосам. Киллуа тоже подрос и больше не шугается любой вспышки агрессии. Таким крупным как Гон он не будет, скорее юрким и вертким. Гон поднял глаза от карт, понимая, что идея была провальная ещё на уровне затеи, зачесал волосы назад ладонью и, потянувшись до хруста костей, сдался, обращая внимание на шмыгающего Киллуа и очень довольного брата. — А меня похвалить, Кайн-чан, — почти пропел на ухо парню Хисока, опоясывая того своими руками и притягивая к себе, прижимаясь носом к его шее. — Я же тебе воду для купания принёс, одежду новую купил, разбудил тебя. От Гона послышался возмущённо недовольный вздох и он, убрав карты со стола, скрестил руки на груди, ревниво смотря то на брата, то на взявшего себя в руки друга. — Ты тоже молодец, — отозвался он, заводя руку за голову и, нащупав голову наглеца, потрепал его по волосам, на что тот только цокнул, но из объятий не выпустил. — Один только Гон от меня похвалы не получил, — покачал он головой, внезапно прижимая ладонь к губам, сдерживая рвущийся наружу смех. — А ну перестань щекотаться! — возмущённо крикнул он, хлопая мужчину по рукам, но тому это было даже не интересно и, ещё сильнее обхватив того поперёк живота, провел пальцами вверх вниз по рёбрам и дунул куда-то в загривок. — Вот чёрт, — резко вздохнул он, ощущая мурашки ползущие по позвоночнику. — Напомню, что мы должны ещё встретиться с Бискет и теми несчастными, что согласились с нами работать, — тяжело произнёс Гон, вставая из-за стола, упираясь в него руками. Кайн оставили попытки отпихнуть Моро, уперевшись ему в грудь, и посмотрел на брата, глазами показывая, что ему нужно время, чтобы выпутаться, а им можно выходить. Гон подавил в себе грустный вздох и, встав, взял со спинки стула сумку, перекидывая её через плечо и кивая Киллуа в сторону двери. Проводив детей взглядом до дверей, парень резко повернулся к мужчине, сталкиваясь нос к носу и, замерев как мышка, смотрел прямо в жёлтые глаза. Хисока почти нежно погладил его по щеке, убирая прядь волос с лица и, заведя её за ухо, улыбнулся ему, второй рукой поглаживая парня по коленке. Благо никаких людей вокруг них не было. — Что случилось? — тихо спросил он, ища ответ на свой вопрос во взгляде мужчины. Ответа тот не дал. Он бросил взгляд за спину парня, глумливо прищуривая глаза и, притянув его ещё ближе, горячим дыханием опалил щёку, прижимаясь мягкими губами к уголку сжатых губ, словно демонстрируя уважение к личному пространству человека, к которому клеится последние семь лет. Парень вспыхнул, поднимая руку, чтобы толкнуть мужчину в плечо, но его ладонь оперативно перехватили, переплетая пальцы и слегка сжимая. Кайн сглотнул, пытаясь отвести взгляд, но почти бессильно моргая, понимал, что это было самое нежное, что мог сделать этот фокусник, и это было приятно. Его не укусили, не ударили, показывая власть. Его просто поцеловали. Простое прикосновение губ, которое и поцелуем-то назвать можно с большим трудом. — Мы должны идти, — усмехнулся, нахально улыбающийся Моро, предлагая руку для опоры. Парень моргнул, заторможенно принимая помощь, чувствуя, как аккуратно ему положили руку на спину, предоставляя возможность почувствовать себя в безопасности, а он, не скидывая руку, которая в такой позиции могла переломать в труху его позвоночник, демонстрировал доверие. — А ты, случаем, не обнаглел? — прошипел парень, отворачивая лицо от насмешливого взгляда. Он было дёрнулся в сторону, но ладонь, переместившаяся ему под руку, легонько потянула на себя, прижимая ближе. Смущение было уже настолько сильным, что парень чувствовал, как алеют его мочки ушей и в голове начало жужжать.— Кажется обнаглел! Парень извернулся, выпутываясь из своеобразных объятий, концентрируя ауру на пальцах, чувствуя лёгкое жжение на самых кончиках. Это было неприятно, но он, подняв воинственные взгляд на тяжело вздохнувшего мужчину, угрожающе начал её уплотнять, словно говоря, что подходить смертельно опасно. — Солнце, это же город любви. Я веду себя так, как тут вести себя нужно: проявляю свою симпатию к тебе, — почти промурлыкал он, подходя ближе и мгновенно перехватывая ладонь юноши, — Ну хватит драться. Я ведь могу и завестись. Эту линию развитий события Фрикс не учёл и, лишь вдыхая через нос, сдерживая в себе желание прописать Моро между глаз, выдернул ладонь, резко разворачиваясь на пятках, продолжая прерванное движение к выходу. — Эх, ничего ты не понимаешь в любви, — грустно протянул фокусник, разводя руками и в три шага нагоняя парня. — Почему же ты так жесток ко мне? Мужчина толкнул плечом дверь, выпуская вперёд Кайна, слегка придерживая того за локоть, чтобы не запнулся через порог, обращая внимание на гармонично молчащих пацанов, прожигающих в нём дыры. Разумеется, про Моро моментально забыли, чему он даже не удивился, так как материнский инстинкт, выработанный за год у его боевого товарища, равно парня, равно будущего супруга, равно матери двух детей, равно прекрасной домохозяюшке — Кайна, был сильнее, чем желание ворчать на него просто так. В этот момент Хисока понял, что его мысли слегка заносит, но посмотрев на то, как парень принялся сюсюкаться, а по другому это не назвать, со своими цыплятками, мысли стали рассматриваться как действительно возможный вариант. Так что он подошёл ближе, становясь по левую руку от юноши, улавливая смысл происходящего. — Как я понимаю, плана у вас нет и не будет, — проворчал он, растирая переносицу и смотря на детей тяжелым взглядом уставшего от жизни человека. Киллуа потупил взгляд, шаркнул ножкой, дёргая за рукав джинсовой курточки Гона. Парень отрицательно покачал головой, складывая руки на груди. — Нет, неверно. У нас есть план и то, что ты внезапно стал доступен, его облегчает в разы, — мальчик вынул блокнот, показывая ровные строчки, за которые мужчину взяла гордость. — Имя, за ним то, чем он будет заниматься. — Понятно, — кивнул он, поглаживая подбородок и подняв зажатый в ладони блокнот, сунул его Хисоке. — То есть, вы думаете, что кто-то в здравом уме и светлой памяти сунется к Рейзору на верную смерть за карточкой? — покачал головой, принимая блокнот обратно. Мальчишки покивали, радостно улыбаясь и смотря на брата и фокусника за спиной. — Кто-то кроме вас, бестолочи! Сначала рассмеялся Киллуа, заливаясь громким, заразительным хохотом, сгибаясь пополам, хватаясь одной рукой за плечо Гона, которого тоже начало потряхивать от рвущегося наружу смеха, но тот упрямо зажимал рот рукой. Сзади послышались тихие смешки и парень почувствовал, как в его плечо упираются лбом. — Не будь таким серьёзным, Кайн, или тебе напомнить, как однажды мы с тобой ходили за невероятным барахлом в смертельно опасные пещеры? Парень усмехнулся, вспоминая, как они выбирались из завалов, все грязные, в крови, но прижимающие к груди два мешка с реальной рухлядью, которая оказалась ещё и бесполезной. — Не порть мне воспитательный процесс, паразит! — дернул плечом парень, сжимая губы в тонкую полосочку, чтобы не рассмеяться следом. Мужчина выпрямился, убирая волосы упавшие на лицо, и, несколько раз хлопнув Кайна по плечу, произнёс, что тот преувеличивает. Фрикс старший только глаза закатил, скидывая руку с плеча. — Я серьёзно, ребят, давайте подумаем мозгами, а не другим местом… — кашлянул он, вызывая новую волну хохота, и, тяжко вздохнув, потёр глаза. — Ей богу, было два ребёнка, теперь ещё один, который старше меня самого. Моро лишь наклонился к плечу парня, заглядывая через него, хитро поглядывая на смущённое лицо юноши. — А чем мы думаем, по твоему мнению? — спросил он, оскаливаясь и в упор смотря на смущённо хватающего ртом парня. — Ты, — пробубнил он, отшатываясь и возмущённо поглядывая на мужчину, закрывшего глаза ладонью и тихо смеющегося, — спинным мозгом, а они тем, на что ищут приключения… Ты тут ещё посмей мне детей опошлять. Я тебе лично место причинное оторву. Дети уже смеяться не могли, хватая ртом воздух и стискивая рёбра в титанических хватках, истерично всхлипывая и переводя взгляды от одного мужчины к другому. Моро удивлённо посмотрел на нахмурившегося парня, на скулах которого алели два пятна то ли смущения, то ли гнева. Он прикрыл губы ладонью правой руки, приподнимая тонкие брови, и, прижав другую руку к сердцу, прошептал: «Так вот какие у тебя фантазии. Я бы даже не догадался. Тебе стоит быть честным в своих желаниям, радость моя…» — Я тебя прикончу, — прошипел парень, доставая тесак из воздуха и, под дикий хохот и падение двух тушек прямо на дорогу, рванул на мужчину, замахиваясь ножом. Мужчина ударом отвёл руку с ножом, уклоняясь от пятки в висок, отпрыгивая немного назад, очередной раз уклоняясь от колющего предмета. Хисока улыбнулся, смотря на возмущённо-смущённое лицо юноши. — Прими свою смерть смиренно. Фрикс извернулся, подкинул нож вверх и, резко проскользнув под рукой мужчины, ударил того по ногам, наотмашь откидывая левую руку мужчины, попытавшегося схватить его за плечо. — Успокойтесь уже. Людей нормальных поубиваете! — прохрипел Гон, утирая слёзы, смотря на шуточную потасовку и то, как его брат ловит нож, прочерчивает линию прямо у носа мужчины, который воспользовался моментом и, выдернув нож из руки своего очаровательного друга и отбросив его в сторону мальчишек, подхватил его поперёк живота, подкинул и, увернувшись от кулака, уместил на руках, одной рукой сжимая его запястья. Парень ещё пару раз трепыхнулся, делая слабые попытки выбраться, но скоро сдался, свешивая голову с предплечья и смотря на детей. — А теперь давайте серьёзно, — он попытался вырвать руки, но невозымев успеха, просто хмыкнул, — из на голову больных в вашей команде, которые способны противостоять этому чудищу, только я и вот этот милейший. Да и ещё эта тётка, что с вами пришла. На этом всё, тушите свет, кидайте гранату. Остальные просто на голову поехавшие и, к слову, вы к ним относитесь тоже. Мальчики переглянулись, усмехаясь. — Брат, если хочешь казаться внушительным, слезь с рук Хисоки в следующий раз, ибо у тебя появляется очень дурная привычка, — покачал головой мальчик, язвительно прищуривая глаза. — Да иди ты, — прошептал он, дёргая руки. Мужчина аккуратно поставил его на землю, оправляя ему манжеты рубашки. — Спасибо, Хисока. Так что вы собираетесь делать? В беседу вступил Киллуа. — Если нужно будет сражаться, то пойдете вы с Хисокой, как самые потенциально опасные, я, Гон, Бискет и для массовки кого-нибудь возьмём, — развёл руками мальчик, слегка пожимая плечами и разглядывая похолодевшие глаза юноши. — Ты собираешься повести людей на верную смерть и говоришь, что они будут просто массовкой? Допустим, я на половину часа могу выпустить собственное отражение из-за зеркальной глади, но после этого просто свалюсь от истощения. Так что считайте меня за двоих. — Мы оставим самых бывалых на последнее испытание, — произнёс Гон, вырывая листик из блокнота и начиная делать пометки. Его слегка нахмуренное лицо, морщинки в уголках глаз и само выражение лица, Фриксу старшему напомнило мать, которую он последнее время слишком часто стал вспоминать. Кайн обхватил рукой локоть другой руки, прижимая к телу. Закусив губу, вздохнул, покачав головой.***
Кайн щурился, прикрывая ладонью глаза на манер козырька, осматривая территорию за спинами договаривающихся людей. Солнце жарило беспощадно, так ещё и облаков как назло не было, которые могли хоть немного рассеять лучи. Увы, горизонт просматривался до самой каёмочки моря, а небо над ними было бесконечно голубое. Он не особо вдавался в подробности того, о чём шла речь, на худой конец у него есть Гон и Киллуа, которые его просветят в план. По виску медленно скатывалась капелька пота и он, скривившись, откинулся на дерево, устало зевая. В поле ощущения вернулся Хисока, отходивший к ручью за водой, продув Гону в камень-ножницы-бумага. Мужчина протянул мокрую холодную фляжку парню, останавливаясь около него. — Не договорились ещё? — недовольно проворчал он, провожая фляжку тяжёлым взглядом, смотря на то, как юноша крутит между пальцев крышку и не моргая смотрит в даль. — Нет, и я думаю, что провозимся мы ещё долго. Кайн прислоняет флягу к губам, делает глоток, морщась от боли в зубах, и протягивает флягу напарнику. — Как минимум, ещё неделю они будут тренироваться, — со вздохом ответили ему, забирая сосуд с водой назад и отпивая. — Так что ты можешь вернуться к своей работе. Парень протянул крышку от фляги, зажатую между двумя пальцами, откидывая голову слегка назад, смотря на крону дерева, прислушиваясь к шелесту листьев и стараясь найти что-то приятное в палящем солнце и редких дуновениях ветерка. — А ты так меня и отпустил одного? — Нет, я с тобой. Они встретились взглядами, и Кайн, склонив голову к плечу, задумчиво закусил нижнюю губу. — Другого я и не ожидал, если честно, — пожал плечами он, неловко потерев ладони и отводя глаза на кучку людей. — Не смотри так пронзительно. Мне становится неуютно. Мужчина сел на траву, хлопая рядом, приглашая присоединиться. Парень вздохнул, сползая в тенёк, и устроился рядом, поджав одну ногу под себя. Кажется, дети решили посоревноваться в прыжках в высоту, совсем не страшась получить тепловой удар. — Да и ничего я больше делать не хочу. Как вспомню то, что чуть очередной раз не погиб, так становится совсем грустно, — упёрся лбом в колено он, зевая. — Пережить половое созревание в четвёртый раз было бы слишком даже для меня, ей богу. Мужчина прыснул от смеха, скашивая глаза на юношу. — О, а мне бы пришлось в четвёртый раз присматривать за неадекватным мальчишкой без мозгов и инстинкта автосохранения, — хлопнул в ладоши он и улыбнувшись, услышав смешок. Парень повернул голову в его сторону, всё также упираясь головой в колено. — Ну спасибо тебе, дружище. Я всегда знал, что ты умеешь делать комплименты, — нахмурил брови он по привычке, наблюдая, как мужчина подхватил его прядь и начал перебирать в пальцах. — Зачем тебе это только? Всё никак понять не могу. Моро пожал плечами, мол, и сам не знает, переводя взгляд на резвящихся мальчишек. — Ты не думаешь, что с Золдиками могут появиться проблемы? Кайн отрицательно покачал головой, вздыхая и выпрямляясь, чтобы расстегнуть рубашку. — Я уверен, что возникнут проблемы, Хисока. Я уверен в этом. Но я не буду держать Киллуа, если тот захочет уйти сам, но в обиду не дам. Без его желания никто помыкать им не будет… Дай флягу. Мужчина протянул нужный предмет, а Кайн, скинув рубашку с плеч, облил её водой, прикрывая макушку, и, вернув флягу назад, потопал к детям раздавать на орехи, как можно было догадаться по походке… — Вы или сейчас идёте в тенёк и мне вообще не интересно, что вы тут делаете, или что-то наматываете на головы бедовые, — складывая руки на груди, произнёс он, скрывая под ладонью огромный шрам на груди. Мальчишки мгновенно остановились, поворачиваясь к старшему и сжимая губы в тонкие ниточки, показывая, что вняли угрозам. — Вот и отлично, — кивнул им он, обращая внимание на других людей, словно они ему вообще не были интересны. — А вы у нас кто? Бискет тяжко вздохнула, прикрывая ладонью глаза и отходя от старшего паразита в этой компании. Цезугерра представился, пожал руку бледноватому юноше, полагая, что он старший братец Киллуа, объяснил ситуацию, выслушал целую лекцию о том, что из себя представляет игра в вышибалы, и попросил мяч. Как итог, он просто утащил мальчишек на полянку, где начал с ними играть в волейбол, навёрстывая игры с братом на свежем воздухе. Пацаны быстро сообразили, что верхняя подача Кайна представляет из себя печальные последствия для их рук и просто стали избегать их, превращая волейбол в попытки старшего попасть по мальчишкам. Только под вечер умаявшийся Гон и сгоревшие ко всем чертям Киллуа и Кайн вернулись к союзникам и разошлись кто куда: Гон и Киллуа делиться полученным опытом с теми, кого уволокут тренировать завтра, а Кайн поплёлся к Хисоке просить крем для кожи. — Ты же знаешь, что тебе долго под солнцем находиться не нужно, — вздохнул фокусник, щедро намазывая алую спину юноши охлаждающим кремом. Тот сидел неподвижно, не имея сил даже шипеть. — Вот на кой, ты мне ответь. Парень не ответил, хлопая себя по щекам и оборачиваясь к мужчине, зарабатывая за это щедрый мазок кремом по носу. — Может искупаться сходить? Моро закатил глаза, присаживаясь напротив Фрикса, выдавливая больше крема на ладонь и размазывая его по сгоревшему предплечью. — Ты решил свою кожу совсем добить, солнце? Ты мне скажи, если захочешь её содрать с себя, как ящерица, я тебе помогу. Парень выпятил губу, обиженно отворачиваясь, а Хисока только усмехнулся, покрывая мазью длинный шрам, перечёркивающий правую ключицу, спускающийся к ярёмной ямке и заканчивающийся прямо над сердцем.***
Всю следующую неделю, пока с Кайна и Киллуа медленно сползал загар вместе с кожей, команда, призванная пережить битву за несчастную карточку, тренировалась уклоняться от убийственных подач неугомонного Кайна. — А это я ещё не усилитель! — кричал он, со всей дури подавая мяч в удирающего Цезугерра, который принял тот факт, что подачи мальчишки лучше избегать. Киллуа только посмеивался, счёсывая слезающую кожу с плеча. Гон покивал, забирая воду у Хисоки, который в веселье не участвовал и, на огромное удивление, оставался единственным человеком, которому не попало волейбольным мячом по загривку от взбесившегося на всех парня. — А кто тебя, сука, знает! — гаркнул мужчина, пропуская убийственный мяч между ногами, мгновенно отпрыгивая назад, поднимая настороженный взгляд на фигуру парня, крутившего на пальце новый снаряд. — Я специалист, — поделился информацией он, подкидывая мяч в воздух. — Внимание, я атакую! Гон с Киллуа скривились, болезненно потирая лбы, отворачиваясь от подходящего к ним парня, волочащего за ногу тело вырубившегося военного, оставляя того под деревом. — Что-то ты зверствуешь, — улыбнулся Хисока, протягивая довольному парню воды и полотенце. Юноша пожал плечами, делая глоток воды. — Я почти восстановил свою форму, — довольно произнёс парень, вытерев пот со лба и тряхнув головой. — Теперь от меня толку больше, чем раньше. Киллуа с Гоном разлеглись на траве, и Фрикс младший что-то указывал Золдику в блокноте. Дети посмотрели на старшего братца. — Потолстел что ли? — пробурчал Киллуа, щуря глаза от яркого солнца, бившего со стороны юноши. — Хисока, притяни мне мячик, — оскалился Кайн, хлопнув мужчину по плечу, и тот, скопировав выражение лица напарника, направил палец на корзину, делая манящий жест. Гон переглянулся с Киллуа, моментально подорвался на ноги, и, потянув друга на себя, резко запустил того в кусты, ныряя следом. Из зарослей донеслось болезненное ворчание и удар, за которым кусты стали расходиться дальше, пропуская уползающих от эпицентра партизанов. Кайн переглянулся со смеющимся Хисокой, прижал мячик к груди и рассмеялся следом, прикрывая глаза ладонью. Юноша почти повис на поддерживающей его руке Моро, временами истерично всхлипывая.***
— Хисока, если Гон узнает, где находится Джин, то он бросит меня? — прошептал вопрос Кайн, поднимаясь в место «Х» самым последним. Он схватил край куртки Хисоки, поднимающегося на одну ступень выше него, слегка потянул на себя и посмотрел с такой тоской и мольбой, что мужчина удивлённо поднял брови. Такого лица он ещё не видел. Голоса детей уже достаточно удалились для разговора один на один. — С чего ты это взял? Парень обхватил локоть рукой, сжимая ткань рубашки, и, нервно подёрнув плечами, ответил: — Он давно ищет с ним встречи. Я не хочу, чтобы они пересекались. Я боюсь, что он оставит меня и уйдёт с Джином. Я не могу доверять этому мужчине жизнь моего брата. Я… Его дёрнули на себя, почти вжимая в тело, обнимая. — Ну и чего ты тут нюни развёл? Мне убить Джина, чтобы тебе было спокойнее? Головой качаешь. Знаешь, твой брат очень быстро разочаруется в этом человеке, если уже не разочаровался. Он тебя не бросит, даю поруку. Кто вообще в здравом уме променяет тебя на это, а? Он опустил подбородок, вообще в душе не понимая, что он такое несёт, так как опыта в успокоение людей у него не было. Последняя попытка успокоить истерику Кайна закончилась пощёчинами. Но парень вроде успокоился, вдохнул поглубже и отпрянул, убирая волосы с лица. — Спасибо. Хисока пропустил его вперёд, слегка толкая в плечо. — Принимаю благодарность только в поцелуях, — намекнул мужчина, указывая на щёку, слушая, как парень рассмеялся. — Я это запомню, честное слово. Они поднялись, и Кайн, прислонив ладонь к глазам, отшатнулся назад из-за яркого света, резанувшего по глазам. Он всегда был слишком восприимчивым к внезапным звукам и яркому свету. Его аккуратно остановили, уместив ладонь меж лопаток и, аккуратным толчком вернули в ровное положение на полу. — А мы уже подумали, что вы решили бросить нас одних, — недовольно прикрикнул Килла, смотря на то, как мужчины приближаются к команде. — Ага, мы уже, считайте, вас бросили и пришли поглумиться, — сказал парень, положив руку на макушку мальчику и взлохмачивая его причёску. Киллуа зашипел, пытаясь вырваться и поправить сие недоразумение. — Обстановка? — спросил Кайн, всё же освобождая несчастного мальчика из захвата и обращая всё своё внимание к серьёзному брату, что-то чиркавшему в блокноте. Гон поднял взгляд, прошептал, что он рад, что они дошли живые и, поведя плечами, ответил: — Бокс, боулинг, баскетбол и «сумо» победа. Дальше только вышибалы и нам нужно восемь человек. Итого: ты, Хисока, я, Киллуа, Бискет, Цезугерра и Горейну. Нас семь, — мальчик выжидательно посмотрел на брата. — Гон, ты чего так смотришь? — спросила Бискет. — Ну не вытащит же он из кармана нам восьмого участника… Не вытащит же? Киллуа, хоть ты скажи! Мальчик отвернулся от девушки, показывая ей язык, с интересом косясь на Фрикса. Все люди в комнате посмотрели на юношу, ожидая, что он так и поступит, а Кайн, тяжко вздохнув, помотал рукой, будто говоря, что сам разберётся по ходу пьесы. Люди покивали, но чуда ждать не перестали. Выходили на поле как на казнь и лица у всех были соответствующие, а Кайн, нервно ломая пальцы, раздумывал, как бы сохранить побольше жизней. Рейзор игнорировал сам факт его существования, что облегчало процесс раздумий, а Гон, попросивший Киллуа запомнить правила и пересказать если что-то случиться их брату, — внушал гордость. Команда ждала правильной расстановки сил, а Кайн думал. Все уже с надеждой посмотрели на Гона, который производил впечатление паренька умного, но тот лишь кивнул на жующего губу брата, мол, командование взять не могу, пока старшие на месте. — Вас семь, — озвучил очевидное игровой мастер, ожидая финта от одного из двух сыновей Джина. Блондинчика он знает с детства и, сравнивая того милейшего ребёнка с этим не менее милейшим парнем, мог утверждать, что от Джина здесь только пол, да и морщинка между бровей. — Хисока, ты взял зеркальце, как я просил? — отмер охотник, постукивая по губам пальцем. Мужчина кивнул, вынимая из кармана зеркало на ручке и протягивая его парню. Бискет тяжело вздохнула, сдерживая слёзы. Вот скажите, что не так с братом Гона? — Будет вам восьмой игрок, — кивнул он, — прикройте глаза. Все по команде глаза закрыли, а юноша, поймав собственное отражение глазами в зеркале, отвернул его от себя, подавая нэн. Чёрная жижа полилась на пол, собираясь в кучу и формируя фигуру человека. Открывшие глаза раньше времени увидели страшную картину: что-то гуманоидное присосалось губами к запястью бледного парня, подрагивая всей тушкой и издавая какие-то странные хрюкающие и булькающие звуки. Создание было кошмарным: чёрная кожа натянутая на худое жилистое тело, чем-то неуловимо напоминающее гиббона, с рядом острых зубов, покрытых кровью юноши, с блестящими жёлтыми глазами во впалых глазницах. Бискет совершенно непрофессионально взвизгнула, закрывая лицо и отшатываясь в сторону, натыкаясь спиной на заинтересованного всем происходящим Киллуа, аккуратно оттолкнувшего девочку и медленно сделавшего шаг вперёд. Все, кто обладал инстинктом самосохранения, медленно отошли, рассосавшись по периметру поля, с ужасом косясь на нечто. Рейзор усмехнулся, оглядывая мальчишку заинтересованным взглядом, задумавшись над тем, что теперь делать с этой жижой. Сам же парень ласково погладил своё создание по голове, понимая, что его талант к созданию теней становится всё лучше, а сами они — всё качественнее. Создание боднуло его лбом, напрашиваясь на дальнейшие поглаживания, на что парень улыбнулся. — Так, слушай меня. Ты не должен попадаться под удар, иначе твоему хозяину будет больно. Существо мурлыкнуло, а Кайн гордо посмотрел на склонившего голову Гона, у которого уже чесались руки эту гадость отправить на тот свет. — Но если ты будешь видеть, что на людей, у которых есть запах твоего хозяина, направлен удар и они не успевают увернуться — защити их, хорошо? Черныш склонил голову, проводя языком по кровоточащему запястью своего мастера, предано посмотрел ему в глаза и кивнул, за что получил новое поглаживание по голове. Кайн вернулся к людям, провожая взглядом растворившегося в чёрную дымку монстра и зависшего где-то над потолком. Если ему ничего не сказали насчёт нарушения правил, то всё в полном порядке. Вернувшись в мир реальный и направив мысли в нужное русло, он посмотрел на людей, но в общем-то ничего нового не увидел: омерзение, ужас и недоверие. — Так, — усмехнулся он, принимая из рук запасливого Киллуа бинт и туго бинтуя руку, — Хисока, присматривай за Гоном, только тебе я его доверю. Названные покосились друг на друга, смеривая вынужденного напарника тяжёлым и слегка недоверчивым взглядом. Гон сложил руки на груди, словно требуя объяснений, но давать их ему никто не собирался. — Киллуа, за тобой присматриваю я. Никто не расслабляется. Под удары не лезем, а иначе помрёте быстрее, чем я это замечу. И у меня вопрос, — он посмотрел на судью, обращаясь к нему. — Если кто-то погибнет, но чисто практически мы перехватываем мяч, а я, чисто теоретически, подселяю в мёртвую тушу такую же тень, то будет ли он считаться старым игроком или новым? Судья открыл рот, поднимая палец к потолку, медленно повернув голову к игровому мастеру, и пожал плечами, мол, он в этом не разбирается. — На какой-то момент человек выйдет из игры, так что он будет считаться новым игроком. Давай не будем заниматься некромантией, малыш. Малыш закатил глаза, показывая, на сколько он таким развитием не доволен и, повернувшись к Гону, показал кулак. — Только попробуй что-то сделать с моей тенью: к потолку полетишь следом ты. Гон надулся, отворачиваясь и подходя ближе к Киллуа, высказывая своё недовольство. — Комедия абсурда, чёрт возьми, — покачал головой он, находя глазами место расположения Хисоки. — Прикроешь меня, если что? — Конечно, — улыбнулся мужчина, приглашая стоять ближе к нему. В этот момент судья кинул мяч, и Киллуа, разбежавшись, подпрыгнул, перехватывая первенство в подачах. и перекинул его Гону, который, задумчиво пожевав губу, перекинул мячик человеку с самой сильной подачей — Хисоке. Тот пожал плечами, окутывая снаряд нэн и швыряя его в одного из призванных противников, выбивая его и утягивая мяч назад. — Хитро, — хмыкнул Киллуа, убирая ладони в карманы шорт, почти мгновенно уворачиваясь от подзатыльника от Кайна и кидая обиженный взгляд. — Ещё раз лишишь себя манёвренности и равновесия — карманы я тебе оторву. Парень ойкнул, извинился и вынул руки, делая мысленную пометку. К тому моменту Хисока швырнул мяч в третий раз, но соединившиеся воедино два существа, ставшие сильнее, чем могла выдержать ниточка хацу фокусника, перетягивали снаряд к себе. — Отпускай уже — бесполезно, — вздохнула Бискет, напряжённо сжимая руки в кулаки. Если Рейзор силён хоть наполовину от того, что рассказывал Кайн, то им придётся несладко. Хисока ниточку разорвал, недовольно качая пальцем и следя за тем, как пас переходит почти легендарному в этом месте человеку — гейм мастеру. Рейзор подкинул мячик, окутывая его нэн, а Кайн, стоящий в шести метрах от детей, почти с ужасом прошептал, что игровой мастер стал сильнее. В команде повисло напряжённое молчание. — Рейзор, — рыкнул он, уже понимая, куда полетит подача. — Убью! Но его уже не слышали, направляя удар прямо в лоб Гону. Ребёнок, вместо того, чтобы пригнуться или попытаться увернуться, лишь прикрыл руками лоб, напитывая их аурой, чтобы снизить урон. Уйти от удара он бы не успел. Оба мужчины сработали быстро: Хисока нацепил банжо-жвачку на ногу ребёнку, дёргая его в бок, а Кайн, резко рванул на перехват, покрывая руку нэн, чтобы минимализировать полученный урон. Мяч летел слишком быстро, намного быстрее, чем скорость падения, так что единственное, что получилось у Фрикса — затормозить ладонью мяч, от чего его дёрнуло вперёд и протащило добрые три метра. В голове уже шумело от напряжения. Но мяч остановить удалось буквально в нескольких десятков сантиметров от края. Парень недовольно швырнул мячик Киллуа, тряся отшибленной кистью, чувствуя, как скрипят суставы. — Это было близко, — многозначно произнёс Гон, потирая поясницу, по которой ему прилетело ногой брата. — Спасибо, я выжил. Хисока кивнул, поднимая ребёнка за локоть и толкая его назад к Киллуа, подхватывая брошенный ему мяч. — Дай-ка мне, — поманил здоровой рукой парень, облизывая губы. Мужчина усмехнулся, подкинул снаряд повыше, в предвкушении смотря за тем, как охотник оторвался от земли, и, окутывая руку нэн, шибанул по мячу, направляя его к самому упитанному противнику, прошибая его насквозь. Хисока присвистнул, смотря на то, как тушу утаскивают с поля. — Второй раз я так не смогу. Призывная тень тратит много энергии, так что я ухожу в глухую оборону. — Держись рядом, солнце. Мяч снова перешёл Рейзору и началась резня. Мужчина решил, что сначала нужно выбить тех, кто ему в принципе не интересен, так что с поля один за другим утащили Цезугерру, которого от смерти спасло только то, что Киллуа вовремя дёрнул его за рукав, но попадание в плечо всё равно его вырубило. Следом вылетел Горейну, которого толкнула Бискет. — Итого, минус двое, причём больше они играть не смогут, — озвучил очевидное Киллуа, утирая краем футболки лицо, отмечая, что тяжело дышащий Кайн прикрыт плечом Хисоки. — Самим бы не вылететь, — поддержал его Гон. — У нас ещё потолочный житель в живых, но он как амортизирующая подушка. Ребёнок тяжело вздохнул, восстанавливая сбившееся дыхание. Ситуация складывалась примерзкая, а очередь подавать — Рейзора. Кайн хлопнул Хисоку по плечу, тяжело сглатывая комок в горле, и в два больших прыжка дёрнул Киллуа на себя, повалив того на пол, прикрывая своей спиной, пропуская над головой мяч. — Что-то ты зазевался, — прошептал он, скатившись и следя за тем, как Бискет дёрнулась в бок, а Хисока, пропустив его мимо лица, пригнулся, чем предоставил игроку за полем возможность поймать снаряд и направить его в мужчину. Моро удар заблокировал перед самым лбом, но из-за нечеловеческой силы его развернуло и протащило несколько метров. Он отнял руку от лица, слизывая капельку крови с губ. — Игрок Бискет вылетает. Гон протянул руки другу и брату, помогая им подняться с пола, тяжко вздыхая. — Ещё одного потеряли, ладно, хоть Хисока живой, — мальчик придержал брата немного дольше, выравнивая его. — Что-то как-то сдаём позиции, — кашлянул юноша, тряхнув головой и недовольно покосившись на судью. — Перерыв можно? — Нельзя. — Хисока, просто держи мяч у себя. Мы можем просто его не подавать и немного отдохнуть. Иначе загнёмся. Мужчина кивнул, прижимая снаряд к боку, стирая рукой кровь с лба. Кайн объявил трёхминутную передышку и пошёл обрабатывать ссадину на лице союзника, чувствуя, что с каждой минутой силы всё больше и больше его покидают. — Поступим так, — почти не шевеля губами произнёс он, прикладывая чистую тряпочку ко лбу парня, — Гон решил, что он сможет приложить достаточно силы к удару. Киллуа держит мячик. Мы с тобой их прикрываем. В случае непредвиденной опасной ситуации я приказываю тени прикрыть жертву, но после этого я не игрок. — И зачем такие сложности? Ты всегда так усложняешь всё своими планами, — мужчина усмехнулся, смотря на нахмуренные брови напарника. — Позволь детям набивать свои шишки. Разнежились они, понимая, что в любом случае ты их из проблем вытянешь. Не нужно так. Фрикс старший сильнее нахмурился, смотря прямо в глаза напротив и наблюдая за тем, как ему между бровей упирается палец. — Не хмурься, будут морщинки. — Отдавай мяч Гону. Поступим, как предложил ты.***
Киллуа сжал между ладонями мяч, на пробу пару раз сжав его. Пальцы совсем немного вжались в покрытие, неприятно отпружинивая. — Ну как? — спросил Гон, разминая пальцы и заведя руки за спину, пару раз наклонился. В сложившейся ситуации его волновало абсолютно всё: начиная с того, что Рейзор вышибает с одного удара и наверняка, а заканчивалось тем, что удары усилителя будет принимать не его брат, а Киллуа. Хоть и с Киллуа ему было проще ошибиться, но он чувствовался по другому. Родство родством, а Киллуа, как ни крути, — его первый друг. — Да ни как. Мяч мячом. Главное — нужно попасть по Рейзору, а всё остальное пустяки. Кайн похлопал Хисоку по предплечью и слегка нервно улыбнулся, а мужчина, сняв с руки резинку, собрал парню волосы, ставя высокий хвост, чтобы ничего в глаза не лезло. — Готовы? — спросил он, подходя ближе и маня пальцем существо с потолка пониже. — Ага, — хором ответили мальчишки, и Киллуа, сжав между ладонями мяч, вытянул его параллельно груди, кивая другу. Гон завёл одну ногу за спину, упираясь на неё и слегка поворачивая корпус, заводя одну руку сильно назад, почти до упора плечевого сустава, начиная собирать и концентрировать нэн. Вокруг его кулака начал формироваться слой энергии, и Кайн, присвистнув, посмотрел на Бискет, кивая, словно благодаря женщину. Девочка хмыкнула, гордо задирая нос. К тому моменту, как парень повернул голову и вернул своё внимание мальчикам, Гон набрал энергии столько, сколько хватило бы на подзарядку плазменной пушки. Потоки ветра, вызванные перепадом энергетических слоёв, хлестали по лицу, и он, прикрыв глаза ладонью на манер козырька, провожал удар по мячу напряжённым взглядом, сжимая пальцы на больной руке в кулак, почти почувствовав ту боль, что испытал Киллуа сейчас. Мяч покрылся аурой, принимая страшное ускорение, и не прошло и секунды как он рванул в Рейзора, попадая ему прямо в подставленные предплечья. За одно мгновение мужчины успели переглянуться и прочесть по глазам мысли друг друга. «Он собирается отбить!» Мяч пару секунд напирал на руки мужчины, но в следующий момент Рейзор завёл одну ногу назад и резко выпрямил руки в локтях отбивая мяч назад. Тень резко опустилась перед Гоном, прикрывая его от удара и закрывая его глаза своей огромной лапищей. Парень упал на пол, в ужасе хлопая глазами на темноту, которая предстала перед его глазами, и, услышав в следующую секунд сначала хлюпающий звук перемалывающихся органов и костей, потом свист полёта, чей-то вскрик и удар, словно кого-то протащило по полу и отбило к стене. Мальчик почувствовал, как на него начала наваливаться тень, созданная его братом, поливая его ноги чем-то тёплым. Он знал, что тени не имеют собственной крови и берут её у создателя. Гон напряг руки, скидывая труп создания, что защитило его своей тушей, вытирая с лица брызги крови, улыбнулся, поворачивая голову. — Братец, а твоё создание погибло или ты ещё можешь его спасти? Но вместо братца его вверх потянул Киллуа, с которого сошёл весь цвет, и он, посмотрев на друга, сжал его запястье, удерживая на поле и прошептал: «По Кайну попали…» — Игрок Кайн и игрок «создание» выбывают, — произнёс судья, присуживая два очка команде пиратов. Он сжимал отшибленные пальцы пропорционально тому, с какой силой пытался вырваться Гон, загораживая ему обзор. — Когда то чудище прикрыло тебя, Хисока дёрнул меня в бок и вывел с возможной траектории удара, а мяч, после того как переломал позвоночник созданию, рванул в бок, где стоял твой брат. Я не знаю почему, но он даже не дёрнулся в другую сторону. Он даже на мяч не посмотрел. Хисока теперь за старшего. — Почему за старшего? — промямлил мальчик, пытаясь заглянуть за спину, — Брат же очень сильный. Его не могло вынести одним ударом! Киллуа, ну не молчи! Гон потряс парня за руку, смотря на него с мольбой и ужасом, а Киллуа только сильнее опустил голову. — Да не хороните вы его раньше времени! — гаркнула Бискет, похлопывая щёки бледного мужчины, сидящего около стены в какой-то неловко неуклюжей позе, поддерживая его голову, чтобы она не упала на грудь. — Он даже в сознание, а вы истерику устраиваете! Теперь-то Гон вырвался, подходя к самому краю площадки на дрожащих ногах, скашивая глаза на, стоящего в такой же позе как и он сам, Хисоку. По тонкой ниточке губ и ледяному, слегка осоловелому взгляду, ребёнок догадался, что вполне может происходить в душе и мозгу фокусника, но говорить ничего не стал, лишь позвал брата, жалостливо, как пищит птенец рядом с раненой матерью. Киллуа опустил руку ему на плечо, закусывая губу до крови, стараясь не утонуть в самобичевании. Бискет аккуратно взяла его за плечи, слушая, как что-то внутри парня трещит, словно сломанный механизм шестерёночных часов, перекатывается и перетирается; уложила на пол, поворачивая голову на бок. — Проверьте пульс и посчитайте количество ударов, — приказал Гон, хрипловатым голосом, смаргивая слёзы. — Если он умрёт, нужно будет исчезнуть из зоны километра в диаметре, — произнёс Хисока, не моргая и следя за тем, как пальцы прикасаются к артерии на шее парня и Бискет начинает считать. Пока она это делала юноша с невероятным трудом разлепил глаза, морщась и сворачиваясь в клубок, прижимая руки к разрастающейся гематоме на животе. Киллуа внезапно увидел какой-то блестящий кусочек на полу и, подняв его, начал крутить в пальцах, чем и привлёк внимание сначала Гона, а потом уже и Хисоки. Увидев маленьких фрагмент брони, которой был покрыт с ног и до головы парень, когда он обнаружил его в озере, мужчина прикрыл глаза рукой, давя в себе хохот, но всё равно рассмеялся, тихим нервным смехом. — Ты вообще как себя чувствуешь? — спросил он, отсмеявшись. Кайн поднял голову с пола, приподнимаясь на дрожащих руках, сплюнул на пол кровь, концентрируя зрение в одной точке и, поднявшись на ноги, махнул рукой, мол, бывало и лучше. Он начал медленно расстёгивать рубашку, вытряхивая из неё обломки, временами стёртые в порошок из того, что до удара представляло собой броню. — Спине досталось больше, но жить буду, — ответил он, размазывая улыбку по своему лицу и с гордой болью смотря на команду. — Прошу прощения, меня вышибли. Гон испустил нервный смешок, прикрывая глаза руками, кивая. — Замену на тебе мы использовать не будем, — покачал головой Золдик, похлопывая друга по спине. — Ты просто ужас как нас испугал, знаешь? Парень покрутил запястьем, пошатываясь, упираясь в стену и усмехаясь. — Как обычно: в критический момент я бесполезен. Ну, тогда хоть помогу, чем смогу. Он подковылял к невероятно пугающему Хисоке, взял его ладонь, медленно передавая остатки нэн, вырисовывая на бледной коже своей кровью руну защиты и горько улыбаясь. Это он повторил и с Киллуа, немного больше уделив ему внимание, нежно потрепав по голове. — Я не возьму. Тебе нужнее, — попытался протестовать Гон, но откинуть руку брата не посмел. Юноша аккуратно погладил его по лицу, улыбаясь, и отдал остатки, оставляя на ладони кровавый знак и желание убивать в сердце. — Ну что же, — произнёс он, складывая руки на груди и усмехаясь. — Вперёд. Если что, у вас остаётся одна замена. Команда кивнула, возвращаясь к игре, а мужчина, привалившись к стене, прикрыл глаза, погружаясь в недолгий сон, принимаясь тянуть энергию из других пластов. — А тебе не кажется, что слишком часто ты вляпываешься в проблемы с травмирующим исходом? Он открыл глаза прищуриваясь. Свет загородила Бискет, протягивая ему бутылку воды, недовольно смотря на сидящего юношу. Кайн криво улыбнулся, принимая воду, трясущимися пальцами обхватывая крышку. — Это карма, — серьёзно ответил он, тяжело выдыхая. Девушка закатила глаза, забирая бутылку и открывая её в одно движение. — Опять ты со своими клоунскими закидонами. Или ты специально стараешься получить максимум травм, чтобы тебя начали жалеть, или просто не компетентен, — она сложила руки на груди, осматривая застывшего парня, бесцельно смотревшего куда-то вперёд. Кайн моментально замер, прижимая свободную руку к плечу, рвано выдыхая. — Я знаю, что приношу проблемы, и я понимаю это, — юноша закусил губу, опуская голову, — но я это точно не хочу. Ты думаешь, что мне приятно просто существовать? Ты очень сильно ошибаешься… И когда я сказал, что это карма, — это была правда. Моя карма — боль. Больше он ничего не сказал, а только поставил бутылку с водой на пол, так и не сделав и глотка, и, поднявшись на ноги, ушёл в другую сторону, принимаясь следить за ситуацией на поле. Игра двигалась к своему логическому завершению. Гон снова начал набирать энергию в удар, но на этот раз её было ещё больше, чем в первые два раза. Задрожали зеркала и стёкла, а появившийся сквозняк резанул по глазам стоящих. Удар вышел намного сильнее, но, кажется, Рейзор был к этому готов и, хоть и не без труда, вернул мяч, усиливая удар своей энергией. Мяч пролетел мимо Гона и Киллуа, ввергая их в печаль и уныние. На удар пошли последние силы. Но на выручку им пришёл очень недовольный, сверкающий холодным блеском глаз Хисока. Растянув между ладонями банджо-жвачку, он поймал в неё, как в сеть, мяч и, чувствуя, как тянутся мышцы и сухожилия на руках, отправил мяч назад в Рейзора, оставляя на снаряде маленький подарочек, чем и закончил эти вышибалы со смертельным исходом. — Это мы что? — через три вдоха и выдоха спросил Киллуа, боясь даже упираться на руки, болезненно щурясь. — Это что всё? Гон нервно рассмеялся, утирая выступившие слёзы рукавом. — Типа того, — улыбнулся другу он, убирая с его лица налипшие от пота волосы. Мальчишки рассмеялись, искренне радуясь такому исходу событий, падая мокрой спиной на пол. Фрикс младший повернул голову, мутным взглядом следя за тем, как поднимается Рейзор и своим громким голосом объявляет, что пираты проиграли и уберутся из города. Команда расхохоталась, выплёскивая всё напряжение, накопившееся за несчастные полчаса. Хисока торжественно усмехался, окидывая простых смертных насмешливым язвительным взглядом до тех пор, пока подошедший ближе Кайн не притянул его за верх рубашки, наклоняя ближе, не прошептал: «спасибо за всё», прижался к его губам своими, тяжело сглатывая. — Вы же спасибо в таком виде принимаете, верно? — усмехнулся он, когда отпустил ошеломлённого, потерявшего связь с космосом мужчину. Он быстро отошёл, присаживаясь около детей на корточки, поднимая руку Киллуа, осматривая пальцы и недовольно вздыхая. — Ты же что-то хотел спросить у Рейзора? — кивнул он Гону, поглаживая руку вверенного ему ребёнка. — Кости сильно повреждены и рука выбита в локте. Я сейчас обезболю, а потом уже вылечу. Гон устало поплёлся к Рейзору, заводя разговор о своём отце, а Кайн, бинтуя руку Золдика, прикусил губу, чувствуя, как медленно вскрывается его ложь. — Я с самого начала знал то, где находится Джин в реальном времени. Киллуа удивлённо изогнул брови, недоверчиво смотря в бескровное лицо молодого мужчины, перематывающего его руку. — Он часто связывается со мной. когда ему нужна информация, Киллуа. Если Гон захочет уйти, то иди с ним, хорошо? Нужно за ним присмотреть. Золдик кивнул, закусывая язык то ли от страшной боли в руках, то ли от отчаянья, которым были пропитаны слова Кайна, готовящегося к тому, что его скоро снова бросят. Выгонят взашей как старую больную, а потому и бесполезную псину. От этого даже было больно и хотелось взвыть в голос.***
— Есть люди, которые врут для сохранения своей шкуры, а есть просто лгуны, которые врут просто так, — сказала Бискет, хлопая удивлённо грустного мальчика по плечу, — такие люди, как твой брат, врут каждый раз, когда им что-то угрожает. Не принимай близко к сердцу. Он увернулся от очередного хлопка, проворачивая в голове все возможные причины такого отчаянного вранья брата. — Он ненавидит отца, — тихо произнёс он, отводя глаза от пронзительного взгляда женщины. — Эх, Гон. Даже за такой короткий промежуток времени я поняла, что он просто врёт для того, чтобы врать. Ему, скорее всего, даже причина не нужна, — покачала головой она, дивясь упрямству ребёнка. — Не правда. Он никогда не врёт, чтобы спасти себя. Он не опускается до обычного вранья! — прикрикнул он, моментально зажимая рот руками. Ни брата, ни друга, руки которого так отчаянно лечит Кайн, ни Хисоки, что тенью следует за Фриксом старшим — никого в комнате уже не было, и даже Рейзор рассказал правду и удивился, что Гон ничего не знает, учитывая, что его старший брат работает частенько с ним. — Ты ещё такой ребёнок, а строишь взрослого, — вздохнула она, не понимая, что вносит разлад в только недавно устоявшиеся отношения, словно кидает монеты в заполненный до краёв стакан. — Даже когда я спросила о том, почему он так часто оказывается в трагичной ситуации, он не ответил мне нормально, а сослался на карму. Гон сжал голову между ладоней, пытаясь успокоить страшную головную боль, но услышав это, поднял глаза, мучительно пронзительно смотря на неё. — В каком смысле карма? — тихо спросил он, вспоминая, не упоминал ли это раньше его брат. Девушка лишь плечами повела. — Говорит, мол, это его карма — боль. Не более чем оправдание глупым проступкам. Фрикс кивнул, уходя из комнаты, глазами ввинчиваясь в сгорбленную спину брата, нависшего коршуном над Киллуа, быстро что-то накручивающего. Не удивительно, что рядом стену подпирал Хисока, недовольно щурясь то на вошедшего мальчика, считая, что причина плохо настроения Кайна — он, то на расцарапанную спину мужчины. — А теперь попробуй сжать пальцы в кулак, — произнёс тихо охотник, помогая выполнить мальчику это движение. — Хорошо. Я влил в тебя такое количество энергии, что и мёртвого на ноги можно поставить. Руки немного поболят, но скоро пройдут. Киллуа кивнул, устало откидывая голову назад, почти мгновенно засыпая. Парень улыбнулся, стёр с щеки ребёнка слезинку, накидывая на него свой походный плащ, вытащенный из тёмных закромов. — Хисока, принеси, пожалуйста, воды, — попросил парень, устало потирая переносицу, отсылая чёрт знает куда мужчина для разговора с братом. — Я не буду оправдываться. Я не хотел и не хочу, чтобы вы встречались, Гон. Он не тот человек, которому я могу доверять жизнь моего младшего брата, учитывая, что он не смог уберечь маму. Я его ненавижу, — на опережение произнёс он, только заслышав, как открывается рот младшего брата. Кайн повернулся, стараясь не очень дрожать под тяжёлым взглядом. — Он не хотел воспитывать тебя, а значит не достоин вообще участвовать в твоей жизни. Я сказал всё. Твоё право сейчас уйти, но подожди немного, пока Киллуа проспится. Я вылечил его руки, так что это не займёт много времени. Гон сжал руки в кулаки, непроизвольно выбрасывая в воздух большое количество хацу, больно резанув по всей площади тела Кайна, стоящего ровно так, чтобы спящий мальчик был прямо за ним. — Бискет была права. Ты просто лгун, — припечатал он, отворачивая голову от вздрогнувшего парня, скривившегося, словно его ударили в живот. Кажется, что даже попавший в солнечное сплетение мяч не принёс столько боли, сколько сделали несколько слов. — Скажи честно: почему ты не хотел моей встречи с отцом и что такое карма? — Бискет, — тяжело выдохнул он, сжимая пальцами виски, — скажи правду человеку и он подумает, что ты солгал. Я не хотел снова остаться один. А карма — расплата проклятого. Расплата за почти бессмертие, даруемое после каждой смерти таким как я. Теперь ты доволен? Я просто боюсь остаться один, Гон. Ты не представляешь, как страшно умирать в одиночестве. На глазах у поражённого открывшейся правде Гона, его красивый и живой брат, словно ещё сильнее постарел и устал, словно готовясь к тому, что его отбросят как сломанную игрушку. — Больше не ври, — попросил он, протягивая руку к посеревшей коже на лице брата, замечая, как он нервно дёрнулся, словно ожидая удара. — Брат, прости меня, но ты должен говорить мне правду, даже если она мне не понравится. Парень поднял затравленный взгляд совершенно пустых глаз, неуверенно протягивая руки и, получив разрешающий кивок, прижал младшего брата к груди, заполняя разрастающуюся пустоту. — Вода, — тихо и довольно ласково произнёс Хисока, протягивая открытую бутылку, спокойно улыбаясь и непереводимым взглядом смотря на своего человека. — Ага, спасибо тебе, — отодвинувшись от ребёнка, произнёс он, принимая бутылку и выпивая её в один присест. Гон пристроился около Киллуа, засовывая ноги под плащ, греясь и как-то быстро засыпая, предоставляя взрослым время для общения. Стоя уже в напряжённом молчании около огромного окна, из которого открывался невероятный вид на море, Кайн поёжился, потирая руки. — Ты ведь всё слышал, я прав? Хисока кивнул, безотрывно смотря в тёмную даль, чтобы не нервировать более необходимого парня. — Грустно, наверно, осознавать, что твой старинный противник оказался такой размазнёй. Никакого интереса, — покачал он головой, прикусывая кончик языка. — Нормальные люди врут для защиты себя, ты же врёшь, чтобы отодвинуть от себя людей, — тихо оборвал мужчина, поворачиваясь всем телом к нему, аккуратно убирая с бесцветного лица волосы. — Не нужно. Все мы тут в здравом уме и в полной силе, и единственный, кому нужна помощь, — ты. Он аккуратно стёр выступившие слёзы на лице парня, стараясь не причинить лишней боли, приподнял Кайна за подбородок, наклоняясь и стараясь убрать с лица навечно прилипшее ублюдочное выражение, прошептал что-то похожее на: «спасибо за победу» и вернул поцелуй, которым его наградил недавно счастливый Кайн. — У нас же, вроде, спасибо принимают в поцелуях? — глумливо промурлыкал он, утыкаясь носом в макушку парня, чувствуя, как тот обнял его в ответ и пробурчал: «Дурак».